Спи

      Спи.       За окном твой бессмысленный город сломанных судеб и ярких огней. Может, во сне нас никто не осудит, может, поменьше там пасмурных дней, может, не будет метаний и боли (чувства в кулак и язык под замок). Все мы играем мудацкие роли. Всем, кто не мы — миллионы дорог.       Всем остальным — и признанье, и слава, счастье горстями, ты только держись, ну а любовь — да кому это надо? Только вот, сука, цепляясь за жизнь, это уёбское «светлое чувство» тянет нас камнем на самое дно. Мне без тебя — охуительно пусто. Вместе с тобою — не жизнь, а говно.       Замкнутый круг — Петербург и запои, падаю вновь в тёмный омут — тебя. Ну же, давай, покачай головою, снова заметь — «Пожалел бы себя». Смех, да и только — какая тут жалость? Вместо ответов лишь виски со льдом. Мне до безумия лишь самая малость, так что оставим слова на потом…       Крики срываются в хриплые стоны. Я — темнота на полставки, ты — свет. Знаешь, ведь я не такой уж ублюдок, просто есть ты — ты источник всех бед. Завтра ты скажешь держать расстояние — лучше бы, да, в половину страны, всем воздаётся за наши деяния, кратко и не привлекая внимания, быстрый в висок поцелуй на прощание — хуже последствий последней войны.       Спи. Ещё пара часов до рассвета, дальше лишь морось, толкучка, вокзал. Я, к сожалению, давно не мальчишка, тот, что считал себя умным излишне — ты его, помнишь ли, не удержал. Всё, что осталось — круги под глазами (шире, чем весь окружающий мир), шутки тупые (держаться в сознании), снова сарказмом скрывая желания, жить перебраться б в дешёвый трактир.       Хмуришься, носом зарывшись в подушку. Сил уже нет — закрываю глаза, солнца восход отменить невозможно, я не останусь с тобой навсегда.       Жаль.       Спишь. Не тревожа, с кровати я встану, солнце в копне медных прядей твоих. Как мы устали, блять, как мы устали, жить и любить по законам других.       Спи.