Что тебе снится?

Редкие крапинки звезд сияли алмазами на чернильном небе. Потемневшие окна высоток отражали короткие вспышки фар и сливались с серыми фасадами. На освобожденный Старлинг опустилась ночь, накрыв улицы пуховым одеялом тишины. В одном из спящих домов Фелисити ждут горячее какао, всепонимающий медведь с потертыми лапками и уют родных стен. В шикарном лофте на другом конце города Оливера ожидает порция упреков, которые тут же будут стерты любящим взглядом и крепкими объятиями сестры. Поржавевшие мечи теснились в ножнах после кровавой битвы. Красное оперение стрел мешалось с зеленым, окрашивая лужи в багровый цвет возмездия. Истерзанный город отвоевал свое право на спокойный сон. Лунный свет заливал опустевшие улицы, сглаживал зазубренные края битых стекол и смягчал последствия оккупации. На обочинах, разинув беззубые пасти, стояли покореженные автомобили. В их зеркалах темнота переулков множилась, становясь бесконечной. Фелисити хлопает дверью и упирается лбом в крашенное дерево, кутаясь в призрачное ощущение домашней безопасности. Оливер недовольно шипит, когда с верхней полки на него падает одеяло, которым он укроет уснувшую на диване Тэю. Они оба плотно зашторивают окна, пытаясь скрыться от пытливого взгляда жадной Луны, которой уже было отдано слишком много. Когда на вывеске Веданта окончательно перегорает одинокая "V", их глаза закрываются. Ощущение падения не покидает Оливера даже в теплой постели, и он нервно вздрагивает при каждом порыве ветра из приоткрытого окна. Фелисити кажется, что она летит, и белая вата облаков путается у нее в волосах. Она первой проваливается в сон, улыбнувшись напоследок надоевшей реальности. В ее сне у Оливера ясно-голубые глаза и белые цветы в кармане темного пиджака. Он ждет ее у алтаря, нервно постукивая ногой, и улыбается как человек, никогда не бывавший в Чистилище. Шуршащая фата царапает краешки букета, а ноги путаются в пышности платья. Мерный стук каблучков приближает ее к цели, и только на последних метрах затянутой дистанции она сознает, что все это время конечным пунктом ее путешествия был этот самый клочок земли в тени цветущего дерева. Долгие дни и ночи сливаются в одну яркую полосу и, вспыхнув напоследок рыжим огнем, остаются позади. Фелисити Смоук занимает свое заслуженное, выстраданное место рядом с Оливером Куином. И теперь они точно знают, что сени обвитой плющом сказочной арки - единственное место, где им обоим действительно нужно быть. Счастливая невеста прикрывает глаза и улыбается собственным мыслям. В кои-то веки они все делают правильно. Когда ветер ворошит лепестки белоснежных лилий, они произносят клятвы. В уголках ее глаз блестят соленые искорки счастья. Оливер ободряюще улыбается, а затем произносит свое обещание четко и ясно, словно убеждая в серьезности своих намерений. Когда последняя фраза, сказанная на грани допустимого шепота, обвивается вокруг тонкого кольца, из гущи веток вылетает пара пронзительно желтых канареек. Они кружат над будущими супругами, и в их звонком щебете Фелисити все еще слышится его клятва. Я тебя не подведу. В отличие от многих невест, Фелисити знает наверняка: даже без потрепанного капюшона на светлом ежике волос, для него это не пустые слова.  