Часть 1
17 марта 2015 г. в 12:13
Опадающие перья - это, пожалуй, одно из самых красивых зрелищ, какие только можно было придумать. Медленный и завораживающий полет падающего пера можно сравнить лишь с полетом осеннего листка, да и то с большим сомнением. В полете опавших перьев словно заключена какая-то неведомая сила. Многое можно увидеть в этом - безысходность, отчаяние, тоску, потерянную надежду... а еще легкость, веру в будущее, радость от каждого мгновения и течение жизни любого существа. В опадающих перьях можно найти много прекрасного, восхитительного и светлого... Но за исключением лишь двух случаев: если эти перья твои собственные, и если они больше никогда не заменятся на новые.
Раньше, кажется, целую вечность назад, Арея, как наблюдателя, как исследователя, неимоверно интересовал процесс смены перьев. Конечно же, по большей части его интересовали моменты, связанные с полетом, но и от прочих исследований отказываться смысла не имело. Арей замечал, что новые перья обычно мягче и легче старых, опадающих, что летать с новыми перьями намного проще и быстрее. И каждый свой вывод он запоминал, добавлял к предыдущим, получая в итоге почти идеальные знания о крыльях. Почти - это потому что много чего еще предстояло узнать, испытать, проверить, и мысленный этот список был огромен. Теперь же видеть постепенно и навсегда опадающие перья бывшему стражу света ни капли не хотелось. Единственным и, пожалуй, последним выводом, который Арей сделал, наблюдая за тем, как его крылья медленно теряют прежний вид, было то, что новых перьев больше не будет. Судя по всему, этот довольно сложный аппарат поддерживался ничем иным, как силой света, доступ к которой отступнику был перекрыт навсегда.
Каким-то тусклым и безжизненным взглядом рассматривая пол пещеры, в которой он был вынужден поселиться, Арей случайно наткнулся взглядом на перо, упавшее, судя по всему, только что. Некоторое время подумав, бывший страж света осторожно взял его, мрачно посмотрел и решительно сжал руку в кулак. Перо тут же рассыпалось в пыль, став не то пеплом, не то песком. Арей всё же склонялся к первому, ибо версия с песком казалась ему слишком глупой и чересчур банальной. Подобных сжатых и рассыпавшихся перьев было уже не меньше двух десятков. Арей сам не до конца осознавал, к пониманию чего стремится, делая это, но продолжал безжалостно уничтожать перья одно за другим, едва ли не каждый день... Пока в один прекрасный день не решился на отчаянный шаг.
Летать больше не получалось - крылья слишком отяжелели и отказывались поднимать своего хозяина даже на пару сантиметров. А еще они стали мешать. Когда Арей размахивал так называемым "мечом", выдумывая новые техники ведения боя, крылья становились почти что камнем, который безжалостно тянет на дно, мешая всплыть и продолжить сражаться за жизнь. И это совершенно не устраивало Арея. Словно кто-то сверху настоятельно требовал его сделать выбор - либо он оставляет крылья, и единственным способом выжить тогда станет возвращение к свету, либо продолжает работать с оружием, но лишается крыльев. Первый вариант заведомо отпадал, оставался лишь один выход...
... Удивительно, но боли почти не было. Возможно, потому, что крылья на тот момент, когда Арей решился их безжалостно отрезать, уже давно омертвели. Вместо боли Арей испытывал тоску и отчего-то обиду. В который уже раз он осознавал, что решение уйти от света и двигаться дальше своей дорогой он выбрал сам, но... До последнего бывший страж света надеялся, что ему оставят хотя бы крылья. Однако этого не произошло. Вера в свет, в добро, в Эдем была окончательно утеряна, как и ее актуальность. Надеяться было не на что, и ждать тоже было нечего... Несколько больнее было прижигать то, что от крыльев осталось, но и это можно было перетерпеть и в итоге забыть. Зато не будет горба, как у Лигула, а подобное осознание, как бы там ни было, приносит немало удовлетворения.
В итоге, радость от работы с оружием заменила Арею радость полёта. Хотя, можно ли первое назвать радостью? Едва ли. Скорее, вынужденной мерой, чем-то, что может занять мысли. Не более того. И всё же, через много лет, сражаясь каждый раз, Арей вспоминал полёты. И крылья, столь равнодушно отрезанные и в тот же миг смешанные с пылью и песком.