Первый поцелуй
Грегори впервые поцеловался, когда ему было ровно 6 лет и 3 месяца. Это случилось на празднике по случаю дня рождения приемной дочери бывшего одноклассника племянника брата его отца. Грегори долго негодовал, когда ему сказали, что его ведут на девчачий день рождения. И он даже не знал её! Он там вообще никого не знал! Почему он должен туда идти? Это было глупо! Мальчика с шоколадными глазами и копной торчащих во все стороны темных волос в конце концов удалось заманить на вечеринку обещанием именинного торта и мороженого, и тем, что отец пообещал, что после вечеринки отведет маленького Грегори в парк, и они сыграют в футбол. Грегори любил футбол. Именинницу звали Салли. (Разумеется, Грегори не увидел в этом иронии, пока не прошли еще многие и многие годы) Ей исполнялось 7. Как Грегори и ожидал, вечеринка была ужасно занудной, и почти все время, пока Салли открывала подарки, он просидел со скрещенными на груди руками на стуле, и когда они начали играть в глупые игры, он не принимал участия. Он попытался разыскать отца и попросить его уйти, но никак не мог его найти. В последний раз он видел отца, когда они только приехали, и тот здоровался с мамой Салли, и с того момента их обоих больше нигде не было видно. И вот наконец-то наступило блаженное время, единственная причина, по которой он и согласился прийти – торт! Салли плюхнулась за стол рядом с ним и улыбнулась во весь рот: - Грегори! Один из родителей поставил перед ними по тарелке с тортом и мороженым. Он схватил вилку и запихнул в рот приличный кусок выпечки, одновременно настороженно поглядывая на девочку рядом. Пары молочных зубов спереди не хватает, а в этих блондинистых косичках у неё вообще могут быть вши! И откуда она знает его имя?! Она была в одной из этих ужасных дне-рождественских шляп, розовой и блестящей! Да тут вся вечеринка была приторно-розовой и девчачьей. Он медленно жевал торт (вот торт был ничего, его любимый – шоколадный), и старался отодвинуться подальше от соседки. - А ты милый, Грегори! – сказала она, растягивая гласные в его имени. Милый? Его никто так не называл. Он не был милым, он был мужчиной! Он выгнул бровь и холодно посмотрел на неё, а затем откусил еще кусок торта, чтобы ему не пришлось разговаривать с ней. Она продолжала рассматривать его и корчить рожицы. - Грегори, а ты уже целовался с девочками? Он удивленно моргнул и чуть не выплюнул торт на скатерть, но все же смог проглотить его и негодующе ответил: «Нет!» Салли расхохоталась. Она полила свой торт ванильным сиропом, отправила в рот полную ложку торта с мороженым и тщательно пережевала. - А я уже целовала мальчика. Грег сглотнул от удивления. Она уже с кем-то целовалась? - Я уже многих мальчиков целовала, Грегори, - продолжала она как ни в чем не бывало. - Многих? Салли кивнула: - Ага, многих! И тебя могу научить, если хочешь. – И она даже не стала дожидаться его ответа и нагнулась к нему, прижав свои вымазанные в креме губы к его губам еще до того, как он вообще смог понять, что происходит. Он качнулся назад и принялся громко отплевываться, размахивая руками. - Салли! – заорал он. Она широко улыбнулась ему: - Ты еще научишься, Грегори! – пообещала она и, схватив тарелку с тортом, помчалась к подружкам. Она не ошиблась.(Второй поцелуй Грегори произошел, когда ему было 13, в перерыве футбольного матча. Это был мальчик по имени Уильям, и в этом Грег так никогда и не заметил иронии, слава богу! Двадцать третьим инспектор Лестрейд поцеловал мужчину по имени Майкрофт Холмс.)
