***
В комнате было по-уютному тихо, за задернутыми шторами давно начался новый день. Томас сидел на диване и понимал, что по-настоящему счастлив. На его коленях дремал Ньют, лениво поглаживая щенка, пристроившегося под боком. Чаки, с еще влажной от принудительной ванны шерстью, сыто сопел.Часть 1
18 марта 2015 г. в 20:33
Приглушенный звук перелистываемых страниц словно застрял в воздухе. Лишь небольшая лампа выхватывала из темноты читающего парня. Поглощенный книгой, он не сразу заметил, что открылась входная дверь. Только услышав хлопок двери, он оторвался от чтения.
— Томми? — тихо спросил Ньют, поднимаясь с дивана и выходя в коридор.
На пороге стоял Томас с бутылкой виски в руке, в открытой нараспашку куртке. Он смотрел на Ньюта исподлобья, прищурив глаза и растягивая губы в ядовитой усмешке.
— И когда ты собирался мне сказать, а, Ньюти? — выплюнув последнее слово, со злостью процедил парень. От него исходила угроза, совершенно ему несвойственная.
— Когда?! — взревел он и оттолкнул блондина свободной рукой.
Тот влетел в стену спиной; затылок обожгло болью, в глазах на мгновение потемнело. Ньют не успел опомниться, как в скулу влетел тяжелый кулак. Томас с перекошенной ухмылкой наблюдал, как парень съезжает по стене, заваливается набок. В его глазах будто стоял туман, красной дымкой окрашивая реальность. Брюнет с опозданием осознал, что его ботинок прилетел Ньюту куда-то под ребра, и теперь он корчится на полу от боли. В сознании будто включили свет. Щелчок — и он с ужасом смотрит на избитого парня.
Томас не помнил, как вылетел из квартиры, бежал по лестнице, перепрыгивая через ступеньки и путаясь в ногах; не запомнил, как оказался в пустом заснеженном парке. Он сидел на обледеневшей скамейке, откинувшись назад. Холод забирался под куртку, заставляя парня вздрагивать и прикладываться к бутылке. Ветер царапал щеки и руки. Томасу было почти все равно на погоду. Томас смотрел в бездну неба, не видя проносившихся хлопьев снега, которые норовили попасть прямо в глаза.
Томас знал, что облажался. Сейчас ситуация казалась абсурдной, будто вырванной из дурацкого ток-шоу. Глупая ревность стала лишь прикрытием для собственной неуверенности. А своей выходкой Том только загубил все, что с таким усердием пытался сохранить. Он боялся, что Ньют мог найти кого-то… лучше.
Парень с тихим вздохом отставил бутылку от себя и закрыл глаза. Перед глазами появились разноцветные точки, кружа под веками и завораживая своим танцем. Голова была на удивление легкой. "После такого не прощают," — эта мысль была так настойчива, что Томас даже пробормотал слова себе под нос. И правда, Ньют, его хороший, идеальный Ньют такого не простит.
Том уронил голову на руки. Надо было думать, что делать дальше. Возможно, будет лучше пожить пока у Минхо. Парень устало поднял голову, похлопал по карманам куртки и вытащил мобильный. Странно, что он не выпал. Гудки казались бесконечными, пока в трубке не послышался голос друга:
— Том? Давно не звонил, совсем забыл про нас…
— Можно я у тебя перекантуюсь? – не дослушав приветствие, перебил Томас.
— Да не вопрос, дружище. Случилось чего? – судя по голосу, Минхо напрягся. – Ты пьяный?
Как всегда он попал в точку. Томас закусил губу, стараясь не вылить на друга всё и сразу.
— Поссорились, — тихо ответил он, не вдаваясь в подробности; Минхо хмыкнул.
— Что натворил на этот раз? — спросил последний тоном, которому не возможно было возразить.
И Томас рассказал. Он был готов к упрекам, неодобрению, да даже к обвинениям на повышенных тонах, но только не к командному: "Живо к нему, извиняться".
Парню хотелось выть от бессилия. Он и сам понимал, что надо идти, вымаливать прощение на коленях, если потребуется, но не знал как. Боялся, что Ньют просто захлопнет дверь у него перед носом.
Томас сидел бы на скамейке еще долго, если бы не почувствовал легкий тычок в голень. Опустив взгляд, парень увидел щенка, доверчиво жмущегося носом к его ноге. Беспородный, с палевым окрасом, он дрожал от холода. Заискивающе заглядывая в глаза, щенок тихонько скулил.
