Возвращаясь снова и снова

Сидишь на стуле спиной к окну. Безвольно опустив голову, но с гордой, прямой спиной. Темный силуэт на фоне светящегося фиолетового квадрата, разрезанного на четыре толстыми старыми рамами. Я на полу, на коленях перед тобой. Ноги затекли от неудобной позы. Держу твои руки в своих, нервно сжимая тонкие пальцы. Вглядываюсь в полумрак, безуспешно пытаясь разобрать выражение лица. Не смотришь на меня. Не шевелишься. Беззащитные худые плечи слегка поднимаются, когда ты делаешь очередной глубокий вдох. Ты ушел на кухню покурить, пока я еще лежал на полу, оглушенный сногсшибательным оргазмом. Мы трахались несколько часов. Как животные, катались по полу, упиваясь дикой страстью. Отдавались друг другу с неподдельной жестокостью. На память - синяки, царапины, распухшие губы, вкус крови на языке, вырванные клоки волос, ноющая раздолбанная задница. И сладкие воспоминания. Я буду перебирать в голове мельчайшие подробности произошедшего, тиская в потной пропахшей дешевыми сигаретами ладони свой член, твердеющий уже от одной только мысли о тебе. И ты, к слову, оставшись один, займешься тем же. Мы расстались давно - у меня дерьмовый характер, ты и сам не подарок. Два таких придурка вместе создают эффект бомбы замедленного действия. Радость от встречи такого же мудака, как ты сам, сменяется негодованием: как вообще нас земля носит? Собственно, между нами произошло то, что и должно было случиться. Феерический взрыв, который выжег дотла наши истерзанные души. Спустя полгода рая и еще полтора года адского огня, наши отношения с треском развалились. Мы оба не были приспособлены для оседлой жизни - довольно скоро мы наскучили друг другу, забили на все обещания, установленные между нами соглашения и продолжили жить, как привыкли. Однако просто так отпустить не смогли. Мы жили вместе, по глупости решили съехаться слишком быстро. И, чтобы разойтись, мы довели все до точки кипения. После того вечера в доме, кажется, не осталось ни одного целого предмета мебели, не говоря уже о посуде. Я же месяц ходил в бинтах. До того, как мне разрешили встать, я около недели провалялся с сотрясением мозга. Было бы чему сотрясаться, хах... Собственно, у тебя дела обстояли не лучше. Наше расставание пришлось на середину августа, за сутки до моего дня рождения. Нечего сказать, ты хорошо меня поздравил. По крайней мере, запомнилось надолго. Как выяснилось позже, про праздник ты просто-напросто забыл. Мы не виделись всю осень. Холодными темными вечерами ветер гонял по улицам сухие сморщенные листья, а я сидел дома один и без света, набираясь каждый день так, что отрубался прямо за кухонным столом. Друзья, шумные компании, клубы - все это теперь казалось бессмысленным и отошло на второй план. В моей жизни чего-то мучительно не хватало, но я понял это не сразу. Я тосковал по тебе. Отношения с кем-то другим казались бессмысленными. Да, я находил иногда мальчишек на одну ночь, но даже с сексом было сложно. Зачастую я не мог кончить, как бы партнер ни старался. Наверное, привык к твоему телу, к твоим реакциям. Что называется, "притрахался". С другими, казалось, все уже не то. Как-то раз я вспомнил про свое давнее увлечение: в школьные и студенческие годы я довольно неплохо рисовал портреты. А почему бы и нет? Я отыскал на компьютере твои фотографии и принялся делать наброски. Вышло хуже, чем я хотел бы, но не так паршиво, как ожидалось после столь долгого перерыва. С тех пор, возвращаясь с работы, я садился рисовать. Не то чтобы я горел этим занятием, но, когда я уже достаточно набил руку, было интересно пробовать что-то новое. Бумага, картон, холст, масло, акрил, акварель, уголь... многочисленные техники, но мотив один. Сначала мне нужны были фото, но потом ты уже получался на автомате. Кстати говоря, на фото ты всегда чертовски хорошо выглядел. На портретах - когда как. В декабре ты позвонил. Словно ни в чем не бывало, словно мы просто старые друзья, которые давно не общались. Разговор