Возвращается назад Добрых ангелов отряд Кого надо, тех и спас, Ну а прочих – в другой раз… Тикки А. Шельен
–Снег... Нежный голос сорвался на последнем звуке. Будто говоривший не мог удержать концентрацию дольше двух секунд. Дио улыбнулся, но все же слегка поежился, когда его щеки коснулась твердая, похожая на комочек манной крупы снежинка. Рыжие волосы, украшенные легкой белой россыпью, мелькнули где-то на границе поля зрения – возможно, на реакцию Солиста даже не обратили внимания. Дио обернулся, попробовав проследить взглядом за девушкой, но она уже исчезла, на сей раз даже не попросив помочь. Вздохнув, гильдиец вернулся в сарай, уже основательно обжитый за несколько дней. Сколько именно, Солист не помнил. Здесь было намного теплее, чем на улице. Собственно, им очень повезло с местом приземления – если не считать, конечно, существенным минусом то, что это место по закону всемирного свинства оказалось в Диззите. С другой стороны, удача повернулась лицом к Дио намного раньше. Еще в Грандстриме, когда на месте навигатора вместо Люсиолы оказалась эта девушка. Мария... Сейчас Солист уже понимал, что любимого друга и телохранителя там быть и не могло. Туман, закутавший память, не давал вспомнить, откуда взялась девушка – Дио еще помнил, что не обнаружил Люсиолы на его месте, когда пролетал мимо Иммельмана. Мария появилась потом – и он полетел туда, куда она приказала. К кораблю Дельфины. Дальше был провал – пустота, туман и выплывающие из него образы – страшное лицо мертвой сестры, изломанные, сочащиеся кровью стебли роз... Тяжесть на плечах – так неудобно тащить вдвоем тело, которое от мертвого слабо отличается... –Дио, – так, а вот и тело проснулось. –Да, мой капитан? – отозвался гильдиец. –Где мы находимся? – похоже, Роу был уверен, что говорит громко и четко. На деле Солисту приходилось прикладывать немалые усилия для того, чтобы просто услышать вопрос. –В Диззите, – честно ответил Дио, чуть поколебавшись – велико было желание сказать: "в какой-то халупе". –Где "Сильвана"? – капитану явно не хватало сил на длинные вопросы. – Что... Что с "Экзайлом"? –"Экзайл" ожил, – Солист встал, чтобы открыть дверь Марии. Ее руки были заняты охапкой мокрых веток. – Я не верю, что Иммельман позволил "Сильване" погибнуть, мой капитан. Судя по всему, именно необходимость относительно определиться с расстановкой фигур и привела Алекса в чувство. Узнав все, что можно было узнать, капитан вернулся в уже привычное бессознательное состояние. –Он говорил с тобой, – утвердительно сказала Мария. Конечно, она слышала... Дио плотно закрыл дверь и уже собирался рассказать о содержании беседы, но почувствовал, что не время. Гильдиец молча положил сушиться небрежно сброшенные рукавицы девушки и подошел к ней. –Почему ты меня спасла? – ещё пару недель назад вопрос был бы для Солиста бессмысленен. Он привык к поклонению и обожанию – но война между «Сильваной» и Гильдией всё перевернула. И был ещё Иммельман… Стоп. Не время. Совсем не время. –Не знаю. Ты оказался рядом, Эраклеа, – Мария вздохнула. Она продолжала смотреть на Алекса, словно избегая встречи взглядов с собеседником. – Когда мне кто-то был нужен... –Докладывайте. Голосом она еще может управлять. И государством. В какой-то мере. Вне контроля только собственное неспокойное сердце и такие же мысли... "Я убила Алекса" Иногда за победу нужно платить слишком дорогой ценой. Почему это "иногда" раз за разом случается именно с ней? За окном - дождь. Долгожданный. Как победа. И столь же унылый. Нужно верно расставлять приоритеты, императрица... –Ваше величество, мы потеряли две трети флота, – герцог Нарикии скрывает свои раны за образом спокойного воина… Матсейн, почему ты так похож на первого помощника «Сильваны» Софию? Зачем твоей императрице сейчас этот привет из прошлого? – После активации «Экзайла» уцелевшие корабли Гильдии частью сдались, частью ушли в Грандстрим, пользуясь ситуацией. На флоте много раненых, часть уцелевших кораблей не выдержит обратного пути в Анатоль. Я полагаю необходимым эвакуировать пострадавших на трофейных кораблях Гильдии и начать ремонт нашего флота, используя материальную базу Диззита. –Разумное