— Эй, приятель, — тихо пробормотал Том, аккуратно взяв щенка на руки и спрятав за пазуху, защищая от студеного ветра. Тот уткнулся в куртку Томаса в поисках тепла; пригрелся, наконец-то перестал дрожать.
Парень побрел в сторону дома. Суматоха, темп большого города был чужд ему в тот момент. Придерживая куртку, он протискивался сквозь толпу людей, спешащих домой. Оказавшись на пороге квартиры, Том застыл в нерешительности; сжимал ключ в руке, пока сердце отбивало бешеный ритм. Опьянение прошло, поэтому решительность, с которой он шел, растаяла на глазах. Щенок, словно почувствовав настроение человека, завозился и спрыгнул с рук. Сел под дверью, с ожиданием смотря наверх. Томас тихо открыл дверь и прошел в коридор, щурясь от дыма.
Ньют сидел на кухне, методично заполняя пепельницу окурками. Он был без футболки, так что были видны ссадины и синяки, расцветающие на боках. Рядом с пепельницей сиротливо стоял пустой пузырек из-под перекиси.
— Зачем на этот раз пришел? — равнодушно спросил Ньют; повел плечом и перевел взгляд на замершего в дверном проеме Тома.
Будто передумав, блондин опустил взгляд на сигарету, которая тлела между пальцев. Он сбился со счета, но пачка уже подходила к концу. Каждое резкое движение отдавалось ноющей болью в висках и на затылке. Парень с силой нажал пальцами на закрытые веки.
Томас сокрушительно смотрел на то, что натворил буквально полчаса назад: ссадина на скуле выглядела немногим лучше, чем на ребрах, а синяки, которые уродливыми чернильными пятнами расползались на боках, заставили парня прикусить губу. Он чувствовал себя идиотом.
— Наверное, я зря пришел, — тихо и сбивчиво начал он. — Прости, я… я хотел извиниться, но… такое ведь не прощают.
Томас выдохнул. Он не мог смотреть на то, как рушится его жизнь. Парень застыл в дверном проеме, когда его окликнул Ньют.
— Может расскажешь, где я так нагрешил? — голос парня был хриплым и язвительным.
Было понятно, что Ньют зол. Взгляд, как казалось брюнету, прожег в его затылке дыру.
— Или это в порядке вещей? Завалиться пьяным вдрызг домой, обвинить не пойми в чем и избить? Том, так не делается. Я даже не знаю, из-за чего ты так разозлился.
Ньют говорил тихо. Он не кричал, не истерил, как это по идее должно быть. Томасу казалось, что лучше бы Ньют наорал на него и выставил за дверь.
— Ревность. Я банально приревновал тебя, - еле слышно произнес Томас.
Услышав, что Ньют встал, он обернулся. В глазах блондина не было ненависти или отвращения. Он выглядел удивленным. Спустя мгновение в его взгляде мелькнуло понимание.
— К Эмили, значит, — кивнув, он отошел к плите. Неспешно поставил чайник, достал кружки. Только после этого он посмотрел на стоящего у стены Тома.
— Ты видел как я с ней прощался? Тебе не пришло в голову, что это та девушка, с которой я провел все детство и которую считаю сестрой? И, по-видимому, ты совершенно забыл, что я говорил о ее приезде. Ты идиот, Томми, — продолжил парень и слабо, немного измученно улыбнулся, покачав головой.
В комнате стояла неуютная тишина. Чайник тихо свистел, закипая. А Томас так и стоял, не мог поверить в реальность происходящего. Уставился в окно, где светлело небо, и медленно отпускал себя. Вдох. Ньют не испытывает к нему ненависти. Выдох. Поводов для ревности не было. Вдох. Том переводит взгляд на парня, заваривающего чай, и улыбается.
Снизу раздался тонкий скулеж. Парни почти синхронно вздрогнули и посмотрели вниз. Томас успел забыть о щенке, подобранном в парке. Теперь же он тёрся о ноги Ньюта, виляя хвостом и жалобно заглядывая в глаза.
— Том? — парень смотрел то на собаку, то на брюнета, опирающегося на стену. Тот лишь неопределенно пожал плечами.
Ньют присел на корточки, тихо зашипел от боли в боку, но все свое внимание обратил на щенка, переминающегося с лапы на лапу. Блондин не спеша положил руку между ушей, ведя вниз, по гладкой, но грязной шерсти.
— И что же нам с тобой делать? — тихо произнес Ньют, на его лице промелькнула тень улыбки.