Первое свидание
Грегу было 12, когда он отправился на свое первое настоящее свидание. Девочку звали Элен. Поскольку была середина зимы, а точнее - 15 декабря, он решил пригласить её на каток. Они пришли в самое популярное время, и дюжины людей уже толпились на довольно маленьком катке. Они зашнуровали коньки, и Грег взволнованно протянул ей руку. Она каталась лучше него, это он уже знал, но ей так нравилось фигурное катание, что он просто не мог не попробовать. Он нервно прикусил щеку изнутри и посмотрел на нее, когда она оперлась на его руку и улыбнулась. Как только его конек коснулся льда, Грег понял, что это была очень глупая идея. Ужасная идея! Зачем ему понадобилось выбирать именно каток для первого свидания? Могли бы просто сходить в кино или даже в кафе. Зачем каток?! Он почувствовал, как у него разъезжаются ноги, и вцепился в бортик. Он едва смог продвинуться на несколько дюймов, а Элен уже грациозно скользила по льду вокруг него, пока он спотыкался, падал и пытался подняться. Стайка младшеклассников уже показывала пальцами и хихикала над подростком с непослушными темными лохмами, неуклюже пытавшимся сохранить равновесие и хоть каплю достоинства, чтобы не слишком цепляться за милосердно протянутую Элен руку. По крайней мере, она была вежлива. Пока что. То, что произошло дальше с паршивейшим первым свиданием Грега, больше походило на дешевые комедии. Они все же смогли проехать пару кругов, Элен было не слишком весело все время вести Грега за руку, и затем на третьем круге Грега подтолкнул другой мальчик, врезавшись в них с Элен одновременно. Они все кучей рухнули на лед, и Грег оказался самым нижним. Элен скатилась с него и грациозно поднялась на ноги, сердито отряхивая джинсы. Затем она взглянула вниз на Грега и протянула ему руку. Ему было дико больно, слезы сами по себе текли по щекам и почти моментально замерзали. Он поспешно вытер лицо, она отдернула руку. - Грег? – неуверенно позвала она. – Ты в порядке? Он покачал головой. - Моя щиколотка болит. Думаю, я её сломал. Чудесное свидание окончилось, когда один из взрослых выбежал на каток, поднял Грега на руки и вынес со льда. Его щиколотка уже начала опухать, он действительно её сломал. И сверх всего этого, пока он сидел на лавочке, скорчившись от боли и ожидая маму (отца он не видел уже несколько лет), Грег имел возможность наблюдать за тем, как другой фигурист пригласил Элен, и они изящно кружили в центре катка. Он постарался забыть об этом.(Его второе свидание было гораздо более приятным. Оно было с вышеупомянутым Уильямом, и они ходили на футбол, Грег играл в команде и даже выиграл. А потом они обнимались в раздевалке. Его 137 свидание было с щегольски одетым мужчиной в костюме и с зонтиком.)
Первая клятва
Грегу было 24, (восходящая звезда Скотланд Ярда), когда он в первый раз принес брачные обеты. Он клялся в любви и верности Донне Прейс, стоя у алтаря. Грег был в черном костюме, который уже не подходил по цвету к его волосам, которые хоть и были аккуратнейше причесаны, но уже не были цвета воронова крыла, а скорее напоминали антрацит или темную сталь. Донна утешала его, что это не был стариковский серый, а весьма элегантная серебряная проседь. Грег нервно улыбался, они держались за руки и смеялись. Донна была вся в белом, шелковое платье до земли и кружевная фата. - Берешь ли ты, - начал преподобный, - Грегори Френсис Лестрейд, присутствующую здесь Донну Элизабет Прейс, чтобы любить и оберегать её в горе и в радости, в богатстве и в бедности, в болезни и в здравии, пока смерть не разлучит вас? Грег кивнул, все еще улыбаясь: - Беру. Следующей говорила Донна, и ее манчестерский акцент звучал так мило после очередных слов преподобного: - И я беру. - Тогда вы можете поцеловать невесту! Грег схватил её в объятия, улыбаясь как ненормальный, и прижал к себе как можно крепче, а затем впился в губы. Салли была права, он значительно продвинулся в искусстве поцелуев со своей неуклюжей первой попытки. Поздравления окружающих прервали поцелуй, и громкая музыка сопровождала их путь от алтаря до выхода из церкви. Счастливая пара сошла по ступеням церкви, гордо держась за руки и улыбаясь. Грег Лестрейд нарушил свою первую клятву. Они развелись, когда ему было 30.(Его вторая клятва была гораздо более важной. Второй обет он дал самому себе, когда притащил в клинику почти мертвого Шерлока с передозировкой наркотиков. Он поклялся защищать Шерлока Холмса любой ценой. И он никогда не нарушил этой клятвы.)