затянулся, но ты ни разу не вспомнил про наше общее прошлое. Мы болтали на отвлеченные темы, даже смеялись немного. В конце разговора что-то дернуло меня за язык и я, извиняясь за все произошедшее, выдал отменный монолог, который больше подошел бы для персонажа драматического произведения. "Проехали, - рассмеялся ты в трубку, - это в прошлом." Вскоре ты навестил меня. Мы немного выпили, ты остался ночевать. Все было вполне невинно, хотя и спали мы в одной постели. В середине ночи я проснулся. Было очень душно, на улице надрывалась сигнализация какого-то автомобиля и слышались пьяные голоса. Ты лежал у меня на груди и сладко посапывал. Я не решился встать и открыть форточку, чтобы разогнать спертый сухой воздух. Так и лежал до утра, но с рассветом все-таки задремал. Ты приходил с тех пор каждую субботу. Иногда мы куда-то выбирались, иногда сидели дома. Я теперь делал наброски с натуры, усаживая тебя в кресло и заставляя терпеливо ждать. Показал тебе один из портретов, и ты остался доволен, хотя совсем ничего не смыслил в живописи. Сейчас я смотрю на эту работу, и мне кажется, что написана она откровенно дерьмово. Хорошо, что ты не заметил. Понемногу ты снова вошел в привычку. Как и я у тебя, наверное. Ты потерял работу и не мог больше платить за квартиру. Не обладая достаточным количеством сбережений, чтобы помочь, я предложил перекантоваться у меня какое-то время. И ты согласился, как ни странно. В тот вечер тебе было плохо. Я удивляюсь, что все помню, ибо мы нажрались и были не в силах даже доползти до кровати. Повалились на пол в прихожей, смеясь и потирая ушибленные конечности. Не могу сказать, что произошло. Между нами снова проскочила искра, и ты в каком-то неясном порыве прижался к моим губам своими. Страстный, долгий поцелуй перешел в ленивый расслабленный секс, на другое мы были неспособны. Утром, сжимая в сонных объятиях твое обнаженное тело, вдыхая родной запах, я чувствовал, что все встало на свои места. Ты нашел новую работу, но еще какое-то время жил у меня. Было комфортно - без лишних слов и ненужных споров. Я думал, так может продолжаться вечно, и был вполне доволен подобной перспективой. Звонок, как гром среди ясного неба. Твой равнодушный голос в трубке поздно вечером: "Я заберу вещи завтра. Прости, я не люблю тебя. Больше не люблю." Без нотки нежности или сожаления, без доли надежды на другой исход. Ты никогда еще не произносил вслух это беспощадное "не люблю". Я же в глубине души надеялся, что у тебя остались ко мне теплые чувства. Теперь я ощутил то, о чем так часто пишут в книгах, и это состояние, как я понял, не описать другими словами: что-то внутри оборвалось, земля ушла из-под ног, мир перевернулся. Ты больше не любил меня, не любил и кого-то другого. Ты уходил в пустоту. От меня. За всем этим последовали мои попытки что-то выяснить, скандалы, слепое желание заставить тебя вернуться. Чем больше я пытался понять тебя, твои мотивы, тем больше ты отдалялся, старательно вытесняя меня из своей жизни. Ты показал, что у нас больше нет ничего общего. Я бунтовал. Глупо, как подросток, точно из чувства протеста заливая свое отчаяние алкоголем, заедая горстями антидепрессантов и транквилизаторов. Я пытался покончить с собой. Однако рядом всегда оказывался кто-то, мешавший исполнению моих планов. К счастью ли, к несчастью - не знаю. Возможно, для нас обоих было бы проще, сдохни я, распластавшись на холодном кафеле ванной комнаты в луже своей рвоты. Но я остался жив. Постепенно вроде бы даже смирился. Каждый день я отправлял тебе голосовые сообщения - ты никогда не отвечал, не знаю, слушал ли их. Мы встретились случайно. После работы я забежал в в маленькую кафешку, плотно забитую людьми. Ты сидел за самым дальним столиком у окна. Рядом было единственное свободное место. Сердце пропустило удар, и я замер в нерешительности. Хотел повернуться и уйти, пока ты меня не заметил, чтобы не бередить пустыми бездушными разговорами старые раны. Ты