Американские приключения крипипасты 12 часть

- Бли-и-ин!.. – я почувствовала, что стою в луже. У меня даже мелькнула мысль, что эта лужа вылилась из меня… Кошка висела в моих руках, закатив глаза. Нам обеим срочно нужен душ. Срочно! На сей раз я не стала покупать воду, чтобы облить ею кошку. Я подхватила пакет с едой и телепортировалась в дом Кенни (теперь и мой дом, надо к этому привыкать) – сразу в душ. Скинув мокрую и грязную одежду – сидения на полу в серверном центре совсем убили мою новую юбку, носки оказались с горелыми дырками, а туфли – грязными и обугленными… Майка в кошачьей шерсти и затяжках (а ведь это была моя лучшая майка!) … Возможно только белье осталось целым. Включив душ, я кинулась под воду вместе с кошкой. Мне даже некогда было сосредоточиться на своем состоянии. Я просто тупо смотрела на отражение в зеркале, висящем на стене в душе. Пока не осознала то, что вижу. Там стояла голая, мокрая, грязная девочка – вся в ожогах (ожоги почему-то полосами шли по обеим ногам), с рваной раной на предплечье (подарок от кошки), и с обвисшим тельцем кошки на руках. На всякий случай я держала ее спинкой к себе, а зубами и когтями – от себя. Потоки воды, как дождь, лились на нас сверху, довершая общую картину жалости и вопиющего одиночества!.. Давно мне не было так остро-одиноко… Я прижала кошку ближе к себе. Как только меня перестало колотить от избытка эмоций, так сразу начала накатывать боль. Ожоги горят, рана саднит… Я подошла ближе к зеркалу. Потоки воды смыли грязь и пыль, и теперь я вижу – сколько ран на моем теле!.. И на сей раз нет рядом Оффендера – шрамы останутся. Скорее всего - навсегда. Пока я размышляла над тем, что надо выпить обезболивающие и заснуть – дернулась кошка. Я осторожно положила ее в раковину рядом с душем, и быстро закончила свое мытье. Сдернув с крючка большое желтое полотенце, я завернулась в него поплотнее. А кошку завернула в полотенце поменьше. Я смотрела на нее, и не могла никак решить: оттелепортировать ее назад в магазин, или попробовать оставить здесь. Удобно, если она всегда будет под рукой. Приучить ее к душу, и проводить сеансы прямо здесь… Только мысль о том, что завтра с утра здесь в доме будет жить большая собака, заставила меня отказаться от такого гениального плана. Я поймала себя даже на том, что уже боюсь ее потерять, что вдруг это она – такая особенная, и с другой кошкой мои фокусы не пройдут… Я не хотела с нею расставаться. Прижав ее снова к себе, я почувствовала, как она дрожит – ей все еще было плохо… Я старалась не смотреть ей в глаза. Бедная животина!.. Совсем я ее умучила!.. Быстро телепортировавшись в магазин, я посадила ее на полку, и исчезла до того, как сторож со шваброй в руках повернулся на ее мяуканье. Стоя снова в ванной комнате и замачивая грязную одежду в тазик (я совсем забыла, что в доме есть стиральная машина), я кинула туда же полотенце кошки, и пошла на кухню. Разложив продукты по местам, я попыталась найти здесь таблетки. И только минут через пять сообразила, что не знаю названий. А тащиться еще и в аптеку у меня точно уже не было сил. Когда же закончится этот бесконечный день! Мне срочно надо выпить большую кружку чая (как всегда, без сахара!) и съесть что-нибудь сладенькое. Мне нужно помириться с этим миром. Мне нужно помириться с Кенни. Пройдя на кухню, я поставила чайник, и застыла перед холодильником в раздумьях о сладком. Чего же я хочу?.. Передо мной стояла банка с шоколадной пастой и орешки кешью. Что ж! Пожалуй… Хотя я хотела всего этого много часов назад – еще до серверного центра и вынужденной борьбы за жизнь. Кажется, что это все было много дней назад. А по часам прошло от момента моего старта в магазин за продуктами до нынешнего момента