Первый ребенок
Грегу было 25. когда Донна родила их первенца. Девочка была крохотной и самой прекрасной в его глазах. Она была совершенством. Донна передала малышку ему в руки, и его глаза сияли, как в день их свадьбы, и он почти был готов расплакаться. Его дочь … она была маленькой, но как же он уже любил её! Её редкие волосинки были светлыми и представляли разительный контраст с его детскими почти черными локонами. Это у неё от Донны, естественной блондинки, подумал он с умилением. - Как мы её назовем, Грег? – спросила Донна. Её глаза тоже сияли. Она потянула его за локоть и прижалась к нему щекой, в то время как он держал их маленькую девочку. Он смахнул слезинку и улыбнулся. - Дейзи. Дейзи Элизабет. Дейзи умерла 4 дня спустя. (Он так и не узнал пола своего второго ребенка. У Донны случился выкидыш. Его третий и четвертый ребенок появились на свет, когда ему было 28. Близнецы, две девочки. У Донны была явная слабость к цветочным именам, так что малышек назвали Розмари и Вайолет. Он обожал своих девочек, но после того, как им исполнилось два, он их практически не видел. В процессе неимоверно грязного развода Донна забрала все, абсолютно все, включая и его девочек. Ему было позволено видеться с ними крайне редко. Его пятым ребенком оказался высокий мужчина в развевающемся черном пальто и темно-синем шарфе, с пронзительными светлыми глазами и копной темных кудрей. Его пятым ребенком был консультирующий детектив, помешанный на расследованиях, и не имеющий ни единого друга. Его первого сына звали Шерлок Холмс. В конце концов он обзавелся и шестым ребенком. Тот и сын Грега были парой. Его шестой ребенок был одет в уродливый свитер, обладал светлыми волосами и пулевым шрамом на плече. Его шестой ребенок был военным доктором, охотно ходил с ним выпить в паб и разделял его любовь к футболу. Его шестого ребенка звали Джон Ватсон.)Первое пулевое ранение
Лестрейду было 34, когда его подстрелили в первый раз. Он не хотел бы повторять этот опыт, большое вам спасибо! Ему было только 34, но он уже был близок к тому, чтобы его назначили детективом-инспектором. Он уже был почти похоронен под грудой бумажной работы, недавно разведен и жил в жуткой дыре, где постоянно воняло мокрой псиной (И он старался проводить в участке как можно больше времени. Часто им приходилось просто выгонять его домой. Иногда инспектор Марк – его непосредственный начальник – молча протягивал ему одеяло и ключ от здания.) И все же, если бы ему пришлось переживать тот день повторно, он поступал бы точно также каждый чертов раз. У них появился новый офицер в бригаде криминалистов, и это был его первый настоящий выезд (мужчина, 23 года, слегка самоуверенный, явно есть немецкие корни). Они получили сигнал о мальчишке с оружием, который стрелял в воздух и угрожал кого-то убить. Он был под кайфом, как Лестрейду сообщил патрульный, пока они с инспектором Марком и новеньким криминалистом выезжали на место стрельбы. Им во что бы то ни стало надо было остановить мальчишку, пока не появились случайные жертвы среди прохожих. Место происшествия было довольно близко от Ярда, минут 5 на машине. Лестрейд услышал звуки борьбы еще до того, как увидел. Два мужских голоса ругались. Затем последовал звук выстрела и женский крик. Лестрейд выскочил из полицейской машины, Марк кричал на мальчишку с пистолетом, пытаясь убедить его успокоиться и положить чертово оружие на землю, «сынок, ты же не хочешь кому-нибудь навредить». И там было тело. То, что произошло дальше, было полнейшей неразберихой. Лестрейд прежде услышал, а уж затем почувствовал. Раздался громкий, отдающийся эхом хлопок, когда мальчишка – поскольку именно мальчишкой он и был, не старше 16, перепуган до смерти – выстрелил. Пуля летела прямиком в новенького, который слишком отвлекся на что-то постороннее – на тело? на другого мальчишку? на Марка? на погоду? Лестрейд так никогда и не узнал, но он резко выдохнул и бросился к новенькому, толкнув того в плечо и сбивая с ног. За миллисекунду до их столкновения новенький услышал хлопок и обернулся на звук выстрела. Как раз вовремя, чтобы заметить пулю. Как раз вовремя, чтобы