Клянусь

Клянусь, я вернусь к тебе. Вернусь. Вернусь… Хоцума приоткрыл глаза и тут же сощурился — яркий солнечный свет на несколько секунд ослепил его. Похоже, он заснул в машине по дороге в Киото. Сжигатель нахмурился и поднял голову, осматриваясь: Юки спал, склонив голову на плечо Луки, а Цукумо сосредоточенно смотрел в окно. Хоцума помнил его полный облегчения взгляд, когда Токо нашлась, а позднее очнулась в больнице. Он был рад за них, правда, но иногда проскальзывала эгоистичная мысль, что лучше бы это Шусей сейчас лежал в больнице. Так Хоцума был бы на сто процентов уверен, что с его напарником все в порядке и он выкарабкается. Клянусь, я вернусь к тебе "Лжец, Шусей, какой же ты лжец. Поклялся, что вернешься, а сам исчез, в очередной раз оставив меня одного." Хоцума закрыл глаза и прислонился лбом к прохладному окну. Он снова чувствовал это. Страх. Страх одиночества, страх потерять единственного напарника, друга, любимого… — Мы приехали, — тихо сказала Ибуки, припарковывая машину. Выйдя из автомобиля, Хоцума тут же перелез через ограждение, о котором говорила Токо, и огляделся. Никаких следов Шусея. Он хмуро вглядывался в каждый куст, каждый камешек, что попадался ему на глаза, пытаясь найти хоть какую-нибудь зацепку о местонахождении напарника. Вскоре к нему присоединился Цукумо. Он усердно вслушивался в царящую вокруг тишину и, заметив напряженный взгляд Хоцумы, покачал головой. — Я ничего не слышу. — Черт, — процедил сквозь зубы Сжигатель, сжимая кулаки и пиная рядом лежащий камень. — Неужели совсем ничего? — Совсем. Мне жаль, Хоцума. Правда жаль. Рендзё промолчал и двинулся вперед, виляя между деревьев. Липкий страх еще сильнее сковал его сердце - если уж Цукумо ничего не слышит... Нет, он не должен думать об этом! Хоцума остановился и потряс головой, пытаясь выкинуть из головы ненужные сейчас мысли. Чертов Шусей, нашел время играть в защитника! Рендзё не сдержался и ударил кулаком по стволу ближайшего к нему дерева, разбивая в кровь костяшки пальцев. — Я не собираюсь так просто сдаваться! — закричал он, ударяя по дереву еще раз. — Я найду тебя, слышишь, Шусей? Я найду тебя! Хоцума опустил руку, позволяя каплям крови скатываться по пальцам вниз. Боль немного отрезвила, и на место страха пришла злость. Сейчас Хоцума был уверен, что когда они найдут Провидца, он собственноручно убьет его. Подошедший сзади Цукумо неожиданно дернулся и приложил ладонь к уху. — Я что-то почувствовал, — сказал он, наклоняя голову вбок. — Он где-то здесь. Я уверен. Хоцума тоже ощутил слабый импульс справа от них, метрах в пятидесяти. Он побежал в ту сторону, чуть не сбив с ног Цукумо. Взгляд Рендзё наткнулся на глыбу у подножия обрыва. Он поднял голову и заметил алые капли на верхушке и у основания камня. Сердце Хоцумы сжалось. Кровь. Шусей точно был здесь, но судя всему дела у него были совсем плохи. Все происходящее дальше Хоцума помнил с трудом. Кажется, Юки начал читать какое-то заклинание, но Сжигатель не мог оторвать глаз от рубиновых брызг. А что если уже слишком поздно?.. Барьер, защищавший Шусея, рухнул, и Хоцума тут же оказался около напарника, обнимая его за плечи и прижимая к себе. Он был без сознания и не дышал, а вся его одежда была пропитана кровью. Сила Юки мало чем помогла - он сделал все, что смог, но Шусей не очнулся. Он говорил что-то про состояние клинической смерти, кажется, что-то еще, но в голове набатом билась одна-единственная мысль "Живи, пожалуйста, только живи!.." В конце концов, Лука использовал свои силы, чтобы снова запустить сердце Шусея, и когда он сделал первый вдох, Хоцума от облегчения едва не разрыдался. — Ему нужно больше времени, чтобы прийти в себя, — отметил Кроссзерия, беря на руки совсем ослабевшего и потерявшего сознание Юки. — Просто будь с ним рядом. Хоцума кивнул. Конечно, куда он денется, будет рядом. А когда Шусей очнется, то таких пиздов от него отхватит, что пожалеет, что вообще решил поехать куда-то без него. Уж это Хоцума ему устроит.

