Turning page

Грозовые тучи, в одночасье покрывшие небо Лондона, раздувал северный ветер. Высокий темноволосый парень с точеным профилем героя из Греческих мифов, высокими скулами, легкой улыбкой на губах, смотрел на горизонт, пока асфальт покрывала легкая морось дождя. Здания, такие чопорные, старомодные, встречающиеся во всех детских воспоминаниях мальчишки, медленно утопали в тени. Он стоял под дождём, набирающим силу. Капли, спадая с его плеч, играли свою музыку. Давно он не чувствовал себя так правильно. Давно не чувствовал себя так свободно. Эта ностальгия по утраченному времени смешивалась с легкой грустью и тоской. Никогда ему больше не стать тем беззаботным мальчишкой, бегавшим за бабочками в саду бабушки, пока та выпроваживала родителей и уверяла, что сможет позаботиться о внучке за время каникул. Он помнил многие детали этого старого, не утратившего утонченности дома. Тот всегда выделялся на фоне серых и однотипных зданий на этой улице. Живая изгородь, покрывавшая высокий забор, прятала дом от любопытных взглядов прохожих, не давая просочиться тайнам наружу. Блейзу всегда нравилось прятаться за этим забором, наблюдая за забавными, вечно суетящимися маглами. Поэтому однажды, увлеченный этим занятием, он и не заметил, как сам стал предметом изучения. Маленькая хрупкая фигурка Астории Гринграсс, проскользнувшая во двор, задумчиво смотрела на Блейза. Тот, привлеченный шумом приехавших гостей, резко обернулся. Взгляд изумрудно зеленых глаз встретился с льдистой голубизной. Столько тайн скрывалось в этих голубых глазах, обрамленных длинными ресницами. Многие из них ему так и не удалось раскрыть. Говорят, дом – это то место, куда хочется вернуться. И не смотря на то, что старое здание, раньше принимавшее множество гостей, чьи стены помнили шум и гам настоящего веселья, пустовало со смерти бабушки, именно здесь лежало сердце Блейза, именно сюда оно тянуло его в момент, когда оставаться в поместье Забини сил больше не было. Он не мог ходить по коридорам дома, где предали его любовь, не мог смотреть в глаза матери. Грудь спирало в этих стенах, всем напоминавшим ему о прошлом. Он все еще помнил этот день в мельчайших деталях. В саду привычно пахло свежей травой. А солнце светило так ярко, словно пыталось выжечь их с лица земли. Покрепче сжав хрупкую ладошку Астории, Блейз уверенно направился в сторону родного поместья. Долгое время они прятались от родных, стараясь уберечь то хрупкое незыблемое чувство, которое упорно пытались разрушить обстоятельства. Судьба девушки была спланирована уже очень давно: брак с Драко Малфоем, рождения наследника. Рука Астории принадлежала Драко, так было решено. Однако сердце принадлежало Блейзу. - Мы любим друг друга! Вы не можете отнять этого. – Пылкость Блейза удивляла мать, не таким она хотела видеть сына. Астория молчала, с полной отрешенностью уставившись на стену. Она ничем не выдавала своих эмоций. Разве что слезинкой, быстро покатившейся по щеке, но тут же скрытой от глаз окружающих. Блейз никак не мог понять ее безразличие, и с каждой секундой уверенность покидала его слова. Под конец своей пламенной тирады, воцарилась тишина. Он как сейчас помнил громкий стук своего же сердца, прежде чем дверь комнаты отворилась. Однако то, что происходило дальше, смешалось в один комок из горечи, боли, чужих голосов и упреков, и тихий, еле слышных треск всех его надежд. Асторию стали призывать к разуму родители, в то время как Люциус Малфой уверенным голос перечислял все договоренности между семьями Гринграсс и Малфой. Блейз был не в силах вымолвить и слова, картина происходящего напоминала ему один из кошмаров, мучивших его ночами и даже после пробуждения. Но страшнее всего был это маленький жест, знак согласия с родителями. Девушка молча кивнула и позволила