Танцуй, ты ведь этого тоже хотела...

Сижу на подоконнике в коридоре первого этажа моего нового лицея, смотрю в окно на жёлтые падающие листья и думаю, как же я выгляжу на фоне этих ужасных салатовых стен. Должно быть невероятно убого. На парковке меня уже ждет какой-то солдатик, облокотившись на папин лексус. Рано, ведь у меня ещё одна пара хореографии. Видимо, папа как и прежде не хочет мириться с мыслью о том, что танцую. Так и не нужно было выбирать именно этот лицей. В прочем, все равно… Сегодня я наконец-то поеду домой с комфортом, если солдат не окажется занудой, какие частенько приезжали за мной раньше. Скука смертная. Постойте-ка, да у него виднеется две звезды на погонах. Юхху, Стася, тебя приехал встречать целый лейтенант! Довольно симпатичный лейтенант, надо признать! На парковке, рядом с лексусом, с визгом останавливается чёрный кабриолет «Audi S5», из которого грациозно выходит наш «танцор». Понты, блять! Чёрные джинсы, тот же ремень с головой тигра, чёрные туфли, чёрная футболка, легкая джинсовая куртка, стильные часы, в руках какой-то крутой телефон, глаза скрывают черные солнцезащитные очки-капли, волосы как обычно взъерошены. Да он идеален, чёрт побери, если не считать того, что он идиот. – Кем любуешься? – неожиданно подскочив сзади, спросила Вика, – Красавиным?! Он шикарен, – восторженно простонала моя новая подруга, буквально прильнув к окну. – Ещё чего! – предварительно фыркнув, я состроила рожицу, – им! – я указала пальцем в сторону высокого парня в военной форме, так сексуально облокотившегося на папину машину. – Моим братом?! – воскликнула Вика, отпрыгнув от окна, и, уставившись на меня широко открытыми глазами, стала часто моргать. – Да ну нафиг? – удивлению моему не было предела. Не может быть таких совпадений. Она, наверное, потеряла дар речи, так как стояла молча как вкопанная и только переводила взгляд то на меня, то на лейтенанта. – А чья это машина? – спросила ничего не понимающая девушка. – Папина, – ответила я, будто ничего особенного тут нет. Хотя, тут и правда нет ничего особенного, не считая того, что лейтенант оказался братом Вики, – этот красавчик приехал забрать меня из школы. – Ты живешь в воинской части? – спросила девушка, будто не веря собственным догадкам. – Именно там, – ответила я, тяжело вздохнув. – Стася! – запищала вдруг она, прыгнув мне на шею, – наконец-то там появился нормальный чел! Стаська, ты не представляешь, как я рада! Теперь будет с кем сваливать из этой «тюрьмы» по ночам. – Сваливать? – если честно, мне казалось, оттуда даже если сильно захочешь всё равно не убежишь... – Ага, – сказала Вика, широко и довольно улыбнувшись, – знаю пару ходов. И мы обе рассмеялись. Я была несказанно рада этой новости так рада, что даже забыла про Красавина. Вспомнить о нём заставил звонок, оповещавший о том, что урок танцев начнется через пять минут. – Построились! – грозно рявкнул Красавин. Не, ну у него просто дар меня бесить! Пройдя мимо него походкой «а ля модель на подиуме», я махнула своими длинными каштановыми волосами прямо перед его лицом. Он фыркнул также презрительно, как и я недавно, затем развернулся на одних пятках и скрылся в комнате, прилегающей к залу и так называемой его «личным кабинетом для избранных». Я встала в строй. Из комнаты доносился какой-то шум, грохот и чертыхания. – Похоже, он не в духе, – вздохнула Вика с огорчением. – А он в нём когда-нибудь бывает?! – спросила я, приподняв одну бровь. В это слабо верилось. Девушка пропустила мой вопрос мимо ушей и продолжила причитать себе под нос: – Теперь он точно не разрешит нам выступить в пятницу на концерте. – На концерте? – но я не знаю ни про какой концерт. – Каждую четвертую пятницу месяца в нашей школе проходит концерт, который устраивают три единственных танцующих и поющих класса нашей школы для всех остальных, – пояснила вконец опечаленная Вика. – И причём тут Красавин? – Он куратор групп... – Ну и что?! Мы будем выступать на этом концерте и на всех остальных тоже! – сказала я как отрезала. Тут и говорить не о чем! Концерты – дело добровольное и участвовать может любой желающий! И тут дверь той самой комнаты громко раскрылась, оттуда, медленно шагая, вышел Красавин. С хитрой улыбкой и прищуренными глазами, он шёл по направлению ко мне и был похож на хищника, подкрадывающегося