поднял голову и неуверенно улыбнулся, близоруко всматриваясь в мое лицо. Путь к отступлению был отрезан. Я пробрался к тебе, стараясь не тревожить людей за тесно стоящими круглыми столиками. Все было как в тумане. Я волновался и не особо скрывал это, ты же старался быть внешне спокойным. Меня мучил вопрос: слушал ли ты все то, что я отправлял тебе? Наверное, слушал. Когда мы вышли из душного кафе, еще холодный весенний воздух ударил в лицо. Было ветрено и пыльно, но снег почти стаял, и подсвеченные фонарями силуэты деревьев вырисовывались на фоне синего неба. Ты дрожал. Я осторожно обнял тебя за плечи и притянул к себе. Ты был не против, но всю дорогу до дома мы молчали. Несложно догадаться, с какой целью ты снова ступил на порог моей квартиры. Еще в лифте ты, выдержав долгий тяжелый взгляд, сам потянулся к моим губам. Поначалу робкий поцелуй затянулся, и я, поддавшись на твои умелые манипуляции, просто слетел с катушек. Ввалившись в прихожую, я захлопнул дверь и прижал тебя к ней спиной, на ходу буквально срывая твою одежду, торопливо путаясь в теплых зимних шмотках. Ты помогал мне, тянулся руками к моему телу, что-то шептал на ухо и жарко целовал меня. Как раньше. Задыхаясь возбуждения, я увлек тебя вглубь квартиры, и, не дойдя до кровати, прижал голой грудью к стене, грязными заводящими прикосновениями шаря по твоему телу. Сплюнув на пальцы, я нетерпеливо растянул тебя - ты был чертовски узким, словно у тебя давно никого не было. "Мой, только мой," - назойливо пульсировало в голове. Ты же стонал и матерился сквозь стиснутые зубы, а я горячо дышал тебе в шею, двигая пальцами внутри и ощущая нарастающее с каждой секундной вожделение. Ширинка неудобно давила, низ живота скручивало в узел от похоти. Ты поддавался, откидывая голову мне на плечо и насаживаясь на пальцы. Перед тем как раздеться, я стянул твои запястья ремнем, и, растерев смазку по члену, вошел резким толчком - терпеть больше не было сил. Помню каждую деталь. Стоны, влажные шлепки плоти. Я кусал твои плечи и шею, тянул за волосы, душил, грубо дрочил тебе, буквально вколачивая в стену рваными быстрыми движениями. Ты стонал, срывая голос, старался поймать мой ритм, глухо всхлипывал и неясно шептал что-то. Ты кончил первым, а я навалился на тебя, чуть дрожа и с подгибающимися коленями. Слегка придя в себя, ты попросил развязать тебе руки. Встал передо мной на колени, и взял в рот мой член, выкладываясь на полную, работая языком и губами, пропуская в глотку и периодически поднимая на меня затуманенный взгляд. Это было то, что нужно. Я положил ладонь тебе на затылок, направляя и вынуждая принимать глубже, насаживал на твердую плоть. Финал был потрясающим. Меня заполнило пьянящее чувство полного обладания тобой. Ты покорно проглотил сперму, вытер рот тыльной стороной ладони и потянулся ко мне за поцелуем. Едва соображая, я припал к твоим губам, ощущая на них собственный вкус. Ты ушел утром. Не позавтракал со мной, просто оставил одного, сонного и растерянного. Весь день выдался каким-то мутным и бессмысленным. Я остался дома, перебирая в памяти воспоминания о событиях ночи. Я не звонил тебе - боялся, что не возьмешь трубку. Набрав твой номер через неделю, я нерешительно предложил встретиться. Все повторилось. С вариациями, естественно. Ты говоришь, что не любишь меня. Что все чувства давно прошли. Что ты здесь, только чтобы получить разрядку. Ты лукавишь. Знаешь ведь, как реагирует на меня твое тело - выдает разом все тайны. Голубые глаза под слегка хмурыми бровями всегда смотрят на меня с какой-то болезненной нежностью. Ты недоверчиво поджимаешь губы и отмалчиваешься почти на все мои вопросы. Не хочешь быть со мной, потому что уже прокололся не один раз, потому что наши отношения окончательно зашли в тупик. Но, судя по твоему тоскующему прощальному взгляду, в глубине души ты больше всего желаешь остаться со мной в постели каждую субботу. Чем бы это не обернулось в последствии. Вопреки велению разума.