***
А день казался обычным, ничем непримечательным. Осенняя пора была такой же пасмурной и прохладной. За каждым лёгким дуновением ветра падали листья, покрывая асфальт и тропинки в огненно-золотой ковёр. Аллеи так и пестрили своими разноцветными нарядами, как будто хвастаясь. А эти утренние, как белые и пушистые овечки, туманы заполняли всю открытую им местность, заползли в улочки и настежь открытые подъезды домов. Молодая пара вернулась домой после посещения парка, в который так и наровилась сходить девушка. Доун и Эш, а именно так и зовут наших героев, судя по разговорам и слухам, считались самой милой и красивой парой во всей округе. Высокий брюнет с тёплыми, вселяющими во всех надежду и уверенность карими глазами. И синеволосая красивая девушка с невероятно милой улыбкой, не сходящей с её лица. Они всегда пользовались популярностью у своих сверстников, они выделялись сами по себе. А когда Эш и Доун стали встречаться, в институте, где они вместе учились, и по всему району началась какая-то мания обсуждать новоиспечённых влюблённых. Брюнет довольно редко оставлял свою девушку одну, они постоянно были вместе, гуляли, разговаривали, шутили и смеялись. Доун постоянно смущалась, когда на неё обращали много внимания, а после того, как все узнали об их отношениях, синевласке проходу не давали. На каждом углу слышались перешёптывания. Обычно обсуждали, какие же они всё-таки милые, и как же они подходят друг другу. Но весьма часто до её ушей доходили злостные разговоры, проклинающие девушку. Конечно, это были заядлые фанатки Эша. Доун это понимала, но всё равно было обидно, в такие моменты девушка до боли прикусывала нижнюю губу, сжимала ладошки в кулачки и пыталась, как можно скорее покинуть место сплетен. Так вот… День прошёл замечательно, Доун долго не могла нарадоваться, что они всё-таки сходили в её любимый парк, который она не посещала уже целую неделю. Они смотрели какой-то фильм, лёжа на диване, и мило обнимались. Синевласка снова порадовала Эша своими кулинарными шедеврами, которые в последнее время были очень частыми гостями на их обеденном столе. Но в этот вечер что-то переломилось, что-то пошло не так… Никогда не ссорившаяся пара сегодня вечером, часам к десяти, изрядно поругалась. Не было криков и разбитых тарелок, как обычно показывают в фильмах. Они ссорились, слегка повышая голос. Было видно, что двое молодых людей совершенно не хотели того, что получилось, но… Упёртый характер каждого не давал им прекратить перебранку. И вот терпение Эша не выдержало, наскоро покинув комнату, парень прошёл к прихожей. Одев тёмно-синие кроссовки и накинув на плечи кожаную куртку, брюнет печально посмотрел на спальню, где находилась его девушка, не соизволившая пойти за ним. Эш вышел из квартиры, хлопнув дверью. — Дурак! — голос срывался, глаза щипало, хотелось побежать за ним, остановить, обнять и никуда не отпускать. Но глупая гордость не давала этого сделать… Девушка сдерживала рвущийся наружу крик и горькие слёзы, но сейчас, когда спина дорогого тебе человека исчезла в коридоре, а дверь с грохотом захлопнулась, Доун не выдержала. Обессилено упав на кровать, синевласка уткнулась носом в мягкую подушку. Слёзы нескончаемым ручьём бежали по бледным щекам, приглушённый крик пронёсся по квартире, а маленькие кулачки ударяли простынь всё снова и снова, как будто пытаясь выместить всю боль на бежевой простыне.***
