Заметка об одиноком мужчине

Практически каждое утро мужчины начиналось с холодного пота, мокрой постели и тяжелого дыхания. Гарри Харту оставалось лишь молча подняться с кровати, оглядеть постельное белье и себя, с тяжелым вздохом раздеться и отправиться в душ. Он предпочитал контрастный: чередовал кипяток с ледяной водой, чтобы разогнать кровь по телу и отогнать сонливость. Сон не приносил радости, он был лишь восполнением сил после нудного дня. Стоит упомянуть, что работа Гарри Харта не была такой уж и тяжелой с точки зрения активности — библиотекарю на факультете англоязычной литературы много не платили, зато рабочее время можно было провести довольно приятно. Поэтому Гарри завел библиотеку и дома, постепенно забирая с работы книги, которые были в плохом состоянии, частенько заглядывал в антикварные лавки и даже просто получал связки книг от незнакомцев, которые оставляли целые стопки, обмотанные дешевой бечевкой, на пороге его большого коттеджа. Кстати, Гарри не знал, почему жил в этом большом коттедже. Наверное, этот дом стоил очень много и аренда бы была непомерно большой, однако никто не выгонял Харта на улицу, а счета за коммунальные услуги приходили удивительно маленькими. Еще иногда заглядывала домработница, которая приносила свежий хлеб, продукты и бытовые мелочи. Гарри называл ее Альвой и почему-то всегда думал, что это ее имя. Но вещи вокруг казались немного иллюзорными, незначимыми, невесомыми. Как, к примеру, сегодняшний кофе с утра. Гарри забыл вчера вечером вытащить хлеб из морозилки, оставив себя без завтрака сегодня утром. Это всегда делала Альва, а он проверял на всякий случай. Впрочем, ничего страшного, можно позавтракать и на работе. Харт уверенным движением руки раскрыл свежий номер The Sun и откинулся на спинку стула, изучая взглядом страницы, которые еще пахли печатными чернилами. В этот раз никакой заголовок не обратил на себя внимание Харта, поэтому он тут же перекинул несколько сложенных листов, надевая очки и внимательно читая каждую заметку в большой таблице объявлений. Пришлось повернуться спиной к окну и положить газету на стол: Гарри очень плохо видел левым глазом даже в очках и даже простой дневной свет часто слепил его. Теперь же солнце освещало только газету, и можно было спокойно читать дальше. Обычно Харт искал объявления о поисках фургона для переезда, продаже старых домов или же акций в антиквариатах. Гарри знал, что именно в этих местах можно найти самые интересные произведения и самые красивые издания старых книг, которые он уже прочел. Иногда в его библиотеке можно было найти по пять-семь изданий одного и того же романа или целой эпопеи, которую Гарри прочел уже несколько раз. Но ему это безумно нравилось. Это было единственным хобби, которое он знал и любил. Спустя пятнадцать минут Гарри отрезал страницу объявлений, свернул ее несколько раз и положил на стол. Надо забрать этот листок перед выходом в библиотеку, а после работы обязательно заглянуть по обведенным ручкой адресам или хотя бы позвонить по указанным телефонам. Вдруг там есть, к примеру, коллекционное издание «Утопии» Томаса Мора в черной коже? Гарри уже очень давно его искал. Пусть и специальностью Харта была художественная литература, он частенько натыкался на социологические и политологические труды в стеллажах библиотеки среди произведений Роберта Льюиса Стивенсона или Эдгара Аллана По. Сейчас же самым сложным выбором в его жизни был выбор рубашки. Несмотря на такую скромную работу, Гарри сам не мог понять, откуда обладал такой коллекцией прекрасно пошитых костюмов и аксессуаров к ним. Впрочем, Харт довольно быстро освоился в новом гардеробе и стал поддерживать стиль, за что сыскал некого рода славу среди студентов как невероятный библиотекарь, который не являлся убогим занудой, пусть и готов был разговаривать о своей работе — книгах — часами. Впрочем, Гарри и в своей голове на это отвлекался. Сейчас он уже стоял перед комодом в одних брюках уже минут пять, смотря в пустоту. Драгоценное время утекает, так ведь и опоздать на работу недалеко! Библиотекарь поспешно схватил белоснежную рубашку, развернул ее и тут же надел на себя, поправляя манжеты и воротник. Отработанными движениями завязав галстук, Гарри закрепил его зажимом и взял со спинки стула пиджак. Выпрямив плечи и поморщившись от тихого похрустывания, он закончил одеваться, пару раз брызнул на себя одеколоном и пригладил волосы, внимательно рассматривая свое лицо в зеркало, склонив голову к левому плечу. Один глаз ужасно видел, очки не помогали, поэтому Гарри не желал допустить какой-то огрех в своем внешнем виде и всегда оглядывал себя с нескольких сторон. Сегодня это заняло больше времени, потому что взгляд пал на шрам у пораженного глаза. Харт не знал, почему над скулой, около левого нижнего века, находился странный рубец и шов по соседству. Это точно связано с его плохим зрением, но Гарри не мог вспомнить, что случилось. В такие моменты он вспоминал о мини-баре в своей комнате и возлагал всю вину на качественный крепкий алкоголь, которого дома было много. Мало ли, что могло произойти под градусом. Пригладив поседевшие волосы около раненого глаза, Гарри поправил очки и выпрямился, выходя из комнаты. Собрав небольшой чемоданчик, он убрал свернутую страничку газеты в нагрудный карман пиджака и обулся, идя по коридору во двор. Работа была близко, легко можно было дойти пешком. Вот именно это Гарри почему-то помнил. А откуда такой весомый шрам, не помнил. Остановившись с этой мыслью прямо посреди улицы, Гарри огляделся вокруг и прищурился, стараясь всмотреться в каждую мелкую деталь, чтобы уловить хоть что-то знакомое. Все казалось приевшимся, но не несло никакой смысловой нагрузки. Таким же мысленно невесомым казался и его дом, Альва и работа в библиотеке. Призрачной ощущалась и вся жизнь последних месяцев. Библиотекарь чувствовал, как нарастает боль в левом виске, но снова напряженно пытался вспомнить, что он здесь делает, как он сюда приехал и почему работает с англоязычной литературой. Гарри напряженно пытался вспомнить, кто он такой.