заметить сбивающее его с ног тело Лестрейда. Как раз вовремя для Лестрейда, чтобы рухнуть на него сверху с пулей в животе. Лестрейду понадобилось несколько секунд – секунд, которые ощущались часами – чтобы понять, что его подстрелили. Его подстрелили! Мальчишка с пистолетом выстрелил в него. Мужчина снизу пошевелился под весом Лестрейда, что ж, не самое паршивое укрытие. Мужчина был напуган, Лестрейд точно это чувствовал, мужчина, которого он только что спас. Его затылок ударился о землю с глухим стуком, что добавило боли к и без того обжигающей агонии в его животе. Рана горела, весь его живот горел, и он еще даже не видел раны. Так вот что чувствуешь, когда тебя подстрелят… Вот что чувствуешь, когда тебя подстрелят вместо другого человека (даже если этот другой человек был слегка идиотом). Он попытался пошевелить руками, поскольку он-то идиотом не был, он был офицером, и он знал, что необходимо было надавить на рану, но он не мог. Его руки не двигались, они не работали, они не исполняли того, чего он хотел от них. Он все еще не мог увидеть, но весь его перед уже был пропитан красным. Он мог это ощутить. Всё было мокрым, горячим и густым. Он попытался приподнять голову, и даже смог бросить быстрый взгляд на живот, пока его голова не откинулась назад. Всё было красным… так много красного. Края его зрения серели, все теряло четкость, и он мог слышать обрывки голосов. - О господи! Господи! - это был новенький… Как там его имя? Лестрейд не мог вспомнить точно. Но главное, что тот был в порядке. Затем еще один голос принялся кричать. Это был Марк, подумал он, Марк, который заменил ему отца, поскольку его собственный так больше и не объявлялся с детства. - Посмотри, что ты наделал! Ты ранил его! И ты можешь ранить еще кого-то! С кем он разговаривает? Прошли минуты, пока его затуманенное болью сознание соединило все точки воедино. А, мальчишка, который его подстрелил. Внезапно жжение у него в животе усилилось. Это был жаркое белое пламя, оно горело внутри него, и он задыхался, пытаясь глотнуть воздуха, но его легкие отказывались работать. Руки, руки, которые не были очень сильными, но все же пытались давить на его живот. Это помогло ему не потерять сознание и вернуться в реальность. Он мог видеть мужчину с растрепанными волосами и карими глазами, склонившегося над ним. - Офицер, офицер Лестрейд, что мне делать? Что мне нужно делать? – Лестрейд вдохнул. Его легкие не работали, но ему нужно было заговорить. - Дав…давление… - выдавил он. Он выдохся и вновь был готов потерять сознание. Так много красного, так много крови и так много боли, и поспать казалось такой хорошей идеей в данный момент… Внезапно вокруг них все задвигалось и зашумело, и Лестрейд почти отключился. Уже позже, в госпитале, ему сказали, что увидев Лестрейда на земле в луже крови, мальчишка бросил оружие, и они надели на него наручники. Марк в секунду оказался рядом с ним. Лестрейд попытался заговорить, но Марк остановил его. - Ш-ш-ш, тише! Грег, окажи мне услугу, заткнись! Лестрейд попытался фыркнуть, но это оказалось не слишком хорошей идеей, поскольку он не мог дышать. - Мы вызвали скорую еще до того, как выехали сюда, не знали, есть ли пострадавшие. Так что они почти здесь, почти, Грег! Эй-эй! Смотри на меня! Смотри на меня, сынок! Давление на мгновение исчезло, и затем возобновилось с гораздо большей интенсивностью. Лестрейд почти заорал. - Прости, Грег, прости. Но мне нужно подержать тебя в целости еще немножко. Ты отлично держишься, ты просто молодец, Грег! Вот только в следующий раз я бы предпочел, чтобы ты не бросался под пулю. Скажу тебе, раны в живот – редкие сволочи. Лестрейд засмеялся, но это был едва слышный всхлип. Руки Марка продолжали крепко надавливать на его живот. - Он…он… Марк медленно кивнул, один уголок губ чуть приподнялся. – Да, новенький в порядке. В этот раз рассмеялся Марк. - Черт тебя побери, Грег, схватить пулю вместо какого-то новичка, которого ты едва знаешь? Для этого нужно быть мужиком. Ты будешь лучшим из нас, Грег, если уже им не являешься. Ты будешь самым лучшим. Это было последнее, что услышал Грег перед тем, как его охватила