Основной инстинкт

К сожалению ОʼБрайена, Хоган не стал распространяться по поводу сказанного им ранее. Но в голове Дилана крепко засела мысль, что слова адвоката сказаны не на пустом месте. Более того, Дилан и сам догадывался о не особо прозрачной политике Поултера. Вспоминая гнусные методы выявления показаний по делу о Сангстере, то, как он давил на него, выуживая информацию, сомнения на счет Уилла закрались в его голову. Дилан поспешил забежать в ближайшее кафе, где есть интернет. Там-то он и рассчитывал найти нужную информацию, но к сожалению, интернет не всегда может выудить то, что нужно, да и реклама захламляет нужные страницы, маяча сплошными вкладками голых ебущихся девок, перекрывающими весь текст. И сейчас единственное место, где можно было достать хоть какую-то информацию о Поулторе, была Британская библиотека, где хранились все выпуски газет и журналов, изданные в Великобритании. Проходя высоченные стеллажи, заставленные толстенными томами, Дилан наткнулся на переплеты всех выпусков журнала «Урбан Мэгезин», где когда-то работал Хеклин. Он был уверен, что именно там находятся сводки новостей, где будет хоть какое-то упоминание о Поултере. И он не ошибся. Страницы пестрили громкими заголовками: «Самый грязный полицейский Лондона», «Лжесвидетельство, запугивание свидетелей», «Детектив Икс. Подделка улик». В углу была фотография уже знакомого лица с подписью под ней: «Расследование Тайлера Хеклина». К статьям про некоего полицейского были приложены фото, вот только лицо и общая фигура объекта были размыты и замаскированы, но по отдельным признакам можно было догадаться, что это Поултер. Догадки, а не факты — вот чем мог руководствоваться Дилан, и этого было недостаточно. Был лишь один человек, который мог пролить свет на правду жизни. Именно его он и дожидался, стоя возле здания офиса «Урбан Мэгезин». — Есть разговор, — подлетел к нему Дилан, от чего парня слегка тряхануло от неожиданности. Дэниэл Шарман, работающий ассистентом Тайлера, уже подходил раньше к доктору ОʼБрайену. Он, как и всякий журналист, прекрасно помнил лица и обстоятельства встречи с тем или иным объектом и, увидев Дилана, ухмыльнулся. Тогда Шарман стал лезть к нему с расспросами о Сангстере, но Дилан просто ушел, даже слово не сказал. — А, вот значит как, — фыркнул он. Дилан опустил всякие предшествующие разговоры. Он даже перестал обращать внимание на то, насколько беспардонным является его поведение в последнее время. Учитывая всю странность и стремительность происходящих событий, тут не то что можно потерять терпение и учтивость, главное с ума не сойти. — В этой статье, «Самый грязный полицейский Лондона», не упоминается его имени. Этот детектив Икс — это Уилл Поултер? — Дэниэл продолжал идти, не обращая внимания, но тут Дилан схватил его за рукав и потянул на себя. Несмотря на то, что Шарман был выше ростом, на фоне Дилана он казался как-то слабее и более хрупким, да и Дилан проявлял крайнюю несдержанность и агрессию. — Уилл Поултер? — с еще большим напором спросил он, не выпуская из захвата руку Дэниэла, сильнее сжимая её, а его глаза от злости налились кровью. — Простите… — невозмутимо, репортер лишь указал глазами на свою руку, и , как ни странно, Дилан её отпустил. — Да, это он. — Вы уверены? — не унимался Дилан, еле поспевая за парнем, который стремительно куда-то спешил, очевидно, на очередную встречу. — Слушайте, у Тайлера всегда были только самые лучшие источники. — Выходит, лжесвидетельство, запугивание свидетелей, подделка улик — это все правда? — Ооо, — улыбчиво выдохнул он, — в полиции вечно фабрикуют дела. — У вас есть доказательства? — Как насчет Алма Амина и дела убийцы с оргазмом? — Постойте, когда я проводил исследование Сангстера, я читал отчет. В тех шприцах нашли остатки D.T.C. — А кто нашел эти шприцы в машине? — Шарман остановился, заглядывая в глаза Дилану, внимательно всматриваясь в них, стараясь донести до него весь смысл фразы. — Но зачем это Поултеру? Дэниэл снова припустил, оставляя еле поспевающего за ним Дилана. — Тайлер думал, что он хотел подставить Томаса Сангстера. — Почему он не написал об этом? Репортер вдруг так резко остановился, что Дилан чуть не влетел в него. Он несколько секунд молчал, будто собираясь с мыслями, смотря на носы своих туфель, затем вскинул голову, озарился по сторонам и тихо, нагибаясь к уху Дилана, произнес: — В этом-то все и дело. Он как раз собирался. Когда его убили. Шарман тут же выпрямился, грустно улыбнулся, а затем снова помчался в неизвестную сторону. Дилан не стал преследовать его далее. Все, что было сказано Шарманом, еще долго держало Дилана в своих размышлениях. Подобная новость сильно удивила его, хотя подобного и стоило ожидать от Поултера. Дилан понимал, что это лишь яркая сенсация ради продажи большего тиража, однако это было также сенсационное разоблачение, которое давало многие ответы на столь удачное раскрытие криминальных дел Уилла Поултера. Удивительно, что эти статьи прошли мимо него. Хотя, наверно, попадись они ранее, он бы даже не обратил внимание. Это могло оказаться лишь слухами, сведениями, подброшенные менее удачливыми сотрудниками по причине зависти. Сейчас же, учитывая обстоятельства, все это имело большую значимость на весах правосудия. Он давно знал детектива, хотя и пересекались они лишь по работе. Как он сам когда-то сказал, поставлял ему все новых психов. Хонга тоже он подослал. Так что пользы от него столько же, сколько и бед. Да и, включая Томаса, можно считать, что Поултер уже во второй раз подкладывает свинью Дилану. Кажется, он делает это нарочно. Когда в газетах распространилась информация об известном футболисте Алм Амине, о его кончине по причине довольно нетипичных обстоятельств, статьи и новостные программы сменялись одна другой, показывая публике ангельское личико Сангстера. Тогда-то Дилану и позвонил Поултер, приглашая его на место судебного психиатра. Да, тогда это казалось Дилану потрясающей возможностью изучить такую интересную личность, как Томас. Узнать о чем он думает, чем занимается, изучить, чем живет. А вместо этого он погряз в его жизни. Все эти размышления странным образом перекрыли его разум и он, словно в бреду, куда-то шел. Прохожие то и дело успевали отскочить от него в последнюю минуту, боясь, что он просто их снесет. Он шел по прямой, занятый своими мыслями. Только стоя у дверей дома Сангстера, он пришел в сознание. Опять мысли о нем не оставляют его. В голове все так же стояли стоны Сангстера, его жадные прикосновения к телу, как он вжимался в него. И вот он снова пришел сюда. Зачем? Задать интересующие его вопросы. Томас толком бы ничего не ответил. Он всегда юлит, постоянно путает мысли. Каждый раз, смущая своей сексуальностью, он крутит всеми, использует в своих целях. Дилан так же попался на его удочку. Он хотел оправдаться? За то, что сбежал после проведенной ночи? Нет. Навряд ли Томас вообще обратил на то внимание, возможно, он даже был рад, что проснулся один после улетного секса, впрочем, таковым он казался Дилану. Он подозревал, что Томас практиковал вещи и более извращенные, а вспоминая сцены в борделе, когда он подглядывал, он в этом точно мог убедиться. Удивительно, но Дилан ничего не знал о Сангстере. Когда психиатр берется обследовать кого-то, он имеет право знать только то, что рассказал ему сам пациент. А до того, участвуя в судебной психиатрии по делу Томаса, дела так же не выдаются, чтоб нельзя было составить портрет уже по имеющимся заметкам. Доктор должен сам изучить его, высказать мнение по собственным обследованиям. Юноша некоторое время стоял напротив двери в своих раздумьях. Несколько раз он одергивал руку: звонить-не звонить. Он нервно смотрел на часы, было еще только 4 часа дня, оглядывался по сторонам, будто боялся быть замеченным. На душе было некое чувство стыда, дискомфорта. Зачем он тут? Все же номер апартаментов Томаса был набран, и он нажал кнопку вызова. Сигнал, оповещающий открытие двери, не заставил себя долго ждать, и он сразу, без раздумий, влетел внутрь дома. Лифт полз до верхнего этажа, позволяя Дилану задуматься над тем, с чего начать разговор. Вариантов было немного, и когда двери лифта открылись, все мысли Дилана вылетели из головы. Томас стоял внутри, опираясь о колонну, и, запрокинув голову, смотрел на Дилана. Он выглядел каким-то помятым: волосы все так же были в беспорядке, он был облачен в черные узкие джинсы и белую рубашку, которая была вся мятая и висела на нем кое-как. Вид явно не претендовал на элегантность, но даже так он был идеален. Не успев сконцентрироваться, Дилан выпалил первое, что пришло в голову: — Я должен извиниться. Насчет Уилла Поултера, — он не понимал, почему начал разговор именно с этого. Видимо, сделав свое мини-расследование