Я всё вижу!

      Проснувшись, я не сразу понял, где я нахожусь. Вместо привычного фиолетового потолка, моему взору предстал бежевый, насколько я понимаю, натяжной потолок. Наконец осознав и вспомнив, где я, я блаженно втянул всем своим матрасьим нутром свежий воздух, поудобнее растянулся на кровати и стал размышлять о смысле жизни. Ну не абсурдно ли это звучит? Матрас думает о смысле жизни...       Впрочем долго подумать мне не дали. Неизвестно откуда, как гром среди ясного неба, прогремело: — Как некультурно с вашей стороны, молодой человек!       Что? Какой молодой человек? Где молодой человек? Я с любопытством стал осматривать комнату, но никого, кто хоть чем-то напоминал бы мне молодого человека, я не обнаружил. Наверное, послышалось. — Нет, ну вы посмотрите на него! Я к нему обращаюсь, а ему, как я понимаю, всё равно! — снова послышался возмущённый голос.       Не думаю, что мне может послышаться дважды. Я снова окинул взглядом комнату и только сейчас заметил, что на меня, вылупив свои крошечные глаза-бусинки, смотрел торшер!       Таак, спокойно. Подумаешь, торшер на тебя смотрит. Ничего необычного, полагаю. Хах… И померещится же. Но торшер, видимо, объектом моей галлюцинации становиться не хотел. Он по-прежнему продолжал, вылупившись на меня : — Да, да! Это я к вам обращаюсь, молодой человек. — Простите, ко мне? — ответил я торшеру. Вот, ей-богу, не знаю как и чем я там ему отвечал, но мне начинал нравиться мой голос! Торшер, каким-то невероятным образом закатив (то есть просто перекатив по кругу) свои глаза, снова начал говорить: — Ну сколько можно повторять? К вам конечно же, молодой человек. Вы бы ради приличия поздоровались, да познакомились бы с нами, а потом спали! — гневно парировал Торшер, — Что за молодёжь нынче пошла, — никак не унимался он.       От такого заявления мне даже стало стыдно, но с другой стороны: — Прости.. те пожалуйста, я вас не заметил.., точнее не понял.., в общем.. Извините ещё раз., — проговорил я, пытаясь спасти себя от дальнейших обвинений Меня Матрас зовут. И, вы, сказали, нас? А могу ли я поинтересоваться, кого ещё я не заметил? — Конечно можете. Нас - это, собственно, меня, и вот эту прелестную особу, что стоит рядом со мной. — глазки Торшера указали на прикроватную тумбу.       Дверка тумбочки неожиданно приоткрылась и послышался тоненький и такой ласкающий слух, голос: — Приятно познакомиться, я Прикроватная Тумба, но все зовут меня просто Тумбочка, — и она засмеялась (Вот, честное слово, опять же не знаю как, но блин! Засмеялась!) — Ага! То есть, выходит, что вся мебель тут… — я на секунду призадумался, — хм.. «живая»? — О, нет, нет, только я и Господин Торшер, — (что простите? Господин Торшер?), — Ну, а теперь и ты. — Оу.. Понятно, ну и? Как вам тут живётся, дру.. товарищи?, — что-то частенько мой язык пытается сказать что-то не то. — Вы знаете, молодой человек, весьма хорошо, ухаживают за нами, плохого отношения от хозяйки не видим, если не одно "но", — заговорил Торшер.       Опяять! Ну какой я ему человек? Где он тут во мне разглядел этого молодого ЧЕЛОВЕКА?! Но про это я говорить не стал, а предпочёл промолчать и послушать, что мне расскажут про этот дом его жители. — Да, одного "но", — встряла в разговор Тумбочка, — У нашей хозяйки есть достопочтенная маман. Та ещё мымра, скажу я вам! Так вот, когда она приезжает в гости, то привозит с собой двоих просто отвратительных тварей. Они носятся, как слоны, по всему дому, портят и царапают мебель, обои, и вообще всё, до чего дотянутся. У меня до сих пор, да и уже навсегда остались царапины от них. — Что за чудовищное безобра…, — не успел я договорить, как где-то внизу хлопнула входная дверь и по всему дому разлетелся отвратительный скрипучий голос: — КА-А-ТЯ! Я приехала, почему ты не встретила меня? — дальнейшие крики этой ужасной, как я понимаю старухи, я не стал слушать. Но заметил, с каким ужасом во взгляде Торшер вслушивался в разговор мамы хозяйки и самой подоспевшей к своей родительнице хозяйки. Мне кажется или он побледнел? Такое вообще возможно? — Щас начнётся! — простонала Тумбочка и, захлопнув дверку, не сказала больше ни слова.