темнота, и он потерял сознание под вой сирен на заднем плане. (Марк оставался с ним, даже когда он потерял сознание. Он был с ним, когда прибежали парамедики и унесли его. Он ждал, пока Лестрейда вытащили из под его рук и бесчувственного уложили на носилки с кислородной маской на лице, а кровь текла и текла. - Он меня спас. Это был голос новичка, и он выдернул Марка из оцепенения. Он медленно обернулся. - Он меня спас. Я его почти совсем не знаю, а он меня спас. Марк сухо рассмеялся. - Что ж, тебе лучше с ним познакомиться, парень. Он будет детективом-инспектором однажды. Он будет твоим начальником. И он будет лучшим из нас. Кровь покрывала его руки, и он медленно пошел к полицейской машине, где арестованный мальчишка уже сидел на заднем сидении. Затем он обернулся на новенького, который даже не пошевелился. - Эй, Андерсон! Двигайся! У меня нет всей ночи ждать тебя! Лестрейд решил, что он бы повторил все заново. В тот день он спас жизнь Андерсона. А тот, в свою очередь, спас его сына много, много лет спустя. Андерсон верил, что Шерлок мог вернуться, и что Шерлок вернется, и – Шерлок вернулся. В тот день Лестрейд спас Андерсона-верующего. Второй раз Лестрейда подстрелили в плечо. В десятый раз детектив-инспектор Грегори Лестрейд поймал пулю – он позже назвал это годовщиной – когда закрыл собой одного крайне важного государственного служащего в шикарном костюме и с зонтиком.)Первый зонт
Инспектору Лестрейду было 44, когда он обзавелся первым в жизни зонтом. (Его дочерям было по 16, его сыну было 34 и его второму сыну было 36). Лило как из ведра, будь все проклято! Вчера он провел весь день в участке, работая над особенно запутанным делом, и сегодня весь день занимался им же. Он заполнил так много бумажек, что его рука онемела. Он засыпал на ходу. Не было шансов поймать такси в такое время, и ко всему этому, еще и шел проливной дождь! Он вышел на крыльцо Ярда и глубоко вздохнул. Было 12.00. К тому моменту, как он доберется домой, будет 12.30 в лучшем случае, а в 7.00 ему снова вставать. Да проще вообще не идти домой. Он поколебался у двери, дождь хлестал все яростней. Он вздохнул и сделал первый шаг под воду, поплотней запахнув куртку вокруг себя. Буквально через пару шагов он уже промок насквозь. Дождь усиливался. Он поднял воротник куртки и попытался натянуть его поверх головы, тщетно пытаясь защитить ее от воды. Он припустил бегом, поскольку в таком состоянии он не выдержал бы тридцать минут прогулочным шагом до своего дома (бегом было всего 20 минут). «Дождик, дождик, уходи» - пел он в голове, - «ты в другой день приходи». Его ноги ритмично шлепали по земле, одна-вторая, пока он вприпрыжку бежал по тротуару. Не было ни машин, ни прохожих, ни такси. Он бы поймал одно, если б мог. Он бежал около 5 минут, затем перешел на ходьбу. Он вымок до нитки, вода ручьями лилась с одежды и с волос, хлюпала в туфлях. Он дрожал от холода. Он огляделся, куртка все еще натянута поверх головы. О! Вот оно! Телефонная будка! По крайней мере, он может в ней укрыться на пару минут и перевести дыхание перед тем, как продолжить путь. Он нырнул в будку и закрыл дверь. Неидеально, но хоть что-то сухое. В отдалении прогрохотал гром, и Лестрейд вздохнул, прислонился к стенке, а затем сполз по ней вниз. Он снял куртку и повесил ее на ручку двери, вода с нее уже образовала маленькую лужицу на полу. Он выделил себе 3 минуты на отдых. Через 5 минут он взглянул на часы. 12.12, а он еще и половины дороги домой не прошел! Он вздохнул… еще пару минут… Он подтянул ноги к груди, уткнулся лбом в колени и позволил глазам закрыться. Еще только 5 минут… Он проснулся от стука в дверь. Немедленно он свернулся в еще более плотный шарик и не открывая глаз пробормотал: - Убирайтесь… я сплю. Голос ответил на это хмыканьем. Он казался странно знакомым… Мерное кап-кап-кап дождя проникло в его сознание, и он сонно моргнул, пытаясь разглядеть мужчину, нашедшего его в телефонной будке. Он был высоким, особенно с позиции сидящего на полу Лестрейда. Он был одет в черный костюм, явно сшитый на заказ и слишком уж идеально сидящий, и с подходящим галстуком. И этот мужчина даже