Основной инстинкт

В огромном помещении с большим окном, стоит лишь стол и два стула друг напротив друга, из-за чего комната выглядит пустой и безжизненной. Наверно так и требуется, чтоб ничего не отвлекало судебного мед. эксперта от клиента. Рядом с окном стоит мужчина. Молодой, шатен, хорошо сложен, одет в дорогой костюм, вот только он мятый слегка, да и обувь нечищеная. Его сложно назвать мужчиной, скорее юноша, но явно не юнец. На вид ему не больше 25, но сложно сомневаться в его профессионализме, раз детектив Поултер обещал назначить лучшего психиатра. От наблюдения пейзажа за окном юношу отвлек скрежет замка. Он быстро пересекает комнату, встает у двери и почтительно улыбается клиентам. Первым он замечает старца, который так же улыбается в ответ. - Доктор О’Брайен!- он протягивает ему руку. - Добрый день. - Я Майкл Хоган, адвокат мистера Сангстера. Доктор переводит взгляд, и замечает в тени высокую фигуру мужчины. - Это Томас Сангстер. Я буду присутствовать при обследовании,- блондин медленно выходит из тени с надменным видом и смотрит на шатена. В следующую секунду его взгляд меняется на заинтересованный. Так хищники смотрят на потенциальную добычу – с любопытством, изучающе, кровожадно. - Я совсем не против. Я собираюсь задать мистеру Сангстеру несколько личных вопросов, но если он не против вашего присутствия, пожалуйста,- шатен ни как не может отвести взгляд от своего клиента. - Мой клиент все понимает и не возражает. Так что.. - Возможно, доктор О’Брайен прав, и нам лучше остаться наедине,- не дает закончить фразу Сангстер. - Томас, я настоятельно рекомендую вам не делать этого!- шипит на него Хоган. - Значит, здесь все и произойдет?- продолжает Томас, не замечая протестов своего адвоката. Томас медленно проходит вглубь кабинета, не отрываясь взглядом от Дилана, держа до конца зрительный контакт. Он вглядывался в его лицо, замечая россыпь родинок на правой щеке, вздернутый нос, большой рот, который ему сейчас улыбался и карие глаза, по оттенку так походившие на его собственный. Блондин проследовал к тому месту, где раньше стоял Дилан и так же устремил свой взгляд в окно, продолжая молчать и не замечать адвоката, явно разозленного такой выходкой. Дилан улыбнулся такой дерзости Томаса и глазами указал адвокату выйти за дверь. Хоган молча вышел из кабинета. Вся эта ситуация слегка расслабила Дилана и он подуспокоился. Он засунул руку в карман брюк и принял расслабленную позу. - Наверное, мистер Хоган сообщил вам цель обследования?- спросил доктор, слегка взмахнув рукой. Такой жест выдал в нем волнение. Было странно видеть у себя в клиентах юношу своего возраста. Раньше к нему приходили люди многим старше него, но ему было легко с ними. Томас же вселял в него какой-то страх и трепет. - Это нужно, чтобы выпустить меня под залог. Обвинению нужно знать, являюсь ли я угрозой самому себе или обществу,- блондин бросил взгляд на шатена.- Вы, представитель обвинения, скажете, что я опасен. А мой психиатр скажет, что нет,- Томас снова отвернулся к окну.- Будем бросать монетку? Дилану эта фраза показалась забавной и он широко улыбнулся. Он потянулся за кофе, что стоял на столе - местное пойло, которое выдают за кофе. Он слегка отпил его и тут же сморщился. Ну и гадость! Отставив напиток, он потянулся за стулом и сел за стол. Сангстер все так же стоял у окна, повернувшись спиной. - Все, что вы скажете, может быть процитировано в показаниях. И повлияет на решение суда. - Как вам будет угодно. - Спасибо,- Дилан закатил глаза. Его потрясала заносчивость парня. Он потянулся к бумагам на столе, читая, что в них написано. - Здесь сказано, что вы писатель,- шатен откинулся на спинку стула, стараясь выглядеть расслабленным. - О чем пишете? - Об убийствах, сексе, насилии,- Томас все так же смотрел в окно, не поворачиваясь. В этот момент доктор рассматривал его всего со спины, даже слегка любуясь им. Строгий силуэт черного пальто подчеркивал статность юноши. - О себе когда-нибудь писали? - Я не люблю автобиографии. - Почему? Томас повернул голову и, смотря через плечо, произнес: - Возможно, мне нравится наблюдать за тем, как люди сами раскрываются. - Хм..