***

Хоцума поморщился и открыл глаза. От неудобной позы затекла шея, и Рендзё начал с силой разминать ее, пытаясь хоть немного унять боль. Он выпрямился и посмотрел на лежащего на футоне напарника. Шусей нашелся два дня назад, но так до сих пор и не пришел в себя - он потерял слишком много крови. Врач, как и Лука, сказал, что ему просто нужно больше времени на восстановление, поэтому Сжигатель терпеливо ждал. Он не отходил от Шусея ни на шаг, не ел и совсем не спал. Этот день мало чем отличался от двух предыдущих. После полудня снова пришел Юки и сел рядом с Хоцумой, глубоко вздыхая. Рендзё знал, что Юки сейчас снова винит во всем себя: в том, что не может полностью вылечить Шусея, в том, что его друзья каждый раз страдают из-за него, в том, что он все еще не понимает, какого черта происходит вокруг. Хоцума не представлял, как Юки вообще еще может улыбаться, однако был благодарен ему - хоть кто-то в этом их бардаке должен был сохранять позитивный настрой. — Ты совсем не спал, Хоцума-кун? Выглядишь плохо, — Гио потер ладони друг о друга и опустил одну на лоб Шусея. Комнату озарил мягкий желтый свет. Хоцума завороженно наблюдал за ним, не спеша отвечать на вопрос. Каждый раз, когда он пытался заснуть, его преследовал образ Шусея, лежащего у того камня, всего в крови, но он абсолютно точно был мертв: его глаза были широко раскрыты, а взгляд был пустой, безжизненный. Рендзё вздрагивал и пытался всеми силами отогнать сон, пил по несколько чашек кофе в день, догонялся энергетиками, банками из-под которых был завален один из углов в комнате, мешал их вместе, но это слабо помогало. Он не мог закрыть глаза даже на секунду, и это выматывало. Он уже думал попросить вколоть ему снотворное, чтобы он мог хоть немного поспать, хотя бы пару часов сна без сновидений, в которых его преследует самый жуткий его кошмар. Когда Юки закончил и ушел, Хоцума, устало передвигаясь, лег на футон рядом с напарником и аккуратно провел ладонью по его волосам; гладкие русые пряди нежно скользили по его пальцам. Хоцума отодвинул челку с его глаз и поцеловал в лоб. — Ты обещал вернуться, — прошептал он. Рендзё вглядывался в спокойное лицо Шусея, надеясь, что его отчаянный голос снова поможет ему пробудиться, как тогда, у Эшли. — Обещал, Шусей. Вернись ко мне, прошу. Ожидаемо не получив никакого ответа, Хоцума повернулся на бок и уткнулся носом в макушку напарника. Его начало клонить в сон, но он всеми силами пытался хвататься за реальность и не заснуть; не хотел снова переживать смерть своего самого дорогого человека. В целом мире у него не было никого ближе Шусея. Родители отказались от него еще несколько лет назад, младший брат с ним не общался, а Юки... Юки был важен для них всех, и Хоцума, безусловно, любил его, но это была скорее братская любовь. Совершенно ничего общего с тем, что он испытывал к Шусею. Шусей для него, в первую очередь, был другом, верным и преданным; тем, кому Хоцума мог доверить все свои секреты и не бояться, что их выдадут. Шусей всегда слушал его, не перебивая, давал возможность выговориться, выпустить пар, и только после этого советовал что-то, если совет был необходим. Он был потрясающим напарником, ни разу не подводившим его: в бою они, как и все стражи Цвайлт, действовали слаженно, уверенно, без сомнений и сожалений. Хоцума никогда не представлял на месте Шусея кого-то