всего три часа. Сейчас час ночи. Я погрузила в банку с шоколадной пастой большую столовую ложку (она с трудом пролезла в горлышко банки) – набрала полную порцию, и заедая орешками, растянула эту дозу на всю кружку чая. Банку я сразу спрятала назад в холодильник, чтобы не соблазняла. Все-таки я девушка, и должна следить за фигурой!.. В одной руке ложка с пастой, в другой – чай… Я даже не заметила, как пролетели 20 минут. И готова поклясться, что ни о чем в это время не думала. Просто тупо смотрела на часы, висящие под шкафчиком для посуды прямо напротив моих глаз. И ничего не видела. Кажется, это – предельная степень усталости. А может я дремала в это время? Но, так или иначе – чай выпит, сладкое в ложке закончилось, и надо донести себя до постели… Подойдя к двери в свою спальню, я отметила полоску света из комнаты Кенни. Он не спит. Не ложился. И, скорее всего, и не собирается… Он ждет меня. Прости меня, Кенни! Это было последнее, что я подумала перед тем, как провалиться в сон. Бесконечный день – закончен!.. *** Утро началось с собачьего лая. М-м-м-м… Кажется, я переоценила свои возможности!.. Я едва успела себе представить, что надо бегом вскакивать с постели и бежать выгуливать собаку – как тут же услышала голос Кенни и Бена, и хлопнула входная дверь. Они ушли гулять. Слава Безликим!.. Я лежала в постели и с содроганием думала о том, что погорячилась, взяв собаку. Одно дело – когда твоя собака вбегает утром в спальню, и радостно облизывает тебе лицо. Если ты любишь собак (а иначе бы ты просто не завел себе собаку!), ты рад такому приступу собачьей любви. И в благодарность – ведешь ее на прогулку. И уже совершенно не важно, что еще нет шести часов утра! – собачьи нужды важнее всего. И совсем другое дело – чужая собака. Ни Бен, ни Кен, ни я – не являемся ее хозяевами. У собаки хозяин только один! За ним она и воет каждое утро, день и ночь – в любое время суток, когда ей стало тоскливо. И собаку не радует ни еда, ни жратва, ни прогулка. С этим надо смириться. Я всерьез задумалась о том, что надо будет построить для Берты (я вдруг поняла, что по-другому не смогу ее называть) вольер. За домом. Хотя бы на лето. Выдерживать собачий вой в доме без специальной звукоизоляции – невозможно. Да и мебель здесь не моя – с чего вдруг Джон или Кенни должны жертвовать мебелью ради моих капризов?! Я себе представила возмущение Джона: «Кате захотелось собачку – в доме не осталось ни одного табурета. Кате некогда заниматься собачкой – она спасает крипипасту!» Да, нелепица какая-то!.. Я пообещала себе, что больше никогда не буду заводить себе «живые игрушки». Потому что как только она тебе надоела, или ты уехала, или заболела, или умерла, и не можешь ею заниматься – она автоматически становится обузой для окружающих! И страдает от этого больше всего само животное. Только у него нет выбора – уйти, умереть, поменять хозяина. Он будет тебя ждать вечно! Это ужасно! Его могут тискать тысячи рук. Кормить. Любить. Гладить. Но это все – не имеет значения. Потому что ждать он будет только тебя. И выть – как собака. И тоскливо смотреть в окно – как кошка. Скрипеть зубами – как крыса. Булькать – как рыбка. Шевелить усами – как мадагаскарский таракан. Шипеть – как уж. Какая разница! Видов тоски – тысячи. А любовь у животных – одна. И длится она ровно одну жизнь – их собственную! Ни больше, и не меньше! В этом отличие животных от людей. Животные не умеют предавать. От навернувшихся слез я поняла, что больше не смогу уснуть. И поплелась на кухню – готовить завтрак. Теперь надо накормить четверых. Я только сейчас сообразила, что не взяла в магазине собачий корм. Поставив греться чайник, я зашла в ванную умыться, поднялась в свою «гардеробную» - одела