Dance Without Sleeping

Я не хочу об этом говорить. Я думаю, я сделал достаточно. Разговоры. У меня такое ощущение, что все, что я делаю – это разговариваю. С терапевтами, с друзьями, с Майки. Разговариваю со всеми, кроме тебя. Потому что тебя нет здесь, чтобы услышать меня, и неважно, как сильно я хочу, чтобы ты был. Я говорил достаточно со всеми, кого я знаю, в прошлом году. Иногда кажется, что все, что я делал – это только говорил об этом. О том, что я чувствую. О моей боли и моем горе и даже о моей злости. Я устал от разговоров. Я устал чувствовать. Я бы хотел сделать так, чтобы все вокруг заткнулись, и я бы мог окунуться в мир… пустоты. Это то, что ты делаешь, Фрэнки? Где бы ты ни находился? Ты смотришь на меня? Испытываешь боль вместе со мной? Или ты просто… ушел? Я не знаю. Я думаю, я никогда не узнаю. Я до сих пор не могу поверить в это. Год. Год, как тебя нет со мной. Год, как мои руки опустели. Год, как мое сердце опустело еще больше. Как будто я больше ничего не могу чувствовать. Сейчас я не хочу ничего чувствовать. Я пытался отключить чувства всеми способами, какие только знаю. Я вернулся к наркотикам. Это не сработало. Пробовал пить. Это только усилило боль. Пытался уйти с головой в работу. Это заставило меня скучать по тебе еще сильнее. Единственная вещь, которую я не пробовал – это беспорядочный секс. Я не могу. Я не могу прикасаться к другому человеку. Я не могу держать чужое тело в своих руках, Фрэнки. Больше никогда. Не после тебя. Невозможно заменить человека, которого ты когда-то любил. Не хочу больше тратить денег Я не хочу больше пить Я пил в течение нескольких последних месяцев. Тех месяцев, когда ты лежал в больнице и умирал. Я скрывал это от тебя. Я никогда не приходил в больницу пьяным. Я думаю, единственная причина, по которой все это не убило меня – это то, что я так много времени проводил там с тобой. Я напивался только тогда, когда точно знал, что меня не будет в больнице еще несколько часов. Я позволил всему остальному уйти из моей жизни ради этого. Просто мне было наплевать. Ничего не имело значения, кроме тебя. Я как-то глупо надеялся, что все это просто пройдет. Что ты чудесным образом излечишься и вернешься ко мне, и мы снова будем держать нити наших жизней в своих руках. Я даже не думал о том, что этого никогда не случился. Я сидел там и держал твою руку, а когда ты начинал плакать, я забирался на кровать и обнимал тебя. Я знал, что не должен был делать этого. Насколько мне известно, от этого было только хуже. Но мне приходилось. Я не мог не обнимать тебя. Я не мог не быть с тобой. Я мог чувствовать, как ты ускользаешь от меня день за днем, и я изо всех сил пытался задержать тебя. Даже если я знал, что рано или поздно придется отпустить тебя, я все равно не переставал пытаться. Я бы разорвал все фотографии Если бы у меня был шанс Все, что у меня осталось – это фотографии. Фотографии и воспоминания в моей голове. Это все, что у меня было, чтобы продолжать держаться. Я бы хотел изменить последние несколько месяцев. Они пролетели так быстро. Я пытался бороться, и я знаю, ты тоже. Это было не так, как мы планировали провести нашу жизнь вместе, и это было не то, что мы думали, когда-нибудь вообще может произойти. Я смотрю на наши фотографии сейчас и пытаюсь не думать. Не чувствовать. Не чувствовать то, что мы чувствовали, когда были вместе – счастье, надежду, уверенность в завтрашнем дне. Даже фотографии группы. Это казалось возможным тогда. Что мы будем счастливы, что я проведу всю жизнь с тобой. Все это ждало нас впереди. И я разрушил это. Я. В этом больше некого винить, кроме меня. Что это за старая поговорка? «Мы всегда раним тех, кого любим». Я сделал гораздо больше, чем просто ранил тебя, Фрэнки. Гораздо больше. И все же ты простил меня. Я забрал твою жизнь, а ты никогда не испытывал ненависти ко мне за это. Ты умер, любя меня так сильно, как ты всегда любил. И я любил тебя только сильнее с тех пор, как ты покинул от меня. Забавно, не так ли? Я думал, что люблю тебя, когда ты был жив, когда я держал тебя в своих руках, когда ты был у меня. Но это ничто по сравнению с тем, что я чувствую