Тест

      Когда лучший друг работает в лаборатории, будь готов, что и ты сам будешь там дневать и ночевать.       — Здоров, Томас!       Он знает, что тот бесится. Цыкает, закатывает глаза. Но это единственный способ отвлечь его от компьютера хотя бы на пару секунд: иначе такими темпами он совсем ослепнет.       — Ну привет. Ньют.       А его это даже не раздражает. В ПОРОКе всем дают кодовые имена, вот и его окрестили, хотя он никаким боком не участвовал в проекте. Он просто крутился возле Томаса. Потому что Томас там был исключительно ради него, Ньюта. Ради парня без грёбанного иммунитета. Вот так. Никаких благородных целей и миссии спасти человечество. Всё сводится к спасению одного-единственного человечка. Одного лучшего друга.       Ньют подтаскивает с другого конца комнаты стул и садится на него задом наперёд, облокачиваясь на спинку и пристраивая голову на руки. Томас сосредоточенно царапает что-то в блокноте, то и дело поднимая глаза вверх, где за стеклом человек пятнадцать ребят (ни один не старше его самого) старательно вглядываются в экраны и нажимают на кнопки.       — Что мудрите на этот раз?       Мониторы у детей гаснут, снова загораются, кто-то поднимает руку, и его заходят забирать работники ПОРОКа — высокие мужчины и дамы в белых почти до пола халатах и прилизанных причёсках. На их фоне Томас выглядит, мягко говоря, не выигрышно: на нём не халат, а футболка и джинсы, волосы разбросаны как попало, а губы серые, потому что он вечно грызёт грифель. Так и не поверишь, что руководит проектом именно он.       — Рейчел выдвинула идею, что, если запихнём в Лабиринт всех иммунов, каких найдём, просто переведём ценную ДНК: они же подохнут поголовно.       — Хотите натренировать их заранее?       Почти всех за стеклом увели и посадил новых: это был настоящий конвейер. Ньюту стало интересно, и он вытянул шею, стараясь разглядеть, что же происходит у ребят на экранах.       — Нет, тогда в этом теряется весь смысл. Мы просто дополнительно проверим их и отберём тех, кто подходит. Арис написал программу. Если вкратце, она проверяет скорость работы мозга. Протестировал её на нас, и самый лучший результат оказался у Терезы: 477. Взяли за эталон триста, и… такими темпами в лабиринте никого кроме нашей четвёрки не будет.       Томас устало вздыхает и, болезненно морщась, трёт глаза. Ньют цыкает, поднимается, встаёт за другом и рывком откидывает его голову назад, бесцеремонно заливая под веки увлажняющие капли. Чёрт возьми, этот человек — гений! А позаботиться о себе не в состоянии, грёбанный фанатик.       — Что, никто не дотягивает до вашей планки? — он мочит большие куски ваты в давно остывшем чае и кладёт Томасу на веки. Лечебного смысла в этом никакого, просто теперь он не сможет открыть глаза, и у капель будет шанс подействовать. Из его рук Ньют забирает блокнот и ручку, разворачивает свой стул нормально и садится правильно, положив ступню одной ноги на колено другой, как бы организуя себе стол. — Что писать?       — Имя из второго столбца таблицы и результат из последнего.       Ньют принимается за дело и буквально с первых же цифр понимает, что да, «не дотягивать до планки» — ещё очень мягко сказано. 71, 23, 5. Кажется, эксперимент на грани срыва.       — Иммуны. Очень. Тупые, — будто читая его мысли или видя выражение лица, говорит Томас. — Серьёзно, если иммунитет — привилегия умных, то у большей части людей, что прошли через нас, наверху есть какие-то связи.       — В ЦКЗ?       — В Божьей обители.       Томас не выдерживает и снимает примочки, забирая обратно свои вещи. Ну что же, десять секунд — тоже неплохо.       — Что, неужели никто не подходит?       — Ну почему? Снизь эту самую планку до уровня плинтуса, и подойдут почти все.       Из комнаты вывели всех ребят, новых так и не посадили. Мужчина, что забрал последнюю девочку, развернулся к Томасу и крестом сложил руки перед лицом: видимо, народ закончился.       Томас кивнул и стал быстро-быстро списывать с экрана какие-то другие цифры, из кучи столбиков кроме второго и последнего. Что-то он обводил в кружок и ставил восклицательные знаки. Ньют понятия не имел, что всё это такое.       — Нет, на самом деле хорошие ребята тут тоже есть, — будто оправдываясь, добавил он, листая бумажки. Пара имён и цифр на других страницах была жирно обведена красным. — Сегодня, например, был парень, кодовое имя Минхо, так набрал 283, почти идеал. Или Алби, один из первых — 250, тоже неплохо. Девчонки есть подходящие — Гарриет 268 и Соня 266. Прорвёмся, Ньют.       