к своей жертве. Он крутил что-то на указательном пальце правой руки. Да это же резинки для волос. Чувствовала я себя не иначе, как жертвой: ноги стали дрожать, дыхание сперло, по спине бежали холодные мурашки. Он остановился прямо напротив меня, в двух шагах, и швырнул одну резинку Ане, вторую Вике, и те, с легкостью поймав их на лету, быстро собрали волосы в хвосты. Он швырнул резинку Алёне. Она её поймала, но тут же возмутилась своим писклявым голосом: – Ну Ди-и-и-ня... – Быстро! – приказал ей Денис. – Нет, – обиженно заявила местная фифа. – Я тебе сказал, быстро! – рявкнул Красавин, и как только она собрала волосы, он перевёл взгляд на меня. Ну уж нет! Меня ты не сломаешь, Красавин!!! Он прищурился, повернул голову на бок и ухмыльнулся. Показал мне резинку, будто бы дразня, и кинул её, но я даже руки не подняла, чтобы её поймать. Резинка шумно упала на пол, так как именно на этой резинке была какая-то подвеска. Упала она прямо у моих ног. – Лиса, красава! – шепнул стоящий за моей спиной Стас. Учитель же лишь ухмыльнулся, подошёл ко мне и, нагнувшись к моим ногам, поднял резинку. – Не хочешь, значит, по-хорошему, – прошептал он мне в самые губы, сделал полшага в сторону и скомандовал: – первая шеренга, шаг вперед. Все подчинились, я нет. – Ладно, – посмеялся Красавин, – вторая шеренга, кру-гом, шаг вперед. Все выполнили его указ, и получилось так, что половина класса стоит впереди спиной к нам, вторая – позади, также спиной к нам. В тот же момент он одним шагом преодолел расстояние между нами и встал сзади. Больно схватил меня за волосы и натянул на себя, запрокинув тем самым мою голову назад. Вот же сволочь. Я со злостью сжала зубы. Сука! Одним движением он собрал мои волосы в высокий хвост и затянул их резинкой. – Я научу тебя как слушаться старших, – прорычал он мне в ухо. – Разойтись! – скомандовал учитель и отошёл. – Тварь! – процедила я сквозь зубы. – Я всё слышал, – ухмыльнулся Красавин. – Поздравляю! – прорычала я. – Не кипятись, Лиса, – обнял меня Стас, – ты так вообще секси! – Теперь мы точно не попадём на этот концерт! – чуть ли не плача прошептала Вика. – Посмотрим! – я буду петь на этом концерте, хочет этого Красавин или нет! БУДУ! Сегодня этот идиот, возомнивший себя центром вселенной, вновь влепил мне трояк. Хотя я с точностью выполнила всё, что он показывал. Терпеть я больше не собиралась. Попросив Вику идти к брату, я осталась в раздевалке. И, как только она опустела, я уверенно направилась в «кабинет» этого зазнайки. – За что опять три?! – заявила я сходу, толкнув дверь. Он, судя по всему, переодевался, так как был уже одет в джинсы, но футболку всё ещё держал в руках. Ох, мама дорогая... Я пробежала взглядом по его торсу, а на моём теле тем временем выступили капельки пота. Тело у него, я скажу, ахуенное! Широкие плечи, накачанные руки, рельефное тело, шикарная грудь и просто офигенные кубики пресса на животе... И снова в голове рождается вопрос: как такому красавчику удаётся быть таким идиотом?! – Тебя стучаться учили, Лисицина? – Не вижу необходимости! – вырывается у меня, как только я обретаю дар речи. – Так почему опять три? – я делаю уверенный шаг вперед, ещё один, и ещё один, подходя ближе к столу. Он отбрасывает футболку на стул и уверенно шагает ко мне навстречу. Моё дыхание вновь сбивается, во рту пересыхает, кровь стучит в висках. Да что происходит-то?! – Потому что это всё, что ты заслужила, Лисицина! – подойдя вплотную, прошептал учитель и прижался ко мне своим горячим телом. – Обоснуй! – И не подумаю! – я чувствовала губами его горячее дыхание и запах мяты, должно быть, это orbit. – Я тебе ещё покажу, как я танцую! – зло рычу ему в самые губы. – Да?! – комнату заполняет его смех. – Да! На концерте! – Ты не посмеешь, – рычит учитель, хватает меня за локоть, и в миг я оказываюсь прижата к письменному столу. Во мне вновь всё бурлит и рвётся наружу... – Ещё как посмею, – с хитрой ухмылкой заявляю я и толкаю его кулаками в грудь. – Я тебя предупредил, Лисицина! – говорит он мне в губы, держа за подбородок. – И запомни, сюда запрещено входить ученикам! А таким как ты особенно! – Ты ещё сам меня сюда позовёшь, Красавин! – цежу я сквозь зубы, срываю резинку, со стуком ударяю ей о гладкую поверхность стола, вырываюсь из его хватки и грациозно покидаю кабинет.