Щенок

- Ты зашёл слишком далеко, - рычит Урайн. Этот молодец лезет, куда не просят, и не обращает внимания на авторитеты да старшинство. Сидит в комнате со скорбной рожей. На обеде бросает тоскливые взгляды на Шета и гневные — на Урайна. По ночам скрежещет зубами от бессильной злобы, спать мешает. А стоит к нему подойти с лаской и объятиями — искренними, братскими, ведь Урайн любит его как самого себя, как Шета, как Звёзднорождённого, сильного и достойного — крысится, огрызается, руки распускает. Обломать бы его, да ключик не найден, а торопиться нельзя: не там надавишь, треснет, как молодой вяз, расщепится прямо по центру, зачем такой брат нужен? Нужен послушный, но решительный, властный, но подчинённый, сильный, но внимающий. Добрый, как сам Хуммер, и злой, как солнце пустыни. А этот? Ему руку протягиваешь — помочь, обучить, показать силу, — а он в неё зубами цепляется и рычит «Не отдам Шета! Верни его!» Как будто кроме Шета в мире никого нет. Их трое, и только втроём они достигнут подлинного величия. Они должны держаться друг друга. А этот! - Я ещё даже не начал заходить, - низко говорит Элиен, скалится и глазищами блещет. - Так и я ещё не начинал, - спокойно отвечает Урайн. Негоже матёрому кобелю на щенка злиться. Щенка надо воспитывать, последовательно и обстоятельно. Ухватить зубами за шкирку, прижать к земле и подавить, чтобы знал своё место. - Всё равно ты проиграешь! - восклицает Элиен. - Не первый раз Хуммерово отродье побеждаем! - Конечно, - ласково улыбается Урайн и валит мальчишку на пол. Тот возится под его тяжестью, бьётся отчаянно и замирает, когда крепкие белые зубы хватают его за загривок. «Так-то лучше, - думает Урайн. - А теперь скули, признай своё поражение».