Изменить судьбу

      Поднявшись до рассвета, Ами успела привести себя в порядок до прихода служанки. Девушка решила попросить помощи у женщины, ведь она должна же помочь, если узнает, что её держат тут не по своей воле?       Заплетя косу, Ами глянула в зеркало; круги под глазами, бледная кожа от недосыпа. Но зато голова перестала болеть, хоть в этом был плюс.       В этот раз Ами не стала отказывать себе в удовольствии принять ванну. Ей хотелось полежать подольше, но внутри всё свербело от нетерпения, поэтому быстро искупавшись, девушка с отвращением влезла обратно в грязную одежду. Другой не было, но, если бы и была, в своей все же роднее. Да и из одежды в гардеробе висел один халат, не разгуливать же ей весь день в нём, а если бежать придётся? Своя одежда как раз лучше подходит для такого.       Остальное время Ами простояла у окна, сколь не любуясь красотами двора и встречая рассвет, сколько выискивая в высоком заборе щели, считая стражников, которые тут оказывается были и ходили по периметру словно псы цепные.       Служанка явилась с первыми лучами солнца, открыв дверь без стука, замерла на пороге удивлённо вскинув брови, но она быстро взяла себя в руки и прикрыла дверь.       – Доброе утро, леди. Зачем же вы надели грязную одежду? Я хотела забрать её в стирку.       – Я здесь надолго не задержусь, – Ами ответила чуть резче, чем хотела бы.       Служанка бросила на неё странный взгляд, прошла к кровати и принялась заправлять постель.       – Послушай, Зинор – начала Ами не зная, как правильно преподнести новость женщине. – Твой хозяин… Он держит меня здесь против моей воли. Меня скорее всего уже ищут друзья, мне нужно вернуться к ним.       От волнения девушка принялась теребить край рукава рубашки, сердце билось быстро-быстро, она очень боялась услышать отрицательный ответ. Но Зинор, лишь бросила на Ами нечитаемый взгляд и прошла в ванную, девушка молча ждала её возвращения едва не пританцовывая от нетерпения. Стоило женщине показаться, Ами подалась вперёд:       – Зинор, ты меня слышала? Помоги мне отсюда выбраться.       – Я не пойду против хозяина. Не просите, леди. И других слуг на это не подбивайте. Накажут не вас, а их.       – Но как же… Это противозаконно, понимаешь?       – Скоро принесут завтрак, леди. – забрав грязные полотенца, женщина покинула спальню.       – Вот она, женская солидарность, – пробубнила девушка сверля плотно закрытую дверь за служанкой. Было так обидно, что хотелось плакать.       Сжав кулаки, глубоко вдохнув, девушка вновь прильнула к окну. Если правильно рассчитать время патрулирования стражи, можно спокойно их миновать. Забор являлся серьёзным препятствием, нежели высота окна.       Спустя непродолжительное время, бросив пост наблюдения, девушка вперила тяжёлый взгляд во входную дверь.       – Интересно… – быстрым шагом дойдя до неё, Ами дёрнула её на себя и поджав губы, закрыла обратно.       Занявший пост Чернин встретил девушку недобрым взглядом.       Юркнув обратно в комнату, Ами заперлась на замок и потерла лоб. Грас видимо ушёл отдыхать, а этот контролирует дверь. Тогда остаётся окно. Днём бежать было рискованно, но если ей удастся, то Ами может затеряться среди людей, наводнивших улицы. Днём искать тяжелее и можно привлечь внимание стражи.       Единственного чего опасалась Ами, того, что маг может заявиться в любой момент. Не хотелось бы чтобы он явился тогда, когда она будет спускаться по импровизированной веревке с окна.       В деверь неожиданно постучали и попытались войти.       – Леди, я принесла завтрак, – послышался глухой голос служанки за дверью.       Поначалу не хотелось открывать, но Ами решила, что прежде чем бежать, нужно запастись силами. Еда прекрасно поможет с этим справиться.       Вошедшая служанка оказалась Ами не знакомой, видимо их меняли во избежание сговора с пленницей. Боялись что те проникнуться к ней симпатией.       – Могу я погулять сегодня в саду? Погода чудесная, – не поинтересоваться Ами не могла, вдруг повезло бы и её выпустили как собачку совершить небольшой променад. Тогда не пришлось бы лезть в окно.       