себя увести из комнаты, даже не удостоив Блейза взглядом. Он помнил это так отчетливо, что хотелось выть от досады, хотелось лезть на стены и рвать волосы на голове. Чувство предательства изрезало душу на множество частей, в которых от нее ничего не осталось. Помнить все это было больно, однако забыть любовь, вскружившую ему голову, изменившую его самого и всю его жизнь в одно мгновение, оказалось еще сложнее. Заперев все эти воспоминания глубоко в себе, парень поклялся никогда больше не возвращаться к прошлому. Набрав в легкие сырой воздух, Блейз ступил на промокшую от дождя гравиевую дорожку, ведущую к парадным дверям. «Вперед, парень. » - Распахнув двери, сказал он. Картина представшего дома настолько сильно разнилась с той, которая хранилась в воспоминаниях Блейза, что он невольно почувствовал укол вины. Слишком давно он сюда не приезжал. Комнаты пропахли сыростью, прогнивший пол скрипел, а со стен слезали старые выцветшие обои. В этом доме, когда-то величественном и статном, сейчас очень остро ощущалось одиночество, чувство покинутости. Этот дом чем-то напоминал Блейзу самого себя. Раньше здесь всегда было тепло и уютно, в камине потрескивал огонь, в гостиной суетились люди, и в воздухе чувствовалось дыхание жизни. А сейчас… он был лишь пустым сосудом, покрытым пылью и лишенным света. Блейз нередко вспоминал времена, когда его разум еще не помутился чувствами, а сердце билось ровно и спокойно. Тогда все было проще. Можно было делать глупые поступки, не боясь разбить чужое сердце. Можно было вести себя чертовски неуместно, злить родителей, смеяться всем проблемам в лицо. Можно было быть безответственным и глупым. Можно было быть ребенком. Когда ты любишь кого-то, твоя жизнь невольно переплетается с ответственностями, трудностями и болью. Это становится неотъемлемой частью твоего существования, обретя которое, ты уже никогда не станешь прежним. Если задуматься, любовь преподносит нам самые трудные испытания. Самую большую боль нам приносят люди, которых мы любим сильнее всего. Неотвратимость этого факта невольно наводит тоску. Блейз перечеркнул всю свою жизнь, когда влюбился в эти шелковистые светлые волосы и голубые глаза. Уже тогда он осознавал, что никогда не станет прежним. Говорят, люди не меняются, с чем, пожалуй, можно было бы согласиться. Они не меняются сами, их меняют обстоятельства, и больше всего боль, которую приносят сильные чувства. Разве тогда, будучи ветреным прожигателем жизни, он мог представить, что какая-то девушка сможет так глубоко задеть его чувства и переменить его жизнь, что даже родные стены дома покажутся ему непреодолимо чужими? Вряд ли он тогда вообще задумывался о таком неприметном факте, как любовь. Ему не прельщало думать о ком-то, заботиться. Жить без обязательств было куда проще. Пожалуй, вся его сущность оберегала Блейза от влюбленности. Вся, кроме сердца. Когда он впервые увидел Асторию, в сердце «ничего не екнуло», голову не вскружило, мысли не помутились. Тогда перед ним предстала маленькая горделивая девчушка, по словам Забини, не заслуживающая его внимания. Все изменил один вечер, когда Блейз после отбоя забрался на Астрономическую башню. В тот вечер ему пришло письмо из дома, где отчетливо говорилось, что сын не оправдал надежд отца, и вообще, по сути, являлся грязным пятном на их родословной. Да, пожалуй, Блейз не отличался особой прилежностью, однако никогда не старался тем самым «запятнать» честь семьи. Всё это казалось до идиотизма смешным. Его отец так боялся упасть в глазах общества, что не позволял себе лишнего вдоха, в то время как его бывшая жена меняла мужей после их смерти с такой завидной скоростью, что давно прослыла в обществе, как «черная вдова». Блейз жил вместе с ней, а отец никогда не интересовался сыном и не принимал