другого, сколько он помнил себя и свои многочисленные жизни, он ни разу не задумывался о том, чтобы его напарником стал кто-то другой. Шусей был чувственным и нежным любовником. Они часто проводили время за изучением тел друг друга, чтобы понять, кому что по нраву. Хоцуме, не получившему достаточно родительской любви в детстве, нравилась ласка; он любил, когда его хвалят и поощряют. Шусей давал ему это: он не скупился на слова и всегда говорил, что ему очень хорошо, и что это его, Хоцумы, заслуга. И в этом не было ни капли лжи, ведь Усуи никогда бы не стал лгать ему. В конце концов, Хоцума был уверен, что Шусей никогда не предаст его. Веки Сжигателя потяжелели, сил хвататься за реальность больше не осталось — он заснул. Он снова оказался на том месте. Киото, обрыв, огромный валун с яркими брызгами крови, Юки, сломавший барьер, и Шусей, чье безжизненное тело завалилось на бок, когда его перестало сдерживать заклинание. Хоцума рванул вперед, хватая напарника за плечи, встряхнул его, отчего голова Усуи безвольно свесилась вбок. Его глаза были открыты: некогда яркие и стальные, сейчас они были тусклыми и мертвыми. У Сжигателя застрял ком в горле. Трясущимися руками он уложил Шусея на землю. Он весь был в крови, так ярко выделяющийся на фоне его бледной кожи, русые волосы спутались и прилипли к лицу кровавыми прядями, губы были плотно сжаты. Он не дышал. Шусей был точно и бесповоротно мертв. Хоцума закричал. Кажется, он кричал и в реальности, потому что на его голос прибежал испуганный Юки, который и разбудил его. Резко сев, Рендзё пытался отдышаться и понять, что это был всего лишь сон, а реальность — вот она: Шусей лежит рядом, почти невредим, он не умер. Хоцума перевел на него взгляд и вцепился в его ладонь стальной хваткой. Кожа была теплой и чуть влажной. Отчаянно выдохнув, Хоцума поджал колени к груди и уткнулся в них лицом. Он почувствовал, как Юки ласково гладит его по голове, и ему стало чуточку спокойнее. — Спасибо, — хрипло произнес он, не поднимая головы. Он скорее почувствовал, чем увидел, как Юки кивнул и тепло улыбнулся. — Все хорошо, Хоцума-кун. Мы все понимаем, как сильно ты переживаешь за Шусей-куна. — Я спать не могу, — признался Рендзё, опираясь подбородком о колено. Он взглянул на Божественный Свет, который продолжал водить ладонью по золотистым вихрам Стража. Юки виновато улыбнулся. — Прости, что не могу никак тебе помочь. — Перестань, — тут же кинул Хоцума. — Я могу и потерпеть. Я бы не принял твою помощь в любом случае. Ты и так столько сил тратишь на Шусея. — Только от моей силы все равно нет толку, — Гио вздохнул и сел рядом, поджимая под себя ноги. Он выглядел очень уставшим и будто бы сбитым с толку. — Пойдем, я сделаю нам кофе, — Рендзё поцеловал Шусея в лоб и встал, протягивая руку Юки. Тот ухватился за стража и поднялся на ноги. — Может, не стоит больше пить кофе, Хоцума-кун? Он не очень полезен для организма, в таких-то количествах. — Да плевать, — Сжигатель тихо закрыл сёдзи. — Если он еще хоть немного поможет мне продержаться на ногах и не заснуть, то мне абсолютно фиолетово, полезен он или нет. — Тебе что-то снится? Поэтому ты не можешь спать? — решился спросить Юки, когда они уже сидели на кухне и Хоцума хлебал из огромной чашки свежесваренный черный кофе. Рендзё повел плечом. — Кошмар, — нехотя признался он. — Каждый раз, когда я закрываю