очередную майку и джинсы (надо срочно купить шорты!), очередные балетки (надеюсь, что этот набор одежды доживет хотя бы до конца дня целым!), и – заварив чай и кофе для выгуливающихся (здесь все-равно его пьют остывшим!) – телепортировалась в магазин за кормом для собак. *** У кассы стоял Кенни, и грузил в большой пакет «собачьи радости». А за стеклянной дверью входа маячил Бен с собакой. Мальчики сами догадались заскочить за кормом! Но! – Бен опять телепортируется, рискуя своей башкой!.. Что за балбесы! Рассерженная, я прошла мимо Кена к выходу, чтобы все высказать Бену. Кен увидел меня и попытался что-то крикнуть, но я уже пыхтела гневом как паровоз, и ничего не слышала. - Бен! – заорала я, - ты почему здесь?! Сказано же – не телепортироваться! Ты что – такой же олух, как остальные?! Тебе что – насрать на крипипасту?! Я вчера виделась со Слендерменом. И, представь себе, он опять приказал всем строго-настрого: «крипипасте залечь на дно!!!» - Нет больше крипипасты… - почему-то шепотом ответил Бен. И опустил голову. Собака лежала у его ног, положив голову на лапы. Живой памятник скорби! - Как нет? Ты что – бредишь?! – опешила я. Сзади уже подоспел Кенни с пакетами, и мы побрели по пустынной улице Аламогордо. Была всего половина седьмого – все еще спят. День обещал быть снова солнечным и чистым, как слеза. В такое утро совсем не верится ни в битвы, ни в горе, ни в исчезновения. И крипипаста, и Слакс, и убийства – все кажется таким нереальным на фоне солнышка, мелькающего среди деревьев, веселых домиков, бибиканья проезжающего грузовичка, от которого мы со смехом отскочили в сторону с дороги, а собака недовольно тявкнула… Сейчас я остро завидовала простым людям, которые просто спят в своих постелях, в своих домиках, со своей семьей – и им никогда даже не приснятся наши проблемы. У нормальных людей их просто быть не может! Мы снова занимали всю ширину дороги – Кенни, я, Бен и собака. Я ждала рассказа Бена, и поглядывала на него, ловя себя на мысли, что «ничего не чувствую». Похоже, я устала гораздо сильнее, чем ощущаю. Раз у меня не осталось эмоций… Я со вздохом ожидала слов о том, как «все исчезли». - Я проснулся в четыре утра. – начал Бен. - И повел собаку гулять, как всегда. А когда зашел в дом, чтобы забрать корм собачий и отправиться к вам – там было перевернуто все вверх дном, и – нигде ни души. Нас с собакой не было минут сорок. За это время дом обчистили. Совсем. Рассказ оказался коротким. Я ужаснулась только одному – что Бен и собака могли не пойти гулять в четыре утра. И пропасть вместе со всеми. От такого «чудесного спасения» у меня мурашки побежали по спине. Пройдя пару кварталов, мы неожиданно вышли к воротам местной школы. Они были заперты на электронный замок, но из здания школы раздавались крики и звуки борьбы и погони. В благодатной тишине сонного утра, где даже гомон птиц звучит в отдалении, и слышен полет комара – такая бурная жизнь в здании школы (летом!) вызывала дурные мысли в голове. Я схватила за руку Кенни, Бена с собакой на поводке – и мы телепортнулись в фойе школы. Там творилось настоящее светопреставление: крипипаста почти в полном составе гонялась с воплями за Слаксом. Его жирное потное тельце мелькало иногда в промежутках коридоров, ловко уворачиваясь среди мебели, этажерок с цветами и выставленных в коридор на время ремонта стульев, лестниц и банок с краской… Двери всех помещений и кабинетов были распахнуты настежь, и судя по топоту ног, братва носилась по всем этажам и даже в подвале. Меня, конечно, заинтересовал подвал. Я знала, что там искать. И крикнув мальчикам бежать за мной, понеслась в темноту подвала. Следом поспевал Бен с собакой – причем собака бежала, даже обгоняя меня… Позади нас