участия в его жизни, вмешиваясь лишь в тех случаях, когда Эсмеральда Забини сама не могла справиться с сыном, и просила поддержки бывшего мужа, что тот делал неохотно. Парень никогда не брался осуждать отца в их с матерью разводе, вытерпеть Эсмеральду мог не каждый мужчина, однако то, что он бросил его, Блейз не мог ему простить. Он не говорил об этом ни с матерью, ни с друзьями. Это и не нужно было. Холод, присутствующий между отцом и сыном, говорил громче всяких слов. В тот вечер, держа письмо отца в руках, Блейз не осознавал факта, что отец не имел права на упреки, ведь не прикладывал силы, чтобы воспитать его. Единственное, о чем он мог думать, так это о том, что он разочаровал Руфуса Забини. Опершись локтями о перила башни, Блейз устремил свой взор на горизонт, в темноте сливающийся с водами Черного озера, все еще прокручивая в голове некоторые слова из письма, в то время как ветер трепал его волосы. Он и не заметил появления Астории, до того, как она не подала свой тихий, охрипший от холода голос. - Что ты тут забыл, Забини? – послышался упрек в ее вопросе. Блейза всегда удивляло, как в таком беззащитном маленьком создании может помещаться столько гордости и наглости. – Льешь слезы после трудного дня? Ее руки опустились на перила, совсем рядом с Блейзом. Никогда парень еще сильнее не злился на Асторию. Раздражение, поднявшееся в его груди, даже сумело отвлечь его от собственной драмы. - Пришел Богов просить, чтобы у тебя появился хоть один друг, малышка. Изгоем быть никому не пожелаешь… - Блейз обладал редкой способностью бить по самым слабым местам человека, сам того не замечая. Тори, будучи представительницей прославленной фамилии, так и не нашла себе друзей за время обучения в Хогвартсе. Молчаливая блондинистая девушка с книгами в руках никогда не вписывалась в слизеринскую компанию, в отличии от своей старшей сестры Дафны, которая всегда умела найти язык со своими сокурсниками, и была, едва ли не самой популярной девушкой в школе. - Заткнись, - со злобой в голосе сказала Астория, бросив на Блейза гневный взгляд. Предательские слезы, подступавшие к горлу, не давали сказать и слова. Чтобы скрыть слезинки, стоявшие в ее глазах, она отвернулась, и ничего не сказав, направилась к выходу. Однако Забини все равно успел их заметить, из-за чего на душе стало ужасно паршиво. Пусть девушка и была ему неприятна, доводить ее до слез он совсем не хотел. - Подожди, Гринграсс… - нагнав девушку, Блейз положил свою руку ей на плечо. – Я не хотел тебя обидеть.… В смысле, прости. Астория, остановилась, и все еще стоя спиной к Блейзу, сказала: - Передо мной извинился Сам Блейз Забини. Чем же я заслужила такую привилегию? – в ее голосе все еще присутствовала доля едкости. - Прошу, не называй меня Забини. Злоба, с которой моя фамилия звучит в твоих устах, пугает меня, - улыбнувшись уголком губ, устало произнес парень. Медленно обернувшись, девушка снова устроилась рядом с перилами башни, и, устремив взгляд на слизеринца, с вызовом спросила: - Так что ты тут делаешь, Блейз? – приподняв бровь, подала голос Астория. Странное чувство посетило парня в это мгновение. Он никогда не общался с младшей Гринграсс, ведясь на стереотипы и слухи, которые распускали о ней слизеринцы. Сколько знакомств с интересными людьми он упустил, идя на поводу у общества? Неужели он стал похож на своего отца, который боялся и шагу сделать, чтобы его не осудили? Он смотрел на красивую девушку, чьи светлые локоны развивались на ветру, а голубые глаза загадочно блестели. Он хотел узнать ее. - Получил письмо от отца, - приподняв письмо, сказал он, - Своими выходками я отвернул его от себя окончательно… После этого парень рассказал девушке о своих отношениях с родителями. Отчего-то он решил, что может ей доверять. Не нарушая