решение, – жертвы. Неизбежные или случайные – не так важно. Все равно вина сейчас лежит на ней. Вместе с ответственностью. Тяжелый груз. Мало кто знает, что это такое – чувствовать себя убийцей и выглядеть при этом правой. – И касательно погоды – каков прогноз? –Температурный баланс начал восстанавливаться, – явно цитирует. Интересно, кого из гильдийцев? – В течение двух месяцев следует ждать нестабильной погоды, но затем перепады сгладятся. –Будем надеяться, – а еще предсказывали, что исчезнет Грандстрим. – А как там наш юный герой? –Жив и даже здоров, только несколько подавлен, Ваше Величество. Для людей, пролетевших сквозь Грандстрим на ваншипе и активировавших «Экзайл», Клаус и Лави очень хорошо держатся. Да, Матсейн, а ты ведь удивлён. Ты понял в пылающем небе над Минаггисом, что Клаус и Лави – не просто безликие юные пилоты, но ты привык видеть подобную твёрдость только у аристократов. Ну что же, героям полагается награда – и я не знаю, что именно выберут эти двое. –Странно, что мы еще сели, – Дио посчитал попытку отремонтировать собственный (точнее, собственноручно свистнутый) ваншип безнадежным делом уже после того, как оценил нанесенный механизму ущерб. – Причем остались живы в процессе... Собственно процесса посадки Солист не помнил. Хотя это наверняка было нечто достойное учебников по пилотированию – главы "не пытайтесь повторить, если у вас есть другой выход". –Качество, Эраклеа, – Мария вгляделась во внутренности машины. – Качество Союза Авиаторов. Эта птичка еще будет летать. Во всяком случае, должна... –Ты думаешь, что нас не найдут? – Дио опустился рядом со своей спасительницей, доверяясь ее мнению. – Я тоже сомневаюсь... Ты можешь это починить? –Я очень постараюсь, – она размяла пальцы. – Подай инструменты. Помогать будешь... Помощь, вопреки ожиданиям Марии, не выродилась в подавание инструментов и выслушивание слов, не подобающих воспитанной леди. Дио, конечно, не был механиком, но уж мелкий-то ремонт всего, из чего состоит ваншип, он умел делать. Как всякий пилот. А Дио удивлялся куда больше. Опыт общения с навигаторами и механиками Анатоля у него был… Скажем так, специфический. И Солист не мог не сравнивать уверенную в себе и сдержанную Марию с девушкой, которая выросла вместе с Иммельманом… –Где ты этому научилась? – невинный вопрос, заданный в середине очередной сложной операции, заставил Марию на секунду замереть. Затем она медленно завершила действие и повернулась к помощнику. –Честно говоря, не помню, – ответила она. – И очень прошу не спрашивать под руку... –Хорошо-хорошо, я буду очень послушным, – Дио улыбнулся той самой улыбкой, что так бесила Лави. –С кем ты говоришь? – звук удивленного капитанского шепота был очень тихим, но свой вопрос Роу задал как раз во время паузы. Поэтому услышавшие этот хрип совершенно синхронно обернулись. Вначале все же скрестив взгляды на проверяемой под малым давлением трубке – слишком уж было похоже на пробой... –С Марией, мой капитан, – ответил Солист. И немедленно покосился на упомянутую – ведь это она почему-то так сильно ждала пробуждения Алекса. Алекс отреагировал как-то странно – оглядел комнату и попытался пожать плечами. Недозажившие раны привели к вполне предсказуемому результату – капитан прошипел что-то, смахивающее на нецензурщину. –Не двигайся, – Дио попытался метнуться к постели. Разумеется, вышло только неуклюжее, хоть и быстрое, ковыляние. – Тебе ещё нельзя шевелиться, мой капитан. Слишком много ран… –Крест… Крест Дельфины? –Да, мой капитан, – Солист добрался до кровати и инспектировал повязки на предмет кровотечения. – И пара ушибов, когда мы тебя тащили к ваншипу. – Кто «мы»? – Алекс поглядел на Дио, как на умственно отсталого. –Я и Мария, – Дио на всякий случай указал направление. Девушка стояла правее, в ногах лежащего, и тщательно вытирала руки. – Она спасла нас обоих, мой капитан. «Ну вот, капитан, – ещё не оправившийся после груды ран, пыток и ударов по голове Роу с какого-то чёрта думал о себе в третьем лице, – сменял шило на мыло, называется. Одну сумасшедшую Эраклеа ты уже придушил, зато получил себе на голову её брата. Не менее сумасшедшего. Дельфина хотя бы не