Война

      Эмма приподнялась на коленях, голова дико болела и кружилась, девушка оперлась одной рукой о стену, помогая себе встать. «Черт! Что вообще происходит? Грем, что совсем свихнулся? Куда он увел Регину?» - мысли проносились быстрым галопом. -Черт. Здорово он меня приложил – сама себе сказала Эмма, проведя свободной рукой по ране на голове. Девушка на трясущихся ногах встала, все еще держась о стену. «Я его убью, если он с ней что-нибудь сделает» - сжав с силой зубы, подумала блондинка. Собрав всю силу, не обращая внимание, на ноющую боль в голове девушка пошла в том направлении, куда Грем увел Регину.       Грем с силой сжав руку мэра, тащил ее в другую галерею шахты. -Грем, не делай глупостей – зло рычала брюнетка, сопротивляясь мужчине. Шериф остановился и грубо притянул Миллс к себе, не выпуская ее руку из своего захвата, он наклонился к самому уху женщины, ядовито произнес: -Нет, больше я тебя слушать не буду. Раз уж если я не могу получить твое сердце, то сегодня я буду наслаждаться твоим телом. Мужчина провел тыльной стороной ладони по щеке брюнетки и хищно улыбнулся. От этого прикосновения Регина вся внутренне сжалась от предчувствия того, что с ней сейчас будут делать. Миллс патологически боялась насилия еще со времен своего замужества с королем – отцом Белоснежки. Король всегда брал ее силой, все, что он с ней делал было хуже чем убийство. И все это насилие над ее телом, а тем более невинным разумом отложило огромный отпечаток на женщину. Со временем она стала отдавать долг за свое унижение всем мужчинам, с которыми была близка, брюнетка использовала их в своих целях и исключительно для своего наслаждения. Сейчас же она жалела, что у нее нет магии. Будь она у нее, этот мерзкий слизняк был бы уже мертв, она бы не раздумывая раздавила его жалкое сердце в своей руке. Женщина еще раз попыталась, высвободится из крепких рук мужчины, но он держал крепко. -Не дёргайся, я не хочу тебя вырубать. Ты нужна мне в сознании – проговорил Грем и продолжил идти. Пройдя еще немного, мужчина втолкнул Миллс в помещение, которое раньше служило раздевалкой для рабочих. Тут находились поломанные лавки и шкафчики для одежды. Он высвободил ее руку из своего крепкого захвата и с силой толкнул на пол. Регина не ожидав толчка и не удержав равновесия упала, сильно ударившись спиной. -Грем, я прошу тебя не надо этого делать – с мольбой в голосе проговорила брюнетка, отползая к стене. Шериф лишь ухмыльнулся и навис над ней. Миллс попыталась оттолкнуть его, но мужчина был гораздо сильнее ее. Он вжал своим весом Регину в пол и прорычал : -О, неужели сама всемогущая Регина Миллс просит меня о чем-то, не приказывает, а просит! Да ради такого стоило сделать с тобой это раньше. Миллс начала изо всех сил брыкаться, ногами спихивая мужчину с себя, но Грем перекинул через нее ногу, и присел ей на живот, удерживая своими коленями брыкающиеся ноги Регины, хищная ухмылка не сходила с его лица. В глазах горел первобытный огонь обладания, он зажал ей рот одной рукой, а другой с силой рванул блузку, и его взору предстала обнаженная грудь женщины. Грем больше не мог сдерживать свои желания, он прильнул к губам Регины, прекрасно зная как не нравиться женщине прикосновения к своим губам. Она как могла уворачивалась от ненавистных поцелуев, дергая головой и отталкивая от себя нависшего над ней мужчину, сумев высвободить одну руку Миллс дала ему пощечину. -Сука – прорычал от боли брюнет, и со злобой в глазах ударил Миллс по лицу, из рассеченной губы потекла кровь, а Грема уже невозможно было остановить, он схватился за плечи женщины, приподнял чуть-чуть и ударил голову Регины об пол. От сильного удара у