в голове, он был совершенно им поглощён, запамятовав, что кроме него никто больше о нем не знает, а тот, кто знал хоть что-то, уже давно в могиле. Но Томас даже толком не дал закончить фразу. Он прикрыл глаза, а потом надменным тоном сказал: — Я не люблю извинений. А еще я не люблю, когда воруют вещи из моей квартиры, — он отошел от колонны, приблизившись к Дилану, осмотрел его с ног до головы и продолжил. — Инсулин. Если ты не успел еще сделать его анализ. — Инсулин? — Мой друг-диабетик, — Томас развернулся и пошел в сторону лестницы. Уже спускаясь по ней, он устало выдохнул и недовольно добавил, — а теперь уходите, доктор. Что он чувствовал? Его будто облили грязью. Отчитали, как мальчишку за детскую шалость. Дилан не знал, как можно исправить содеянное им, что нужно сделать, сказать. Да и Томас, спускающийся по лестнице к камину, прикуривающий очередную сигарету, явно не настроен на продолжение разговора. Дилан развернулся, нажал на кнопку вызова лифта. Напоследок вновь обернулся, с надеждой, что Томас все же посмотрит на него, но он этого не сделал, он уселся на диван и взял в руки какие-то бумаги. Дилан собрался с духом, уже набрал в грудь воздуха, чтоб самому начать разговор, но сигнал прибытия лифта прервал его и этим выбил Дилана из колеи. Он зашел в лифт и во время закрытия двери увидел, как Томас очередной раз затянулся и щелчком отправил недокуренную сигарету прямиком в камин. Выйдя из подъезда, пребывавший до этого некоторое время в темноте, Дилан был ослеплен солнцем. Куда ему идти сейчас? Этот день длится уже целую вечность, а на часах нет еще и 5. Может заскочить к Холланд? Ему нужна чья-то поддержка. Ему нужен взгляд со стороны. Ему нужен друг, который раскроет глаза на все происходящее, который поможет во всем разобраться. Скептически осмотрев себя, он понял, что надо бы переодеться. Он уже и не помнил, когда был у себя в последний раз. Подходя к дому, он чувствовал, как за ним кто-то наблюдает. Неприятное чувство: мурашки идут по затылку, а ощущение такое, будто сейчас в спину нож воткнут. Уже выйдя на свою улицу, он услышал за спиной тихое стрекотание мотора автомобиля. Он ехал тихо, крадучись. Дилан боялся, что уже выжил из ума, раз ему мерещится такое. Он был уверен, что это не просто мимо проезжающая машина, а что именно за ним она следит. Он обернулся несколько раз, а когда машина остановилась, через лобовое стекло автомобиля он заметил Поултера. Чертова ищейка! Уилл неуклюже вышел из машины, учитывая его рост и комплекцию, сложно быть грациозным. — Привет, Дилан! — Что тебе нужно? — Я получил результаты анализа, — его ухмылка уже порядком достала. Он победно вскинул голову, — D-tubocurarin. Что, забавно, да? — Уверен, что это не инсулин? — Инсулин? — Поултер заметно изменился в лице. — Нет. — А можно взглянуть? — Дилан пристально смотрел на Поултера и его растерянность и наслаждался этим. — Нужно доверять людям, Дилан. Нельзя быть таким букой, — странное, нетипичное слово для Уилла. Его настолько обескуражила просьба Дилана? Но он все же стал искать по своим внутренним карманам пиджака бумагу, подтверждающую его слова, и вручил её Дилану. Просмотрев внимательно бумагу, Дилана вновь стали одолевать сомнения. Бумага подтверждала слова, вот только… — Это не официальный отчет судебной экспертизы. — Нет, — череда эмоций вновь охватила лицо Уилла. — Потому что вскрытые проверенные доказательства нельзя будет использовать в суде. Чертов ты инспектор! Зануда, — сгоряча добавил он. Теперь Дилан выводил его из себя, и ему было странно, почему тот так придирчиво стал относиться к нему. Но выяснять отношения не было времени. — Ну, так, где ты это нашел? Дилан продолжал молчать, поджав губы. Его глаза бегали из сторону в сторону. Заметив его смятение, детектив сразу все понял, а затем близко подошел к нему и на ухо, как-то даже зловеще, произнес: — Я все равно засажу его в тюрьму, а если ты будешь стоять на моем пути, и тебе здорово достанется, — уже отстраняясь от ОʼБрайена, он добавил, уже громко, как бы предавая словам большую достоверность. — Я тебе это обещаю. Дилан стоял, не шелохнувшись. Поултер уже стал подходить к машине, когда резко развернулся, взглянул на Дилана и вновь обратился к нему: — Я тебе кое-что покажу. Садись в машину, — Дилан по-прежнему находился в прострации. — Садись! — приказным тоном потребовал Уилл.