Дракон. Тихий Омут

      Варпа оскалил кривые ряды изъеденных плесенью зубов, сощурился, сделал шаг. Все три хвоста опустились и задрожали от напряжения, яростно мотаясь кисточками из стороны в сторону. Зверь был готов кинуться на того, кто посмел встать между ним и его подношением. Дракон тоже был не прочь поспорить, изогнув длинную шею набок и припав на все четыре конечности.       Бесконечный миг — и Варпа кинулся на Шайса, выставив когтистые лапы вперед, целясь тому прямо в горло.       Дракон извернулся, одним мощным рывком перетекая, словно черный поток и подставляя чешуйчатый бок под удар. Скрежет смертоносного тарана ранил уши всех, кто оказался глубоко под землей, не нанеся Шайсу серьезных повреждений.       Мощный, со ствол толщиной, хвост ящера в то же мгновенье снес демона хлыстом. Того оторвало от земли и впечатало в стену, заставляя каменный потолок осыпаться на головы в который раз.       Я закашлялся, стараясь рассмотреть, что же происходит, повержен ли демон.       Не успела пыль рассеяться, как истошный рев дракона заставил подземелье содрогнуться. Полный боли и нестерпимой муки, он впился в мою душу, заставив сердце сжаться тугим кулаком.       Пыль наконец осела, и я увидел, как Шайс отшвыривает демона в сторону, припадая на лапу и прикрывая грудь. Желтые, как две луны, глаза не отрывались от чудовища, крадущегося к раненой жертве.       Я прирос к плите, не смея пошевельнуться от переполняющих меня эмоций, своих и чужих. Волнение, тревога, смятение, страх за пару — все это билось в моей груди. Но кроме этой, тянущей жилы бури, я отчетливо ощущал чужую злость, переходящую в лютую ненависть, бешенство и исступление. Шайс рвался в бой, желая спалить тварь огнем, но запертый в стенах не мог атаковать в полную силу. Почему?       Я прислушался.       Глубокий страх пронизывал драконье нутро насквозь — он боялся зацепить меня, боялся, что в пылу безумной схватки не совладает с собственной яростью и уничтожит все вокруг, вместе со мной.       Ящер жаждал расправиться с демоном почти что инстинктивно, увидев в нем соперника, покусившегося на самый драгоценный камень в его сокровищнице. Смешно, но именно так ощущал меня зверь Шайса, я был тем единственным, ради кого он не пожалеет собственную жизнь и не перейдет черту.       Молниеносный прыжок, и Варпа вцепился дракону в спину. Его шипастый гребень, казалось, совсем не вредил толстой иссиня-серой коже. Демон свис на отливающем отблесками заклинания боку и вцепился страшной пастью в изогнутую шею, неудачно открывшуюся для атаки.       Я ощутил клыки так, словно они вонзились в мое собственное горло, крали мое собственное дыханье, цепляя острием жизнь. Жизнь моей пары.       Страх сковал меня по рукам и ногам не хуже цепей.       То, что приходилось переживать моему дракону, не шло ни в какое сравнение с самыми изощренными пытками смертных. Его горло буквально перемалывало безжалостными жерновами, еще немного, и хрустнет хребет. Дракон напрягся изо всех сил, заваливаясь на пол, упираясь в Варпу всеми четырьмя лапами, стараясь оттолкнуть демона.       Он хрипел. Он страдал. А я наблюдал, как гибнет мой любимый…       «Шайс», — позвал я его без слов, зная, что он чувствует меня сейчас так же чутко, как и я его, зная, что он услышит. Дракон всхрапнул. — «Возьми мою энергию, забирай ее всю.»       Выдохнув и прикрыв глаза, я погрузился в тень. Мир заволокло призрачным туманом, стирая тела и предметы. Все, что оставалось доступным зрению, это нити чужих жизней, наполняющих кровавую пещеру.       Там, вдали, сияли три оранжевых сгустка, «оборотни», — пронеслось в сознании. Позади меня горел темно-синий огонь дроу, затаившегося за алтарем и наблюдающего за происходящим из безопасного укрытия. Еще пару похожих сплетений я ощущал выше, на лестнице, там куда не доставал глаз.       Варпа виделся спутанным мотком разряженных молний. Его нити напоминали рыболовную снасть — толстые, полупрозрачные, грязно-серые паутины, отдававшие блеском мертвого металла. Они мелко петляли и сплетались комьями по всему телу чудовища, создавая одну огромную запутанную ловушку, у которой не было сердцевины, как у любого живого создания.       Под ним бились завораживающие золотые созвездия ночного неба — мой дракон. Он был так прекрасен своими ровными четкими линиями, сплетавшимися в перекрестья ярких астр. Но вот пучок прямых линий грозили пересечь серые искорёженные молнии.       «Возьми. Я хочу, чтобы ты жил», — прошептал я ему и пустил поток энергии сквозь нашу связь.       Широкая полоса скреплявших нас уз была прочна как никогда, мерцая чистым серебром. Моя сила хлынула сквозь нее бурлящим потоком, разом опалив корни треклятого терновника, заставляя тот осыпаться пеплом и освободить лилию. Моя магия влилась в золотые сплетения, заставив каждую отдельную звезду засиять заревом.       Слепя и пылая, аура Шайса разрасталась все больше, все сильнее. До тех пор, пока пасть демона не вывернуло от невозможности удерживать добычу, оказавшуюся не по зубам.       Демон завизжал и кинулся в сторону, стремясь уйти от нового удара хвоста — и угодил прямо под лапу дракона. Тот придавил грузное тело всей мощью, бившейся в неуязвимом доспехе великана. Пасть опустилась над дрожащей тварью, раскрылась рывком и откусила отвратительную голову, хрустнув крепким черепом, словно скорлупой.       Дракон внимательно обнюхал тушу, и убедившись, что она не шевелится, отшвырнул демона в сторону. Выпрямившись и коснувшись гребнем свода пещеры, он взглянул на меня.       Я вздохнул, видя что больше ничего не угрожает моей паре. Сознание уплыло.