глаза, я вижу его мерт... — он замолчал и отвел взгляд. — Я вижу Шусея мертвым, — эти слова дались Хоцуме очень тяжело. Он отставил чашку и закрыл глаза ладонью. Внутри все сжалось от одного только произнесенного вслух слова. Юки вертел в руках печенье до тех пор, пока не сломал его напополам. Он стряхнул крошки с колен и закинул в рот половинку, задумчиво его пережевывая. — Говорить, что это был всего лишь сон и просить тебя успокоиться не имеет смысла, Хоцума-кун, — Юки не спрашивал, он утверждал. Хоцума кивнул — меньше всего он хотел сейчас слышать "все будет хорошо, все пройдет" и тому подобное. — Потерять Шусей-куна — твой самый главный страх, а нам зачастую снится то, чего мы боимся больше всего на свете. Я не говорю, что тебе стоит перестать бояться, вовсе нет, — Гио замахал руками, думая, что Хоцума будет с ним спорить, однако Рендзё молча слушал его. — Страх, как и любая другая сильная эмоция, делает нас людьми. Хоцума кивнул и отхлебнул кофе. Привкус горечи на языке отрезвлял, помогал справиться с сонливостью. Часы показывали без четверти час, было совсем поздно, и Главный дом уже давно погрузился в тишину. Сжигатель вздохнул — его ждала еще одна нервная и бессонная ночь. Однако Юки тоже не спешил уходить, хоть и было видно, что ему почти нестерпимо хотелось спать. — Юки, — Хоцума мягко улыбнулся и потрепал Божественный Свет по волосам. — Спасибо, что выслушал, а теперь иди спать. Тебе нужно восстанавливать силы. Гио дернул плечом и покачал головой. — Я посижу с тобой, ладно? Мне... Мне тоже неспокойно, — он поежился, будто бы от холода, и спрятал ладони в длинных рукавах свитера. — Лука вернулся в Токио, а я только-только начал все вспоминать, кажется. Хоцума кивнул. Вспоминать прошлые жизни всегда было тяжело, а уж для Юки это и вовсе было в новинку. Его воспоминания приходили через сны, иногда, как в случае с Сайри, он вспоминал что-то от простого контакта с человеком, но это было редкостью. Лука находился с ним буквально двадцать четыре на семь, но Юки так и не вспомнил, что именно связывало их в прошлом. Пока что не вспомнил, поправил себя Хоцума, ведь этот день обязательно наступит. — Знаешь, перед тем, как Шусей уехал, он сказал мне кое-что, — Хоцума поставил согнутую в колене ногу на стул и оперся на нее локтем. — Я просил его не уезжать без меня, а он сказал: "Если мы будет постоянно трястись от страха, наша жизнь потеряет все краски". Я понял, что он имел в виду, но я так сильно не хотел с ним расставаться, и, как видишь, не зря. Он прекрасный боец, но он объективно физически слабее, чем я. В нашей паре я — специалист нападения, а он — защиты, поэтому отпускать его одного в такое время было неверным решением. Я жалею, что поддался его словам, но он был так убедителен. "Не смей падать духом, будь хорошим мальчиком и жди меня", — Хоцума печально усмехнулся, опустил голову и сжал пальцами пряди своих волос. — Найди мы его чуть позднее, единственное, чего бы я дождался — это его могилы. А ведь он поклялся мне... Рендзё замолчал и посмотрел в окно. На улице все еще было темно, но где-то вдалеке уже виднелось зарево нового дня. Юки ничего не ответил, и Хоцума решил, что тот просто заснул, однако Юки не спал. Он бесшумно барабанил пальцами по столу и думал о чем-то своем. Хоцума не стал больше ничего говорить; пару часов они просидели в молчании, наблюдая, как