- доктор улыбнулся. Он не смог снова выдержать взгляда блондина и снова уткнулся в бумаги, усердно делая вид, что ищет какую-то информацию. - Вот вы, к примеру, выглядите одиноким. - С чего вы взяли, что я одинок?- доктор стал делать какие-то записи в блокноте. - У вас мятый костюм и нечищеная обувь. Вряд ли, будь у вас кто-то, отпустил бы вас в таком виде,- Томас снова отвернулся к окну. О’Брайен оглядел себя и посмотрел на свою обувь. Такое замечание пристыдило его, и он стал неловко себя чувствовать. - Вы очень наблюдательны,- все, что он смог выдавить из себя. - Да, я что, не прав? - А вас бы это расстроило?- Дилан продолжает делать записи в блокнот. - Вас расстраивает, что я прав?- Томас повернулся к психиатру. Дилан повернул голову в сторону Томаса. Он потерял нить разговора. Казалось, что допрашивают именно его, и именно он является подсудимым. Доктор сделал глубокий вздох и откинулся на спинку стула, скрестил руки на груди, как бы закрываясь, защищаясь от нападок мистера Сангстера. Психиатр решает идти в наступление. - Что вас больше всего страшит?- он слегка вздергивает подбородок. - Скука,- Томас отходит от окна и направляется к столу. Он снимает с себя пальто и вешает его на спинку стула. Он остается в белой рубашке с закатанными рукавами. Пуговицы застегнуты все до одной, рубашка заправлена в черные брюки. Блондин выглядит очень элегантно и строго, и в то же время безумно сексуально. - Поэтому вы любите рисковать?- Дилан всеми силами пытается не отвлекаться от намеченного курса наступления. - Да, я люблю рисковать,- Томас обольстительно улыбнулся. - Принимать наркотики и заниматься сексом на высокой скорости?- Дилан заглянул в записи. Лишь бы не сбиться.- Или разговаривать со мной без адвоката? Томас обошел стул и сел на него. Он смотрел на него, как кот на мышку. Сангстер явно играл с доктором. Он положил ногу на ногу, лодыжкой на колено. - Вообще-то это была ваша идея. - Находиться под следствием тоже очень рискованно. В тюрьму можно попасть. - Нет, если я невиновен,- блондин кладет руку на спинку стула и откидывается целиком, представая полностью в расслабленном виде. - О, невинные люди постоянно попадают за решетку. - Это невозможно с богатыми людьми, которых представляет Майкл Хоган,- Томас прикрывает глаза, опускает голову и улыбается. - Значит, в этом случае никакого риска не существует? В комнате воцарилась тишина. Вопрос так и остался риторическим. Томас склонил голову к плечу и произнес приторно сладким голосом, слегка возбуждающим, а где-то и зловещим: - Могу поспорить, что вы тоже любите рисковать, доктор О’Брайен? - Но это не меня судят за убийство,- Дилан подался вперед, широко улыбнулся и приподнял брови. Внутри он ликовал, он смог поставить на место этого заносчивого выскочку. - Пока нет,- Томас придвинулся к нему ближе, двигаясь, будто змея перед нападением. Дилан понял, что он проиграл этот раунд. Он опустил голову, устремил взгляд в бумаги и нервно облизнул губы. Ему до безумия хотелось отыграться. Томас вытащил портсигар. Достал одну сигарету и потянулся в карман пальто за зажигалкой. - Здесь курить запрещено. Томас, не обращая внимания, продолжил свои действия: поднес сигарету к губам, щелкнул крышкой зажигалки и поднес её к сигарете. Сделал затяжку и взглянул на доктора, выдыхая струйку дыма. - Знаете, что мне в вас нравится? Вы любите, когда вас контролируют,- он поднес сигарету к губам, сделал еще одну затяжку и выдохнул. - Как и я.