Дверь захлопнулась. Горько вздохнув, парень устало прикрыл глаза и до боли сжал пальцы в кулак. Чёрт, всё не должно было так случиться. Всего какой-то час изменил жизнь двух молодых людей. Всего какая-то глупая ссора перевернула всё вверх дном. Эш понимал, насколько плохо сейчас его девушке, слышал её плач, крики; чувствовал всем сердцем её боль. Хотелось зайти обратно, забежать в их общую комнату, обнять, поцеловать, главное, чтобы она успокоилась, больше не плакала, тем более из-за него. Но не сейчас… Их чувства обострены до предела: злость, ярость, боль, отчаяние, непонимание… И как можно столько эмоций держать в себе? Если сейчас к нему кто-то подойдёт, Эш просто не выдержит и сорвётся. Открыв глаза, брюнет отправился на улицу. Толкнув железную подъездную дверь, холодный осенний ветер заставил на секунду остановиться, поёжиться от не очень приятных ощущений и поскорее застегнуть кожаную куртку. Ночное небо заволокло густыми, свинцовыми тучами, не дающих пробиться к городу маленьким звёздочкам и белоснежной луне, чарующей своей красотой. И куда теперь? Конечно, можно просто постоять около подъезда, а после вернуться к себе домой с обморожением конечностей… Мда, не лучший вариант развития событий, такого себе он явно не желал, поэтому, быстро спустившись со ступенек, Эш направился вдоль дороги… Куда? А разве сейчас это так важно? Можно просто идти и обдумывать, что случилось недавно… Сейчас им просто нужно время… Длинная извилистая дорога освещенная фонарями всё не хотела заканчиваться, бесчисленные повороты уже просто сводили с ума, высокоэтажные здания слегка давили на разум. Справа, на кирпичной стене, висела пёстрая вывеска недавно открывшегося магазина. Сколько он уже прошёл? Неизвестно, однако тело немного ломило от долгой прогулки… Перейдя дорогу, Эш немного постоял возле входа в «Царство продуктов» — именно такое глупое название имел магазин — и, проведя ладонью по смоляным волосам, зашёл в сиё помещение. Несмотря на отсутствие покупателей, магазин продолжал работать. Пройдя между стеллажей, заставленными какими-то консервами, парень нашёл то, что искал, а именно полки полностью забитые алкогольной продукцией. Долго не думая, Эш взял то, что стояло ближе к нему, и направился к кассе, где сидела миловидная девушка лет двадцати-двадцати трёх. Подойдя к ней, брюнет поставил полупрозрачную бутылку на какую-то чёрную подставку, название, которой он не знал. Кассирша, окинув взглядом «продукт», который он хотел приобрести, слегка приподняла брови и уставилась на парня. — Простите, но после десяти вечера алкоголь мы не продаём… — Милая дама, войдите в положение: поссорился с девушкой, хочется напиться и забыться, — Эш нагнулся к молодой кассирше и пристально рассматривал голубые глаза напротив. После убрал мешающиеся пряди со лба и обворажительно улыбнулся, — Пожалуйста… Шатенка тихо ойкнула, чувствуя, как пылают её щёки, и прикрыла глаза, обдумывая его слова. Ну, как тут не поможешь? Молодой парень с глазами цвета молочного шоколада, волосы, как смоль, и эта улыбка в мгновение сводящая с ума. Вновь посмотрев на парня, девушка потянула руку к бутылке, нашла штрих-код, и какой-то маленький прибор пиликнул в тишине. На компьютере появилась сумма, которую кассирша вскоре огласила. Оплатив свою покупку, Эш направился к выходу, не оборачиваясь на шатенку, которая выравнивала дыхание и смотрела вслед мужской фигуре, надеясь, что он всё же обернётся. Но нет, брюнет вышел из магазина, не удостоив кассиршу своим вниманием. И сколько девушек пало от одной его улыбки? Десяток? Нет, больше, гораздо больше. И почти все его сокурсницы сделали бы многое, главное, чтобы он хотя бы взглянул на них. И не так, как он делает постоянно: мимолётно, с равнодушием во взгляде и каплей презрения. Им хотелось большего, чтобы Эш изучал их, смотрел, не отрываясь, целовал, а дальше — больше, что нельзя знать несовершеннолетним. Но все его тёплые взгляды и объятия, полные безграничной любви, обворажительные улыбки и поцелуи он дарил лишь одной девушке. Девушке, которая стала ненавистной почти для всех особ женского