Верный пёс

Эггзи сидит на пороге квартиры Гарри, ждёт возвращения хозяина, словно верный пёс. Эггзи сидит на пороге его квартиры. Эггзи сидит на пороге его квартиры прямо напротив двери. Он ждёт, когда та распахнётся и хозяин переступит порог. Он ждёт, когда Гарри скажет, что всё хорошо и им лучше пойти спать. Он не желает верить тем, кто говорит, что Гарри мёртв. Он не желает верить тем, кто говорит, что Гарри мёртв. Он не желает верить даже своим глазам. Глаза подводят его, он определённо не видел ничего, что могло бы навести на мысли, что Гарри мёртв. Валентайн точно промахнулся, этот урод точно промахнулся. Он точно не мог попасть Гарри в голову, даже если бы прижал дуло пистолета к его лбу. Эггзи отказывается разговаривать с теми, кто так не считает. Эггзи сидит в доме Гарри и ждёт возвращения хозяина. Гарри не мог просто оставить его. Гарри не мог бросить его. Гарри не мог бросить. Он обещал. Он обещал присматривать за ним. Он обещал отцу Эггзи. Он обещал Эггзи. Гарри не может не сдержать обещание. Эггзи сидит на пороге его квартиры и смотрит на дверь. Эта лаковая дверь единственное, что остаётся, что дарит надежду. Вот-вот она откроется... Эггзи не помнит, когда ел последний раз. Он даже не помнит, чтобы спал последние дни. Последние дни похожи на ад. Ад, который не кончается. Время движется так медленно, что Эггзи физически ощущает передвижение стрелок. Эггзи не уверен, что долго протянет так, но больше никак не может. Честно говоря, он даже не уверен, жив ли он или это просто чистилище. Его огромный когда-то мир сузился до размеров квартиры Гарри. До чучела его собаки, до газетных вырезок, до идеального гардероба, где есть сотня оттенков коричневого и чёрного. До записей его голоса. До пары секретных видеосъёмок с ним. До совместного селфи с Эггзи, где Гарри закатывает глаза и пытается закрыть руками лицо от камеры. Эггзи умер и оказался в аду. Он не уверен, что Гарри попал сюда же. Гарри был хорошим человеком. Эггзи прижимает колени к груди сильнее, так, что больно рёбрам. Он кусает кожу на коленях, чтобы не рыдать в голос, но ему так плохо, ему так больно, что он рыдает и воет. Воет как пёс, оставшийся без хозяина. Как пёс, понявший, что хозяин не вернётся. Эггзи воет, вцепившись зубами в собственное колено. Ему так отвратительно плохо, что он понимает, что жив. Что жив. Что в аду было бы не так больно. Эггзи хнычет, отпустив колено и растирая глаза руками. Свет из витражей в двери что-то заслоняет. Эггзи поднимает голову. Кто-то поворачивает в двери ключ.