***

Здание суда. В помещение, где проходит суд довольно мрачно. Узкие окна, обрамленные решеткой, пропускающие минимальное количество света. Темная мебель, из благородного красного дерева. На столах стоят небольшие лампы с неярким светом, направленные на кипы документов. Коричневые деревянные настенные панели и бордово-красные обои еще сильнее погружают комнату во мрак. На скамье подсудимого сидит Томас Сангстер. Он сидит ровно, в строгом костюме. Сейчас его лицо серьезно. Он не улыбается, не бросает двусмысленных взглядов. Смотря сейчас на него, не скажешь, что перед тобой юноша 25 лет, слишком взрослым он сейчас кажется. Подле него его адвокат Майкл Хоган, записывающий каждое слово за ответчиком. За кафедрой ответчика стоит доктор О’Брайен. - Я бы сказал, очень умный, необычный, талантливый. В душе, тем не менее, мне кажется, колеблется между божественным всемогуществом и чувством, что он просто не существует. Что, конечно же, для него невыносимо,- доктор произносил четко и медленно каждое слово. В зале суда также присутствовали следователь и детектив Поултер. Последний же внимательно вслушивался в каждое произнесенное слово психиатра. Он пристально смотрел на подсудимого, и в глазах читался личный интерес засадить блондина надолго за решетку. Томас вызывал отвращение у детектива и не понятно, по каким причинам зародилась такая вражда. - Считаете ли вы мистера Сангстера психически нестабильным?- спросил у О’Брайена обвинитель. - С юридической точки зрения - нет. Не считаю. - Способен ли он на насильственное преступление? - Я полагаю, его поведение зависит от, так называемого, пристрастия к риску,- Дилан взглянул на Томаса, тот с интересом смотрел на него. - Это потребность доказать себе, что он может рисковать и выживать в опасных ситуациях, на что другие не способны. Особенно в случае преследования со стороны полиции или других органов. В этот момент детектив сжал кулаки, еле сдерживая себя от какого-либо высказывания. - Зачем ему это нужно?- продолжил обвинитель. - Чем выше риск, тем больше доказательств его всемогущества,- Дилан взглянул на Томаса даже с некоторым восхищением.- Того, что он существует. - Вы говорите, что у него пристрастие к риску. Это чувство может усугубиться? - Пристрастия прогрессируют. Он будет совершать все более опасные вещи. - И если кто-нибудь из окружающих пострадает, в результате его поведения, его это вряд ли остановит? - О нет, его ничто не остановит, – Дилан посмотрел на Томаса. Блондин смотрел на него с вызовом. Все это время Томас наблюдал за ним. Даже сейчас в зале суда, находясь в заключении, именно он контролировал ситуацию. - Только собственная смерть может его остановить. Томас улыбнулся в ответ на эту фразу. Одна его улыбка уже была провокацией. Он как будто задавал вопрос: «Сыграем? Осмелишься ли бросить мне вызов?» Дилан застыл, любуясь им. Томас - это милое создание, сейчас казался дьяволом во плоти. В его глазах играли огоньки. Эта улыбка не была так мила, и не воспринималась как что-то доброжелательное, наоборот, все в его виде твердило: «Берегись». - Значит, он является угрозой для самого себя? - отвлек доктора от мыслей обвинитель. - Да, несомненно,- а в голове пронеслась мысль: «И для меня тоже».