тишины, возникшей после рассказа Блейза, девушка подошла к нему и без лишних слов положила свою руку поверх его. - Он этого не строит… - тихо произнесла она. После этого случая, мнение парня о слизеринке переменилось. Он искал ее взглядом в общественных местах, а когда-то ее имя звучало в чьих-то разговорах, невольно прислушивался. Сам того не замечая, он стал искать встречи с ней, однако отыскать девушку оказалось не так то просто. За обеденным столом она сидела так далеко от его компании, что завести случайную беседу с ней он не имел возможности. В гостиной, где часто отдыхали представители змеиного факультета, ее тоже почти никогда нельзя было встретить. На уроках они не пересекались, так как Тори была младше Блейза на год. В какой-то момент парень уже потерял надежду найти Асторию в стенах Хогвартса или его пределах, и начал забывать вечернюю встречу на Астрономической башне. Однако все переменил Святочный бал. Блейз, облачённый в парадную мантию, невольно привлекал взгляды девушек. Его каштановые волосы, привычно находившиеся в творческом беспорядке, придавали парню особый шарм. Он был необычайно красив, этот факт просто нельзя было отрицать. Такого как Блейз Забини нелегко было пропустить мимо глаз. Его яркая внешность непроизвольно отпечатывалась в памяти представительниц прекрасного пола. Прислонившись к каменной стене, он потягивал тыквенный сок из кубка, не скрывая своей скуки. Данное мероприятие, по мнению Блейза, было явно переоценено. За час пребывания здесь, Забини, казалось бы, переделал уже все, что было только возможно, и так и не успел почувствовать удовольствия. Потанцевал с некоторыми симпатичными шарльбатонками, пофлиртовал с Дафной Гринграсс, выслушал едкие комментарии Панси Паркинсон о нарядах гриффиндорок, перекинулся парой фраз с Малфоем, даже успел попробовать несколько десертов с праздничного стола. И вот сейчас, стоя в углу зала, он наблюдал за танцующими парами, чувствуя полное разочарование от вечера. Решив, что больше ничего интересного его не ждет, он направился к выходу. Именно в то мгновение на лестнице и появилась хрупкая фигура Астория Гринграсс. Признаться, Блейз не сразу ее узнал. Длинное платье светло-голубого цвета, облегающее ее тонкую талию, напомнило ему об их первой встрече в саду бабушки, когда он впервые увидел эти огромные голубые глаза. Светлые волосы, слегка завивающиеся на концах, покоились на ее плечах. Только сейчас он сумел оценить внешние данные девушки. И хотя Блейз, в чьей жизни побывало немало привлекательных девушек, уже давно перестал яро восхищаться чьей-либо красотой, было что-то во внешности Астории, что не могло выйти из его головы. Быть может, виной тому было впечатление, которое она произвела на него в тот вечер. - Здравствуй, Блейз, - наблюдая за парнем, не отрывающим от нее взгляда, на губах слизеринки невольно появилась улыбка. – Как тебе вечер? От появления Астории, настроение Забини тут же поднялось, а желание уходить вовсе испарилось. - Прекрасно, - в ответ наградив светловолосую красавицу улыбкой, сказал Блейз. Взяв парня под руку, они, весело болтая, прошагали в центр зала. Этот вечер навсегда запомнился слизеринцу, как один из самых ярких баллов в его жизни. В нем было много смеха, танцев, завистливых взглядов окружающих. Он еще никогда не получал столько удовольствия от того, что глупо кружился под музыку в центре зала, приобнимая за талию девушку, близость с которой невольно затуманивала его разум. После этого следовало много интересных встреч в различных местах: библиотеке, Астрономической башне, на берегу Черного озера, лестницах и коридорах школы, гостиной и даже в ванной старост, где частенько можно было встретить приведение Плаксы Миртл. Появление Астории так изменило и наполнило красками жизнь Блейза, что