бежал Кен, подсвечивая всем путь фонариком от телефона. На беглый осмотр подвала, который оказался размером со школу, ушло минут 40-45. Большую часть здесь занимала котельная, склады и генератор. Я нигде не могла найти выключатель, чтобы зажечь в подвале свет. Видимо, он включался со щитка в котельной, либо подвал попросту обесточили после вчерашнего пожара. Хотя по радио в машине я слышала, что вроде бы пожар начался во флигеле… Мне было некогда размышлять об электричестве. С недавних пор я с электричеством вообще не дружу… Я искала темные пустые помещения, переходы, пыльные бетонные потолки. Вдруг собака рванула поводок, и потащила Бена в какой-то узкий боковой лаз. Никогда бы не подумала, что имеет смысл делать такие узкие проемы – в случае пожара отсюда точно не успеешь выскочить. А для Слакса вообще такие проходы должны быть недоступны – колобок шире раза в два. Длина этого перехода была метров 20, и у меня возникло ощущение, что мы движемся вдоль несущей стены фундамента школы. Метров через 15 – ближе к концу коридора – обнаружился обычный проем входа в темное помещение. По полу здесь шли несколько толстых труб, поднимающихся к потолку. Трубы были очень холодные и скользкие. Возможно – слив канализации или грунтовых вод. Справа от входа, в глубине лежало тело человека. Мы все кинулись к нему. Берта ткнулась ему мордой в руку – она его явно узнала. Когда Кенни направил луч света в лицо жертвы, скрытое капюшоном – нам оно было незнакомо. Бледно-желтое, осунувшееся, в кровоподтеках лицо молодого мужчины было искажено болью. Он был без сознания. Рядом на полу валялась раздавленная черно-белая маска – на нее точно наступили ногой. Мы с Беном переглянулись и, не сговариваясь, положили остатки маски на лицо пострадавшего. Она как будто тут же приросла к нему. Каге Као! Слендермен оказался прав – именно его мы и нашли в подвале школы. Теперь надо как-то вытащить его отсюда. Каге Као в коме. Или просто потерял сознание от истощения, боли, слабости… Мы не врачи. Мы не знаем. А его – однозначно! – надо отправить в больницу. И мы попытались найти другой вход в это помещение – ведь Слакс же как-то проникал сюда (я вспомнила свое видение из первого сеанса, когда увидела Каге Као под потолком, а толстяк срывал и швырял на пол его маску). Поиски ничего не дали. Входа не было. Везде – глухие бетонные стены. Только в противоположной от входа стене – большое колесо вентиляции. Сейчас оно было неподвижно. Возможно за ним есть другое помещение. И мало ли чье тело может быть там! Слендера, Салли, Тима, а может быть даже и Оффендера… Я уже откровенно мечтала. Успех с находкой повара окрылил меня. Я вдруг поверила, что здесь можно найти всех... И тут потух свет фонарика – телефон у Кенни сел! Я страшно хотела попасть туда – за стену с вентиляцией. Я прямо чуяла, что там что-то есть. Но без света – я не кошка! – в темноте не вижу. А больше никто из нас сотовый с собой не взял. Даже Бен! Я предложила мальчикам телепортировать тело Каге Као в котельную, и там попытаться найти тумблер в щитке – и включить наконец-то свет в подвале. Бен сказал, что справится сам. Отдал мне поводок собаки, взял руку Каге Као – и телепортировался. А мы с Кенни и Бертой остались ждать дальнейших событий. Через минуту загудел генератор, а минут через пять вспыхнул яркий свет. Оказывается, под потолком здесь были протянуты кабели, и единой сетью подключены фонари – свет включался и выключался во всем подвале разом. Еще через секунду загудела и заработала лопастями вентиляция. Держа Кенни за руку, а собаку за поводок, я телепортировалась туда – за колесо с лопастями. И уперлась носом в стену. Влево от вентиляции шел небольшой коридор с поворотом направо. Ширина прохода