сейчас. Я не думаю, что понимал, как сильно я люблю тебя, пока ты не ушел. До тех пор, пока я больше не мог сказать тебе это в лицо. Я всегда откладываю все до того момента, когда становится поздно. Не спрашивай меня, что я думаю Неужели ты не видишь, я хочу только Танцевать без сна Я буду танцевать без страха Ты всегда был тем, кто никогда не боится, Фрэнки. Даже когда мы узнали, что ты умираешь, ты оставался сильным. Я старался быть таким же, быть храбрым ради тебя, но я не мог. Я был тем, кто разваливался, а ты был тем, кто заставлял меня держаться. Так не должно было быть. Я должен был быть тем, кто помогает тебе. Но я не мог. Я старался. Одному Богу известно, как я старался. Но я не мог с этим справиться, осознавая, что скоро потеряю тебя. Я потерял все, когда мы узнали, что ты умираешь. Я не плакал, пока мы не вернулись домой. А потом я просто… сломался. И ты держал меня. Я просто заполз в твои руки и заплакал. Я не знаю, плакал ли из-за себя, из-за тебя или из-за нас обоих. Я просто знаю, что я был напуган и потерян, я был в твоих руках, и твои руки – единственное, что выглядело самым правильным. И ты обнимал меня и говорил, что все будет в порядке, пока мы вместе. Ты всегда говорил это, Фрэнки. Все будет хорошо, пока мы есть друг у друга. Ты говорил это даже той ночью, когда умер. Ты смотрел в мои глаза и говорил, что любишь меня, и что всегда будешь любить. И все будет хорошо. И с тех пор я одинок. Одинок и потерян. Я всегда боялся. Я всегда боялся, даже когда мы были вместе. Я боялся, что ты не чувствуешь ко мне того же, что я чувствую к тебе. Боялся, что если это действительно так, то я выгляжу как полный придурок. И затем, когда я узнал, что на самом деле ты чувствуешь то же самое, что и я к тебе, глубоко внутри я все равно продолжал бояться. Я боялся, что я недостаточно хорош, что ты устанешь от моей неуверенности в себе и моих недостатков и просто… уйдешь. Я знал, что ты бы так не сделал. Я всегда знал, что ты не такой. Ты был тем, кто верил. Ты всегда знал, что мы будем вместе до самого конца, как бы я ни сомневался. У тебя никогда не было никого другого. Ты был таким сильным, что этого хватало на нас двоих. Даже после того дня, когда врачи сказали нам об этом, ты оставался сильным. Даже когда ты знал, что умрешь. Танец без чувств Я не слышу сообщений Первые недели после этого, я не думал ни о чем – просто существовал. Я пытался говорить себе, что это неправда. Это не могло быть правдой. Мы были вместе чуть больше года. Мне было этого недостаточно, Фрэнки. Я хотел быть с тобой всю оставшуюся жизнь. Я не знал, что твоя жизнь будет такой короткой. Из-за меня. Люди разговаривают со мной, но я не слышу их. Я не слышу Майки или родителей или кого-нибудь еще. Все это просто слова. Пустые слова, которые ничего не значат. Слова о том, что я должен продолжать жить дальше, что я не должен позволить этому разрушиться себя. Ничего из этого не имеет смысла, ничего из этого не имеет значения. Потому что среди этого шума нет твоего голоса. Твой голос я больше не услышу никогда. Я больше не слушаю людей. Как будто они говорят, но я не могу ничего услышать, даже если бы я хотел. Я под водой, и ничего не может проникнуть ко мне сквозь нее. Я думаю, я утонул той ночью, когда ты умер, Фрэнки. Я утонул в эмоциях… в любви, в боли, в страхе, но больше всего – в сожалении. Это была моя ошибка. Я должен жить с этим до конца своей жизни. Танец без сна Я буду танцевать, пока не онемею Танцевать, пока не решу, что могу преодолеть это Я не разговаривал год. Триста шестьдесят пять дней с того момента, как ты оставил меня, Фрэнки. Я онемел с тех пор. Я был не в состоянии чувствовать… что угодно. Такое чувство, что между мной и всем остальным миром стоит барьер. Никто не знает, каково это. Никто не может знать, насколько пустым я себя чувствую. Каково это просыпаться по утрам без ощущения тебя рядом и понимать, что ты больше никогда не будешь со мной. Понимать, что всю свою оставшуюся жизнь я проведу в одиночестве. Потому что я не могу быть ни с кем другим, Фрэнки. Я не могу. Не после тебя. Я не могу прикасаться к другому человеку. Я