Ольви-Дождь
Джубия не спеша ступала на самых носочках в потрепанных кедах на каждую ступеньку, в очередной раз сбиваясь со счета, позже поднимая равнодушные глаза на аккуратные почтовые одинаково серые ящики, изучающе скользя по ним взглядом, отыскивая номер "444". Глухой скрежет - и дверка открывается, внутри снова пусто, и Локсар недовольно захлопывает её, поворачиваясь к лестнице, продолжая подниматься. Взгляд блуждает далее, замечая новые записи на обшарпанных стенах, следы от сигарет и жвачки. На следующем лестничном пролёте темно и, кажется, кто-то снова выкрутил несчастную лампочку, синеволосая продолжает свой ход, зная помещение как свои пять пальцев, издали слыша странное копошение и резкий звон ключей, который неприятно режет слух, связка оказывается у её ног. - Да что же это такое? - возмущенно восклицает невидимое существо, и девушка слышит глухие удары каблуков о пол и, подняв свой взгляд, встречается взглядом с неизвестной блондинкой. Затем медленно наклоняется, хватая тонкими пальцами за железное колечко ключи, и поднимается на несколько ступенек вверх, попутно бегло оглядывая незнакомку, на лице которой сразу появилась широкая улыбка. - Держи, - синевласка протягивает звякающий металл, который незамедлительно забирают одним движением ладони. - Благодарю, - блондинка взмахнула своими пушистыми ресницами и улыбнулась еще шире. - Люси, - позже она протягивает ладонь для рукопожатия, которую незамедлительно пожимает Локсар. - Джубия, - отвечает девушка, чувствуя теплую ладонь этой пышногрудой красавицы и некую неловкость от того, что у неё самой такие ледяные ладони, и поспешно отпускает руку златовласки. Они, не сговариваясь медленно поднимаются по лестнице, следя друг за другом, разворачиваются в противоположные стороны и отходят каждая к своей двери, останавливаясь. - Заходи на чай, Джу, - непривычно сокращает имя Локсар кареглазая, даря ещё одну улыбку на прощанье. - Доброго тебе вечера, - она одним движением открывает замок и дверь, проскальзывая внутрь, напоследок махнув ладошкой, исчезая за железной дверью. Губы синеволосой сами собой растягиваются в неумелой улыбке, и она медленно открывает незапертую дверь, из которой на неё потоком валит сигаретный дым вперемешку с запахом подгорелой яичницы. Локсар стягивает кеды и босиком идет на кухню, попутно доставая из кармана сигареты и с глухим стуком бросая их на стол. За плитой, дымя, как паровоз, стоит высокий темноволосый брюнет, который в панике остаться без ужина выключает плиту, резко разворачиваясь. - Быстро ты. Обычно ходишь дольше, - она согласно пожимает плечами, садясь за стул, ставя локти на стол и укладывая на руки подбородок, глубоко вздыхает, из открытого окна приятно веет вечерней прохладой. - Тебе ветчину класть? - Джубия кивает и устремляет задумчивый взгляд в темнеющее небо, слыша, как брат вздыхает. - Может, ты начнёшь сама себе готовить? Я, знаешь ли, заебываюсь каждый вечер к тебе бегать, живешь одна, так прояви самостоятельность, будь хорошей сестрой, - Гажил со стуком ставит перед ней тарелку, плюхаясь напротив, сразу же открывая пачку сигарет. - Там тебе Леви книги какие-то передала, сказала, понравится, - он поднимает на неё алый взгляд, делая затяжку. - Спасибо, - она берет вилку и так же нарочито медленно начинает поглощение пищи. Редфокс морщится и отводит от неё свой взгляд, не в силах смотреть на эту бесящую медлительность движений и бездонных синих глаз, которые давно уже ничего перед собой словно не видят. - Знаешь, в его квартиру уже кто-то въехал, - она будто случайно роняет эти слова, тщательно пережевывая. - И что? Пусть живут на здоровье, какое это отношение имеет к тебе? - он выдыхает серый дым, который, причудливо изгибаясь, поднимается вверх, медленно растворяясь. - Просто сказала, - безразлично добавляет Локсар. - Не еби мозг. Ты никогда ничего просто так не говоришь, - недовольно протягивает Гажил, стряхивая пепел в стеклянную пепельницу. - Не начинай, пожалуйста, у меня болит голова, - она доедает и относит тарелку в мойку, беря со стола горячую кружку чая, обжигая ладони. Из груди вырывается глубокий вздох. Редфокс качает головой и встает, смотря на часы, висящие на стене. - Звони, если что, лучше Леви, у меня выключен будет, причапаем. Только обязательно звони, Джубия, - строго произносит он, опуская большую ладонь на хрупкое плечо, чувствуя, как исхудала сестра. Он вздохнул еще раз, взгляд потеплел, и он приобнял её за плечи. - Малыш, ты не одна, не забывай это, пожалуйста... Локсар вымученно улыбается, кивая головой и провожая его до порога, пристально наблюдая, как он обувается и откидывает назад мешающие волосы, широко улыбаясь, скрывается в темном подъезде. В маленькой квартире сдавливающие тихо. Ни единого шороха, ни единого изъяна, все чисто и на своих местах. Она моет посуду, раскладывает на полотенце сушить, закрывает окно, выкидывая окурки Гажила в мусор, уходит в комнату, садясь в кресло и в очередной раз вздыхая. В помещении уже давно потемнело, в голове блуждали отголоски мыслей, за которые девушка отчаянно пыталась ухватиться, но не получалось взять что-то одно. Руки снова холодные, как и ноги с носом, и её бьет мелкая дрожь, которую она не может унять в эту летнею жаркую ночь... Главное пережить эту ночь... Ей в очередной раз снятся черты его лица, белозубая улыбка и черные мягкие на ощупь волосы, в которые она любила зарываться пальцами. Родные глаза искрятся теплом, а собственное тело будто помнит тепло его рук... Джубия быстро-быстро бежит, не в силах остановиться, и тянет худые руки к нему, не имея шанса даже приблизиться. Локсар кричит, плача, а он, улыбаясь, исчезает в сигаретном дыме, который сбивают тяжелые капли осеннего дождя... Синеволосая помнит пустые глаза холодного тела любимого... Она открывает глаза, полные слёз, морщась от солнечных лучей, и отворачивается, вытирая тыльной стороной ладони свою слабость. Сворачивается под пуховым одеялом, сжимаясь, пытаясь сохранить тепло тела, и тихо воет, как побитая жизнью собака... Джубия встретила её через неделю у подъезда, с огромными пакетами покупок, которые одиноко стояли на лавочке, пока блондинка гладила какого-то кота. Локсар потопталась на месте и, в нерешительности взглянув на девушку, глубоко вздохнула, подошла к ней со спины, заправляя локон волос за ухо: - Здраствуй, Люси, - блондинка мгновенно повернулась, на её лице сияла улыбка. Синий кот лишь лениво взглянул на Джубию, словно она мусор, который явно не достоин её внимания, и зажмурился, подставляя подбородок под ловкие пальчики кареглазки. Локсар было конкретно все равно на кота, больше интересовала причина, по которой Люси держит на руках это странное, явно бродячее животное. - Привет, Джу! Как я рада, что тебя встретила, с тобой все хорошо? - она нежно взглянула на животное. - Я вон себе какого питомца нашла... - Да. Все хорошо, - тихо произнесла синевласка, внимательно рассматривая кота. - Каким же надо быть злым, чтобы выкрасить кота в синий цвет! Немыслимо! - она надула губы, явно злясь, Локсар это показалось по-детски забавно. - Зайдешь ко мне? Чаем угощу и накормлю, я вкусно готовлю... Пошли! - она тепло улыбнулась, держа одной рукой кота, а другой подхватив сумки, Джубия запоздало выхватила несколько пакетов. - Я помогу. - Они вместе подошли к железной двери, набирая код и слыша, как с писком открывается проход. В подъезде всегда пахнет как-то необъяснимо странно. У одной квартиры запах пирожков, у другой чего-то приторно-сладкого, у третьей чего-то противно-горького, у квартиры блондинки ничем особо и не пахло, зато внутри, когда она отворила дверь, на Локсар нахлынул запах корицы и древесины. Она удивленно втянула носом, отмечая, что раньше тут пахло чем-то другим , и замечая, что и обстановка изменилась. Сколько её тут не было? Уже года два... - Проходи и чувствуй себя как дома, - блондинка поставила кота на пол, разуваясь и относя пакеты на кухню, Локсар снова потопталась на месте, сняла обувь и прошла босиком в зал, оглядывая новую обстановку. Воспоминания минувших дней уже давно поблекли, но тут снова получили свои краски, синевласка представляла совсем другую комнату. - Спасибо за гостеприимство, - тихо произнесла она, заходя на просторную кухню, где блондинка уже успела разложить продукты и накладывала мясо в миску для кота. - Как тебе имя Хеппи? Мне кажется, он принесет мне счастье... - она задумчиво улыбнулась, ставя перед животным мисочку. - Мой маленький мальчик, ты будешь жить теперь со мной, я Люси, твоя новая хозяйка! - блондинка погладила кота по спинке, выпрямляясь и возвращаясь к готовке. - Неплохо, извини, помочь не могу, готовлю, - она замялась, подбирая правильные слова, - не очень... - Ничего страшного! - кареглазка поставила на стол вазочку с печеньем, сахарницу. - Тебе черный, зелёный али красный? - Люси проследила, как Локсар передернула плечом, посчитав за ответ, что сойдет любой, и заварила любимый красный, ставя две большие синие кружки с глухим стуком на стол. - Давно въехала? - тихо спросила синевласка, обхватывая ладошками горячую кружку, согревая руки. - Три недели назад, понравился район, и квартплата дешевая... Так что меня совершенно все устраивает! И до редакции ехать недалеко... Я, кстати, журналистка, - блондинка насыпала в кружку две чайные ложки сахара, перемешивая. - Расскажи о себе, - Джубия внимательно следила за каждым её движением, глядя прямо в карие глаза. - Ну... - девушка задумчиво нахмурила лоб. - Мне двадцать четыре, живу одна, увлекаюсь книгами и разнообразными журналами, раньше жила с отцом, а потом захотела самостоятельности, вот и снимаю квартирку... Вот, раньше была болезненным ребенком, пришлось пережить несколько операций, ну и, - кареглазка потупила взгляд в кружку, не решаясь говорить, сердце в груди отчего-то забилось сильнее, - одну на сердце. В бездонных голубых глазах мелькнуло удивление, испуг и что-то еще, не совсем понятное Хартфилии. Девушка улыбнулась своей гостье, положила свою ладонь на её, чуть сжимая, и сделала глоток чая, блаженно жмурясь от кислого вкуса. На душе стало непривычно тепло. Локсар не знала, что сказать, так мало услышав, она сделала яркий вывод, что девушка прошла через многое, не с каждым такое бывает. Они долго сидели на кухне. Блондинка без устали что-то рассказывала про свою работу и жизнь, и синевласка чувствовала, что той это нужно, про себя же она изредка что-то добавляла, являясь человеком не таким разговорчивым, предпочитая вести монолог с самой собой. Позже она попробовала просто прекрасный ужин блондинки, съев все в одно мгновение, бесконечно благодаря, что не бросила умирать на произвол судьбы от голодной смерти. - Поможещь мне искупать это синее чудо? - Люси закатывает рукава кофточки, идя в ванную и успокаивающе поглаживая кота, Джубия кивает, снимая теплую кофту, оставаясь в старой клетчатой рубашке, подготавливая все необходимое. Брыкающийся кот был посажен в ванную, дверь надежно закрыта, а девушки, переглянувшись, без слов распределив обязанности, молча приступили к миссии. Джубия взяла душ, регулируя правильную температуру воды, Люси, держа кота, кивнула девушке, и та, направив струю воды на животное, вздрогнула от пронзительного визгливого воя и дикого копошения бедного кота. Тот извивался и лез по скользкой поверхности ванной, пытаясь выбраться наружу, отчаянно скуля и царапая бедную златовласку, которая, несмотря ни на что, отважно схватила синее чудо. - Давай, Джу! Лей! - синевласка начала поливать кота, позже отстраняя душ, и, открыв шампунь, поспешно вспенила и принялась массировать мокрую шерсть шипящего кота. Приходилось ойкать и вскрикивать от царапин и укусов животного, которому совсем не нравилась вода. - Прости, я облила тебя, - волнуясь и дрожа от страха, что сделает что-то не так, Джубия смыла с кота пену. - Да потом это все, давай скорее, Джу! - она повторяла её имя так тепло и бойко, придавая Локсор силы и уверенность в себе, что та наскоро обтерла кота полотенцем, чуть ли не пеленая его как младенца, отдавая улыбающейся Люси на руки, только замечая, как сильно её поранило животное. - Люси, твои руки... - она удивленно посмотрела на златовласку, которая, пожав плечами, вся мокрая вышла из ванны, идя в комнату. - Это же кот, ему свойственно бояться воды, так что ничего страшного в этом нет. Не переживай, полечишь меня немножко? - она уложила недовольного кота, который буквально сполз с кровати, забиваясь в угол у батареи, злобно рыча на растерянную Локсар. - Конечно, где у тебя медикаменты? - На кухне второй ящик справа, - синевласка сразу же поспешила в указанное место, собирая все необходимое, возвращаясь обратно в комнату, где Хартфилия с причитаниями стягивала кофточку. Джубия так и остановилась, смотря, как на левой половине груди виднеется уже заживший длинный рубец. Синевласка опустила глаза, закусывая нижнюю губу от волнения, Люси быстро надела футболку... Молчание не мешало ни одной, ни второй. Зачем лишние слова, когда и так все прекрасно понятно, лишь взглядом, движением руки? Кареглазка по-честному отвечала, что ей совсем-совсем не больно, а Джубия все равно дула на ранки, вызывая своим дыханием целый поток мурашек и нежную улыбку, которая так и не смогла сползти с лица Хартфилии весь вечер... Утром она проснулась от противного рингтона, который Гажил поставил на таки обожаемого босса. Что понадобилось Жозе в воскресенье, оставалось только гадать, а вставать с утра пораньше и тащиться через всю Магнолию конкретно влом. Звонки повторялись и повторялись, пока Локсар не сдалась и не взяла трубку, слушая, как орёт противным визгом мужчина, проклиная её особу за безалаберность. Быть у него нужно через час. Работала синевласка профессиональным хакером, и работа её очень устраивала. Ещё ни одной жалобы или провала, ни одной зацепки и улики, криминально и просто. Обычно заказы сами сыпались ей в руки, а Жозе названивал до тех пор, пока не выполнишь работу, поэтому Локсар, быстро собравшись, уже была на квартире босса. Жозе был мужчиной уже не молодым, но и не старым, так сказать, в расцвете сил. Дела он вел мастерски и имел не хилые связи, которые не раз помогали Джубии в жизни. В некоторых случаях она была обязана ему самим существованием, не своим, близких людей. Работа сегодня досталась уж слишком пыльная и требовательная, после которой девушка шла домой, словно выжатый лимон. Безумно хотелось завалиться на первой лавочке и уснуть, свернувшись, как кошка в клубочек. От духоты июля сперло дыхание, а идти становилось все тяжелее и тяжелее, Джубия, прикрыв глаза и вздохнув, внезапно вздрогнула от пронзительного визга. Послышались крики о помощи и копошение за углом поворота к девушкиному дому, и Локсар, ни секунды не сомневаясь, кинулась прямиком туда, зная, что нужна помощь. Брыкаясь и крича, блондинка отчаянно пыталась ударить человека, прижавшего её к стене дома. Вся растрепанная, испуганная и плачущая, Люси ногтями старалась мазнуть по лицу насильника, пока тот не заломил руки несчастной до такой степени, что девушка заплакала от резкой боли сильнее, трепыхаясь, словно загнанная в клетку голубка. Джубия мгновенно, не теряя времени и соображая быстро, вспоминая, чему учил её брат, окликнув мужчину сзади и подождав, пока тот развернется, замахнувшись, ударила кулаком в скулу, расчитывая на неожиданность и проворность блондинки. Та же снова вскрикнула и забилась, вереща в самое ухо насильнику и наступая каблуками на ноги, и, наконец вырвав руки с помощью синевласки, оттолкнула негодяя. Обескураженный таким напором мужчина лишь запоздало вытащил складной нож, когда Локсар, уже схватив златовласку за руку, кинулась бегом к подьезду, буквально волоча её за собой. Дрожащие руки не слушались и не хотели набирать код домофона, сердце глухо билось в самых ушах, мешая собраться. Девушка с трудом набрала код, мгновенно заталкивая кареглазку в душный подьезд, захлопывая железную дверь. Хартфилию мелко потрясывало. Не чувствуя себя и не воспринимая то, что сейчас происходит, она поднималась по ступенькам, вцепившись в руки Джубии и боясь её отпустить. Она кусала губы и с каждым разом всхлипывала все сильней и сильней, находясь до сих пор в некотором шоке. Локсар откровенно растерялась и, забрав из дрожащих рук блондинки ключи, отворила её квартиру, где на пороге уже давным-давно ждал голодный синий кот. Жалобно мяукнув, он сразу же встрепенулся, думая, что по обыкновению добрая и улыбчивая хозяйка его погладит и пойдёт кормить, но вместо этого Джубия лишь цыкнула на него и усадила девушку на стул, снимая с неё босоножки, заодно снимая и свои кеды, позже отводя Хартфилию в ванную. Умыв заплаканное лицо, она аккуратно принялась раздевать блондинку, не переставая шептать слова утешения, поддерживая. Позже кот был накормлен, кареглазка напоена чаем, а Локсар быстро переоделась, сбегав к себе, и по просьбе осталась на ночь. - Все хорошо, Люси? - тихо спросила синевласка, рассматривая немного опухшие глаза соседки. Та лишь слабо улыбнулась, кивая. - Можно, - её тихий голос показался настоящим скрипом в полной тишине, - можно я тебя обниму? - она смотрела так, словно умоляла, а отказать в такой простой просьбе Локсар не могла уж точно. Она улыбнулась в ответ, сама обнимая блондинку худыми руками, немного сильно сжимая в своих тисках. Ладонь медленно зарылась в мягкие волосы, поглаживая и успокаивая, а губы Джубии бережно поцеловали солёную от слез щеку. - Все хорошо... Я с тобой... Не волнуйся... - Локсар упрямо повторяла эти слова, убеждая и Люси, и себя в этом, вспоминая, как в тяжелые моменты так делал он. Сердце больше не замирало от его упоминания, оно просто билось в такт с сердцем девушки, и синеглазая улыбаясь своим мыслям, усталая, быстро уснула, в кои-то веки проспав всю ночь без кошмаров... Что-то после этого определённо изменилось в Хартфилии. Она все чаще приходила к ней домой, принося с собой завтрак или ужин, обедали они по обоюдному договору у блондинки. И какое было удивление Редфокса и Леви, когда они наконец познакомились с соседкой Джубии, а уж как они умоляли присматривать за непутевой Локсар, зная ее отчужденность и нелюдимость в целом. Люси серьёзно обещала, и синеглазка даже не представляла, насколько ответственно она это говорит. Те бессоные ночи ушли в никуда, на их место пришли мысли, которые позволить себе раньше Локсар вряд ли бы смогла. Разве раньше она волновалась о том, во сколько блондинка приходит домой, как у неё дела на работе и чем она питается, чем живёт и интересуется, что любит? Разве раньше она получала столько странного удовольствия от случайного прикосновения чужой руки? Разве раньше она ловила себя за тем, что безотрывно наблюдает за Харфилией, слушает ее, понимает? Разве раньше так сильно колотилось сердце в груди от вида её улыбки? - Улыбаешься, как дура... - хмуро заметил Редфокс. - Гажил, что ты несешь? Как влюбленная! - возмущенно воскликнула Леви. А когда она, тихая и замкнутая в себе и своё маленьком мире девушка, с пустыми глазами, начала так улыбаться? Локсар и сама уже ничего не понимала... Она менялась, и эти странные перемены никак не хотели укладываться в голове. Становилось страшно от того, что это происходит именно с ней, именно из-за Хартфилии, именно после нескольких лет со смерти горячо любимого Фуллбастера. И страхи были просто до жути пустые, нелепые, глупые, придуманные всего за одну секунду из прошлого. Хартфилия ведь могла и не понять, уйти, ничего не сказав, исчезнув навсегда; могла из жалости поддержать, сделав наоборот хуже и больней. А возможно, стоит попробовать, и такая любовь окажется взаимной, может, она ещё заслужила своё счастье с этой кареглазой девушкой? А может... Слишком много "может". С каждым днём становилось все тяжелее и тяжелее, невыносимо от этих чувств, которые разрывали все внутри. В один раз ей хотелось плакать, громить все на своём пути и кричать, срывая голос, сделать так, чтобы её слышали; а в другой Локсар хотелось прыгать от радости, улыбаться, танцевать и визжать, словно маленький щенок, который нашёл своего хозяина после того, как потерялся. И позже был только один вопрос: "Почему именно я?". И был ответ: потому что это была её роль в жизни, именно Джубии выпал этот шанс все наладить, все довести до совершенства и взаимности, ведь жизнь даёт множество шансов, наша задача состоит лишь в том, чтобы ими правильно пользоваться. И не важно, какое твоё место, главное сделать тот сложный, маленький шаг навстречу другому живому существу... В тот вечер она так и не пришла домой, не прислала смс, просто не отвечала на звонки, а когда обеспокоенная синевласка позвонила брату, то и вовсе засобиралась явиться на работу к Люси в офис, только до цели она так и не дошла, ей лично сделали звонок из клиники, назвав адрес и предъявив предложение посетить палату Хартфилии и сообщить другим родственникам о том, что отец блондинки Джуд Сердоболий скоропостижно скончался... Она влетела в хирургическое отделение, задыхаясь от бега и переживаний, страха снова потерять дорогого сердцу человека. Ей без лишних слов объяснили ситуацию, рассказали о ранее сделанных операциях на сердце и предостерегали беречь златовласку... И она так же серьёзно обещала, с волнением смотря на то, как снуют из стороны в сторону врачи, медсестры, помогая успокоить то сильное и живое сердце Хартфилии, которое, слишком сильно переволновавшись за отца, чуть не лишилось собственной жизни... Обе были бледны. Джубия сама по себе, имея такой цвет кожи, Хартфилия ещё не совсем пришла в себя и даже казалась девушке слишком худой, не то что слишком бледной, на взгляд Редфокса. Тот плюнул, посоветовал не маяться херней, сказать как есть, и ушёл. Локсар осталась наедине со своими страхами и своей любовью. Аппараты противно пиликали, невыносимо резко пахло какими-то медикаментами, белые стены давили, все мешало сосредоточиться и собрать мысли в кучу. Синевласка закусила губы, сжала ладони в кулаки и присела рядом с кроватью на стул, смотря прямо на Хартфилию, боясь отвести взгляд и потерять решимость. Сердце глухо забилось в груди, на глазах выступила влага, и, быстро моргая, Локсар улыбнулась, ронняя несколько соленых капель на белоснежную постель... Дрожащая холодная рука взяла холодную ладонь Люси, бережно сжимая мягкую кожу. - Я никогда не думала, что влюблюсь снова, в девушку, - синеглазка сглотнула комок в горле. - В тебя, Люси... Признаться в любви человеку, который тебя не слышит и не видит, ведь просто? Просто было облегчить себе душу этим, а вот говорить те душевные и красивые слова снова Локсар попросту не смогла, лишь мялась и заикалась в ответ на сдержанную улыбку златоваски, а когда и вовсе говорила про любовь, расплакалась вместе с Хартфилией, принимая ответные чувства... И было между ними что-то похожее, одинокое и трогательное. И не было никакой жалости притворства, была только бесконечная искренняя любовь... Шаг через прошлое и трудности будущего...***
Лениво потянувшись в кровати, блондинка приоткрыла глаза, мгновенно хмурясь от ярких лучей солнца. Сзади, тихо посапывая, свернувшись комочком, словно Хеппи, спала Джу, и, повернувшись, Хартфилия с удовольствием прижалась к холодной обнаженной спине девушки, даря частичку тепла своего тела.