из-за горизонта медленно поднимается солнце. Молчание было комфортным, каждый был занят своими мыслями, а тишину изредка прерывал стук чашки о стол, журчание воды в кране, когда Хоцума мыл чашку, и бульканье в турке очередной порции кофе. Уже утром Юки решил, наконец, пойти хоть немного полежать, а Хоцума направился на улицу, чтобы пробежать пару кругов по территории главной резиденции. Прохладный утренний воздух и физическая активность помогли согнать сонливость, но тело от недосыпа было слабым, поэтому надолго его не хватило. Он как сонная муха двигался по коридору в сторону комнаты, где все еще лежал без сознания его напарник, пока не заметил девушку, работницу из клана, с коробкой медикаментов в руках. — Это для Шусея? — спросил он. Девушка кивнула. — Да, я как раз собиралась сменить ему повязку. — Давайте я поменяю, — Хоцума забрал из рук девушки коробку, осматривая содержимое: бинты, ножницы и какие-то банки-склянки. — Хм, это для дезинфекции? — он вытащил какую-то баночку, осматривая ее на наличие опознавательных знаков. Хоцума ногой открыл сёдзи. — А это что? — он опустил баночку обратно и вздохнул. Ну ничего, сейчас разберется, должна же быть от него хоть какая-то польза. — Поменяешь?.. — Хоцума замер на пороге. Он боялся поднять глаза, думая, что у него от недосыпа начались галлюцинации. — Мою повязку? Нет, точно не послышалось. Хоцума вскинул голову и увидел сидящего на футоне Шусея. Он держался рукой за край своей юкаты и смотрел на него, чуть улыбаясь. — Шусей... — Рендзё едва не выронил из рук коробку. Он поставил ее на пол, а сам кинулся к напарнику, падая рядом на колени. — Ты очнулся, боже. Он обхватил лицо Шусея ладонями и притянул ближе к себе, заглядывая ему в глаза. Шусей накрыл его руки своими и чуть сжал. — Как ты себя чувствуешь? — прошептал Хоцума, прижимаясь ко лбу Усуи своим. Тот закрыл глаза, продолжая держать руки Рендзё. — Хорошо, — также тихо ответил он. — Все хорошо. А... Мы что, в главной резиденции? Хоцума кивнул. Он поцеловал напарника в лоб, губами скользя ниже, по щекам, мазнул по подбородку, прикоснулся к кончику носу, оставил легкий поцелуй в уголке губ, но почувствовав, что Шусей напрягся, отстранился и посмотрел вопросительно. — Долго я спал? — Шусей водил глазами по комнате, а потом вцепился в рукав свитера Хоцумы. — А что с Токо?! И с той женщиной, жертвой?.. — Эй, держи себя в руках, — Хоцума вздохнул. Ему бы разозлиться, что этот дурак снова думает в первую очередь о других, а не о себе, но уже привык. — С Токо все в порядке. С ней все в порядке, — твердо повторил Сжигатель, заметив в серых глазах недоверие. — Иначе стал бы я тут тебе повязки менять? Хоцума просто ужасный человек, потому что стал бы. В любом случае стал бы, даже если бы жизнь кого-то из его друзей висела на волоске. Вот такой он эгоист. Шусей опустил глаза и стал теребить пояс от юкаты. — Слушай, — Хоцума подсел к нему поближе. — Ты был в коме до вчерашнего дня. Подумай хоть немного о себе, ладно? "И о моих нервах, они у меня не стальные" — подумал Рендзё, но вслух говорить не стал. Думается, Шусей и так уже смог оценить его уставший вид. — Да, ты прав. Прости меня, — Усуи вздохнул и поморщился. Рану все еще тянуло, но это была мелочь. — И спасибо... Что нашел меня. Хоцума был бы и рад рассердиться на него, наорать, вбить в голову, что не стоит