Просто Ад.

Задыхаясь от жажды посреди озера. Задыхаясь от жажды посреди города, переполненного людьми. Размышляя над названиями улиц и о тишине между кирпичами домов вместо раствора... На улице Гнева все вечно недовольны друг другом. В домах выбиты стекла, и выбивали их как хозяева, так и соседи. Стены разрушаются, звенят, боятся, ожидая нового удара по своим телам. Да и тел тут немало. Между домами, за высокими, истерзанными заборами. По улице Зависти дома совсем одинаковые и каждый неуловимо похож на стоящий рядом. Подражание тоже идет от Зависти. Те, кому удалось скопировать дом соседей, пытаются копировать их сад, обстановку, быт, даже мощеную дорожку от дома до беседки. Здесь все измеряется лишь тем, что есть или чего нет у других. Бульвар Гордыни почти пуст. Огромные участки земли, аляповатые в своей роскоши дома, увешанные снаружи и изнутри портретами. Участки забиты фонтанами, клумбами, статуями. Каждый старается быть не таким, как все, порой это доходит до нелепости. Но здесь нет места копированию. Ведь в гордыне своей, каждый сам себе самый умный, самый искусный, самый талантливый. И, поскольку обладает самым тонким в мире вкусом, не может ошибаться. На проспекте Алчности - бордели и казино, банки и крупные фирмы, мелкие торговые точки, рынки, офисы... Все это смешалось в одну кучу и функционирует, как один коллективный разум. Работа здесь никогда не прекращается. Все гонятся за прибылью. Здесь часто случаются перестрелки, заказные убийства, поджоги. Все из-за денег. Трубы нудят и днем и ночью, выкашливая в мутное от перегара небо грязные клубы подгорелого дыма. Обитатели этой улицы не спят, не едят и не пьют - все это мешает зарабатыванию денег. Но конечной цели нет - одним концом эта улица упирается в тупик Уныния, другим - в Зависть. Широкой рекой пересекает ее Гнев, но расположение не столь важно. Все равно все старания обречены на провал. На площади Чревоугодия - чертова дюжина ресторанов. Домов здесь тоже нет, да и зачем они, ведь клиенты никогда не покидают своих мест. А работники ресторанов, нанятые с проспекта Алчности, всегда могут приготовить любое блюдо, если вдруг клиент изменит предпочтения. Да и если бы кто-то вдруг выразил жалобу по поводу обслуживания, многотонные туши посетителей попросту не смогли бы сдвинуться с места. Ни одна тележка не выдержит такой вес. И ни одна дверь не пропустит тело таких размеров. Так что выбирать ресторан приходится особо тщательно. О, в подворотнях Похоти, хотя такому прекрасному Греху можно было бы выделить весь город, всегда кипит жизнь. Независимо от времени суток из домов, разделенных на множество комнат, слышатся сладостные вздохи, крики, стоны. Любое извращение, любое желание будет исполнено с особой страстью. Здесь нет преград воображению и комнаты, подогнанные под определенный "фетиш" сменяют обитателей как никогда быстро. Ненасытные в своем поиске "любви" и "счастья", их посетители не могут остановиться. Порой даже забредающие сюда по особым поручениям рабочие с проспекта Алчности едва могут устоять перед сладострастием почти превратившихся в суккубов и инкубов созданий. Самый прекрасный из смертных Грехов никого не оставит равнодушным. Тупик уныния почти не застроен. Здесь, в догнивающей куче мусора, почти разлагаются те, у кого не осталось стремлений. Их, некогда прекрасные, возведенные, как на улице Гордыни, особняки, разваливаются и гниют от глупого безразличия. Здесь не ждут перемен, разве только к худшему. Одежда на обитателях истлела, обнажая бессчетные шрамы, но здесь нельзя умереть, ибо это - избавление. Тупик заканчивается глухой кирпичной стеной, от которой отгородилась от него падкая на Прекрасное Похоть. Ей ли не ненавидеть эти глупые страдания не по чему, ни для чего. Улицы, проспекты, подворотни, тупики, дым из труб и мутное, словно в пьяном угаре небо... Ад - современный город. Здесь нет места спецэффектам.