Александра в стране чудес, или вдогонку за белым кроликом

«Боже мой, о, мой Боже, как же такое могло произойти? Как же так? Кудах-тах-тах…!» - Алекс становится смешно. Она мысленно дорисовывает миссис Беннет кроличьи уши, жилетку с протянутой из внутреннего кармана цепочкой от часов и лайковые перчатки. Будто наяву слышит голос отца, присевшего на край ее кровати с книжкой в руках – «…Ох, мои ушки и усики, слишком, слишком поздно!" У него так смешно получалось изображать дрожащий кроличий голосок… Мысли путаются, она прерывисто дышит, не то хихикает, не то всхлипывает, ёрзает на постели, скидывает с себя покрывало, но чьи-то руки заботливо закутывают её вновь, и она ощущает на своем лбу влажную прохладу. Разве она больна? Она только слышала о болезнях, они с папой живут там, где никто никогда не болеет. Ах да, она, кажется, перегрелась на солнце, когда они играли с Минди. Так сказал папа, он нес её на руках… У него был сердитый голос, судя по всему, миссис Беннет не поздоровится. Алекс проваливается в беспокойный, мельтешащий красками сон. В нем она продирается сквозь джунгли, пытаясь поспеть за мелькающим среди зелени белым пятнышком. «Мистер Кролик! Чуть помедленнее, пожалуйста!». Она хочет крикнуть ему вслед, но горло пересохло и осипло. Где же эта нора? Ага, вот она. Алекс без колебаний ныряет в темноту отверстия, скатывается вниз, мимолетно подумав, что любимое платье – голубое, с вышитыми мелкими розовыми розочками – испачкается и порвется. Ну и пусть. Катится, будто с горки, сердце сладко замирает, словно на головокружительном аттракционе, а когда спуск заканчивается, и под ее ногами, обутыми в новехонькие синие сандалии, образуется пустота, нелепо машет руками, пытаясь полететь. И, кажется, это помогает – она плавно опускается на дно кроличьей норы, целая – невредимая. Уф. Но где же мистер Кролик? Вокруг настоящий лабиринт – несколько коридоров, ведущих непонятно куда. Как на днях, когда она заблудилась в пещере… Она долго плутала, а когда выбралась, оказалась в совершенно незнакомом месте, и там были эти двое мужчин, и что-то на траве, что-то непонятное… Она затаилась в зарослях, пытаясь не дышать и лишь мысленно шептала – «папа, папочка…». Алекс вдруг с головы до пят прошивает страхом. Она судорожно прислушивается, и – о, чудо – из левого коридора смутно доносится знакомый голосок, усиленный эхом – «…я совершенно опоздал, ох, мои ушки, мои усики!». Она кидается на голос и бежит, что есть мочи, бежит на свет в конце длинного тоннеля. Влетает в зал с огромным овальной формы столом посередине, сплошь заставленный посудой. Все присутствующие оборачиваются в её сторону. Они все здесь, все знакомые лица. И отец в черном старомодном сюртуке с розочкой в петлице и большущей странной шляпе, украшенной перьями и мишурой, и миссис Беннет в образе Белого кролика, и дядя Ричард в нелепом театральном костюме то ли рыцаря, то ли паяца, с неровно нарисованными над верхней губой усами, и все их соседи. Потому что время пить чай, вот почему. Ей становится немного стыдно за свой растрепанный, запыхавшийся вид и испачканное платье. Алекс одергивает подол, заправляет за ухо выбившуюся прядь волос, делает реверанс. «А вот и наша малышка!» – она оборачивается на голос, неприятный такой голос, вкрадчивый, с хрипотцой, он не сулит ничего хорошего. Мистеру Уидмору даже где-то идет ярко-красный мелко завитый парик, зубчатая корона и платье с корсетом. Алекс вновь прошивает страхом, будто иглой. Потому что одним из тех мужчин, которых она случайно встретила в джунглях, был он. «Я знаю! – хочет она крикнуть, - Я знаю, что вы сделали, я видела!». Но крик застревает в горле, когда Красная Королева указывает на нее пальцем и произносит – «Отрубить ей голову!». Отрубить голову… В её