И когда она читает свадебную открытку с лукавой подписью «In vinо veritas», он смеется, без слов соглашаясь с тем, что истина действительно в вине. И на этот раз они оба думают о терпком напитке в их бокалах, а не о грузе ошибок, давящих на плечи Стрелы в более мрачной реальности. Здесь же Оливер лишен нездорового пристрастия к зеленой коже и стрелам, но доброта и самоотверженность по-прежнему с ним. И пусть его тело больше не расписано шрамами, девушка в белом знает, что внутри он все тот же. Когда Оливер сжимает ее ладонь, Фелисити понимает: хоть ее будущий муж и не умеет стрелять из лука, он все так же готов на все ради своей семьи. Семьи, частью которой она станет совсем скоро... Провалившись в сон, Оливер приземляется на мягкую снежную подушку. Лучи зимнего солнца оседают на снегу искорками далеких звезд. Растеряно вглядываясь в кружащие над ним кристаллики, мужчина привычно сжимает кулаки. В правой руке шуршит бумажный пакет с логотипом местной булочной, и даже сквозь кожу перчаток Куин ощущает тепло свежеиспеченных круассанов. Он узнает об этом не открывая пакета, ведь все признаки французского завтрака видны на лицо: из ближайшего кафе доносятся рождественские мелодии, у него на голове самая теплая шапка в гардеробе, и людей на улицах ровно столько, сколько должно быть воскресным утром в самое холодное время года. Еще он точно знает, что внутри хрустящего теста скрывается заварной крем и немного шоколада. Сочетание довольно странное, но с первыми морозами Фелисити объявляет сезон парижских воскресных завтраков. Оливер помнит, что воскресеньями дело не ограничивается: он покупает ей традиционную выпечку каждый нечетный день недели, и к Новому году у Фел уже готов новый план кулинарного просвещения на январь. Он долго рассматривает самодельный венок с золотыми лентами и кривоватыми шишками перед тем, как отпереть тяжелую дверь. Когда он переступает порог своей квартиры, снежинки на его ресницах тают окончательно. Знакомый аромат приводит его на кухню, и он кладет чудом не заледеневшие круассаны на стол рядом с большой полосатой кружкой. В плену у красно-белых колец дымится кофе, которое - он знает - она варит для него каждый день. Пока плеск воды мешается с отрывками куплетов в ванной, Оливер проходит в залитую солнечным светом спальню. Он стягивает майку и падает на смятые простыни, а его ладони привычно ложатся на живот и не чувствуют рубцов от старых шрамов. Обойдя всю квартиру в поисках хоть какого-то оружия, мужчина не продвигается дальше затупившегося кухонного ножа. Он обшаривает все полки в комнате, которую опознал как свой кабинет, но не находит и намека на само существование Стрелы. Взамен он находит кое-что другое. Пробивавшиеся сквозь тяжелые зеленые шторы лучи разбивались о стекла, скрывавшие от пыли и времени аккуратные газетные вырезки. Заметив отколовшийся край на одной из золотистых рамок, Оливер сразу вспоминает, как он доказывал Фелисити, что та занимается ерундой, пытаясь собрать все статьи о мистере Куине. В привычном мире это показалось бы ему сумасшествием, ведь его имя пестрело на передовицах в окружении не самых лестных слов. Здесь же все было по-другому. На самой большой фотографии он обнимал ребенка. Паренек, пару минут назад вставший с инвалидной коляски после долгих лет болезни, сделал свои первые шаги навстречу Оливеру. Сейчас ему кажется, что детские слезы снова жгут его грудь, пока он стоит в коридоре больницы, которую он построил на средства Куин Консолидейтед. На следующем кадре Оливер делит место за микрофоном с Фелисити, которая читает речь - он уверен, что помнит, как они вместе ее сочиняли - на одном из благотворительных вечеров. Ему кажется, что ее рука все еще сжимает его ладонь. Он по-детски жмурится и хлопает ресницами, все еще не веря своим глазам. Вскоре счастливая улыбка касается его лица, и вот он уже не пытается сдержать радостный смех. У него получилось. Он нашел способ помогать людям как Оливер Куин, и ему хочется верить, что ни одна маска теперь не скроет его лица. Возвращаясь в коридор, он путается в клубах пара, выплывающих из ванной. Когда белесая дымка рассеивается, он видит закутанную в полотенце Фелисити. Девушка сушит волосы и