не могу никому другому позволить прикасаться к себе. Если бы я сделал это, я бы чувствовал, что предал тебя. Предал то, что у нас было, все, что я чувствовал к тебе. Самую прекрасную любовь на свете. Я знаю, ты бы не хотел, чтобы я был один. Я знаю, ты бы хотел, чтобы я был счастлив. Но прости, Фрэнки, я не могу. Не без тебя. Я не думаю, что смогу быть счастлив когда-нибудь снова. Не до тех пор, пока я не буду с тобой, как я и должен быть. Шагая по краю ярости и понимания Между черным и белым Я разрывался между столькими чувствами сразу в прошлом году. Онемение пересилило все, но за ним кипело так много. В основном злость. Я злился из-за того, что тебя у меня забрали, я злился, что забрали тебя, а не меня. Это должно было случиться со мной. Я знаю это. Все знают это. Даже если никто не говорит об этом, все знают, что это моя ошибка. Я убил тебя, Фрэнки. Я. Некого винить, кроме меня. Но ты никогда не винил меня. Все те ночи в больнице, когда тебе было так больно. Ты никогда не винил меня за это. Ты никогда не говорил мне одно слово, которое заставило бы меня чувствовать, будто все, через что тебе пришлось пройти, из-за меня. Никогда, даже в те последние несколько секунд, когда ты смотрел в мои глаза и шептал, что любишь меня. Я убил тебя. И мне придется жить с этим до конца жизни. Когда это случилось, Фрэнки? В который раз, когда мы занимались любовью, я залил семенами смерти твое крошечное, хрупкое тельце? Был ли это первый раз, когда мы делали это в моей затемненной спальне, после того как я обнимал тебя и целовал твое тело в течение нескольких часов? Или это был последний раз, перед тем как мы проверились, и ты сидел на моих коленях лицом ко мне, твои ноги были обернуты вокруг моей талии, ты кончил, выкрикивая моя имя, а затем рухнул в мои объятия? Я могу вспомнить каждую секунду того момента, когда мы занимались любовью в последний раз. Боже, я могу помнить это так ярко. Как ты смотрелся с запрокинутой назад головой и приоткрытыми губами, твои глаза закрывались, щеки пылали от страсти. Тихие звуки, которые ты издавал каждый раз, когда я двигал бедрами и глубоко входил в тебя. Я помню, как хорошо было в тебе, каким горячим и узким ты был. Ты всегда был таким узким. Не важно, сколько раз мы занимались этим. Это всегда было так хорошо. Или, может быть, это было прекрасно каждый раз, потому что я так сильно любил тебя. Больше, чем я когда-либо думал, что смогу полюбить кого-нибудь. То, что мы делали, вышло далеко за пределы просто секса. Это были не просто наши тела, это были наши сердца, наши мысли, наши души. Все в нас. Не важно, когда это случилось. Потребовался всего один раз. Один раз, чтобы я разрушил твою судьбу. Это моя ошибка. Это всегда будет преследовать меня. Иногда мне хочется, чтобы я мог повернуть время вспять. Вернуться в тот момент, когда мы занимались любовью, когда я заразил тебя смертью, и ты принял ее. Вырезать этот момент, и тогда ты бы до сих пор был со мной, и мы были бы счастливы. Я бы не был ходячим трупом в пустой оболочке человека. Нет. Я не могу сделать это. Независимо от того, как я сожалею, чем все это обернулось, я не променяю ни одну секунду времени, которое я провел с тобой. Ни одну секунды времени, когда мы занимались любовью. Я бы не стер ни одного мгновения, когда я целовал тебя, касался тебя, обнимал тебя. Воспоминания об этом – это все, что у меня сейчас есть. Этот ребенок так зол В одиночестве сегодня вечером Один. Я всегда буду один. Я никогда не посмотрю ни на кого другого. Как я могу? У меня был ты. У меня был самый лучший человек на свете. У меня была самая прекрасная любовь, какая только может быть. И я выбросил ее. Я сделал это несознательно. Я бы никогда не сделал ничего, что могло бы обидеть тебя, Фрэнки. Никогда. Ты знал это. Ты никогда не винил меня. Ты всегда настаивал, что это не моя вина, что я не мог знать. Я не знал. Я не знал, что нес смерть внутри себя все время, когда я был с тобой. Это странно, что у меня всегда была эта одержимость смертью. Но я никогда не думал, что могу убить человека, которого люблю больше, чем кого-либо в этом мире. Я никогда не думал, что