Чертова кошка

            Уже ночью, когда последние лучи ненавязчивого осеннего солнца уйдут на покой, уступая свое место яркому серпу месяца, он вернется домой. Переступит через порог и, не снимая с себя белоснежного хаори, опустится на мягкий дзабутон и вернется к работе – уставший и утомленный после прошедшего дня, но беспрекословно исполняющий свой долг капитана.             Он коснется рукой чистого листа бумаги, предусмотрительно приготовленного им еще с утра. Потянется рукой к лежащей в стороне кисти, обмакнет ее в чернила и нанесет на лист первый, почти незаметный штрих. Его почерк ровный, каллиграфический. Идеальный. И пишет спокойно, без лишней суеты, словно отдыхает во время письма. И в просторной комнате, освещенной лишь лунным светом, повиснет едва различимый звук открывающихся сёдзи. Звук неприятный, говорящий о самовольном вторжении в его личное пространство. По полу быстро проскочит неуловимая тень, а за спиной он услышит тихие, неторопливые шаги.             Она ступает медленно и осторожно – шаг за шагом, все ближе к цели. Предусмотрительно поднимает руками края кимоно, не позволяя ткани касаться пола. Дышит тихо-тихо, с замиранием сердца следит за каждым движением его руки.             И знает, что уже была замечена. Но не позволит себе прервать ночную охоту.             Подойдет достаточно близко и, освободив руки от ткани, почти невесомо положит ладони на его плечи. Опустится позади него на колени, прижмется к его спине и ловко обнимет за шею, не спрашивая разрешения. И усмехнется – тихо, играючи и так соблазнительно.             – Тебе не кажется, что после трудного рабочего дня следует отдыхать, малыш Бьякуя?             И обратится к нему именно так. Как раньше, когда он еще был мальчишкой. Тогда это раздражало. Сейчас это просто воспоминание, вызывающее мелкую дрожь.             – Я просил тебя не появляться в моем доме без приглашения, кошка.             – А я уже говорила тебе, что кошки гуляют сами по себе.             И вновь усмехнется, потому что знает – он не прогонит ее.             – Ну так что, малыш Бьякуя?             – Дай мне закончить.             Говорит четко, лаконично, как истинный глава аристократичного клана. И сразу понятно – возражений он не примет. А она и не собирается противиться его словам – лишь набирается терпения и замолкает. Сидит тихо, следит за каждым его движением, за каждым новым иероглифом на листе, а для пущей забавы теребит пальцами край его Гимпаку.             И вновь лишь усмехнется, когда он поставит в углу свою подпись и отложит кисть в сторону.             – Что ты хотела?             – Какой ты нетерпеливый.             – Чертова кошка. Не трать мое время.             – Как грубо – говорить такие слова женщинам. Малыш Бьякуя, у тебя совсем отсутствуют манеры. Ты должен быть более обходительным, иначе можешь прослыть грубияном.             Он слышит ее тихий смех около уха. Чувствует, как теплая ладонь ложится на его руку, а кончик ее носа невесомо касается его щеки. Это раздражает. Но это приятно. До дрожи приятно чувствовать прикосновения этой чертовки.             – Ответь на мой вопрос, кошка.             – Кошка хочет ласки.             Говорит мелодично и так сладко. И кажется, что воспротивиться ее словам подобно смертной казни от сокёку.             – Всего один поцелуй, малыш Бьякуя.             Она подается вперед, через его плечо, и почти неощутимо касается своими губами его. Теплые, с привкусом шоколада и холодные, несколько жесткие – этот контраст добавляет в их чувства свою изюминку, которая заставляет желать этой близости снова и снова.             А потом она отстраняется. Ведет кончиками пальцев по его руке, касается ладонью его Гимпаку и ослабляет его, не позволяя простой ткани мешать.             И она, как раньше срывала с его волос ярко-красную ленточку, освободит его волосы от ненавистных ей Кэнсэйканов и отбросит их в сторону. Скинет на пол серебристо-белый шарф, заставляя его действовать. И он развернется к ней, почувствует на губах еще один поцелуй и больше не сможет сдерживаться, потому что эта кошка слишком соблазнительна. Он будет целовать ее смуглую кожу, опаляя горячим дыханием и заставляя ее чувствовать это каждой клеточкой своего тела. И лишь до того, как она потянет его на себя за края капитанского хаори, произнесет ее любимое: «Чертова кошка».             А утром все будет, как обычно – она уйдет, не дождавшись восхода солнца, и оставит после себя витающий в воздухе аромат темного шоколада и свежей мяты. И он, проснувшись на полу, обнаружит в складках небрежно скинутого вчера хаори небольшой цветок камелии с одним отсутствующим лепестком – как знак, что сегодня ночью эта женщина снова вернется за «одним поцелуем».             Чертова кошка.