пола в институте. И этой девушкой стала Доун… И сейчас, ухмыляясь падкости этой шатенки на его улыбку, Эш откупорил крышку бутылки и отпил алкоголь, после чего последовал хриплый кашель. — Твою ж… — алкоголь обжёг горло, но парень ничему не удивился, когда посмотрел на этикетку. Повертев за горлышко бутылки и понаблюдав за светло-коричневой переливающейся жидкостью из-за его движений, брюнет горько ухмыльнулся. Доун его… точно убьёт… Синевласка всегда была против, если её парень брал бутылку со спиртным в руки. Сама она не имела вредных привычек, хотя вести здоровый образ жизни тоже не рвалась. У неё было всё, как у обычных людей. Головомойку Эшу не устраивала — чему он очень рад, — однако брюнет видел, что Доун это не нравится. Взгляд становился сразу другим: не таким жизнерадостным и весёлым, хотя она пыталась это скрыть за милой улыбкой. Но Эш слишком хорошо её узнал, чтобы скрыть от него её неприязнь к спиртному. И, став парой, парень быстро забросил столь вредную вещь, ведь видеть улыбку на её лице, проводить вместе с ней время, прижимать её к своему телу гораздо лучше, чем смотреть на её потускневший взгляд голубых глаз. О, эти глаза… Как они сводили, нет, так не правильно… Как они сводят его с ума с самого первого дня их знакомства. Её глаза подобны бескрайнему океану, чистому небу. Такие искренние глаза Эш не видел никогда, и очень редко он видел в них полное разочарование, потерянность и боль. Всегда они искрятся добротой и радостью. Но сегодня Эш увидел ещё один раз, как в её глаз поселились обида и печаль… И её образ снова всплыл перед глазами, именно тот момент… Момент, когда он ушёл из спальни… Растерянная, непонимающая из-за чего весь этот каламбур… страдающая, со слезами на глазах, которые она так старательно пыталась сдержать. Молния сверкнула где-то поблизости, оповещая всех жителей, что скоро начнётся дождь. Ветер стал ещё холоднее, пробирая несчастных жителей, которым не посчастливилось оказаться в столь поздний час на улице, до костей. Эш тоже поёжился, теперь кожаная куртка совсем не спасала. Взгляд карих глаз заметно потускнел. И вовсе не из-за приближающегося ненастья, а из-за их глупой ссоры, в которой винил он только себя. «Дурак… Дурак. Дурак!» — крутилось в его голове. Нервно проведя по чёрным, как смоль, волосам, Эш тяжело вздохнул и, оставив почти полную алкоголем бутылку стоять на бордюре, поспешил обратно домой… к ней… Не успев ступить и шаг, начался дождь, перерастающий в ливень. И у парня сложилось впечатление, лишь на секунду, что капли, падающие с неба, подгоняют его, чтобы он, как можно скорее, вернулся к Доун. *** Как только слёзы высохли, а тело стало немного побаливать от избиения ни в чём не повинной кровати из-за вымещения своего порыва, Доун обвела взглядом комнату. «Его нет…» — такая новость ухудшила её настроение, хотя совсем недавно синевласка думала, что хуже быть не может. И главное всё, абсолютно всё, в этой квартире напоминает девушке его. Великолепный пышный букет её любимых цветов в вазе, полученные в подарок Доун недавно от него. И спросите «На какой праздник?». А ни на какой, просто так, чтобы снова увидеть её улыбку, восторг в глазах, и почувствовать в очередной раз её бледно-алые губы на своих. Теперь на полках у неё стояла целая коллекция мягких игрушек, их было так много, что подаренные в детстве игрушки шли не в счёт по сравнению с тем, что есть у неё сейчас. На глазах снова появились слёзы из-за их ссоры, и зачем надо было начинать никчёмный разговор? Становилось обидно… И обиду держала она не на него, а на себя. Почему она не остановилась, не остановила его? Смахнув слезы, проступившие на глазах, Доун опустила голову вниз. И снова… Снова напоминание о нём. Украшение, висящее на её