Не поднимая глаз, девушка шустро и в какой-то степени нервозно расставляла блюда на низком столике.       – К сожалению леди, сегодня никак нельзя. Могу принести книгу с библиотеки. Хотите?       – Нет, – Ами сердито мотнула головой. Не стоило питать больших надежд. Придётся прибегать к первоначальному плану.       – Как угодно, – служанка сжимая серебряный поднос в руках, всё также не поднимая глаз, покинула отведённые Ами покои.       Вновь закрывшись на ключ, Ами вернулась к сервированному столику. Вкус еды практически не ощущался из-за волнительного состояния девушки. В рёбрах неприятно щекотало, а ладони приходилось оттирать от холодного пота из-за страха. Так всегда с ней бывало, когда нужно было совершить нечто из ряда вон выходящее.       Изрезав найденными в тумбе ножницами простынь на лоскуты, Ами открыла окно и перевалилась через него оглядывая ближайшую местность сада.       День только вступал в свои права, солнце ещё не припекало так сильно, но уже приближалось к своей точке на небе. Нос щекотали запахи распустившихся огромных бутонов, а разгорячённую кожу холодил свежий ветер. Не заметив стражников с собаками, Ами юркнула обратно и подняла самодельную верёвку свившуюся кольцами у ног.       – Боги Сиалы, ни с одним из вас не знакома и вообще я не из вашего мира, но прошу, помогите мне. – Ещё раз оглядевшись и не заметив ничего подозрительного, Ами скинула веревку: конец той закачался практически у самой земли. – Надеюсь ловушки меня подстерегать не будут. Ведь в саду их не должно быть.       Дёрнув пару раз «верёвку» убеждаясь в её прочности, девушка с опаской перелезла через подоконник и что есть сил уцепившись за бывшую простынь, упёрла ноги в каменную кладку.       – Так, а теперь потихонечку спускаемся… – пару раз Ами едва не сорвалась, но с горем по полам, спустя, кажется, целую вечность, ноги коснулись земли.       Дрожа от напряжения в конечностях, тяжело и облегчённо выдохнув, Ами поспешила скрыться с открытой местности, где она маячила крупной мишенью. Стараясь держаться разросшихся кустов поминутно оглядываясь девушка поспешила к заграждению.       – М-да, – цокнув, Ами разглядывала высокий забор. Сверху он казался меньше…       Но девушку также распирала радость – он не каменный. А дерево имеет свойство где-то прогнивать. Главное успеть отыскать дыру до того, как служанка нагрянет или колдун о ней вспомнит.       Открытые участки сада, Ами пробегала дикой ланью прячась в тенях и за кустами, если удавалось, но путь на свободу не думал выискиваться. Единственное пока в чём ей везло – отсутствие патруля. Либо у них начался ранний обед, либо днём не так уж и важно нести бдительную службу.       Вскоре она приблизилась к парадному входу, и заметила стражников лениво расположившихся у крыльца и о чём-то увлечённо беседующих. Расстояние было велико и о чём те говорили, Ами не слышала.       Нырнув обратно за ствол дерева, беглянка от досады пнула по доске, и та… треснула. По гладкой древесной поверхности пробежались синие искорки, но они настолько быстро исчезли, что Ами решила списать всё на игру света и теней. Ами замерла от неверия и испуга, что её могли услышать. Но никто не спешил схватить беглянку. Не веря собственному счастью, боясь спугнуть удачу, девушка кое-как расшатала доску вогнав под кожу несколько заноз. Но это в какой-то степени даже было приятно, осознание близкой свободы пьянило. Кровь шумела в ушах гонимая безумно грохочущим сердцем.       Пробравшись в дырку, и оставив пару клочков одежды на неровных зубьях доски до конца не сломанной, Ами выбралась на улицу и едва не пища от восторга оглянулась, чтобы в ужасе ахнуть. Всё же синие искорки ей не почудились; пробегающие молнии по периметру забора и поднявшийся странный шум во дворе говорил о том, что сработала охранная магия.       – Дурья моя голова, надо было сразу догадаться! Как же не внимательна. – В сердцах девушка треснула себя по лбу ладонью.       Теперь у Ами на то, чтобы скрыться, времени практически не оставалось. Развернувшись, не разбирая направления, Ами ринулась по дороге в надежде отыскать укрытие. Позади послышалась громкая, отборная ругань, а затем словно похоронным маршем, зазвучавшим именно для Ами, загрохотали тяжёлые створки ворот.       