держал зонтик, абсолютно замечательный зонтик в одной руке. Лестрейд не думал, что это было в человеческих силах выглядеть так идеально, как выглядел стоящий перед ним и улыбающийся мужчина. - Я спл… Мужчина остановил его взмахом руки. - Ох, Грегори, все в порядке. Вас подвезти домой? Все еще в полусне (его часы нагло показали ему 01.16) детектив-инспектор медленно кивнул. Ему даже в голову не пришло, что мужчина может быть серийным убийцей, к примеру… Серийные убийцы выглядят безупречно. Этот мужчина был безупречен. Безупречный Человек с Зонтиком протянул руку и потянул Лестрейда вверх. Тот пошатнулся, поднимаясь на ноги, моргнул и пробормотал: - А вы можете быть… серийным убийцей… мистер… О! Мистер Совершенство-С-Зонтиком. Мужчина хмыкнул и улыбнулся. Его улыбающееся лицо вызывало и у Лестрейда желание улыбнуться, но как-то не очень получалось, поскольку голова отчаянно падала от смертельной усталости. - Что ж, спасибо, Грегори. Лестрейд не спрашивал, откуда мужчине известно его имя. - Уверяю вас, я не серийный убийца, просто… просто государственный служащий. Он потянул за левую руку Лестрейда, помогая тому встать ровно. Мистер Совершенство открыл дверь, и шум дождевых капель сделался сильней. Мужчина открыл свой зонт, а в паре метров у обочины стоял длинный темный автомобиль. - Идемте, идемте, Грегори. Мы отвезем вас домой. Лестрейд улыбнулся. Ему было сухо, мужчина вел его к машине, прикрывая от дождя зонтиком. Внутри машины было тепло. - Я намочу всю вашу шикарную машину, - пробормотал он, все еще не вполне проснувшись, глядя на мистера Совершенство-С-Зонтиком, который уселся рядом. - Поездка будет короткой, Грегори. Заверяю вас, немного влаги в моей машине не нанесет такого уж огромного ущерба. Это была короткая поездка, и Лестрейд её проспал. Он не был уверен, каким образом, но проснулся он с головой, лежащей на коленях у мистера Совершенство. Тот легонько потряхивал детектива-инспектора за плечо. - Грегори, - звал тот мягко, - мы у вашей квартиры, не хотите попытаться выйти из машины и добраться до кровати? Глуповатая улыбка возникла на лице Лестрейда, дверца машины распахнулась, зонтик был раскрыт с приятнейшим хлопком, и вот уже Лестрейд снова на ногах, человек-с-зонтиком держит его за руку и ведет его куда-то, и ему так сухо под этим зонтиком, что абсолютно все равно, куда идти. Человек в костюме помедлил в дверях и улыбнулся. Лестрейд слабо улыбнулся в ответ. - Спасибо, мистер Совершенство-с-Зонтом. Тот улыбнулся, когда дверь почти закрылась. - Спасибо вам, Грегори. Когда детектив-инспектор Лестрейд проснулся на следующее утро, он некоторое время не был уверен, как именно добрался до своей квартиры накануне. Последнее, что он точно помнил, было то, как он дремал в телефонной будке, а потом был этот совершенный джентльмен с зонтом, а затем он оказался в квартире. Человек с зонтом! Лестрейд откинул покрывало, чуть вздрагивая от холода. Человек с зонтом. Он так нормально и не поблагодарил его. Он быстро прошел по квартире и распахнул входную дверь. На ступеньках лестницы, прислоненный к стенке, стоял великолепный черный зонт с прикрепленной запиской. Он бережно отцепил её от ручки и полюбовался изящным почерком. Совершенен! Как и человек с зонтом. Дорогой Грегори Лестрейд! Надеюсь, вы не возражаете, что я взял на себя смелость … присмотреть за вами еще до того, как мы официально встретились. Вы близко знакомы с моим братом, а я всегда приглядываю за теми, кто близок к нему (Огромное вам за это спасибо, к слову). Простите, но мне показалось вчера вечером, что немного помощи вам не помешает. У меня есть доступ к камерам, и одна как раз запечатлела вас, бегущего по Лондону в столь поздний час под дождем. Поэтому я и приехал. Также надеюсь, что вы не возражаете, что мне известны ваше имя и адрес. Я занимаю скромную должность в правительстве, и это моя работа. Детектив-инспектор Лестрейд, я также осмелился оформить вам выходной день на эту прекрасную пятницу. Вы можете оставить зонт себе. М.ХолмсГрегори Лестрейд ни разу в жизни не купил себе зонта. Он всегда хранил тот, который ему отдал Мистер Совершенство-с-Зонтиком.