причиню так много боли. И самое ужасное – это знать, что больнее всех было тебе. Я бы отдал все, лишь бы тебе не было так больно. Самым ужасным было каждый день приходить в больницу и проводить часы у твоей кровати и смотреть, как ты пытаешься притворяться, что тебе не больно. И когда ты наконец признавал это, держать тебя в руках, пока ты плачешь, и чувствовать, какой крошечный и хрупкий ты в моих руках. Ты был похож на маленькую куклу. Ты всегда был хрупким, но я подтолкнул тебя к самому краю. Но несмотря ни на что, ты оставался прекрасным. СПИД – это страшная болезнь. Он разрушает все, к чему прикасается. Но не тебя, Фрэнки. В последние секунды, когда я держал тебя в руках, ты был прекрасен так же, как когда я встретил тебя впервые, ты улыбнулся мне. Эта улыбка, эта прекрасная ослепительная улыбка, заставила весь остальной мир исчезнуть. Я никогда не забуду те последние несколько секунд. Как ты посмотрел на меня этими глазами, этими прекрасными глазами, в которых была вся любовь мира, и прошептал «я люблю тебя». А потом ты умер. Я сохраню эти последние секунды в своем сердце до конца жизни. Зная, что, когда ты умер, ты любил меня. Тревожное отчаянье Заставляет меня верить Что все мои щиты и защиту Я выдумал сам Я лгал себе так много раз, Фрэнки. Убеждал себя, что могу жить без тебя. Что моя жизнь может вернуться к чему-то, напоминающему «нормальность». Не то что бы моя жизнь когда-то была нормальной, но теперь у меня нет жизни вообще. Я существую. Плыву изо дня в день. Половину времени я даже не помню, что я делал, проводя весь день в одиночестве. Время для меня больше не существует. Теперь время – это просто что-то, что отсчитывает дни, которые я провожу на Земле без тебя. Я даже не знаю, о чем я думаю большую часть времени. Я могу вспомнить все, что касается тебя, твое лицо, твой голос, твой смех. Я могу вспомнить каждое мгновение, когда мы были вместе. Но я не могу вспомнить, с кем разговаривал вчера или что сказал Майки, когда он звонил сегодня утром. Я обманывал себя множеством способов в эти последние несколько месяцев. Постоянно говорю себе, что был шанс, что врачи были не правы, что ты не умер, что тебе станет лучше, и ты вернешься домой со мной. Что я не потерял тебя навсегда. Что я не разрушил тебя, не разрушил нас. Не разрушил все то, что было важным для меня. Я пытался защитить тебя от всего. Я бы отдал все на свете, чтобы иметь возможность забрать твою боль, чтобы бороться с этим вместо тебя. Это было самым ужасным за последние несколько месяцев – смотреть, как ты ускользаешь день за днем, и знать, что тебе больно, и что я ничего не могу сделать, чтобы прекратить это. И знать, что это все из-за меня. Больше всего на свете я хотел, чтобы тебе не приходилось все это чувствовать. Но ты даже не хотел принимать обезболивающие, которые тебе давали врачи. Ты продолжал говорить, что не хочешь быть постоянно сонным и вялым, что хочешь прожить каждую секунду своей жизни, и не важно, чего тебе это будет стоить. Это была часть моего наказания за то, что я сделал с тобой. Смотреть, как ты терпишь эту боль, просто чтобы быть со мной. Это ранило сильнее, чем что-либо, но я никогда не говорил тебе об этом. Я не хотел, чтобы ты знал. Я не хотел, чтобы ты чувствовал себя виноватым. Ты бы сделал все, что угодно, чтобы уберечь меня от боли, и я знал, что если бы ты знал, какую боль я испытывал, это убило бы тебя гораздо раньше. Поэтому я хранил это внутри себя. И никогда ничего не говорил. Но ты знал. Я уверен. Я никогда не мог ничего скрывать от тебя. Ты никогда ничего не говорил, что я знаю, ты пытался забрать мою боль. И это заставляло меня чувствовать себя виноватым и ненавидеть себя еще больше. Я заслужил. Я заслужил все это. Я пытался обмануть себя, думая, что я выживу. Но я умер вместе с тобой, Фрэнки. Мое тело может быть все еще здесь, но весь смысл ушел. Глаза на страницах журнала Голос по радио Поцелуй на экране телевизора Это та история, которую я знаю Я старался держать их вместе, пока не потерял тебя. Я старался изо всех сил. Но я больше не могу делать это, Фрэнки. Я потерял все той ночью, когда ты