И тут до него дошло, почему Томас посчитал себя виноватым. Ведь весь этот проект, всё то, во что он ввязался, было для него ради одной цели — вылечить Ньюта. Сказать ему, что нет достойных кандидатов и они сейчас копаются в отбросах, чтобы найти хоть что-то более-менее сносное, равносильно тому, что шансов нет никаких. Томасу стыдно, что он не может прыгнуть выше головы, а Ньют уже не знает, как его в этом разубедить.       — Пойду сдам отчёт и обсужу результаты с ребятами. Подожди меня пять минут, хорошо?       Ньют согласно кивает. В ПОРОКе полная конфиденциальность и секретность, а посторонним находиться без присмотра запрещено даже в подсобных помещениях. Но Томас доверяет Ньюту как себе, поэтому даже не говорит о том, что ничего нельзя трогать и всё прочее. Да он и не скажет: Томас знает, что если Ньют и залезет куда-то и вырвет клочок информации, о которой друг забыл упомянуть, он никуда её не понесёт, и тайна ПОРОКа останется тайной ПОРОКа.       И Томас знает, что Ньют пользуется его компьютером, рассматривает макеты лабиринтов и наброски начинки гриверов. Знает, что он изучает досье всех потенциальных участников проекта и все наработки ПОРОКа по поводу использования их мозгов. Томас не запрещает ему. Томас не может запретить.       Ньют ведь не лезет в сообщения от Терезы, в фотографии, видео и прочие места, где может быть что-то личное. Его интересует лишь папка «Вспышка». Ему просто нужно знать, что ради него собрались делать с толпой подростков.       Глаз сбился на дополнительном ярлыке в знакомом, как свои пять пальцев, архиве. Названный по-быстрому значок «ПРОВЕРКА-АРИС». Вот как сегодня тестировали ребят.       Соблазн оказался выше граней приличия, и Ньют запустил программу. А что? Имеет он право знать, чего стоит? В самом начале с него затребовали имя, и он, не задумываясь, ввёл код от Томаса: «НЬЮТ».       Это оказался не IQ-тест, никаких вопросов здесь не задавалось. Просто нужно было гонять туда-сюда шарик, сопоставлять какие-то картинки и вовремя нажимать на кнопки. Больше это походило на игрушку, чем на важную проверку. Когда он сбился, и экран свернулся, Ньют даже не расстроился. Зато результату потом порадовался: его имя унесло в самое начало таблицы, за Рейчел, 307 очков. В отличие от всех иммунов, он, как ни странно, подошёл.       — Что ты сделал?       Когда он обернулся, в дверях застыл Томас. Подставка с кофе, что он нёс в одной руке, выпала из обмякших пальцев, Ньют тут же дёрнулся к другу, упал на колени и, боясь вздохнуть, приподнял двумя пальцами мокрую штанину: крутой кипяток обварил ноги, но Томас, похоже, этого даже не заметил.       — Надо промыть и обработать…       — Ньют, что ты сделал?! — словно не услышав его, в истерике повторил Томас и поднял друга на ноги.       — Да успокойся ты, мне просто было интересно, пройду ли я вашу проверку.       — Ты прошёл её! — Томас верещал, как девчонка. Ньюту даже стало немножко страшно. — Ты теперь в проекте, Ньют, ты это понимаешь?       Он встряхнул его за плечи так сильно, что у Ньюта вышибло воздух из лёгких.       — Не дури. Тебе отдохнуть надо, ты заработался. Я не иммун, Томас, забыл?       — А мы проверяем не иммунов, — его голос слетел на сип, он так вытянул гласные, что короткая фраза заняла по времени четверть минуты. — Как сказала Тереза, в проекте должны быть контрольные точки: в сравнении с обычными людьми мы будем выяснять, что иммуны делают по-другому. С таким результатом ты идеальный объект для исследования, Ньют. ПОРОК не допустит, чтобы я как-то отмазал тебя от участия.       Ньют к чертям забыл, как дышать. Он… что? Где?!       — Лучше прожить без иммунитета, чем сдохнуть в лабиринте, — в неверии протянул он, качая головой. Он смотрел куда-то мимо Томаса. Ему было страшно.       — Не сдохнешь там — подцепишь Вспышку, — ни капельки не утешал друг. — Вторая фаза испытаний — Топка.       — Это какой-то бред, — Ньют обхватил голову руками, с силой потянул волосы вниз, отошёл на пару шагов в сторону и снова развернулся к Томасу. — Ты в этом проекте из-за меня. Из-за меня ты сейчас в интеллектуальном рабстве у этих психов. Ради чего? Ради того, чтобы я спятил раньше, чем вы найдёте лечение?       У него у самого голос сорвался на фальцет. На этот раз уже Томасу пришлось подходить к нему, хватать за руки и заставлять смотреть себе в глаза.       — Тише. Тише. Я клянусь тебе, что не допущу этого. Я добьюсь, чтобы нас тоже выпустили в лабиринт. Я буду рядом с тобой. Я буду знать, как выиграть для тебя время. Я найду способ впихнуть иммунитет в твою долбанную голову. Ты веришь мне?       Ньют захлёбывался паникой, у него не было сил на слова. Он только кивнул головой, быстро кивнул, чтобы Томас понял, что он в нём не сомневается.       Да, чёрт возьми, он верит ему. Томас может спасти целую планету. Так что же, с ним одним не справится?