разговаривала со своими галлюцинациями… А, чччччёрт! – случайное движение капитанской головы отозвалось болью в позвоночнике. – Лучше бы разговаривала, тварь такая!» Странное поведение капитана не ускользнуло от Солиста. Казалось, что Марии тот не замечает в упор. "Может, и правда не видит? – подумал Дио. – Ну, если у него еще и со зрением теперь проблемы..." –Мой капитан, ты что-нибудь видишь? Вопрос прозвучал довольно глупо, но Солисту было не до того. –Всё, – злобно ответил Алекс. Капитан «Сильваны» мысленно клял свою судьбу, которой явно понравилось швырять одного мрачного романтического героя в руки невменяемых Эраклеа. –Хорошо, мой капитан, – Дио удивился, но решил не подавать виду. – Вот, выпей… Бокал красного вина со снотворным сработал как нельзя лучше – Роу заснул почти сразу. Солист повернулся к Марии: –Кажется, он... не хочет тебя видеть, – почему-то сформулировалось именно так. –Именно что не хочет, – Мария грустно усмехнулась, на секунду закусила губу. – Правильно говоришь... Почему-то кажется, что все это произошло с кем-то другим. Словно видишь сон и никак не можешь проснуться. А потом понимаешь, что давно проснулся, жизнь продолжается, а тебе в данный момент очень хочется есть. Война войной, особенно окончившаяся, а завтрак по расписанию... Вот Лави хорошо – спит без задних ног. Клаус решительно встал, понимая, что еще немного – и бурчание в его животе станет небезопасно громким. Очень осторожно открыл дверь... и тут тишина сыграла с юным пилотом злую шутку. –Иммельман! – так знакомо позвал кто-то из-за спины. –Дио?! – Клаус развернулся – как раз чтобы увидеть хлопающую глазами Лави. Та от неожиданности подскочила на койке и не менее громко заорала: "Где?!" Разумеется, Дио ни в живом, ни в призрачном виде поблизости не оказалось –Ты с ума сошёл?! – Лави вскочила с койки и потянулась за чем-нибудь тяжёлым. Одеться она, разумеется, и не подумала. –Н-нет… – Ага, очень умно. Клаус, прекрати пялиться, ты же сейчас её разозлишь ещё больше! – Мне… мне показалось… И внезапно – взрывом, рёвом двигателей, ударом ветра в лицо: –Я всё время жду, что они найдутся! Дио, Алекс, Люсиола… Лави, я не верю, что они все могли вот так просто умереть! Это… Это нечестно! –Конечно, нечестно, – внезапно согласилась Лави. Шмыгнула носом и плюхнулась обратно на койку. – Когда умирают, это всегда нечестно... И хуже всего, если не знаешь точно... –Да, – Клаус почувствовал, что есть ему расхотелось. Временно. – Они даже не узнали, что мы победили. –У нас есть связь с Императрицей? – голос Роу уже заметно окреп. И всё бы ничего, но относительно оживший капитан «Сильваны» решил взять командование на себя. –Нет, мой капитан, – Дио улыбнулся той самой улыбкой, которая доводила Иммельмана до истерических криков. – Мы бы тут не сидели, если бы была. –Идиот! – Алекс даже слишком ожил. – Это же надо – спасательная операция кончилась потерей связи и глюками у спасателя! –Какими глюками? – Солист даже не пытался изображать удивление – оно вполне имело место на самом деле. – Мария видит только настоящее, мой капитан! –Такими, Эраклеа недорезанный! – Алекс завёлся. – Разговариваешь с воздухом и все заслуги на свои галлюцинации переваливаешь, да ещё кристалл потерял, гроза пилотских сердец! –Это у тебя слепота избирательная образовалась, к-командир, – шиза под аккомпанемент весенней капели за окном прогрессировала. – В упор не видит ту, кому жизнью обязан, и еще возмущается! Я, значит, недорезанный? Может, еще и недодушенный? –Не надо ругаться, – перебила гильдийца Мария. Дио даже не заметил, когда она появилась. Впрочем, во время этой перебранки на крышу сарая могла спокойно опуститься "Сильвана" – на нее тоже не обратили бы внимания. – Алексу вредно волноваться, да и тебе не стоит. Особенно из-за меня... –Мария, зачем ты его спасала? – на полтона тише спросил Солист. Ему и правда было интересно, на кой Марии понадобилась эта ценная, но невероятно нервная недвижимость. –А ты бы меня там и бросил? – Алекс вспомнил, что с сумасшедшими не спорят, но не отреагировать на содержание вопроса не смог. –Я бы не бросил, – ответил Дио, несколько успокоившись. – Не бросил бы, даже