Миллс потемнело в глазах. -Я умаляю тебя, не надо больше бить – не сдерживая слез, проговорила Регина. Грем же не обращая внимание на ее слова, как дикое животное почувствовавшее кровь, замахнулся и ударил еще раз по лицу. Женщина, на какое то время отключилась, что не помешало шерифу блуждать руками по ее прекрасному телу. Он с силой одной рукой сминал грудь брюнетки, одновременно кусая и целую ключицу и шею женщины, другой рукой то сжимал, то гладил бедро. Жажда обладать ею в нем возрастала с каждой минутой. Не намереваясь больше ждать он оторвался от уже истерзанного его «ласками» тела, задрал юбку Миллс, в это время к Регине вернулось сознание и она еще раз попыталась сбросить с себя Грема, но он перехватив ее руки, поднял их верх над ее головой и крепко зажал в тисках своей мощной руки, другой рукой он уже расстегивал ширинку собственных брюк. Регина извивалась под ним из последних сил, слезы обиды, стыда и унижения стекали по щекам израненного лица женщины. Шериф не обращая внимания на ее всхлипы и стоны боли, коленом жестко раздвинул ноги брюнетки, намереваясь войти в нее, как внезапно остановился и с хрипом завалился на бок. Миллс не понимая, что происходит, с отвращением на лице спихнула его с себя, отодвинувшись от шерифа, Регина подняла глаза и увидела Эмму. Девушка в трясущихся руках держала обрезок трубы, которым и обезвредила мужчину. Увидев, что Миллс на грани истерики, она выронила трубу из рук, тихо подошла к израненной брюнетке и упала на колене перед ней: -Господи как я испугалась за тебя. Регина, скажи мне, я же успела? Он же не успел ничего…? – с дрожью в голосе тихо бубнила Свон. Женщина молчала, она подтянула к груди ноги и уткнулась лицом в них. Эмма видя, что на ее вопросы нет никакой реакции, чуть встряхнула брюнетку за плечи, приподняла ее лицо и заглянула в глаза. Глаза, которые всегда обдавали всех надменностью, уверенностью в себе и пронизывающим холодом, сейчас были пусты, в них читалась отрешенность и обида. Мадам мэр всегда такая сдержанная начала всхлипывать. Обида, стыд и унижение, которые она только, что испытала, перешли в истерику, брюнетка не могла больше сдерживать себя и все те чувства, которые в ней бурлили все эти дни, прорвались мощным потоком слез. Блондинка обняла Миллс, все так же стоя на коленях и начала тихо шептать ей на ухо, чтобы хоть как то успокоить: -Успокойся, все хорошо, я с тобой, теперь все будет хорошо. Я никому не позволю тебя обидеть. Так они просидели некоторое время, Эмма как ребенка тихо покачивала Миллс и гладила ее по голове. Женщина по не многу стала успокаиваться. Свон не выпуская брюнетку из своих объятий спросила: -Все нормально? -Да, теперь все хорошо – как то отрешенно проговорила Регина. -Пойдем, надо выбираться отсюда – приподнимая женщину, проговорила Свон. Блондинка, пошатываясь, встала, подавая руку Регине. После того, как обе оказались на ногах, Эмма подошла к валявшемуся в стороне Грему и пнула его ногой переворачивая на спину. Наклонившись над ним, она прислушалась, дышит он или нет, услышав слабое дыхание, она достала наручники и пристегнула его к выступающей из стены скобе. -Ублюдок – пнув напоследок тело Грема, сквозь зубы прорычала Свон. Подойдя к Регине, Эмма нежно взяла женщину, которая находилась еще в ступоре за руку и повела прочь из этого проклятого всеми Богами места. Когда они выбрались на поверхность, было уже темно и начинал накрапывать дождь. Эмма обернувшись к Миллс, которая за все то время пока они шли из шахты не проронила ни слова, сказала: -Я так понимаю хижина, в которой прятался Генри, находится не далеко, пойдем туда. Переждем там дождь, - Регина на это просто кивнула.