шее, обдало девушку жаром, стало трудно дышать, если не сказать, что практически не возможно. Молния, показавшаяся лишь на секунду за окном спальни, в которой синевласка сейчас сидела, придала Доун страх и испуг. Эш ещё не вернулся… Быстро встав с кровати, девушка побежала в коридор, где было ещё одно напоминание: еле уловимый запах одеколона… его одеколона… И Доун любила его, любила вдыхать его, принюхиваться, наслаждаться им. Иногда синевласка ловила себя на мысли, что похожа на зависимую. Зависимую, которая постоянно хочет, чтобы Эш был рядом… Натянув на ноги балетки, девушка выбежала в подъезд, а после и на улицу, где завывал холодный осенний ветер. Её тело сразу покрылось мурашками, дура, и зачем нужно было выбегать так, как она ходила дома. И сейчас, стоя на крыльце дома, в одних коротких хлопковых шортах, немного великоватой, сейчас болтающейся на ветру футболке, её тело покрылось, так называемой, «гусиной кожей». Но Доун совсем не обратила на это внимание, ведь скоро начнётся дождь, а Эш до сих пор на улице. Конечно, он уже взрослый, старше её на полгода, да и одет он намного теплее, однако… девушка чувствовала такую тревогу за него, боялась, винила себя из-за ссоры, случившейся недавно. И ей было сейчас как-то без разницы за своё здоровье, главное, найти его, извиниться, привести домой. Нервно оглядевшись, совершенно не понимая, в каком направлении он мог пойти, синевласка побежала туда, где по её мнению: находится он. Мелкий дождик «обжёг» её оголённую кожу, ветер стал крепчать, что совершенно не радовало Доун. Вскоре начался настоящий ливень, и девушка поняла выражение: льёт, как из ведра. Какая-то серая пелена застелила её глаза. Безнадёжность. Наверное, вот что чувствовала она сейчас. Синевласка уже столько пробежала, однако до сих пор не нашла Эша. Дождь сейчас был похож на стену, ограждающую, не дающую пройти. И вместе с дождём Доун очень мешали бежать слёзы, снова стоявшие у неё на глазах. Неужели она ошиблась маршрутом? Эш пошёл совсем в другую сторону? Продолжать ли ей бежать дальше или остановиться? Качнув головой, девушка продолжила упорно бежать вперёд. Синевласка «прилизала» волосы к макушке, проведя ладонью по лбу и голове. Однако непослушные пряди, выбившиеся из хвоста, вновь упали на глаза. Одежда прилипла к телу, стала ужасно тяжёлой от влаги и тянула вниз, мешая продолжить путь. Ногам стало ужасно холодно ступать по асфальту. Где-то совсем недавно Доун потеряла одну из балеток, поскользнувшись и чуть не упав на шершавую поверхность дороги. Искать обувь под покровом ночи, так ещё и под ужасным ливнем совершенно не хотелось, поэтому синевласка, наконец-то сориентировавшись, продолжила бежать. И вскоре она потеряла и вторую балетку — просто швырнув её куда подальше из-за того, что бежать в одной из пар обуви никак не удобно. Тем более оранжевая ткань совсем потеряла свой вид, хлюпала, потому что расклеивалась, и ужасно надоедала. В очередной раз смахнув синие пряди с лица, девушка повернула за угол и получила сильный толчок из-за чего начала падать. Доун зажмурила глаза, боясь встретиться с шершавым асфальтом, однако никакой боли не почувствовала, только небольшое жжение на запястье. А после девушка уткнулась носом в чью-то грудь, и знакомый одеколон распространился в воздухе смешанный лёгким запахом алкоголя. Даже не нужно было поднимать голову, чтобы удостовериться — перед ней стоит именно Эш. Она бы узнала этот запах из сотни, из тысячи, из миллиона. И было так приятно ощущать, что он снова не дал ей упасть. В голове сразу же всплыл момент, когда она бежала по коридорам института, опаздывая на лекцию, а всё из-за Серены, которая ночью устроила Доун целое представление через сотовую связь. Знакомую бросил парень, а нрав