если бы знал, что ты тут устроишь, капитан без корабля! Но я-то понятно почему тебя вытаскивал, а зачем Марии вот это?! «Это» со злости умудрилось приподняться на кровати. –Лежи, идиот романтический! – Дио умудрился смешать злость и заботу. – Надорвёшься, и все труды за борт! Алекс послушался совета, временно забив на форму, в которую оный был облечён. Вставать героическому капитану было явно рановато. –Мы прогуляемся, – бросил всё ещё злой Солист. – А ты лежи и не дёргайся, ладно? Возражать касательно прогулки Мария не стала. Она, вероятно, тоже понимала, что односторонняя (с точки зрения недвижимого командира) беседа его только еще больше разозлит. –И все-таки зачем? – Дио решил все же добиться ответа. – Что он для тебя значит? –Все, – девушка вздохнула. – Наверное, это странно звучит... Я люблю его. Мне больно видеть его таким, но как я могла оставить его умирать? –Я всё время думаю, как они там? Живы ли? Татьяна, ну зачем? Зачем ты в сотый раз повторяешь это? Мне не хочется ничего говорить. Совсем-совсем ничего. Мы сидим здесь, на станции заправки, и ждём вестей с той стороны Грандстрима. Татьяна, ты ведь ревнуешь. Ты ведь сама хотела бы пролететь Грандстрим на ваншипе – пилотом или хотя бы навигатором. Но мы с тобой здесь, а Клаус и Лави ушли в самый сумасшедший полёт за всю историю Анатоля и Диззита. А Дио исчез, и «Сильвана» тоже не возвращается… Татьяна, ты сможешь простить себе, что не полетела? Когда же ты наконец перестанешь себя грызть? Мне тоже хочется быть там. Но моё место – здесь, рядом с тобой, Татьяна.***
"Я его убила" И не просто убила... Кажется, только она и верит в то, что Алекс Роу мертв. Как будто то, что тело не найдено, может что-то значить. Странно будет, если хоть что-то найдут. "Я убила его" И совершенно не важно, что тогда приказ казался правильным и своевременным. Совершенно не важен итог. На словах она еще может надеяться. Если понадобится. Она может быть твердой. Только вот проект кенотафа уже готов. Вряд ли кто-то скажет, что еще не время. Только бы не сказать на похоронах то, что так назойливо заполняет мысли... "Я убила Алекса Роу" –Почему Алекс тебя не видит? Вопрос прозвучал с потолка. Быстро выздоравливающий Солист решил восстановить физическую форму и начал тренировки по гибриду боевой акробатики с дуракавалянием. –У него нет потребности в этом, – Мария, может быть, и хотела ещё что-то сказать, но подняла взгляд на собеседника и осеклась. Дио висел на потолочной балке. Вверх ногами. И улыбался. –А у меня была, – Эраклеа, несмотря на свою психованность, дураками никогда не были. – А тебе не обидно?.. –Ты сам как думаешь? – Мария, возможно, хотела сохранить серьезность, но в разговоре с белой пародией на летучую мышь это было невозможно. Так что девушка тоже улыбнулась, хоть и грустновато. – Конечно. Но здесь решаю не я. –Ты так думаешь? – Дио спрыгнул со своего пристанища, перевернулся в воздухе и приземлился перед Марией. – Почему бы нам не изменить это? –Что ты предлагаешь? – Мария покосилась на предмет беседы. Предмет, кажется, спал. – Убедить его в том, что я ему нужна? Ему ничего не нужно, кроме неба... –Ты ошибаешься, Мария, – Дио подошёл к девушке почти вплотную. – Ему совсем не нужно небо, и уже давно. С тех пор, как погибла его навигатор, Алекс ненавидит небо и Гильдию одновременно. –Ты… Солист улыбнулся своей любимой мягкой улыбкой: –Просто не мешай ему понять, что ему нужно, Мария. Я не хочу, чтобы Алекс так же бессмысленно терял время, как я с Иммельманом. –Как будто я хочу, – Мария чуть внимательнее посмотрела на Дио. – Может быть, ты прав. Но убедить его можешь только ты... И я не уверена, станет ли он тебя слушать. Несколькими часами позже. Алекс Роу пошевелился на кровати. Сегодня раны уже не так сильно болели. Ещё неделя-другая – и он сможет сесть в ваншип… Если только ещё есть куда лететь. Если удастся пересечь Грандстрим, имея страдающего галлюцинациями Дио в качестве напарника. Ну вот… Стоило подумать о не вполне вменяемом Эраклеа – и он уже тут. Солист влетел в дверной проём, оттолкнулся от пола и приземлился у кровати. Повернулся к двери: –Смотри, Мария, Алекс не спит! И тут Алексу пришла