он уже и не помнил себя без нее. То, как легко она ворвалась с его жизнь и заняла в ней важное место, поразило его самого. Он полюбил ее бездумно, сам того не осознавая. И эта любовь навсегда оставила след в его жизни. *** Она распахнула глаза еще до того, как дом начал пробуждаться ото сна. Говорят, верный признак несчастья – просыпаться до звона будильника. Покидая смятую постель, Астория чувствовала смертельную усталость. В последнее время сон стал для нее неким пристанищем, местом, где можно было укрыться от гнетущей реальности. Она с горечью вспоминала слова матери, что со временем боль будет уменьшаться, и однажды наступит момент, когда она вовсе ничего не почувствует. Прошло три месяца с их с Драко помолвки, и чуть меньше с ее переезда в Малфой-мэнор, а боль по-прежнему сдавливала ребра. Правда заключалась в том, что девушка научилась отстраняться от нее, запихивать воспоминания в дальний ящик, и стараться как можно дольше его не доставать. В конце концов, она пришла к выводу, что время не лечит, оно лишь помогает свыкнуться с этой болью, научиться жить с ней. И, быть может, это стало бы более легкой задачей, имей Астория желание отпустить прошлое. Но это было не так. Он ушел, и все на свете перестало существовать. Она все еще помнила его запах, помнила, как он сдержанно улыбался, в то время как в глазах плясали черти, помнила его смех, такой родной и настоящий, и все его колкости она тоже помнила. Все это было так любимо и близко ее сердцу, что она просто не могла его забыть. Не смотря на то, что он не стал ее спасательным жилетом, а скорее булыжником, тянувшим на дно, она не представляла жизни без этой боли. Ведь отпустить ее, значило отпустить Блейза. И пусть она верила, что сделала это еще в тот день, когда приняла решение выйти замуж за Драко, подсознательно она все еще надеялась, что он вернется, и все еще любила его. За окном шел дождь, настойчивые капли барабанили по стеклу, не оставляя надежды ворваться в комнату. Астория уже и забыла, каково это, ощущать солнечное тепло. Кажется, последним солнечным днем на ее памяти, был в поместье Забини, когда она отказалась от своей любви, предпочтя ей выполнение долга. Все последующие были для нее одинаково нестерпимо холодны, в независимости от того, светило солнце или нет. Лицо новоиспечённого супруга не вызывало нежных чувств в сердце девушки, как, собственно, и лицо Астории в сердце Малфоя. Они стали заложниками чужих договоренностей, решений, которые были приняты за них. Она не могла ни в чем его винить, но это вовсе не значило, что она не винила. Ненавидеть оказалось намного проще, чем любить. - Доброе утро, - совсем рядом послышался хриплый мужской голос. Астория, увлеченная своими мыслям, упустила момент, когда Малфой оказался так близко. Никогда раньше тот не нарушал зону комфорта девушки. Да что там, они раньше и не разговаривали вовсе. Поэтому подобная близость с парнем смутила Асторию. - Здравствуй, Драко. – нахмурив брови, серьезным тоном ответила Гринграсс. Она совсем не воспринимала Малфоя как собственного супруга, поэтому тут же поспешила накинуть халат поверх ночной рубашки. – Ты что-то хотел? Они жили в разных комнатах, что уже противоречило многим правилам брака, но Астория знала, что рано или поздно ей придётся выполнить главное условие семьи Малфой, родить наследника. - Сегодня мне пришло письмо с приглашением на свадьбу Грегори и его невесты Софии. Помнится, ты его в школе не особо жаловала, но ты все равно должна поехать со мной. - Должна. - Согласилась Астория все тем же тоном, не предусматривающим лишней болтовни. – Когда свадьба? - Через две недели, надеюсь, ты успеешь подготовиться.