подруги такой, что если она завела разговор, то это надолго. И ей как-то совсем без разницы, что на часах полтретьего ночи. Выслушав блондинку до конца, ибо накричать на Серену нельзя, — обидится и будет целый месяц не разговаривать с синевлаской — Доун успокоила подругу и наконец-то легла спать… в шесть часов. И теперь, костеря блондинку за её нрав и за то, что утром девушка не услышала настойчивый звон будильника, синевласка неслась по длинным мраморным коридорам института, смотря себе под ноги, чтобы ненароком не упасть и не разбить коленки. Однако удача была явно не на её стороне, больно столкнувшись с чем-то, а точнее с кем-то, Доун уже была готова разбить раз не коленки, тогда хоть спину и локти. Но реакция парня была великолепной — он быстро потянулся за девушкой и успел схватить её за руку, чуть выше локтя. Потянув на себя, чтобы не грохнуться на пол, брюнет облегчённо вздохнул, но вскоре нахмурился и посмотрел вниз на синее чудо, желавшее его убить. Девушка прижималась к его груди, боясь открыть глаза и посмотреть на её спасителя. Тогда она в первый раз почувствовала его запах, такой манящий. Ей стало как-то не по себе, странная ситуация и смущение… Вот с чего началось их знакомство. И вот теперь произошло тоже самое, как два года назад. Столкновение, и Эш снова не даёт Доун упасть, прижимая к себе. Молчание воцарилось между ними… -Прости… — вдруг сорвался шёпот с её губ. Брюнет совершенно не думал, что его девушка будет стоять вот так. Как только эта мысль с опозданием закралась к нему в голову, парень отодвинул синевласку от себя, немного сурово поглядывая на неё. Неужто он обижен? Не простил? Он зол, она это понимает… И какое-то чувство одиночества посетило её душу, стало ужасно больно. Чувство, рвущее изнутри, не дающее покоя. Но вместо упрёков, Доун почувствовала тяжесть на плечах. Его кожаная куртка теперь покоилась на её плечах, хоть немного защищая от ливня. Девушка смутно помнила, что происходило дальше. Помнится только отрывками, усталость и нервы сделали своё дело. Синевласка помнит, что Эш взял её на руки, осмотрев её ноги. Помнит что, когда они шли, парень постоянно что-то шептал, а может и говорил, но Доун ничего не могла с собой поделать: её ужасно клонило в сон, и слова доносились как-то отрешённо. Но она помнит, что эти слова были очень милыми, немного упрёков из-за её безрассудности, но ничего более. Грубых слов он никогда не сможет ей сказать… Зайдя в квартиру, Эш поставил её на теплый пол, сказав, чтобы она немедленно переодевалась, и вышел из комнаты. Сон немного отходил на дальний план, и синевласка начала лениво сбрасывать с себя отяжелевшую одежду. А дальше всё снова было, как в тумане, но не из-за коварных рук дяди Морфея, а из-за нечто странного, большего. В комнату вошёл Эш и немного покраснев, отвёл в сторону взгляд. Конечно, он часто видел обнажённую Доун, но сейчас… Она была в некой растерянности, замёрзшей, по телу скользила вода, стекающая по волосам, очерчивая её стройную фигуру. И чувствовала она себя виноватой, хотя брюнет винил себя в произошедшем недавно. Снова посмотрев на девушку, Эш всё-таки преодолел расстояние между ними, приблизившись вплотную, соприкасаясь с её почти полностью обнажённым телом. Немного наклонившись, парень поцеловал синевласку, но вскоре отстранился. Совсем на чуть-чуть, прошептав в самые губы: — Прости меня… я был ужасным дураком… Я тебя очень сильно люблю… А дальше последовал очередной поцелуй, но не кроткий и мимолётный, а более долгий и желанный. После бледно-алых губ, поцелуй запечатлелся на тонкой шее, аккуратных тонких ключицах, спускаясь всё ниже. Холод в теле мгновенно пропал, стало жарко. Такой перепад температур немного пугал, но от этого становилось даже интересней…