мило морщится, когда мокрые кончики волос липнут к ее носу. Она проводит ладошкой по запотевшему зеркалу, и в получившемся окошке Оливер ловит свое отражение. Мужчине в зеркале нечего скрывать. На его лице здоровый румянец после прогулки, а на теле всего один шрам родом из детства. В его глазах  - не соответствующий погоде лед, а ясно-голубое небо. На его плечах не лежит непосильный груз - он делает, что может, и делает это хорошо. Он спасает одних людей без обязательств убивать других. Он улыбается, и за его улыбкой не скрываются годы боли и отчаяния. Рядом с Фелисити Оливер видит человека, которым всегда хотел стать. И, что намного важнее - которым он может стать. *** Фелисити недовольно хмурится, когда первый лучик солнца, пробежав по смятой простыне, оседает на ее лице.  В первые минуты рассвета Оливер резко распахивает глаза, а после часто-часто моргает, все еще не веря тому, что проснулся. Тому, что у него есть еще один день. И этот самый день начинается не с холодного душа и городских пробок, о нет. Он вьется сладким ароматом у металлические двери и пропитывает мигающие сине-зеленым кнопки. Оливер осторожно, стараясь не издавать лишнего шума, спускается в Логово и обнаруживает источник дурманящего запаха - наполненная до краев красная кружка, которой так не хватает белых полос, занимает почетное место на столе айтишницы. Фелисити не слышит скрипа двери и неспешных шагов. Оливер застает ее стоящей напротив костюма Стрелы и упорно вглядывающейся в пустое лицо манекена. Она хмурится, слишком часто моргает и не может расцепить дрожащие руки. Затянувшийся немой диалог не прерывает ни одна из сторон. Синеватый свет разбивается об одинокую слезу на ее щеке, и его осколки въедаются под кожу нежданного наблюдателя. Острие каждого кусочка, подобно стреле, направлено точно в его сердце. Девушка коротко всхлипывает, а после опускает взгляд на кисти бледных рук. На безымянном пальце верной помощницы Стрелы змеиным ядом жжется кольцо, которое он ей так и не подарил. Зеленая стрела скользит по металлу и с глухим треском падает на пол, поражая обоих. Фелисити вздрагивает, касается ладонью лица в надежде стряхнуть плохо сдерживаемые слезы, а затем резко оборачивается в сторону шума. На мгновение в лазури ее глаз Оливеру видятся зимнее небо и хрустящий под ногами снег. В следующий миг по небесной синеве расползается ядовито - зеленое пятно. Оно растет до тех пор, пока не обретает ясные очертания человеческого лица. Мужчине в отражении нечего терять: он уже отдал все, что когда-то принадлежало ему и заранее отказался от всего, что могло таковым стать. Его лицо скрыто за маской, которую не снять. Он бы рад улыбнуться, но не в силах даже поднять голову и оглядеться вокруг. Созданный им самим мир не дает Атланту расправить плечи. В глазах Фелисити Оливер видит человека, которым стал, но которым он так не хотел быть. Чудом выжившему герою кажется, что он снова умирает. В его голове костюм стрелы объят пламенем. Зеленая ткань быстро чернеет, а горящая кожа надрывно трещит, словно умоляя спасти от смерти. Стрела сохранил много жизней. Оливер Куин должен пожертвовать одной, чтобы спасти себя.  Когда он возвращается к реальности, Фелисити всё так же стоит напротив него и судорожно сжимает кулачки. Она смотрит ему в глаза, без слов подтверждая то, что Стрела - единственная жертва, с которой она могла бы смириться, ведь она у них одна на двоих. Оливер делает уверенный шаг вперед, думая о том, что он бы хотел иметь намного больше общего с Фелисити. Например: сны. Потрёпанная ткань легко скользит по металлу, подобно шелку. Зеленый капюшон глухо спадает с манекена, в котором - он верит, что однажды сможет - Оливер навсегда запрет своего Демона.