Взрывай

— Макс, а ты помнишь? — Что именно я должен помнить? — Ну… Нас. Начинается. Как же надоело это вечное, не прекращающееся «А помнишь?» — Сколько можно, Даш? Мимо воли начинаю прокручивать в голове воспоминания. Все до единого. Ничто не забыто, а жаль. Забыть предпочел бы, но, увы, ничего не выходит. — Да, ты прав. Прости. Снова твои глаза наполняются слезами. Отворачиваешься к окну, думая, что я, как всегда, ничего не замечаю. Не обращаю на это внимания. Выхожу из комнаты. Так проще, так легче. Выхожу на свежий воздух. Дойдя до любимой лавочки на задворках школьной территории, нервным движением закуриваю сигарету, наблюдая, как едкий дым растворяется в воздухе. Вот бы можно было сделать также с воспоминаниями — щелкнул пальцами один раз и они все мигом улетучились… Хотя, знаешь, я ведь сам себя обманываю, когда говорю, что хочу забыть. Вернее, даже не обманываю, просто недоговариваю. Хочу уничтожить свою любовь к тебе, но сохранить воспоминания. Надо же, какой бред может прийти в мою голову… Но, представь, несмотря на всю абсурдность этих слов, я действительно хочу чтоб все было так. Все еще люблю. Все еще не могу отпустить. Все еще, пусть и только мысленно, не отдаю тебя Андрею. Любовь ли это или просто собственичество? — Знаешь, а ты прав. Мне нужно отпустить свои воспоминания, как это сделал ты. Резко оборачиваюсь на твой голос. Знала бы как я их отпустил... — Откуда ты здесь? — Пришла. — И как же ты узнала где меня искать? — Ты всегда приходил в это место, когда тебе было плохо. — А, ну да... Забыл немного, что ты знаешь меня лучше всех. Так как никто и никогда не знал и что характерно, уже никогда не узнает. В голове снова яркими неоновыми картинками мелькают разные обрывки памяти. Плохие и хорошие. И я не в состоянии держать их под замком, к своему собственному сожалению. — Ты все еще меня не простил? Молчу в ответ. Запутал сам себя, когда говорил, что прощаю все, а сам таил обиду глубоко в душе. А теперь я уже сам не понимаю своих чувств, уж прости. Единственное, что я на самом деле еще понимаю, это то, что все еще, спустя столько месяцев, люблю тебя. Как говорят: «Ты никогда не сможешь разлюбить того, кто тебя предал». Шикарная у меня перспектива, нечего и говорить. Похоже, наступила моя очередь произносить то самое «А помнишь?», потому что один я со своими воспоминаниями явно не справлюсь. Прежде чем я успеваю закончить эту мысль, вопрос сам собой срывается с языка. — Помню. Тихо, почти шепотом. И снова воцаряется тишина, которая в хлам разрывает барабанные перепонки. Закуриваю очередную сигарету. Какая она там по счету — третья/пятая? А хотя, какая к черту разница, если это теперь единственное, что хоть как-то может успокоить расшатанные нервы? — Даш… — Да? — А давай взорвем нашу память? Смотришь на меня, явно в шоке от последней фразы. Да, милая, я и сам не понял что и как я сказал. В итоге все-таки медленно киваешь головой в знак согласия. — И как же это сделать? — Пойдем. Уверенным шагом направляюсь к зданию школы. В нашей комнате всегда хранилась куча петард, которые мы никогда не взрывали — лишь из года в год пополняли коллекцию. Самое время ими воспользоваться сейчас. Гонимый желанием побыстрее осуществить задуманное, несу коробку в то же место, откуда мы не так давно ушли под твой все еще недоуменный взгляд. — Начнем? — Начнем. Достаю из кармана зажигалку, а ты, в свою очередь, дрожащей рукой, берешь первую петарду, тихо произносишь «Первое свидание» и я незамедлительно ее поджигаю. Отбрасываешь ее куда подальше и, едва соприкоснувшись с землей, она громко взрывается. Проделываем ту же операцию с остальными петардами, по одному «искореняя» наши воспоминания. В коробке остается последняя петарда. Отбработаным до автоматизма движением достаешь ее. — Париж, — произносим в один голос, прежде чес поджечь ее. Словно в замедленной съемке, она падает на землю и взрывается намного громче, чем все остальные и на душе становится немного легче, словно вся память разом действительно ушла вместе со всеми подорванными петардами. Теперь я точно могу с уверенностью сказать, что простил. Теперь я навсегда отпускаю тебя из своего сердца, осознав, наконец, что «Мы» в прошлом и «Нас» больше нет. — Друзья? — Друзья. Крепко обнимаем друг друга. Впервые за все года — действительно по-дружески и расходимся каждый в свою сторону. Нам больше не по пути. Нас окончательно не стало 10 марта 2012 года.