… И Астория, - уже уходя, парень остановился и, словив взгляд девушки, многозначительно произнес, - Там будут все наши бывшие сокурсники. Паркинсон, Нотт, Забини… - Конечно, будут, Драко. – впервые за долгое время, обратив свой взгляд на мужа, Астория наградила его самой убедительной улыбкой, на которую она только была способна, а врала она, нужно отметить, превосходно. – Разве ты будешь не рад их видеть? -Разумеется, - кивнув девушке, кротко произнес он, прежде чем покинуть покои Астории. Невольно Драко задумался о выборе невесты. Астория была сильной, намного сильнее многих из своего окружения, она знала, что некоторые ситуации могли бы убить ее морально, но все равно шла на них, выполняя долг, делая то, что должна. Только сейчас он по-настоящему проникся симпатией и уважением к своей супруге. *** Облачённый в темную мантию, Драко стремительно шел по промокшим улицам Косого переулка, куда он трангрессировал пару мгновений назад. Парень так давно здесь не бывал, что в голове невольно стали всплывать картины брошенных, пропадающих в огне улиц. Война, унесшая жизни тысячи магов, отняла и тот невероятный свет радости зарождающихся детских надежд, когда-то присутствующий в Косом переулке. А, быть может, Драко просто утратил возможность его ощущать. Когда-то и он, подобно этим детишкам, бегающим по улицам магического рынка, изучал витрины магазинов, привлеченный яркостью цветов, переполненный надежд и мечтаний. Он еще не знал, что ждет его в будущем, но уже свято верил, что перемены принесут в его жизнь счастье. С годами Малфой утратил эту наивность. Сейчас было проще верить в худшее, и просто надеяться, что не все его планы полетят к чертям. Дойдя до маленького кафе на углу улицы, парень отворил двери, тут же увидев миловидную брюнетку у крайнего столика. Дафна Гринграсс, заметившая появление Малфоя, встретила парня лукавой полуулыбкой. - Как же я рада видеть тебя, Драко, - искренность, с которой Дафна произнесла эту фразу, сумела удивить блондинистого парня. Когда это она научилась так убедительно врать? - Здравствуй, Дафна, - деловым тоном произнес Драко, садясь за стол, выбранной темноволосой колдуньей. Та, присоединившись к знакомому, продолжила: - Вижу, на светские беседы ты не настроен, поэтому предлагаю перейти к главному. Я надеюсь, ты не забыл, что в конце месяца состоится свадьба Грегори, на которой, безусловно, появится Забини. Что ты планируешь делать? - Ничего, - спокойно произнес парень, не выказывая никаких эмоций, - Я доверяю Астории. Она не маленькая девочка, и способна нести ответственность за свои поступки. Дафна, изучая реакцию Драко, не встретила никаких признаков волнения, из-за чего непроизвольно начала чувствовать смущения. Бесспорная самоуверенность Малфоя невольно заставляла Дафну чувствовать себя маленькой закомплексованной девчушкой, когда-то так упорно пытавшейся добиться его внимания. - Я бы на твоем месте не была так спокойна, - поджав губы, заявила она, - Тори очень эмоциональная особа. Она способна на разные выходки… - Но ты не на моем месте. – Грубо отрезал Драко, не дав Дафне закончить свою реплику. Признаться, компания Гринграсс начинала действовать парню на нервы. Он не любил бессмысленные разговоры, сплетни. Если человек не был ему интересен, и не мог дать ему стоящую информацию, он старался избегать с ним контакта. - И если на этом все, то я должен удалиться. Меня ждет много дел. Дафна, желавшая всеми силами произвести впечатление на Малфоя, неожиданно заявила. - Еще я хотела тебе сказать, что сама скоро планирую выходить замуж. Знаешь, я сумела пережить наше расставание, и встретить достойного парня. Может даже получше тебя, Драко, - ухмыльнулась она. - Безумно рад за тебя, Дафна. Надеюсь, он правда лучше меня, и не обойдется с тобой так же паршиво, - безэмоционально произнес он, поклонившись, и трангрессировав из кафе, оставив бурлящую от злобы брюнетку наедине.