Мечты юности.

Последние дни перед вступительными экзаменами в Императорскую Военную Академию Майлз, по совету матери, решил провести в Форкосиган-Сюрло. С большим трудом, по личной просьбе леди Форпатрил, ему удалось заманить туда Айвена, дав клятвенные обещания помочь в решении тактических задач для предстоящих испытаний. Кузен не желал покидать столицу, надеясь напоследок перед академической муштрой неплохо развлечься. Однако он быстро утешился, когда случайно узнал, что Элен Ботари поедет в имение Форкосиганов вместе с отцом. На следующий день после приезда, наконец-то выспавшись, после недель ночных зубрежек, Майлз вышел из своей комнаты лишь поздним утром. Погода была прекрасная. Не застав никого в столовой, и выпив только чашку кофе на кухне, он решил, что сейчас самое время прокатиться верхом. Во дворе, кроме Ботари усердно чистящего оружие, тоже никого не было. Поприветствовав мимоходом сержанта, он, отправился на конюшню. Тщательно проверив конскую сбрую, Майлз быстро оседлал норовистую гнедую кобылу - любимицу графа Петера. Затем, с наслаждением скинув ненавистные металлические накладки, легко вскочил в седло. Не обратив внимания на предостерегающий окрик Ботари, он пришпорил лошадь, и, перемахнув через живую изгородь, понесся вперед, ловя всем своим сгорбленным телом порывы теплого ветра. Ощущение свободы пьянящим восторгом вливалось в его разум, давая шанс хоть ненадолго забыть о своей физической неполноценности. Оставив позади заросшее высокой травой поле и обогнув озеро, Майлз, сбавив темп, направил лошадь к лесу. Недалеко от опушки, между деревьями, он заметил Айвена и Эпен, медленно идущих по тропинке. Как это бдительный Ботари мог упустить их из вида? Сжав поводья, Майлз поспешно двинулся следом. Внезапно остановившись, его братец попытался обнять свою спутницу. Она решительно отстранилась, а затем обернулась на стук копыт. Подъехав ближе, и проигнорировав раздосадованный взгляд Айвена, Майлз с ходу направил лошадь прямо на кузена, и, притворно, как старинным копьем, угрожая ему сломанной по дороге сухой веткой, театрально провозгласил: - О, прекрасная Элен, я спасу тебя от ненавистного мучителя! Звонкий смех девушки, как желанная награда, заставил его выпрямиться в седле во весь свой маленький рост. Айвен, с детства недолюбливавший лошадей, бормоча себе под нос проклятия вездесущему родственнику, в замешательстве попятился, и, споткнувшись о торчавший из земли корень, кубарем скатился вниз по глинистому склону оврага, прямиком в прохладную лесную речушку. С трудом поднявшись, он громко выругался и пригрозил Майлзу кулаком, услышав шутливые комментарии по поводу своего внешнего вида. Мокрый, перепачканный грязью, красавец Айвен и в самом деле выглядел довольно комично. К тому же, исцарапанное лицо и большая шишка на лбу, отнюдь не добавляли привлекательности имиджу героя-любовника. Оставив без ответа злобные выпады кузена, и продолжая играть роль бесстрашного защитника благородной дамы, Майлз вдруг с замиранием сердца осознал, что впервые смотрит в лицо Элен сверху. Улучив подходящий момент, он, быстро наклонившись, коснулся губами ее теплых губ. Глаза девушки удивленно распахнулись и она неожиданно ответила ему легким поцелуем. Тем временем, Айвен, отчаянно карабкаясь по мокрым камням, уже почти выбрался из оврага, но увидев перед собой эту идиллическую сценку, обуреваемый нешуточной жаждой мести, неловко подскользнулся, и, потеряв равновесие, снова свалился вниз. Очередное происшествие вызвало у молодых людей новый взрыв смеха, а затем Элен, легко сорвавшись с места, побежала назад по тропинке к озеру. Не обращая внимания на чертыхания кузена, пытающегося поскорее выползти наверх, Майлз торжественно отсалютовал ему своим импровизированным оружием, а после, окрыленный таким прекрасным началом дня, отчаянно фальшивя, радостно затянул старинную романтическую балладу, совсем как странствующий рыцарь, отправляющийся совершать новые подвиги во славу своей прекрасной дамы. Слегка сдавив коленями бока лошади, он отпустил поводья и помчался навстречу солнцу, вслед за девушкой своей мечты.