You Don't Have To Say It Out Loud

Густой дым просачивается через закрытые губы Себастиана, пробивая себе дорогу в слабоосвещённую комнату. Пара зелёных глаз следовали за пучками дыма, когда они медленно пробирались вверх, постепенно испаряясь, пока ничего не осталось. Просто память о них. Пустое пространство было быстро заменено другим облаком дыма. Бетонный пол под Себастианом был холодным. "Сейчас, зимой, он стал более холодным", — про себя подумал Бас. Комната была очень темной, настолько тихой и уединенной, что она могла бы стать лучшим из всего, что он знал. Но холод тащил его обратно и крепко привязывал к действительности. Держал его в узде, не давая взлететь слишком высоко. Точно так же, как дым, Себастиан бы исчез, как мечта, взлети он слишком высоко. Сгореть на солнце и обжечься о собственную глупость. Его потерянный год, как капитана Соловьёв, доказал это. "Это ужасно для твоих легких". Тишина была нарушена. В комнате, где единственным источником света была желтая лампа на стене, слабо горящая, с жуткими оттенками, было слишком легко забыть, что он был не один. Беря другую сигарету, Себастиан чувствовал, как дым сжигал его легкие, прежде чем он выпустит его. "Я собираюсь умереть до того, как мне исполнится шестьдесят, — я не сильно волнуюсь на этот счёт". Себастиан бормотал, а его голос был непонятным и скрипучим, из-за долгого молчания. Эта комната была его местом. Он нашёл её случайно, во время своей первой недели в школе, когда он в исступлении целовал старшеклассника в коридоре. Он открыл первую попавшуюся дверь, надеясь, что это будет гардеробная. Но то, что он нашёл, было во много раз лучше. Комната была небольшой. Она была грязной и холодной, с бетонными стенами и полом. Она походила больше на тюремную камеру, но это была его комната. Единственное место, в которое он мог прийти, когда внешнего мира становилось слишком много. Не было никакой мебели, ничего. Тёмные разводы на стене будто намекали, что раньше там стоял стол. Возможно, это место было офисом. Не то, чтобы Себастиана это волновало. Теперь это его место. И, возможно, — просто возможно — также Хантера. "Я могу попробовать?" Голос Хантера был ровным и твёрдым, как будто это было требование, а не вопрос. Себастиан не возражал. У него было много мальчиков, которые грубо льстили ему сладкими словами и обещаниями, но они никогда не задерживались надолго. Он мог бы использовать более горькую правду своей жизни. Больше грязи, больше сажи, больше холода. Больше честности. Меньше приторно-сладкой обёртки. Больше Хантера. "Это ужасно для твоих легких", — Бастиан повторил слова Хантера, но, тем не менее, передал почти потухнувшую сигарету. Уголками глаз, он едва мог разглядеть губы Кларингтона, которые фиксировали оранжевый фильтр. Хантер прикрыл глаза, пока втягивал в себя дым. Мгновение и — ничего не произошло. Себастиан мог бы подумать, что время остановилось, если бы не ярко горящие искры на конце сигареты, которые то загорались, то потухали. Но когда Хантер начал кашлять, даже закусывание щеки не могло препятствовать смеху Себастиана. "Ты такая невинная скромница, Кларингтон", — хихикал Смайт, выхватывая сигарету у хрипящего Хантера. "Я ценю свои легкие, в отличие от тебя", — все ещё откашливаясь от дыма, что горел в его легких, сказал Хантер. Он понятия не имел, почему Себастиану нравится это. Но с другой стороны, у него вообще не было идей, почему Бастиан сделал большинство вещей, которые он сделал. "Это достаточно милая сторона тебя", — тон Себастиана был кротким, но не враждебным. Только Хантер знал, что он старался не звучать пафосно. "Если бы я знал, что у тебя фетиш на кашель, я бы давно воспользовался этим козырем", — ухмыльнулся Хантер. Они оба знали, что это не было тем, о чем говорит Бас, но запретное слово* никогда не проходило через губы Себастиана. Много слов не слетало с губ Бастиана. Как и вопрос, который Хантер жаждал услышать. Они практически встречались к этому времени, но не один не мог признать это вслух. Их поцелуи всегда происходили за закрытыми дверями. Жёсткие, страстные, увлекающие. С глаз долой, но не из сердца вон. Вскоре напряжение было заменено другой затяжкой дыма, загрязнив воздух вокруг них. Если бы кто-то спросил Хантера, что он думает о курильщиках, то он ответил бы, что это очень мерзкая привычка, к тому же слишком дорогая и отвратительная. Он бы сказал им, что все это приведёт к мерзкому запаху изо рта и пожелтевшим ногтям. Но он точно никогда бы не сказал, как тепло приливает к его паху, когда Себастиан обсасывает своими губами кончик сигареты. Он никогда не скажет о затяжном, опьяняющем вкусе пепла на губах Баса, когда он смахивает горечь поцелуем. Он никогда бы не произнёс ни единого слова о том, как таинственно выглядел Себастиан, когда его окутывал дым, в этой тёмной и грязной комнате. Было много чего, что Хантер не сказал, да и нужно ли это было? Вместо этого, он поддался вперёд и впился поцелуем в тёплые губы Себастиана. Его язык скользил по нижней губе Баса, собирая пепельный вкус, но он никогда не признает, что жаждал этого. Или, может быть, это просто был вкус Смайта, в котором Кларингтон так нуждался. Когда они разорвали поцелуй, Себастиан молча взял сигарету и стряхнул пепел куда-то в угол. Бетонный пол под ногами парней был завален окурками, но эта была часть очарования этого места. "Ты когда-нибудь бросишь курить?" — спросил Хантер. "У меня есть причина, чтобы бросить курить?" — с вызовом бросил Себастиан, изогнув бровь. Молчание между ними никогда не было неловким, независимо от того, сколько оно продолжалось. Именно поэтому Хантер позволил себе несколько драгоценных секунд, прежде чем ответить. "Я бы мог целовать тебя чаще, если бы ты не курил". Что-то необъяснимое заблестело в глазах Себастиана, но в миг исчезло оттуда. Даже сложно было сказать, было ли там вообще что-то. "Даже перед Соловьями?" Голос Себастиана был тихим, что было трудно разобрать слова, но Хантер расслышал их достаточно хорошо. "Ты знаешь, половина из них получит сердечный приступ, а я не хочу иметь дело с плаксивыми задницами", — добавил Смайт, чтобы скрыть тот факт, что он действительно хочет, чтобы Хантер поцеловал его при всех. "Только если ты поцелуешь меня в коридоре", — дерзко сказал Хантер, не отступая, при виде острого взгляда Баста. "Ты знаешь, возможно тогда, миссис Томсон впадёт в кому и мне не придётся сдавать тест по геометрии", — добавил он. "Это может быть выполненным". "Похоже на сделку", — шепнул Хантер перед тем, как их губы встретились в медленном поцелуе, который отдавал мятной жвачкой, которую он выплюнул час назад, и пепельным, грязным, но прекрасным вкусом на губах Себастиана. Они не должны говорить это вслух. Еле слышен был шёпот Я хочу тебя в поцелуе, который барабанил, как сердце Себастиана. Слабый крик Ты мне нужен в том, как Хантер прижал к груди Баса. Отзывающаяся эхом просьба Не разбивай мне сердце, когда Себастиан закрыл глаза, не отрываясь от губ Хантера. Но больше всего было недосказанное Я люблю тебя, когда их пальцы переплелись вместе.