умер. Единственное, что заставляло меня держаться – это мое обещание тебе. Обещание, что я не попытаюсь пойти за тобой. Ты попросил меня ничего не делать с собой после твоей смерти. Ты заставил меня пообещать, что я не начну резать себя снова, не начну пить и не вернусь к наркотикам. И я пообещал. Я бы сделал все возможное, чтобы ты был счастлив. Что угодно, лишь бы ты остался со мной, хотя я чувствовал, как ты ускользаешь от меня с каждой секундой. Я пообещал. И я сдержал свое обещание. Я бы не соврал тебе и не забрал бы данные обещания. Я должен тебе так много. Я должен тебе мою боль и мои страдания. Я заслужил того, чтобы прожить свою жизнь, каждый день вспоминая о том, что я сделал. Как я уничтожил самое прекрасное, что когда-либо видел этот мир. Бывают времена, когда мне жаль, что я дал это обещание. Потому что я больше не хочу сдерживать его. Каждый раз, когда я смотрю наши старые интервью и слышу твой голос, каждый раз, когда я смотрю фотографии, каждый раз, когда я хотя бы думаю о тебе, все, чего я хочу – это закончить придумывать отговорки для этого существования и снова быть с тобой. Но я не могу. Я обещал тебе, что не поступлю так, я обещал, что попытаюсь жить. Но я не могу пообещать тебе, что буду счастлив, Фрэнки. Все счастливое в моей жизни умерло вместе с тобой. Я никогда не смогу вернуть это. Отцы не сдаются и сдадутся никогда Матери не сдаются и не сдадутся никогда Те, кто любит, не сдаются и не сдадутся никогда Я заслужил жизнь в одиночестве. Я заслужил ненавидеть себя до конца своей жизни. Ты постоянно говорил мне, чтобы я не винил себя, что, по крайней мере, мы провели вместе целый год и, может быть, это все, что нам было отведено. Что в новой жизни ты найдешь меня, и мы будем вместе снова. Я верю в это, Фрэнки. Я верю, что даже если мы расстались сейчас, мы встретимся снова. Я не знаю когда, где и как. Но то, что мы создали, не может быть уничтожено. Я с тобой каждую ночь в своих снах. Я могу чувствовать тебя в своих руках, прикасаться к тебе, обнимать тебя, целовать, заниматься с тобой любовью. Только в своих снах я счастлив. Это может быть ненастоящим, но, по крайней мере, благодаря этому я могу продолжать держаться до тех пор, пока мы не встретимся снова. Я упустил свой шанс на счастье в этой жизни, но, может быть, когда-нибудь я смогу быть счастлив в другой. Сейчас я не могу позволить тебе уйти. Не когда-либо снова. Я пообещал тебе навсегда, Фрэнки. Ночью, когда ты умер, мы поклялись, что будем принадлежать друг другу вечно. Ничто не сможет изменить это. Я всегда буду твоим. Те, кто любит, приходят и никогда оставляют 365 дней. Год без тебя. Это как будто целая жизнь. Целая жизнь, пока я наконец не заплачу за то, что я сделал. Хотя я не думаю, что даже вечность в одиночестве – это достаточная плата за это. Я заслуживаю того, чтобы страдать вечность. Но боги не могут быть настолько жестокими. Я прихожу сюда почти каждый день. Я знаю, что на самом деле тебя здесь нет, но это позволяет меня чувствовать себя ближе к тебе. «Фрэнк Энтони Уэй». Даже просто глядя на это имя, я чувствую, что ты где-то рядом. Это только буквы, высеченные на мраморе, но это то, кем ты был. Кто ты есть. Мой муж. Человек, которого я люблю больше жизни. Единственный, кого я буду любить всю жизнь больше всего на свете. В этой жизни и в любой другой. Я никогда не снимаю свое обручальное кольцо. И никогда не сниму. Ты надел его на мой палец, и никто никогда не снимет его. Я всегда буду твоим, Фрэнки. В моем сердце и душе, и даже в имени. Никто и никогда не отнимет этого у меня. Я буду продолжать жить дальше, потому что я обещал тебе. Я всегда буду держаться за обещание, что в другой жизни мы будем вместе, в той, которую я не испорчу. Вечером я пойду домой и буду делать то, что делаю обычно – отвечать на телефонные звонки Майки, говорить, что я в порядке, когда на самом деле это не так, плыть сквозь дни, как я уже привык это делать. Пока это все не закончится, и я наконец-то смогу немного отдохнуть. Я просто жду день, тот последний день, когда я, наконец, перестану чувствовать боль. Это случится рано или поздно. И я увижу тебя в своих снах.