рисковать собой, но это же Шусей. Он не мог на него злиться. — Ну конечно нашел, — нарочито весело сказал Рендзё. Шусей посмотрел на него, перестав выдирать нитки из пояса. — Я ведь так хотел дать тебе пинок под зад. — Да прям, — губы Усуи растянулись в легкой улыбке. Хоцума заметил, как его плечи немного расслабились. — Серьезно, ты бы знал, как я переживал, — Хоцума резко замолчал. От его напускной веселости не осталось и следа, на смену пришла усталость, еще большая, чем была до этого. Он ссутулился и опустил голову, закрывая лицо волосами. Он просто чертовски устал. — Я... Я не мог не найти тебя. Шусей рядом завозился, а затем Хоцума почувствовал, как он притягивает его к себе. Рендзё послушно прижался щекой к чужой груди, ощущая шероховатость бинтов и биение сердца. И это, наконец, в полной мере убедило его, что Шусей жив. Он не бросил его. — Прости меня, Хоцума, — Рендзё потерся щекой о не скрытый бинтами участок кожи на груди напарника и обхватил его руками, крепко обнимая. — Мне так жаль, что я заставил тебя волноваться... — Боже, прошу, помолчи, — прошипел Хоцума, и Шусей послушно замолчал. Он водил ладонью по золотистым вихрам и вслушивался в шумное дыхание партнера. — Я тебя одного больше никуда не отпущу, понял? А если решишь куда-то податься один, Шусей, Богом клянусь, я тебя из-под земли достану. Я и так чуть не потерял тебя три раза. Больше не хочу, побереги мои нервы. Я хочу умереть тихо и спокойно, в глубокой старости и в окружении нашей с тобой большой семьи, а не в семнадцать лет от инсульта жопы. — Хорошо, Хоцума, — легко согласился Шусей. — Как скажешь. Щеки Шусея слегка порозовели. Он каждый раз смущался, когда Хоцума говорил об их совместном будущем, так легко и открыто, словно так и должно было быть всегда. Хотя, почему словно — они же буквально были созданы друг для друга, как напарники, как друзья. И как возлюбленные. — Эй, — Шусей опустил взгляд и столкнулся с чужими зелеными глазами. — Я — твой дом. Усуи кивнул и наклонился к лицу Хоцумы, мягко целуя его в губы. — А я — твой. Хоцума просиял. Эти слова для них обоих значили много больше, чем простое "Я люблю тебя". — Кстати, повязка... — Сжигатель достал из коробки бинт и стал вертеть его на пальце. — Нет, спасибо, — тут же сказал Шусей и засмеялся, увидев озадаченное лицо партнера. — Ты так и излучаешь усталость. Давай позовем кого-нибудь другого, а ты ляжешь и поспишь под моим присмотром. Ты ведь явно все это время глаз не смыкал. Хоцума хотел было возразить, однако гора пустых банок из-под энергетика, на которую показал пальцем Провидец, выдала его. — Черт, — цыкнул Хоцума. — Забыл убрать. — Ничего, уберешь, когда поспишь, — Шусей выглядел слишком бойким для человека, который несколько дней провел в коме. — А я прослежу за этим. — Надзиратель хренов, — заворчал Рендзё, послушно укладываясь на футон. — А давай ты ляжешь рядом и просто полежишь со мной? — Ну хорошо, — Усуи поправил юкату и лег рядом, позволяя Хоцуме обнять себя и прижать к своему горячему телу. Не прошло и пары минут, как сознание Рендзё начало уплывать, и он буквально отрубился, уткнувшись носом в волосы напарника. Шусей прислушался к его мерному дыханию и тоже закрыл глаза. — Ты — мой дом, и я люблю тебя, — прошептал он, прежде чем тоже провалиться в глубокий и спокойный сон. Впервые за несколько дней Хоцума не видел снов.