пора ловить падающую челюсть – дверь, успевшая зафиксироваться в полуоткрытом положении, слегка дёрнулась (словно её толкнули локтем), а потом медленно закрылась. Сама. "Ветер", – неуверенно подумал капитан. Версия была не хуже любой другой, не менее "вероятной". Но просто так взять и поверить в то, что глюк Дио существует в реальности, Роу не мог. –Он не понимает, – немного обиженно прокомментировал Солист. – Бить по морде это чёрное чудо ты не будешь… Дио прислушался к тишине. –Нет, так не пойдёт, – мордочка Эраклеа перекосилась в недовольной гримасе. – Я не хочу ждать неизвестно чего, пока Грандстрим не исчезнет. Дверь открылась снова. И тут ветер уже был точно не при чём – потому что ключами никакое атмосферное явление орудовать не может. –Что это было? – поинтересовался оторопевший капитан. Мысленно он уже подобрал ответ – возможно, психоз гильдийцев заразен... –Не «что», а «кто», – сообщил Дио, припадая к кровати практически рядом с Роу. – Мария это. Кстати, она похожа на ту девушку с фотографии… Ну, в твоей каюте, помнишь? –На Юрис? – жестокость отдельных Эраклеа не знает границ... Но зачем же задевать за святое? – Издеваешься? –Нужен ты мне – издеваться над тобой, недвижимость ценная… Дио вскочил – одним слитным движением. –Дурак ты, Алекс, – голос Солиста звенел от злости. – Неблагодарный дурак. Ещё хуже меня – я хоть себя не помнил, когда она меня нашла в Грандстриме, а ты… Дио отвернулся к ближайшей стенке. Роу оказался в самом настоящем замешательстве. Не из-за полученной характеристики умственных способностей и моральных качеств. Называли его еще и не так... С одной стороны, в наличии имелся гильдиец, и ранее, так сказать, не отличавшийся здравым умом, а теперь и вовсе съехавший с катушек. С другой – некое ненормальное явление, которое, конечно, могло быть просто умелым розыгрышем. С третьей – жестокий псих был единственным человеком в обозримом пространстве, способным завершить начатую – определенно по собственной инициативе – акцию по спасению капитана "Сильваны". И для того, чтобы завершение не выглядело в результате несколько неприглядным образом, с ненормальным Эраклеа следовало поддерживать ровные по возможности отношения. Возможно, даже извиняться перед пустым местом... точнее, чужой галлюцинацией. Съехавший с катушек гильдиец тем временем снова развернулся к комнате. И всё было бы хорошо, если бы не его поза… «Либо Гильдия научилась игнорировать силу тяжести, либо он на чём-то висит, – несколько оглушённо отметил капитан. – И не просто висит, а рыдает в чьё-то плечо. Это что же получается?!» –Я сожалею… Ох, лучше бы Алекс это не говорил. Солист не дал ему закончить предложение – может, и правильно… –Кретин ты сожалеющий! – совершенно уже истерически прокричал Дио. – Что нам в твоём сожалении, скептик слепой! Тебе же мозги не промывали, так что, ты всегда такое бревно без глаз?! На этом определении словарный запас Эраклеа иссяк и он снова уткнулся в чьё-то плечо. А Роу попытался переварить тот факт, что на лице Дио видны совершенно чёткие дорожки от слёз. Конечно, все это могло объясняться каким-то образом. Просто этот образ никак не находился. "Бревно без глаз" решительно не понимало, что должно увидеть, чтобы успокоить гильдийца. Призрак Юрис? Да хоть Дельфины в розах... Только вот видеть галлюцинации по заказу капитан не умел. –Скажи, Мария, он всегда был таким идиотом? – Дио явно задавал риторический вопрос. Но по крайней мере уже не рыдал и не рычал. Ответ Солиста, вероятно, удовлетворил – так как он присел на пол прямо там, где и стоял. А на подвижной бледной физиономии отразилось нечто, больше всего напоминающее радость. Капитан напрочь не понимал, что делать и как с этим мистико-сумасшедшим дурдомом разобраться. То, что невидимый собеседник гильдийца был откровенно материален, навевало нехорошие мысли. Но надо было предпринять хоть что-нибудь. Причем до того, как уплывет его собственная крыша или случится что-нибудь не менее страшное. В многострадальную голову Алекса пришла мысль – притвориться, что он хотя бы верит в существование этой Марии, благо сильно кривить душой и не понадобилось бы. Что-то здесь все-таки было