здесь была достаточной не только для толстяка, но и для нас троих. Я еще раз посмотрела на колесо вентиляции, сделала осмотр вокруг него, когда вдруг Кенни клацнул на стене какую-то клавишу одного со стеной цвета. Колесо остановилось и подалось вперед, и открылось, как дверь, в то помещение, где мы нашли Каге Као. Я аж подпрыгнула – он снова был здесь! И Бен! - Ох ни фига ссе! Что случилось? – удивилась я. - Телепортация невозможна! Мы в ловушке! – крикнул Бен. – Надо выбираться отсюда. Каге Као придется оставить здесь – мы его не дотащим. И осторожно – не попадайтесь на глаза Слаксу! - Да что случилось-то?! – настаивала я. - Потом будем болтать и страшные сказки рассказывать! – крикнул Бен, забрав у меня поводок собаки. – Сейчас главное – покинуть по-тихому здание. И телепортироваться домой. Быстрее!!! Мы снова мчались вслед за Беном и собакой. Через коридоры и повороты подвала. Недалеко от лестницы, ведущей на первый этаж школы – и на выход – собака тихо зарычала, и стала пятиться задом. Мы спрятались за проем двери в какое-то складское помещение. И вовремя! – мимо прокатился колобок со своим бутафорским револьвером. Собака жалась к нашим ногам от страха, но не скулила – понимала, что это опасно. Как только шаги Слакса стихли за поворотом, мы бесшумно и быстро просочились наверх, и побежали к выходу. Сильнее всех туда рвалась Берта. Похоже, ее столкновение когда-то со Слаксом было настолько тяжелым и болезненным, что она старалась убежать от него быстрее, чем от смерти. Я впервые играла в тень – так необычно было двигаться, не стуча каблуками туфель. Я бежала на цыпочках. Мальчишки просто сняли обувь, и бежали в носках. Слышен был только цокот собачьих когтей по паркету. В фойе школы была абсолютная тишина. Всё, как вымерло… Выскользнув из здания, мы взялись за руки, чтобы телепортироваться домой. Мальчики еще возились с обувью, когда вдруг рядом с нами – на ступеньках школы – материализовались из воздуха две переплетенные фигуры. Это была Натали (я узнала ее по часам в глазу), а обнимала она – Каге Као! Он все еще был без сознания. - Я с вами! Быстрее, сваливаем! – крикнула Натали. Бен бросился к ней, и схватил за руку. Я подняла волокущийся по ступенькам поводок собаки, и взяла за руку Кенни. Мы телепортировались все разом. *** Оказавшись в прихожей дома Кенни, мы растерянно смотрели на тело Каге Као – никто не знал, что с ним делать. Первым заговорил Бен: - Ну. Судя по тому, что Каге не похож сейчас на человека, а имеет вполне свой облик – он не в коме. И врачей вызывать нельзя. Я так думаю… А вот как привести его в чувство – вообще не представляю! - Оставьте его просто в покое! Здесь, на полу. Пусть его охраняет собака. – сказала Натали, и забрав у меня поводок, накрутила его на руку Каге Као. – Если вдруг он придет в себя – собака шумнет нам… Давайте лучше попьем кофе и поговорим. Бен, я и Натали были уже на пути к кухне, когда меня окликнул Кенни, который все еще стоял возле распростертого на полу гостя. - Кать! Я оставил возле ворот школы пакет с едой для собаки! Его надо забрать! - Да! – откликнулся Бен. – Нельзя рядом со Слаксом оставлять свои вещи. Мне кажется, что Слакс иногда находит нас по потерянным или забытым предметам. Другое дело, что он не всегда нас ищет… Но рассчитывать на то, что после сегодняшнего кипежа он вдруг станет добрым и рассеянным – просто не приходится. - Окей. Я сейчас сгоняю к воротам школы. А вы пока пейте холодный чай и кофе на кухне. Я там налила на всех. Натали может взять мою кружку кофе! – крикнула я, и телепортнулась за угол школы. Я опасалась, что нас там уже поджидает Слакс – прямо возле пакета с «собачьими радостями»… (ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ)