Лакомый кусочек

      Сидя на паре по истории, я откровенно скучал и думал, почему же я ее не прогулял. Как ни странно, но даже оживленно рассказывающий материал лектор не мог привлечь мое внимание. Я рассеянно грыз колпачок от ручки и смотрел в потолок. Никогда не любил историю, ни десять, ни двадцать, ни даже пятьдесят лет назад, когда еще был человеком. Этот предмет казался сущей ерундой, которая никому - особенно мне - даром не нужна и не пригодится. Сейчас я вампир, мои подозрения оправдались, и посещение лекций это просто прихоть, можно было бы обойтись без этого, как делает большинство из нас. Многие вампиры не считают необходимым сближаться (в любых смыслах) со своей едой, мне же наоборот было интересно общаться с людьми и наблюдать за ними. Эта черта досталась мне от моего создателя. Он привил мне это когда обучал, как нужно жить вампиру, чтобы не волноваться о разоблачении. Хотя сейчас об этом вообще никто не беспокоится: множество никому ненужных людей просто исчезает с лица земли и всем пофиг, убийства и похищения - я даже не знаю какая часть этих случаев принадлежит вампирам. Адекватные вампиры не убивают больше необходимого, и это происходит редко, но встречаются те, кто не контролирует себя, оставляя на своем пути сотни трупов - таких, как правило, уничтожают, обычно главный по территории.       Как это ни смешно звучит, но у нас существует территориальное разделение. Правда мне не принадлежит ни клочка земли - в любом месте я всего лишь временный житель. Землю делят между собой чистокровные вампиры - вампиры от рождения, своего рода королевские особи. Они рождаются как люди и как люди проживают детство (в смысле развития физического и умственного), а становятся вампирами и прекращают стареть в год, когда первый раз пьют кровь, и это происходит по их желанию или желанию их родителей, то есть, определенного возраста нет. Конечно, никто не начинает кровавые войны если один зашел на земли другого или слопал чужую еду, но когда чистокровный на чужой территории превышает черту дозволенного, то разговора не миновать точно (с обращенными, впрочем, сильно церемониться не будут). Сейчас все более цивилизованно, нежели раньше, как рассказывал создатель.       Кстати, создавать вампиров могут только чистокровные. Они делают это не часто. Будучи человеком, я был едой своему вампиру. Сначала едой, потом возлюбленным. Когда пришло время, он обратил меня вместо того чтобы убить, и несколько лет мы жили вместе, а потом он ушел. Может я ему надоел, может была другая причина, но я не сильно огорчился - у меня был весь мир в распоряжении, возможности и неограниченное время, мне было не до печалей. Но я добросовестно следовал его советам, правда со временем кое-какие нарушались, кроме одного - выбрать одного-двух людей и питаться ими, по крайней мере, полгода не убивая (так остается меньше трупов для моргов и совести, если та присутствует). Я выбирал человека, возможно, слишком тщательно, и он был для меня не только едой: кто-то становился другом, кому-то я дарил немного любви, но убивая их, я не чувствовал сожалений. Ох, и еще не нарушаемый совет - не называть лишний раз настоящего имени. При обращении я получил новое имя - Лэй - и глиф головы единорога на предплечье - знак создателя (при моем замечании, что это клеймо, Он сказал, что клеймят рабов, а глиф получает член семьи). С тех пор я назвал свое имя только раз, когда одна из тех, кому я дарил любовь, умирая, спросила его. Если бы не отличная память, я мог бы и вовсе забыть, как меня назвала мама.       Иногда мне становится любопытно, есть ли у кого-нибудь еще такой же знак как у меня, но это любопытство сменяется чем-нибудь другим слишком быстро, чтобы всерьез заняться этим вопросом.       Я редко, как ни странно, встречал других вампиров, но может потому, что никто особо о себе и не афиширует. И все вампиры были из разных семей.       Однажды я встретил молодого чистокровного из рода драконов; с ним я провел довольно много времени. На нем тогда еще не отпечатались надменность и презрение ко всему, присущие многим чистокровным (в особенности драконам, по слухам). И все же с ним пришлось расстаться, моя тяга к путешествиям не позволяла мне задерживаться на одном месте дольше пяти лет. Здесь, в сеульском институте искусств, я столкнулся с тремя вампирами: один – Лу Хань – любопытный малый из Китая, чистокровный с еле слышным запахом обращенного, я пока не знаю, к какому клану он принадлежит, уже второй год держит при себе одного человека, и это необычно для вампира (дольше года человек вампира не живет); второй – чистокровный Кай - тот еще соблазнитель, не заботится особо ни о чем, просто любит внимание, он не кормится одним человеком, берет любого кого захочет, но и не убивает, на нем еще ни одной смерти нет, что меня немного удивляет; третий тоже чистокровный, из клана фениксов – Пак Чанёль – веселый и добрый паренёк (для всех, кроме меня), хотя и весьма скрытен, о нем в качестве вампира я знаю меньше, чем о Кае и Лу Хане вместе взятых. Говорят, Кай и Чанёль братья, но я пока еще не знаю этого наверняка, так как в Сеул приехал буквально пару месяцев назад - как раз успел к началу учебного года. - Лэй, - меня толкнули в плечо. – Опять в облаках витаешь?       Это Бён Бэкхён вернул меня в реальность из воспоминаний, ярко улыбаясь. - Да, любимое занятие на истории как-никак, - улыбнулся я в ответ, отмечая, что пара закончилась, и аудитория стремительно пустеет.       Поднявшись, я пошел с Бэкхёном на следующую пару, одним ухом слушая о чем он мне вещает. Этого человека я впервые увидел при поступлении. Сложно не заметить громкий смех, широкую улыбку и выразительные глаза, подведенные карандашом, про облегающую черную одежду можно не говорить. Этот парень обратил на себя внимание многих, он выглядел как кусок отличной вырезки для стаи голодных псов, но по факту являлся таким только для меня. Познакомиться было не проблемой. Оградить от лишнего внимания - дело двух минут. За неделю я стал ему хорошим другом; позже присоединились к нашей маленькой компании Лу Хань со своим человеком – Сэхуном.       Я определенно хотел Бэкхёна. Как еду, как друга, как любовника. Его взгляд разжигал пламя страсти, которую я давненько не испытывал. Сдерживать себя рядом было сложно, потому что хотелось прижать его к какой-нибудь поверхности, содрать соблазнительные шмотки, а желания целовать и вонзить клыки в шею соперничали друг с другом. Вместо этого я медлил. И это промедление обернулось против меня, когда Бэкхён попался на глаза Пак Чанёлю. По его взгляду я моментально понял, что его желания сродни моим.       У вампиров есть еще один закон, который нарушается редко – помеченный одним неприкосновенен для другого без разрешения. Времени сделать Бэкхёна своим было мало, после того как Чанёль его заметил. Я мог это сделать.       Но не сделал. Зная, что в итоге его убью, я не мог решиться. Несмотря на мое желание его крови, я не хотел лишать жизни этого человека. О превращении его в одного из нас я тоже не думал, ведь это мне не подвластно. Это злило и впервые за долгое время печалило меня. Тогда я сорвался и, наткнувшись в подворотне на какого-то беднягу, выпил его до смерти. Тогда же я решил, что раз не могу убить Бэка сам, то никто не посмеет этого сделать.       Идти против чистокровного для такого как я было почти самоубийством.       Сказать, что Пак офигел, когда я заявил, чтоб не прикасался к Бэкхёну – ничего не сказать. Но, на мое везение и удивление, он не разозлился, не стал «давить авторитетом», - он рассмеялся. И ржал этот ушастый громко и долго, пытаясь что-то неразборчиво сказать. В итоге, резко заткнувшись и приблизившись вплотную ко мне, он тихо произнес, что Бэкхён будет его независимо от моего желания. Угрозу в голосе не услышал бы только глухой. Но когда я решил защитить жизнь человека, со своей я распрощался, потому его угроза не подействовала должным образом.       Целый месяц я успешно ограждал Бэкхена от посягательств Чанёля и терпел уничтожающие взгляды. Меня удивляло, что Чанёль не принимает никаких активных действий, в особенности по отношению к моему устранению, ведь для него это не составило бы труда и хлопот. Но он все продолжал крутиться рядом, улыбаться как сумасшедший и болтать не умолкая о всякой ерунде. После его ухода моя голова гудела словно колокол, в который молотком ударили не один десяток раз. Как бы я не хотел, как бы ни старался, но Чанёль в нашей компании задерживался с каждым разом все дольше, и Бэкхён, к моему великому огорчению, с удовольствием с ним общался. Вообще, никто против его компании не был, кроме меня. Причину знал только Хань, но сказал, что вмешиваться в это всё ему не нужно и не хочется. Но я и не просил его о помощи, ему самому помощь нужна.       Психологическая.       Ибо этот парень мазохист какой-то. Я говорил, что он странный? Странность его в том, что у него аллергия на первую группу крови. Никогда ни о чем подобном я в жизни не слышал, но вот столкнулся. А у его человека именно первая группа. Я не совсем понял запутанных объяснений Лу Ханя о том, почему он продолжает так себя мучить, но мне было его искренне жаль. Смотря на него после кормежки хочется и смеяться и плакать: он весь покрывается красными пятнами, которые на его белой коже очень хорошо видны, чешется, но улыбается как будто выиграл миллион. Сехун в это время особенно «заботливым» становится и бьет Ханя по рукам, чтобы не чесался. Этот человек тоже немного странноватый (видимо сошлись просто две странности) он знает, что мы вампиры, но верить в это отказывается. Как это сочетается в его голове, я понятия не имею и даже не хочу понимать…       Бэкхен, кстати, не подозревает о существовании вампиров и считает нас плодом воображения режиссеров и писателей. - Бэкхёни, - услышал я бас Чанёля, тут же выныривая из своих мыслей. Он танкером прошел к нам сквозь толпу студентов, не обращая внимания на препятствия, которые чудом успевали уйти с его дороги. Бэкхён остановился, чтобы поговорить, и мне пришлось сделать то же самое. Эх, а день так хорошо начинался без этого шумного «эльфа», как прозвал его Бэк, из-за ушей.       Я же считал, что Пак больше жираф или осел, чем эльф. - Бэк, ты сегодня афигенно выглядишь, - я тихо фыркнул (он всегда классно выглядит), но Чан услышал это и наградил меня быстрым взглядом, снова обращая внимание на Бёна. – Пойдем на свидание? - Он занят, - ответил я, прежде чем Бэк успел переварить вопрос Чанёля. – Нам лабораторную писать.       Бэкхён немного задумчиво кивнул в знак согласия со мной - предложение Чанёля было неожиданным для него. - Так я и не говорил о дате, - мурлыкнул Чан, и мне захотелось разбить его черепушку. Он сделал шаг и оказался перед Бэкхёном, - скажи, когда тебе удобно?       Моё тихое рычание услышал снова только чистокровный, отчего уголки его губ дрогнули, сдерживая улыбку. Бэкхён медлил, и я решил отложить его решение. - Поговорим позже, Пак, мы опаздываем на пару, - взяв Бэка за руку, я потащил его к нужной аудитории, но на полпути меня будто током стукнуло, и я свернул в сторону, быстро пройдя коридор, и свернув еще раз, мы оказались перед библиотекой в пустом коридоре. Только теперь я отпустил руку Бэкхёна и повернулся к нему - он выглядел удивленным и заинтригованным. - Почему мы здесь? Мы же на пару опаздываем, - передразнил он, лукаво улыбаясь. - Я хочу спросить. Что ты чувствуешь к Чанёлю? – он непонимающе выгнул бровь. Мне вдруг стало необходимо услышать его ответ. - Мы… друзья? – полувопросительно сказал он, но мне этого было недостаточно. Я шагнул к нему. - Я имею в виду, не нравится ли он тебе? – Бэкхён снисходительно улыбнулся. - Если бы не нравился, то мы не общались бы, - отмахнулся он. Он либо прикидывается, либо правда не понимает? Я подошел еще ближе и прикоснулся к его щеке, на мое счастье (или нет), он не отстранился. - Ты не понял. Я говорю о другой симпатии, - я переместил ладонь с его щеки на шею, чувствуя, как пульс парня слегка увеличился. Но он всё ещё не предпринимал попыток уйти.       Мои желания стали сильнее возможности их контролировать. Возможно, я слишком долго подавлял их. Возможно, слишком долго не питался.       Секунду спустя Бэкхен был прижат к стене, а я из последних сил сдерживался, чтобы не накинуться на него здесь и сейчас. Только потому что не мог определиться – укусить или поцеловать – я просто прижался к нему и замер в сантиметре от вены на шее.       Его запах, смешанный с запахом одеколона, кружил голову.             Стук его сердца глухо отзывался в моих висках, выбивая мысли.       От ощущения его тепла замирало дыхание.             Мое сердце билось бы гораздо быстрее, чем его.       Мое дыхание было медленнее и глубже, чем его. - Лэй, - хрипло позвал он. Я напрягся, медленно возвращая сознание на место. - Лэй, что ты делаешь? – более уверенно спросил Бэкхён.       Я ведь не хочу его убивать. Но если бы я его раз укусил, то Чанёль мог бы отстать. Эта мысль выбила воздух из груди. Ведь я мог бы только разочек…       Обнимая Бэкхёна за талию, я почти коснулся клыками его кожи. - Лэй, прекрати, пожалуйста, - прошептал он, упирая руки в мои плечи. Его пульс еще ускорился. Боится, потому что оттолкнуть не получается. Всего лишь слабый человечек.       Слабый, но заставивший вампира защищать себя даже не осознавая этого.       Слишком хорош, чтобы умирать так. Глубоко вздохнув, я расслабился, положил голову ему на плечо и тихо засмеялся. - Я напугал тебя? – спросил я очевидное. – Прости. - Идиот, - он стукнул меня в бок. – Зачем ты это сделал? - Ну, теперь ты понял, о какой симпатии я говорю, - я довольно улыбнулся и отошел на два шага. - Да уж сложно не понять, - буркнул Бэк. Я вопросительно уставился на него. – Я не по мальчикам, поэтому Чанёль меня в этом смысле не привлекает.       Слабое, но утешение.       Мы все же пошли на пару по пустым коридорам, а я даже не услышал звонка о начале ленты. - Эй, Лэй, - задумчиво позвал Бэкхён. – Я тебе нравлюсь? - Нравишься, - после случившегося нет смысла скрывать, Бэк не глупый и согласовать мое поведение и разговор ему не сложно будет. Он прикусил губу и почесал ухо, как всегда делает, когда озадачен. - Я… Ты ведь понимаешь, что ничего не будет? – немного нервно спросил он. - Конечно, я понял. Не волнуйся. Постарайся забыть об этом, хорошо? - он вздохнул, немного расслабившись, но тут же нахмурился. - А Чанёль? Он тоже… Я и ему нравлюсь? - Бэк, ты не нравишься разве что слепому, - улыбнулся я, но мой юмор не оценили. – Чанёлю ты нравишься. Только скорее как маньяку нравится его жертва.       Мои сравнения явно его не утешили, но мне будет немного спокойнее, если симпатия к Чанёлю ослабнет. Когда мы почти дошли до нужного кабинета, Бэкхён ткнул меня локтем в бок и весело спросил: - А ты что же, ревнуешь меня к Чанёлю? – лукавый взгляд говорил о том, что Бэк с этой мыслью смирился и вроде не беспокоится - это успокаивало. - Ну, не то чтобы ревную… - в тон ему ответил я. Рассказывать, что я скорее беспокоюсь за его сохранность, явно не время. - Да ладно, - протянул он, смеясь, и прикладывая руку к груди, продолжил: – Только не начинайте войн за мое невинное сердце.       Я смеялся, но думал, что в комплекте с сердцем идет он сам, его кровь, его душа, его жизнь, а он даже не подозревает об этом.       Закинув руки друг другу на плечи мы, не сговариваясь, прошли мимо кабинета и направились в столовую. Она была довольно оживленной, видимо, у кого-то окно, а кто-то прогуливает. В углу сидели «постоянные жители» этого места - Лу Хань и Сехун, к ним мы и направились. Вообще не понятно, зачем они постоянно торчат в институте, если почти не появляются на занятиях. Лу сиял как начищенный медный чайник. В красную крапинку. А его руки держал Сехун и что-то бурчал. - Снова слопал какую-то гадость? – спросил Бэк, садясь за столик. Сехун принял огорченный вид и промолчал. - Вовсе не гадость, а лучший деликатес в мире, - промурлыкал Хань, витая в районе седьмого облака. - Почему ты не можешь есть другие деликатесы? – ухмыльнулся я. Сехун набычился еще больше. - Вот доживешь до моих лет, тогда и поймешь, - сказал Лу и слегка затуманенным взглядом проводил прошедшего мимо Кая. Я слегка задумался над тем, сколько же лет несчастному аллергику, но меня прервал вездесущий Пак Чанёль. У него нюх на нас что ли? - Бэки, вот ты где, - он сел рядом с ним, абсолютно не обращая внимания на других присутствующих. Мы с Лу переглянулись, и он поднял взгляд к потолку, типа «никакого воспитания у засранца». А мое хорошее настроение улетучилось в мгновение ока. - Зачем искал меня? – спросил Бэк, ничем не высказывая своей осведомленности о интересах Пака к своей персоне. Тот облокотился о стол и мило улыбался Бэкхёну. - Ты не ответил на мой вопрос, - сказал он. Чанёль говорил тише обычного, и было в его голосе что-то… интимное? Стоит ли говорить, что плотина, сдерживающая мой гнев, содрогнулась? - О, видишь ли, я не хожу на свидания с парнями, - ответил Бэкхён. Чанёль наклонился еще ближе. - Но ты и не пробовал, - опять промурлыкал он. От каждого его слова меня слегка потряхивало. Если честно, немного странная реакция, но задумываться об этом я не собирался сейчас. - Извини, Чанёль, но я не собираюсь эксперементировать, - серьезно ответил Бэк и поднялся. – Я за кофе. Кому-нибудь что взять?       Сехун тут же заказал сладкого, и не удивительно, ему сейчас полезно. Остальные отказались. Стоило Бэкхёну уйти, Чанёль откинулся на спинку стула, следя взглядом за парнем. А я прожигал дыру в нем, сожалея, что у меня нет суперспособностей. - Прекрати пялиться, от взгляда еще никто не умирал, - сказал Пак, не отрываясь от своего занятия. - А вдруг ты станешь первым, - я говорил спокойно, но от этого Хань слегка поежился. Рядом неожиданно появился Кай и занял место Бэкхена между мной и Чанёлем. - Парни, тут такая тема, - заговорчески склонился он к столу, и Лу с Сэ подались вперед. – Почему бы вам, - Кай указал на меня и Пака, - не оставить соловушку в покое, а то чую я, скоро нам учиться негде будет из-за ваших зловещих аур.       "Соловушкой" он зовет Бэка, потому что тот очень хорошо поет. Мне показалось, или у Чанёля дернулся глаз? - Кай, тебе вот тоже лучше взять пример с Лу и не лезть, - ответил Пак. – Этот человек будет моим хочет он того или нет. И если не по доброй воле…       Договорить он не успел. Слушать его я больше не собирался. Понимая, что Бэк обречен, я дал волю своей злости, которая тут же поглотила все мысли, оставляя инстинкты. Никто даже не понял, как Чанёль оказался у стены. Я в исступлении сжимал его горло рукой, желая только одного – смерти и крови этого чистокровного гаденыша. Сквозь алую пелену я видел только его удивленный взгляд и сильнее сжимал пальцы, пока в глазах напротив не появился страх. Мое самолюбие довольно заворчало, но этого было мало. Я приблизился и, обнажив клыки, собирался вонзить их в его шею.       Убить чистокровного при свидетелях…       Стоит ли говорить, что я сам без трех минут труп? Но это меня не заботило, главное убрать опасность в лице Чанёля от Бэкхёна.       Моим планам не суждено было сбыться – Кай и Лу Хань оттащили меня от Пака. - Ты что творишь? Успокойся, - шипел мне в ухо Кай. - Лэй? – я услышал растерянный голос Бэкхена. – Что случилось? - Не сошлись во мнениях по поводу деликатесов, - хихикнул Лу. Теперь только он был рядом со мной, а Кай подошел к Чанёлю. - Серьезно, Пак, оставь Бэка. Найди другого, - сказал он голосом, в котором сквозил металл. Эти слова услышали только присутствующие вампиры, так же как рычание Чана. Он взлохматил волосы и, бросив на меня уничтожающий взгляд, ушел. - Вот теперь можешь выдохнуть и расслабиться, - пропел Хань и, хлопнув меня по плечу, вернулся к Сехуну. Я выдохнул, но расслабиться не удалось. Ко мне подошел Кай с наисерьезнейшим видом. - Лэй, тебе лучше уехать, - сказал он. – Я прослежу за сохранностью Бэкхёна. Но ты должен уехать. Хотя бы на время.       Это было неожиданно и обескураживало. - Почему? – спросил я. Мой гнев испарился так же быстро как возник, оставляя какую-то странную пустоту. - Ты доставляешь неудобство Паку, а он из-за этого доставляет неприятности всем остальным. И они недовольны. Ты же знаешь, как мы избавляемся от неприятностей. Но ты мне нравишься, поэтому просто уезжай.       Теперь понятно, почему Чанёль ничего со мной не делал - не хотел пачкать руки.       У меня всё ещё небыло никакого желания уезжать и покидать Бэкхёна, которого занимал разговорами Хань, хотя Кай был убедителен, заверяя, что с ним ничего не случится. - Поверь, ты не хочешь гнить замурованным в катакомбах, - сказал Кай перед уходом.       Но как я мог оставить человека, которого, можно сказать, люблю? Я не послушался Кая. Наплевал на угрозы и все равно пришел в институт на следующий день, встречая неодобрительный взгляд Кая. Но улыбка и смех Бэкхена окупали всё сполна. И плевать, что он не принадлежит мне ни в качестве еды, ни в качестве любовника, главное он рядом живой и здоровый.       А через неделю за мной пришли…