нечисто. –И что она тебе сейчас сказала? – по возможности спокойно спросил Роу. –Что ты только иногда такой, – бросил Эраклеа. – И что мои недостатки не так мешают. Как ни странно, именно эта реплика окончательно добила капитана. Мрачноватая версия обычных для Юрис добродушных подколок в версию о психозе уже не укладывалась. Откуда Дио знать, как именно шутила погибшая десять лет назад девушка? Прикинув по направлению взгляда Солиста расположение невидимой Марии, Алекс осторожно протянул руку – и тут же отдернул, так как натолкнулся на что-то... Больше всего это напоминало человеческую фигуру. Кажется, в летной форме. Капитан сдержанно выругался. –Вот это ты и есть, – прокомментировал Дио. – Не бойся, Мария тебя не укусит. –Ты был прав, Дио, – констатировал самоочевидный факт Роу. – Мария, я прошу простить меня за всё, что успел наговорить по вашему поводу. –Знаешь, Моран выжил, – Лави присела на койку и потянулась. – Он совершил что-то жутко героическое, получил пулю, но не умер. Сейчас его эта девчонка из Диззита, Дуня, выхаживает. –Моран выжил, да, – Клаус облокотился на столик. – А вот Алексу уже памятник придумали. И София бродит, словно там же и померла. Дио после промывки мозгов и то более живым выглядел. –Понятное дело, – Лави вздохнула. – А ты бы каким ходил, если бы меня потерял? –Не знаю, – честно ответил пилот. – Можно мы не будем выяснять, а? Мне уже хватает мертвецов. Лави слегка надулась. Она явно ждала уверений в том, что ее потерять было бы очень тяжело. Практически невозможно. –Лави, ну чего ты? – Клаус присел рядом с девушкой. – Не хочу я это представлять, понимаешь? Я и так каждый день их вспоминаю… –Их? – тихо и яростно повторила Лави. –Ну да… – данный конкретный пилот никогда не отличался умением понимать чужие чувства. – Алекса, Дио… –А про кого-нибудь кроме этого чокнутого гильдийца ты думаешь?! – взвилась навигатор. Ревность – хорошее топливо для конфликтов. – Слышать уже про него не могу! –Лави, ты что? – Клаус отшатнулся. Что было вполне естественно – озверевшая Лави опасна для окружающих. –Что, что… – девушка уже перегорела. – Дурак ты, вот что! Неустрашимый навигатор, проложивший на ваншипе путь через Грандстрим, самым позорным образом разрыдался. Даже не успев ткнуться лицом в подушку. –Лави, не плачь, – до Клауса что-то начало доходить. – Лави… Юноша придвинулся к подруге и обнял её. –Интересно, нас там уже похоронили или только собираются? – судя по тому, что под этот оптимистичный вопрос Алекс проснулся, обращался Дио явно к Марии. – Да, ты права, мертвые герои намного удобнее... –Но не для самих героев, – отреагировал капитан, в очередной раз продемонстрировав героизм. Сразу после пробуждения включаться в философский спор – это не каждому дано. – И я очень хочу поскорее доставить некоторые неудобства. –Как будто кто-то из присутствующих против, – как оказалось, гильдиец опять возился с механизмом. – Этот гроб мы еще, возможно, вернем в разряд летающих, но у нас есть проблема и покрупнее... –И какая же? – со всей возможной язвительностью осведомился Алекс. – Дай-ка я угадаю… Дио послушно промолчал. Правда, выражение бледной кавайной мордочки было более чем красноречивым. –Я так понимаю, проблема покрупнее – это то, что я лежу тушкой и немногим отличаюсь от чучела, – у Роу обострилось чувство юмора. – Так вот, дорогие мои спасатели, если я не буду тренироваться – то так и пролежу до исчезновения Грандстрима. Выводы сами сделаете или подсказать? –Да тут уже подсказывают, – без уточнения сообщил Солист. – Только вот кажется мне, что здесь сейчас начнется второй акт представления под названием "Алекс Роу героически страдает от безжалостных Эраклеа"... Хотя выхода у нас и правда нет. Приняв решение, безжалостный Эраклеа передал инструменты в воздух – то есть Марии. –Сейчас буду тебя поднимать, – сообщил Дио. – И выгуливать. Для начала по комнате. Как минимум в одном Солист ошибся – Алекс героически материл единственного оказавшегося в пределах досягаемости Эраклеа. Болело всё. Абсолютно. Особенно – ноги, спина, грудь и почему-то руки. А вот голова не болела. То ли потому, что кость, то ли ещё почему… –Да чтоб тебя, братец