Каспер и Феликс

Каспер остался один у себя в гримёрке. Он любил это ощущение: скоро должен был начаться разогрев, все были готовы к концерту, и у него оставалось еще немного времени на то, чтобы побыть одному. Ребята с разогрева шумели где-то неподалёку: незнакомые голоса что-то бурно решали, а уже через пару секунд раздавался дружный смех. Каспер ещё ни разу не слышал их вживую, но запись впечатляла. У них было будущее, и вполне перспективное. Нужно было выйти с ними познакомиться, но только не сейчас. Пять минут спокойствия, у него было всего пять минут. Дверь приоткрылась — ни стука, ни даже покашливания — и в узкий проём протиснулся долговязый парень. Он был до того тощим, что спрятался бы за микрофонной стойкой, нескладным, каким-то даже нелепым. — Чува-ак! — радостно заорал он. — Ты охуенный! Каспер открыл было рот, чтобы поблагодарить за комплимент — а они чаще всего так и звучали, — но ему не дали ответить. — Ты нереально охуенный, — затараторил парень, — и я прусь от твоего голоса как удав по стекловате. Он, блядь, звучит так, будто ты лет пять ангиной болеешь, а лечишься только хуями! Опешив, Каспер долго не знал, что ответить. Это было меньше всего похоже на обычные слова фанатов, да ещё и произносилось с такой наглостью. И, чёрт возьми, кто вообще пустил сюда этого придурка? — ...и я тогда говорю Тилю, — тем временем продолжал придурок, — Тилю, значит, говорю: "Раммштайн" вообще норм чуваки, знаешь, мощные такие ребята, ну да ты знаешь. Ну кто их не знает, серьёзно, знаешь же "Раммштайн"? Но Каспер — это просто ну! Просто бомба! И Тиль со мной сразу согласился, он типа странный, но толк знает, это точно. Знает толк у меня Тиль. И вот он сразу согласился, что мы должны с тобой, типа, зазнакомиться. — Стоп, — перебил его Каспер, не выдержав невнятного потока мыслей, который так и лился из парня. — Ты вообще кто? — Я? — тот вытаращил глаза. — А я Феликс. Мы тут у тебя народ разогреваем.

***

— И всё-таки охуенный у тебя голос, — сказал Феликс. — Я уже объяснял, что порвал связки. — И что? Голос-то охуенный. Я тебе рассказывал, что он как будто у тебя ангина... — Рассказывал. — А знаешь, ты должен приехать ко мне в Хемниц. В Хемнице охуенно. Ну, то есть, не то чтобы совсем охуенно, но у нас точно охуенно. Мы с Тильховеном будем рады. — Феликс. — Бен? — Феликс, тебе выходить через пять минут. — Всегда ты меня прогоняешь, — Феликс наконец отлепился от Каспера и поднялся на ноги. — Ладно, пойду подготовлю твою толпу к тебе. Расскажу им, какой ты охуенный, они ещё точно не знают. Ты же охуенный, Бен, и голос у тебя... — Феликс. — Бен, — он отсалютовал и вышел из комнаты. Каспер помнил, что Феликс Бруммер ему сразу не понравился. И тем удивительнее теперь, спустя всего пару месяцев, понимать, что без этого долговязого уёбка ему будет куда скучнее жить. Хотя, казалось бы, зачем жить без него? Пусть совместные выступления и закончатся, они ведь всё равно могут быть друзьями, общаться, встречаться на выходных. — В Хемниц вон тебя уже позвали, — сказал Каспер сам себе. И как можно было не влюбиться в Феликса Бруммера?