Прибавив прыти, Ами юркнула в переулок, затем в ещё один и ещё. На узкой улице она шарахнулась в сторону от залаявшей на неё собаки каким-то чудом избегая острых клыков. Протиснулась между двух плотно стоявших друг к дружке домов и задыхаясь, практически вывалилась на широкую улицу. Реальность, на время спринта оставившая Ами, вернулась и придавила голосами и различными звуками с запахами. Мини-рынок гудел словно улей и несмотря на ранний час, народу было словно в час пик.       Остановившись на миг, глотнув в болевшую от бега грудь воздуха и пытаясь понять куда бежать, Ами огляделась. Преследователей видно пока не было, но это не значит, что можно расслабиться. Этот город они знают намного лучше и могли где-то устроить засаду. Или сократить путь.       – Плащи, прекрасные и прочные, скроют от любого дождя! В холод согреют, летом укроют от жары! – голосил зычный голос на всю окрестность.       Встрепенувшись, Ами подбежала к уличному торговцу плащами. Высокий и тощий тот едва не задевал натянутый тряпочный тент над головой.       Наспех схватив первый попавшийся, девушка хрипло поинтересовалась:       – Сколько?       – Этот три золотых.       – Обменом берёте? – Нервно оглянувшись, Ами вновь вернула внимание торговцу. Рёбра болели от бешено колотящегося сердца, норовившего их сломать.       – А что есть? – мужчина прищурил ярко-карие глаза.       Девушка стянула с себя куртку; грязную и потрёпанную она всё же оставалась ценна. Если судить по меху. Почему-то Ами была уверенна – эльфы дешёвую одежду не взяли бы.       – Грязная… Тут зашить нужно, – ворчал продавец тщательно разглядывая предлагаемую вещь. Ами едва не притоптывала ногами и начинала закипать на мужчину от его слишком дотошного осмотра. В другой день она бы и не обратила на это внимания, но сейчас каждая секунда имела вес для её судьбы.       – Берёте? Нет? Иначе пойду к другому, – резко бросила Ами, нервным движением заправив волосы за уши.       Покосившись подозрительно на покупательницу, мужчина поинтересовался:       – Не ворованная часом?       Ами захотелось сказать «зуб даю» и сделать характерный жест, но выхватив куртку из рук продавца, Ами отвернулась от прилавка с разноцветными плащами.       – У вас был шанс.       – Нет-нет, согласен, согласен. Вещь добротная, видно хороший мастер работал над ней. А дырки – мелочь.       Облегчённо выдохнув, распрощавшись с курткой, Ами накинула на себя плащ и неспешно двинулась сквозь толпу. И вовремя. На краю улицы показались знакомые Ами ребята: Чернин, Грас и третий надзиратель, Рухет, кажется. Злющие как тысяча гномов. Натянув капюшон как можно сильнее на лицо и опустив голову, Ами двинулась по боковому рыночному ряду выискивая просвет в который можно юркнуть.       Сердце подскочило к горлу и заколотилось с утроенной силой в момент свернувших в её сторону преследователей. Дёрнувшись в сторону, Ами налетела на женщину с корзиной: яблоки рассыпались под ноги прохожих.       – Да что б тебя гхол сожрал! – взвизгнула на весь рынок пострадавшая. – Совсем глаз нет что ли, куда прешь-то!       – Простите, – пискнула девушка, стараясь не наступать на краснобокие фрукты.       – Что мне твоё «прости»? – продолжала верещать женщина привлекая к себе всё больше внимания. – Собирай, давай или плати! Знаешь с каким трудом удалось достать эти яблоки! А вы куда прёте! Не смейте давить мои яблоки! – переключившись на горожан продолжала бушевать пострадавшая.       – Извините, – девушка судорожно оглянулась и едва не подпрыгнув, попятилась. Грас с Чернином направлялись в их сторону расталкивая людей на своем пути. Рухет же чуть замешкался отставая от них. – Некогда мне тётенька.       – Стой! Куда бессовестная!       Но Ами не собиралась останавливаться, вылетев из толпы, словно пробка из бутылки, едва не споткнувшись об неизвестно как оказавшуюся под ногами бродячую кошку, остановилась.       