своей сестрички! Солист заработал данное определение неосторожным поворотом, во время которого задел рукой многострадальную спину капитана. –Как все запущено... – на правдивую информацию из области генеалогии Дио решил пока не обижаться. Бесполезно. – Хотя могло быть и хуже... "Куда уж хуже, – подумал Роу. – Там я значусь в списках потерь, здесь... мать твою, Дио, за все хорошее... здесь – в списках идиотов. Бревном безглазым как был... и папу твоего тоже, за то же самое... так и остался...» Вопрос невидимости Марии из всех кучи проблем, мучивших капитана, наиболее подходил для того, чтобы на него отвлечься. Благо пустое место, которое должна была занимать героическая спасительница, все время попадалось на глаза... Стук двери. Визг несмазанной кремальеры. Резкий голос из-за спины: –Капитан мёртв! Татьяна, для тебя есть только один капитан – без названия корабля. Капитан «Сильваны». Ты стоишь спиной ко мне, уткнувшись в угол между стеной и шкафом. Ты дрожишь – но ты не позволишь унять эту дрожь. Ты не позволишь прикоснуться к тебе. Ты не позволишь согреть тебя, Татьяна. Максимум, что я могу – это встать рядом с тобой. На расстоянии тепла. Даже это ты позволяешь только мне, Татьяна. Я – твой навигатор, самое близкое тебе существо в мире. Мы летаем вместе, Татьяна. И для тебя это – единственное, что важно. Единственное, что возможно. Единственное, что нужно. Мне никогда не стать для тебя больше, чем навигатором – потому что для тебя никакого «больше» не существует. Всё остальное для тебя меньше, чем то, что у нас есть. И я не могу сейчас согреть тебя. Я могу только стоять рядом. На расстоянии тепла. Я знаю, если бы ты слышала мои мысли, ты бы возмущалась так, что в Диззите услышали бы. Но это не так уж важно, Татьяна – потому что Алекс мёртв и ему сейчас всё равно. А ты жива, ты рядом со мной – и я не могу ничего сделать для тебя… «Я идиот», – Алекс уже в который раз прокручивал в голове эту не сильно сложную мысль. Помогало отвлечься – после всех приключений тело болело просто зверски. И, чтобы забыть про боль, как раз требовалось что-нибудь простое и эмоционально значимое. Желание увидеть Юрис... то есть Марию... прогрессировало, серьезно обгоняя улучшение состояния. Собственно, темпы выздоровления были столь же впечатляющими, как достижения смертельно раненой улитки в спринте... Желание исполнялось еще медленнее. Засечь Марию даже краем глаза так и не удавалось, услышать – тоже. В порыве раздраженности фактом Алекс даже предположил, что она сама против... к чему, собственно, и относилась последняя выданная себе характеристика. Хотя, конечно, в наличествующей ситуации можно было дойти и до большего маразма. Например, решить, что сарай, напоминающий филиал лечебницы для скорбных головой, – это такое своеобразное посмертие для погибших в Грандстриме... к счастью, эта гипотеза легко рассеивалась. Мертвым не бывает так больно. «Да чтоб тебе, Эраклеа недодушенный!» – боль в некстати подвернувшейся ноге заставила Роу разом забыть обо всём, кроме собственного непослушного тела… Недодушенный Эраклеа не собирался помогать капитану восстановить равновесие. Ибо вышеуказанный капитан изъявил сильное желание самостоятельно вернуться в прежнюю форму. Наблюдать за передвижением условно ходячего раненого Дио уже давно надоело. И мысли гильдийца скользнули в направлении Марии… Она действительно похожа на погибшую в Грандстриме возлюбленную Алекса. Действительно. Но и не похожа. Юрис была симпатичной, но лепка лица – откровенно простоватая, очень человеческая – не давала назвать девушку красивой. И до красоты Юрис не хватало ещё чего-то… Того, что было в Марии. –Между прочим, предполагается, что мы должны заниматься ремонтом, – сообщил предмет активного обдумывания. – А не посторонними размышлениями... Предлагаю из двух некондиционных объектов выбрать тот, которому мы можем реально помочь. –Хорошо, как скажешь, – Солист вновь кавайно улыбнулся, подмечая, что Марию это совершенно не бесит. – Здесь и правда вмешиваться бесполезно... Дио имел в виду, естественно, ковыляющего капитана. Имеющийся в виду прекрасно расслышал слова гильдийца, но воспринял их несколько