Мы подарили друг другу молодость

      Это был август. Самый разгар лета. Именно тогда я встретил её.       Во время очередного концерта среди немногочисленной толпы мне в глаза бросилась девушка, так широко улыбающаяся и так энергично двигающаяся в такт нашей музыки. Она не была одной из тех безумных фанаток местных рок-групп, желающих заполучить автограф «любимчиков», поэтому сразу после концерта она двинулась в противоположную от сцены сторону наперекор всей толпе. Именно в тот момент, когда я со сцены смотрел на удаляющийся силуэт этой хрупкой девчушки в лёгком летнем белом платьице, во мне загорелось невыносимое желание прикоснуться к ней, узнать её, обладать ею.       Уже на ближайшем перекрёстке я нагнал незнакомку и смог вблизи разглядеть её лицо: аккуратный, немного вздёрнутый носик, узкая полоска губ, с которых всё никак не сходила улыбка и глаза цвета неба, которые заворожили меня, как только мы встретились взглядом. И да, как я уже и упомянул, она не была наша фанатка, она просто узнала про концерт некой рок-группы и решила не упускать возможность повеселиться.       После нашего такого спонтанного знакомства мы стали часто видеться. Она быстро нашла общий язык с моими друзьями, и ребята были рады видеть её, когда она наведовалась на наши репетиции, а затем, когда она начала ездить с нами на гастроли. Её жизнерадостности и энергии могло хватить на пятерых, поэтому находиться в её компании было всегда приятно и легко.       Мы отчаянно наслаждались безумством друг друга, проживая каждый день на полную. Рядом с ней мои эмоции зашкаливали, мои чувства к ней было не передать словами. Но не смотря на всё это, мы никогда не говорили друг другу слов любви. То ли подходящего момента не было, то ли и без этого нам было замечательно.       Она никогда не боялась быть собой, в какой компании она не находилась бы. Иногда её посещали абсолютно безумные идеи, которые мы с ней тут же воплощали в жизнь. Однажды мы угнали у байкера мотоцикл и уехали на нем к берегу атлантического океана. Это была одна из чудеснейших ночей, хотя, несомненно, каждая ночь рядом с ней была особенной и неповторимой, потому что она сама по себе была такой особенной и неповторимой. Она так по-детски любила какао и никогда не пила чай; она подо всё надевала кеды, ведь по её словам «в них проще убегать от неприятностей»; она любила вставать раньше солнца, чтобы успеть насладиться восходом; в ней всегда было столько замечательных странностей, делающих её не такой, как все.       Через полгода нашего бесконечного, как мне тогда казалось, безумства мои гастроли участились, а она стала всё реже ездить с нами, ссылаясь на дополнительные занятия по подготовке к поступлению, на которые настаивали её влиятельные родители. Наверное, именно тогда я где-то на уровне подсознания начал понимать, что между нами уже что-то не то, что было раньше. И вот сегодня последняя наша встреча с ней.       Спустя почти ровно год со дня нашего знакомства она стоит передо мной в платье с плиссированной юбкой по колено и в босоножках на танкетке и сообщает, что поступила в университет международных отношений и теперь по настоянию родителей улетает учиться в Европу. Я за неё искренне рад и желаю ей удачи в новой стране, в новой жизни. На что она лишь улыбается такой родной для меня улыбкой.       Я не чувствую ту страшную мучительную боль расставаний. Я уверен, что и она её не чувствует.       Мы с ней уже перегорели.       Мы просто отпускаем друг друга.       Мы подарили друг другу молодость, теперь подарим друг другу билеты во взрослую, черствую жизнь.