Капучино

Капучино - указывает на позитивную возможность дружеских или сексуальных отношений.

Кофе… Капучино, американо, эспрессо, латте… Осколки памяти жалят острыми краями, оставляют кровоточащие раны. Я выпрямился, и устало провел рукой по глазам. Тело словно окаменело. Не мудрено. Я уже более пяти часов сидел за компьютером. - Я еще нужна? – слегка раздраженно спросила Намие. Я лениво перевел взгляд на стрелки часов. Поздно. - Сделай мне кофе и можешь идти. Крепкий, ароматный, бодрящий… Намие молча поставила передо мной чашку с горячей жидкостью и так же молча ушла. Я пригубил напиток и поморщился. Кофе Намие варит отвратительный… - Это что, растворимый кофе из магазина? – банка безжалостно летит в мусорное ведро. – Как можно пить эти помои? Сейчас я сварю тебе настоящий кофе! …Ты варил восхитительный кофе. Ха! Всё-таки работа барменом пошла тебе на пользу. Для каждого сорта у тебя был отдельный фарфор и, не дай бог, мне их перепутать… - Какого черта ты притащил сюда эту рухлядь?! Она заняла половину кухни! Изая хмурится и недовольно косится на Шизуо, который бережно выкладывает из пыльной картонной коробки инвентарь для приготовления кофе. Турка, мельница для кофе, мельница для сахарной пудры, эспрессо-шот, питчер и еще куча всякой утвари, названия которой он не знает. Но когда Изая делает глоток из предложенной Шизуо чашки, он готов целовать своему монстру руки. Такого кофе ему не подавали даже в лучших ресторанах Токио. Ты ворвался в мою жизнь, словно сошедший с рельсов экспресс, снося все преграды на своем пути. Не оставив времени на сомнения. Я не успевал отслеживать появление посторонних вещей в своей квартире… Пепельницы в спальне, на балконе и в гостиной, лишняя зубная щетка в ванной, молоко в холодильнике, ненавистный костюм бармена в шкафу… и табачный дым. Им провоняла вся моя квартира, мои вещи, кожа, волосы; он обволакивал, словно туман, проникал в поры… Это сводило с ума. Бесило до головной боли, до зубовного скрежета и взаимных оскорблений. Мы часто ругались… Громко. Яростно. Жаля стальными лезвиями, разбивая кулаки в кровь. Впрочем, наши ссоры обычно заканчивались двумя способами. В случае твоей победы, ввиду твоей неоспоримой правоты, я быстро оказывался лицом в подушку с высоко поднятой задницей. Если же прав оказывался я… меня все равно ставили раком. - Шизу-чан, у меня через двадцать минут клиент! Прекрати меня лапать! - Завались, блоха! Я тебя хочу! Это было грубо, но возбуждало лучше любого афродизиака. Наверное, я соврал бы самому себе, если бы сказал, что мне это не нравилось... Надо бы лечь спать, чтобы набраться сил для завтрашнего дня. Я, бесстрастный информатор и расчетливый кукловод, сейчас чувствую себя просто человеком, который быстро устает и нуждается в тепле. Так нельзя, я должен взять себя в руки… Но будь всё проклято! Как только я пытаюсь взять себя в руки, мой рассудок погружается в беспомощную тягучую усталость и ощущение собственной беспомощности. Ты снова и снова заставляешь меня выпадать из реальности. Ненавижу тебя за это! За то, что посмел уйти. От меня. Из моей квартиры, из Икебукуро, из Токио и ещё дальше… Я знаю, я сам велел тебе убираться из моей жизни, но я не ожидал, что ты так легко мне это позволишь. Уже второй месяц проходит для меня в каком-то оцепенении. Меня не покидает глубокое безысходное чувство черной пустыни, и иногда мне кажется, что я уже никогда не обрету способности различать цвета и чувствовать запахи. Я пытаюсь бороться со скукой и душевной пустотой, щекоча себе нервы безумными развлечениями, но этого запала хватает всего на пару часов. Даже работа не приносит радости. Поражаюсь себе… Я закрыл браузер и уронил голову на руки. Ночной город за окном переливался разноцветными огнями рекламных щитов и вывесок, манил своими загадками, прятал секреты в темных переулках. Там жизнь, там люди… К черту! - Доброе утро, Шизу-чан! Как спалось? - Отвратительно. Я проснулся весь мокрый. Мне снился сон с твоим участием. - Правда?! И что там было? - Тебя сбил грузовик, и я обоссался от смеха. - Я тебя ненавижу… И всё-таки мы любили друг друга. Я уверен, сейчас даже ты не посмел бы усомниться в этом. Просто мы так и не выяснили, как жить вместе, не причиняя друг другу невыносимую, острую, душераздирающую боль… Изая долго смотрит на пустую полку в шкафу. Он не питает иллюзий. И все же не торопится заполнять освободившуюся площадь своими вещами. А вдруг… Безумие. Но ведь безумие заразительно, как и любовь, безумие помогает поверить в невозможное. Я проснулся с мучительно осязаемым ощущением твоего присутствия. Наваждение какое-то. Я разлепил глаза и мутным взглядом окинул комнату. Было пусто и как-то не привычно. Не пересилив себя, я закусил губу и глухо застонал. Я так и уснул, сидя за рабочим столом под монотонный гул системного блока. Часы показывали половину шестого утра, и в офисе царил полумрак. Далеко на горизонте занималась заря. Я выпрямился и потянулся, разминая затекшие мышцы. Как же хочется кофе! Терпкий, бодрящий, обжигающий... Наверное, у меня уже галлюцинации: я чувствую его запах. Я откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза, снова мечтая забыться сном. Очнулся я от неясного движения за спиной. Это было настолько неожиданно, что я резко выпрямился. Из-за спины вдруг показалась рука и плавно поставила передо мной чашку с ароматным дымящимся напитком. Я успел заметить белоснежный и безупречно выглаженный рукав рубашки. Лавина мыслей, чувств и эмоций придавила меня к месту. Я испуганно замер и сглотнул подступивший к горлу ком. Должно быть, я еще сплю. Стоит пошевелиться и видение рассеется, словно утренний туман. Но пьянящий аромат, поднимающийся от чашки, такой настоящий… Я мечтательно закатил глаза. Капучино… Над Токио поднималось солнце. Небо за окном разлилось ультрамариновым полотном, оно ещё никогда не казалось мне таким прозрачным и чистым. - Доброе утро, Изая, - прошелестело у самого уха. Чужие пальцы взъерошили волосы на затылке. Запах сигарет ворвался в ноздри. В голове царил хаос. Слушая бешеный стук своего сердца, я вдруг понял, что впервые за годы нашего знакомства не хочу пылких речей, колких фраз и взаимных обвинений. Я просто покорно плыл по течению и чувствовал, как в размытое, оглушенное сознание медленно вползает ощущение безмятежности. А за окном медленно плыли облака, такие же нежные и воздушные, как пена на напитке, который символизировал начало нового дня.