***

      Добравшись до хижины, Эмма усадила так и не произнесшую ни единого слова за весь путь Миллс на топчан, который служил кроватью. Брюнетку всю трясло. -Сейчас согреемся, я растоплю очаг и будет теплей – тоже дрожа от холода и от пережитого стресса сказала Эмма, выходя из хижины за дровами. Разжигая очаг, Свон наблюдала за тихо лежавшей брюнеткой. «Слава всем Богам, что я успела и этот ненормальный не успел над ней надругаться» - думала Эмма. Когда огонь разгорелся и от его жара, тепло стало распространяться по комнате, девушка подошла к Регине и хотела укрыть ту чем-то на подобии пледа, Миллс тихо прошептала: -Не дотрагивайся до меня. -Регина, я просто хотела тебя укрыть, ты вся дрожишь. Поверь, я не причиню тебе зла – шептала Эмма, усаживаясь на край топчана – может сейчас не время и не место, но простой знай, что ты и Генри для меня стали очень дороги и я никогда не дам вас в обиду. Миллс пристально посмотрела на Свон, в ней боролись два очень противоречивых чувства. «Я хочу быть счастливой, хочу быть любимой и пусть если даже ради этого падет это чертово проклятье, но я хочу Любви.», затем тихо проговорила: -Эмма. Свон подняла голову и вопросительно взглянула на Регину. -Поцелуй меня – отрывисто прошептала брюнетка. Девушка не поверила в реальность услышанного, она прекрасно понимала, что после пережитого брюнетке хочется тепла и нежности. И она даст это ей. -Ты правда хочешь этого? -Да       Не спрашивая больше ни о чем, Эмма притянула Регину ближе, и страстно приникла к ее рту. Ее жадный язык проник между зубов брюнетки, вернулся назад, затем снова проник в теплую глубину. Оторвавшись от губ Миллс, Эмма взглянула на Регину и в ее зеленых глазах была растерянность и страсть. Посмотрев на Свон, Регина почувствовала, что с ней происходит, что то странное, где то в глубине ее сердца рождалась трепетная нежность и любовь к этой девушке. Откинув все непрошенные мысли, Миллс страстно обняла Эмму и впилась поцелуем в ее губы. Эмма отвечала также страстно и одновременно нежно. Целуясь женщины и не заметили, как всю комнату окутала фиолетовая дымка. Свон оторвавшись от губ Миллс, скинула с нее разорванную блузку и начала исследовать губами и кончиком языка ложбинку между грудями. Ее горячие дыхание обжигало кожу брюнетки, тем самым пробуждая в Регине жгучие возбуждение. Миллс никогда в жизни еще не испытывала такого желания, которое охватило ее сейчас, она за долгое время захотела отдавать себя. Она хотела Эмму Свон.       Миллс пыталась снять с Эммы куртку, но руки так дрожали, что она не могла справиться с такой легкой задачей, тогда Свон пришла ей на помощь и скинула с себя куртку и за одно и майку. Свон не останавливаясь ни на секунду, продолжила исследовать такое желанное тело. Целуя шею, переходя плавно на ключицы, девушка нежно поглаживала рукой темно розовые соски брюнетки. Из груди брюнетки вырвался тихий, протяжный стон. Непроизвольно она впилась своими ноготками в кожу на спине Свон, в ответ на это Эмма уже губами прильнула к возбужденным соскам и начала языком вырисовывать незамысловатые узоры. Дыхание Регины стало прерывистым, когда Эмма не отрываясь от груди, пробралась рукой к ее брюкам, Миллс бедрами подалась ее руке на встречу. Оторвавшись от таких сладких бутонов, Эмма осторожно справилась с застежкой на брюках и стянула их с женщины. -Какая ты красивая, - тихо сказала Эмма, глядя на обнаженную Регину. Свон не сводя глаз с лица Регины, стала очень медленно опускать к уже ждущей и разгоряченной плоти брюнетки. Эмма нежно провела языком по внутренней стороне бедра брюнетки, Регина застонала от мучительного наслаждения, когда язык Свон прильнул к ее возбужденной плоти. Отрывистое дыхание и безумные удары сердца – говорило о буре, которая бушевала сейчас в Миллс. Почувствовав это Эмма ввела в нее два пальца и дала своей руке быстрый и рванный темп, не переставая ласкать набухший бугорок языком. Не в силах сдерживать подступивший оргазм Регина выгнулась в спине и в исступлении откинулась обратно на топчан, ее тело пробивала мелкая дрожь. -Боже, - только и смогла проговорить охрипшим от возбуждения голосом Регина. -Я люблю тебя – возвращая себе руку и целуя женщину в губы, прошептала Эмма. -И я - только и смогла вымолвить Миллс. Сегодня и не нужно было ничего говорить, сегодня они принадлежат друг другу. Девушки не произнося больше ни слова, обнявшись и накрывшись рваным пледом, провалились в сон.