превратно. "Конечно, чем он мне поможет, проблема белобрысая, – подумал Роу. – Я должен сам со всем разобраться – и с собой, и с Юрис... то есть Марией... Ведь я же знаю, что она там, почему я ее не вижу?" –…Укорачивать рабочий цикл нельзя, – авторитетно заявила Мария. – В Грандстриме понадобится вся скорость, которую можно выжать из этого гроба. –А разве тут надо укорачивать цикл? – невинно поинтересовался Солист. – Пробоев нигде нету, просто давление не желает почему-то… А, чтоб тебе Дельфине на ночь попасться, идиот! –Это ты про кого? – девушка глянула на Солиста поверх борта кабины. –Про себя, Мария, – Дио несколько успокоился. – Регулятор давления идёт неправильно. Проверь передачи. Через несколько минут сосредоточенного копания в механизме девушка махнула рукой: –Пробуй! Хорошо, что Мария перед пробным запуском устроилась в кресле навигатора – иначе бы упала с борта резко взлетевшего над полом сарая ваншипа. –Работает, – прокомментировал Эраклеа. – Пойдём поглядим, что с капитаном? …Капитан лежал на полу возле кровати с выражением лица, достойным занесения в учебники по непечатной мимике. –Перестарался, – вынес вердикт Дио. – Как обычно. И очень не вовремя... Мария? Лицо девушки наводило на не вполне определенные мысли. Сначала Солист подумал, что ему не рекомендуют кантовать тушку Роу. В принципе, возвращение капитана на привычное лежбище выглядело наиболее логичным решением. Но было и что-то еще... –Отойди, Эраклеа, – неожиданно жестко произнесла Мария. – Кажется, я кое-что поняла... –Что? – резонно спросил гильдиец. –Сказано тебе, отойди. Или вообще сходи погуляй, – что-то в интонациях мешало неприкрыто ослушаться. Дио медленно потащился к выходу. Алекс Роу ясно ощутил, что его поднимают с пола. Кто-то один. Двумя руками. И почему-то почти не больно... Глаза чуть резануло вспышкой. Капитан наконец-то прозрел в полной мере. Во всяком случае, теперь он отчетливо видел... И знал, что именно видит. Юрис, почти не изменившаяся за эти годы, мягко держала его, не позволяя упасть. Ее тело слабо светилось, но в остальном было совсем не призрачным. –Я люблю тебя, Алекс, – просто сказала она. – И хочу, чтобы ты жил... Я не могу иначе. Боль ушла куда-то в безвозвратное прошлое. Капитан обнял свою утраченную любовь... чтобы почувствовать, как она исчезает. Тает, оставляя такое знакомое ощущение – прикосновения ветра к рукам... Роу так и не смог обрадоваться тому, что твердо стоит на ногах. Небо ради разнообразия чистое. Хотя как раз на этой церемонии был бы уместнее ливень... Может быть, оно тоже скрывает слезы? –Мы никогда не забудем подвиг Алекса Роу... Казенные слова. Глупые, пустые... Но нужно говорить то, что полагается. Что ожидают услышать. Никому не нужно знать, как на самом деле больно сейчас императрице. Никто не услышит того воя, что рвется из груди. –Он отдал жизнь за то, чтобы наше небо было свободным... Не отдал. Одна маленькая глупая влюбленная девочка отняла жизнь у того, кого любила. Ради победы. Что?.. Шум двигателя. Что-то случилось? Но почему не получается определить направление? Белый ваншип «проседает» прямиком из облаков. Практически по вертикали, с почти нулевой горизонтальной скоростью. На такое способны только трое – но Клаус и Татьяна здесь, а Дио погиб в Грандстриме… Погиб? Ваншип замирает на земле, почти подмяв под себя маленький памятник. В пилотской кабине кто-то с такой знакомой белой причёской, а на месте навигатора… Не может быть! Он такой же красивый, как и до войны. Такой же стройный. Такое же узкое лицо. Но это невозможно, там была всего минута между залпом и взрывом!.. –Ваше величество, капитан крейсера «Сильвана» Алекс Роу прибыл. Это его голос, его отстранённый взгляд… Он выжил? Я не убила его?! –Мы вернулись, София! Дио… невозможный, сумасшедший, бесконечно милый Дио! Ты спас Алекса… Только бы это не оказалось сном… Это не сон – иначе бы я уже проснулась. Слишком сильно он меня обнимает – нарушение всех этикетов, всего на свете – но это неважно. Он жив! И пусть все, кому не нравится моя любовь к Алексу, подавятся своим возмущением, лишь бы подольше чувствовать эти сильные руки, лишь бы вдохнуть запах его волос…