***

Девчонки смотрели на него странно, даже с каким-то недоумением. — Это моя сестра, — тараторил Феликс, — это моя другая сестра, Тильминатора ты знаешь, это моя мама, это мой папа, всё, мы ушли! Не дав Касперу и слова сказать, Феликс развернул его за плечи к выходу. — Ты не хочешь с ними общаться, поверь, — сказал он уже на улице. — Они будут задавать тупые вопросы. — Какие, например? — Кто твои мама и папа, где мы познакомились, хочешь ли ты мороженого. — Как любые нормальные родители. — Ладно. Кстати, почему ты сказал, что ты Каспер? Ты же Бен. — Мне нравится, когда меня называют Каспером. — Ладно тебе, никто не называет тебя Каспером. Это так странно — Каспер. Я всегда буду называть тебя Беном. — Странно слышать это от Бернда Басса. Феликс заржал. — Это весёлое имя! И оно нужно было тем парням, которые обещали меня продвигать. Мне вообще насрать было, но ты-то. Тебя хотя бы мама называет Каспером? — Нет, но... — Вот видишь. И для меня ты всегда будешь Беном. А теперь нам нужно поговорить. "Чем же мы всё это время занимались?" — подумал Каспер. — О чём? — Карл несёт какую-то хуйню. Он сказал, что мы больше не выступаем у тебя на разогреве. — Он прав. Молодые ребята попросились на следующий тур. — Ты нас разлюбил? Феликс остановился. Каспер посмотрел ему в глаза: в них читалась какая-то почти детская обида. Но почему он обижается? Не собирался же он всю жизнь быть на разогреве? — Феликс, но ведь у вас теперь есть своя аудитория. Альбом ведь выстрелил? — И что, — упрямо ответил Феликс, — теперь мы слишком плохи для твоего разогрева? — Ты невыносим, — рассмеялся Каспер, глядя на его насупленное лицо. — Просто вы выросли, вот и всё. Считай, что я ревную к фанаткам. Он сделал шаг навстречу и первым обнял Феликса, смеясь куда-то ему в грудь. — Педики! — раздался чей-то крик. Группа парней, проходившая мимо, решила таким образом выразить своё ценное мнение. — Хемниц, — развёл руками Феликс. Сейчас у него на лице не было и тени обиды. — Пойдём.

***

В комнате Феликса было очень уютно. Правда, Каспер до сих пор не понимал, почему он ночует именно здесь, но эта комната действительно выдавала Феликса с головой. Постеры, надписи на мебели и какие-то детские сокровища, которые он до сих пор хранил здесь (Тиль, наверное, давно выбросил свои или перенёс куда-нибудь на чердак). Во всём здесь чувствовался он, Феликс Бруммер. В каждой мелочи. Даже в царившем здесь бардаке. Едва Каспер начал засыпать, дверь скрипнула. Раздались шаги, и рядом с ним на узкой кровати упал Феликс. — Привет, — сказал он, обнимая Каспера. — Привет. Они молчали. Всё становилось действительно странно. Очень, очень странно. — Феликс, почему ты спишь со мной в одной кровати? — А что такое? — Просто это странно. — Это моя кровать, так что это ты спишь со мной в одной кровати. Так что себя и спроси. Каспер подумал, что нужно выбраться отсюда и переночевать в гостиной на диване — он видел там диван, — но Феликс крепко держал его. — Спокойной ночи, Бен, — выдохнул тот ему в ухо, подтягивая к себе поближе.

***

— Ты правда не помнишь, как пришёл ко мне знакомиться? — спросил Каспер. — Как начал рассказывать про "Раммштайн" и хуи? — Помню, дурь была отменная. — Идиот. Ты просто идиот. Каспер набросился на Феликса сзади, схватив его за шею. Феликс гоготал как умалишённый, а Тиль и Карл сидели напротив, как-то странно глядя на них. Ладно Тиль, тот вообще был не очень обычным парнем, но Карл-то чего? — Вы, двое, — сказал Штеффен, подходя к их столу, — снимите себе уже комнату. — Чего? — удивился Феликс. — Штеффен предлагает вам потрахаться, — пояснил Тиль. — Комнаты — это скучно, — заржал Каспер, отнимая у Феликса бутылку, — то ли дело свежий воздух. — Тогда палатку. — Чуваки! — Феликс резко поднялся с места, потянув за собой всё ещё висевшего на нём Каспера. — Точно! Мне сказали, в Хемнице будет рок-фест. Давайте там выступим. После, когда все уже наконец разбредались по койкам, Каспер почувствовал, как кто-то положил ему руку на плечо. Он обернулся. — Не парься, у меня просто брат тупой, — сказал ему Тиль. — Когда-нибудь до него дойдёт. Тогда и потрахаетесь. Каспер так и не понял, почему у Тиля на губах была эта странная улыбка. Но кто знает, может, он и был прав. Может, когда-нибудь они и потрахаются.