мозгу словно колотятся крошечные молоточки, вертятся колесики и шестеренки. Там, на траве… Человек с нелепо и неестественно запрокинутой назад головой, а вокруг все красное, очень ярко-красное, как парик и платье Красной Королевы. К ней тут же кидается неизвестно откуда взявшаяся стража, слышатся крики, звон разбитой посуды. Все вокруг смешивается в разноцветный водоворот мелькающих ног, обутых в старомодные туфли и сапоги, оборки платьев, полы сюртуков, скатерть с бахромой… Алекс проползает под столом и кидается к выходу, когда чьи-то руки хватают её и тянут в противоположную сторону. Она панически бьется и успокаивается, только услыхав над ухом голос отца – «Тише, тише! Я спрячу тебя!». Вдвоем они ныряют в неприметную дверцу в стене, а потом Бен тянет её за собой, петляя по коридорам королевского замка. Конечно же, это королевский замок, что же еще – стены из голого камня, украшенные гобеленами и гербами, рыцарские доспехи в нишах, канделябры со свечами, старинная, припорошенная пылью посуда. По пути Алекс падает, больно расцарапав левую коленку, её тут же подхватывают, ставят на ноги, и они бегут дальше. Бен вдруг резко останавливается, слепо шарит перед собой ладонями, и Алекс понимает почему – все, впереди тупик. Им некуда бежать, они попались. Сердце колотится от отчаяния и быстрого бега, его стук сливается с топотом бегущих ног. Бен оборачивается лицом к преследователям, задвигая Алекс за спину. Она отступает на шаг, упирается лопатками в холодную стену, глядит на него сквозь наполнившую глаза влагу. Отец всегда казался ей очень большим и сильным, невероятно сильным. Теперь он кажется ей маленьким и беззащитным в своей дурацкой шляпе и сюртуке, узкоплечий, на целую голову ниже затянутых в доспехи стражников и грозной фигуры Красной Королевы. Безумный Шляпник… Она однажды слышала, как про него судачат соседки. Что, мол, странный он, как будто не в себе. Но вот, Бен протягивает руку к канделябру со свечами и тот вдруг превращается длинный сверкающий клинок. Алекс смеется от восторга, размазывая по щекам непросохшие слезы. Теперь она уверена, что все закончится хорошо, что они победят. Бен всегда защитит её. Он защитит… Она просыпается с мокрыми ресницами, беззвучно смеясь. За окнами светает, а у её кровати горит неизменный ночник. Рядом на тумбочке раскрытая иллюстрированная книга в яркой обложке – Л. Кэррол, «Алиса в Стране чудес». Алекс, осторожно проводит ладонью по гладкой бумаге, будто боясь, что нарисованные персонажи оживут и выпрыгнут наружу. Потом отбрасывает одеяло, спускает босые ноги на пол. Интересно, откуда эта ссадина на левой коленке? Той самой, которую она ушибла в коридорах замка. Об этом она размышляет по дороге в ванную комнату. Дверь в кабинет отца неплотно прикрыта, из-за неё доносятся голоса. Алекс вздрагивает, узнав второй голос. Неприятный, вкрадчивый, с хрипотцой. Который не сулит ничего хорошего. - …пришлось очень кстати, верно, Чарльз? – голос Бена вибрирует, будто перетянутая струна, - Кристиан исчез бесследно, как раз в тот момент, когда должен был свидетельствовать против твоего помощника, человека, которого ты называешь своей правой рукой. - Бывают в жизни и совпадения. Не стоит искать везде злой умысел, мой друг. - Уидмор пытается изобразить миролюбивый тон, но получается у него не особенно удачно. – Если бы у тебя были реальные доказательства вины моего человека, я без колебаний предал бы его суду. В ряде вопросов я абсолютно беспристрастен. - Хочется верить… мой друг. Хочется верить. Алекс отступает назад с заколотившемся сердцем, на цыпочках бежит в свою комнату и с головой ныряет под одеяло. Папа всегда защитит её. Если она расскажет ему, что видела в джунглях, он непременно защитит её. Не стоит даже сомневаться. КОНЕЦ