Плохо то, что города она не знала и не понимала, как проложены улицы. С эльфами она не все дороги в Шамаре исходила, и эта часть города была совершенно незнакома. Было бы здорово добраться как можно скорее до постоялого двора, но Ами не представляла в какой стороне тот находится. Везение видимо истаяло позволив лишь совершить побег. Дальше всё было в руках… или ногах беглянки.       Бросив взгляд через плечо, фиксируя, где находятся преследователи, Ами стараясь не привлекать внимания, быстрым шагом направилась по улице. Крик горланистой женщины долго сопровождал её отзываясь звоном в ушах.       Миновав широкую улицу, Ами свернула на узкую тропу, ведущую через жидкий парк. Он оказался небольшим и в конце тропинки её поджидало здание крохотной часовни. Остановившись перед потрепанным временем строением, Ами решила переждать неприятности в нём. Она надеялась, что преследователи не догадаются где она схоронилась.       Вбежав на неширокое крылечко, Ами с опаской притронулась к поверхности двери. Её настигло ощущение, что дерево просто рассыплется под её пальцами. К удивлению девушки, дверь оказалась крепкой и рассеиваться прахом словно вампир на солнце не собиралась.       Войдя внутрь и прикрыв дверь, Ами оказалась в полутёмном помещении в котором горело несколько подсвечников. Высокие же грязные окна света пропускали катастрофически мало.       Пыль, витавшая в часовни забилась в нос заставляя несколько раз чихнуть. Пустые лавки, альковы, витражи… всё было покрыто пылью.       – Но кто-то же зажёг свечи, – прошептала Ами под нос, оглядывая сумрачное помещение, осторожно продвигаясь вперёд. – Может бомжи?       Разговор с собой помогал чувствовать себя не в вакуме и отступать страх. Еще раз чихнув, Ами приблизилась к статуе у ног которой стояла чаша для подношений.       Скульптура на удивление оказалась чистой, словно её не трогало время, но теперь Ами уверилась – заброшенная часовня оказалась не совсем заброшенной. И этот кто-то либо скоро вернётся, либо где-то притаился.       Пристальней приглядевшись к тёмным углам, Ами потерла грудь. Её сдавливало с тех пор, как она попала сюда, будто канат тянули. Поначалу тяжесть казалась эфемерной, но чем глубже девушка продвигалась, тем сильнее становилось давление.       И шёпот.       Едва слышный словно шум в кронах ветра не разборчивый и далёкий.       Снаружи что-то стукнуло заставив Ами вздрогнуть. Решив спрятаться на случай если сюда заглянут, девушка принялась обходить статую и в этот момент, под ногой щёлкнула плитка. Статуя дёрнулась и двинулась в строну открывая узкий и тёмный лаз. Оттуда пахнуло холодом и нечто ужасным. Шарахнувшись в сторону, Ами внимательно вглядывалась в тёмный проём который и не думал закрываться. Пересилив страх, девушка некоторое время искала рычаг, чтобы закрыть дыру обратно, но всё оказалось тщетно. Умаявшись и растеряв за это время страх, Ами присмотрелась к яме и взяв канделябр со свечой принялась спускаться по ступеням. Стоило полностью скрыться под полом, как плита наверху пришла в движение отрезая Ами от выхода.       Пискнув, девушка ринулась обратно вверх по ступеням, упёрлась рукой в плиту пола пытаясь ту сдвинуть, только всё было напрасно.       – Великолепно, – пропыхтела Ами не отыскав и рычага который обычно в таких случаях предусмотрительно встраивают рядом.       Вздохнув, стиснув ножку подсвечника крепче, девушке пришлось продвигаться вперёд. Проход оказался коротким и на удивление чистым. Перед Ами высилась массивная дверь, а грудь теперь нестерпимо пекло, и шёпот стал сильнее. Разум девушки затуманивался с каждым шагом. Ами слабо тряхнула головой, но наваждение лишь усилилось. Не понимая, что творит, девушка пребывая словно в тумане, вытянула руку стараясь дотянуться до двери. В этот миг произошёл хлопок.       Оглушающая темнота поглотила девушку на короткий срок, путая сознание, а затем выплюнула возвращая ясность мыслей.       Заполошно оглядевшись, Ами выдохнула.       – Ёшкин кот.       Она оказалась в какой-то комнате со странной скульптурой наверху которой призывно сиял камень. _________________________________________ Гхолы – трупоеды-падальщики. В основном обитают на кладбищах или полях битв. Могут залечь в спячку, если вдруг по какой-то причине пропадёт еда.