Монолог героя или сказка изнутри

Книга – это что? Это маленькая вселенная, говорили они. Это маленькая вселенная, вмещающая в себя сотни жизней, сотни переживаний, миллионы слов, выливающихся в диалоги и тысячи душераздирающих фраз. В словосочетания, которые способны вызвать слёзы у большинства, в словосочетания, которые потом будут разобраны на цитаты. На цитаты ту вселенную, которая миллиардами букв строилась на протяжении долгого времени. Вот и я, сидя на большом пригорке идеального мира, боялся быть разобранным на цитаты каким-нибудь второсортным писакой, а после быть переработанной идеей. Когда я был маленьким и отец рассказывал мне истории о том, что за этим бесконечно-черным ночью небом есть нечто ещё – я никогда не верил. Сложно было представить деревенскому мальчишке, что в глубинах, между прекрасными звёздами, есть ещё пара глаз, которая смотрит на тебя и оценивает каждый шаг. А после я вырос. После я вырос и понял, что каждое моё действие есть переработанная кем-то идея... Вот я родился. Так началась моя история. Ты открыла семидесятую страницу книги, а я остановил свою жизнь втайне от тебя, чтобы взрослым и в некоторые моменты опытным взглядом оценить нового, за раз прочитывающего по двадцать, а то и тридцать страниц, читателя. Ты была третьей. «Первые две, - думал тогда я, - были не особо эмоциональными, чтобы плакать уже на пятьдесят девятой странице. Или же были просто умней: впереди ещё куча нервов нужна». Я рос. Череда событий сменялась с шестьдесят третьей по сто восьмую: я узнал, что мой отец на самом деле не мой отец, я пошёл на поиски настоящих родителей, встретил девушку (ты радовалась), отрастил бородку (ты узнала и чертовски удивилась), после старательно сражался с непонятной шайкой мужиков, которым зачем-то сдалась моя избранница (ты тоже нерешительно сопереживала, чувствуя фальшь в их мотиве) и, наконец, наткнулся на очень знойного дракона. Да, каноничная история. Всё бы так и оставалось замечательной сказкой в одной из обычных книжек, если бы мой Создатель в середине сто двадцать первой не решил внести пару корректив и не изменил жанр на «Комедия». Теперь в моей жизни появился ещё и юмор. Кстати, того Дракона звали Драк'тар, видимо, мой автор решил, что арбалет, способный разбить скорлупу яйца дракона, вполне отлично подходит под имя этого самого бедного дракона. В любом случае, мой нынешний друг в то время не был так интеллектуально подкован, поэтому я смеялся, поддерживая жанр, в одиночку. В какой-то момент своих событий, я просто отстранялся, садился перед костром, запрокидывал голову вверх и видел тебя. Это лучшее, что я мог видеть. Вместо пустых, бесчувственно-проливающих свет звёзд, сквозь негреющий пустотой космос и темноту ночи я мог увидеть тебя. Лучшая награда за философские диалоги с драконом и глупые фразы с отвоёванной у врагов дамочкой. Наверное, ты догадывалась, как она начинала раздражать со своим притворно-ласковым голосом. Я видел, что ты хмурилась, когда я появлялась сцена, где она заговаривала о нашем наследнике. Кстати, да. К двухсотой странице я нашёл отца с наследством, больную мать и невероятную любовь женщин. А когда за двадцать страниц до этого «неожиданного» поворота событий появилась боевая крикунья с взбалмошным характером, ты радовалась несколько больше, чем когда я вытащил из обрыва девушку-слезную-железу. На самом деле, я видел тебя всегда, хотела ты это или нет. Тебе казалось, что моя жизнь на твоей ладони, но всё было иначе. Где бы ни была книга я был с тобой. Ты пьёшь чай, читая; ты в свободное от учёбы время, перелистываешь любимые диалоги; перед сном, обещая «ещё две страницы» и дочитывая три главы. После меня, твой любимый персонаж – Дракон. Помню, как ты с подругой в какой-то момент сравнила его с Бегемотом. Я так и не понял к чему это, но мне понравилось. Мне нравилось всё, что ты говорила о нас. Обо мне. О моей вселенной. В какой-то момент мне показалось, что и ты стала моей вселенной. Ты и твоё всегда-присутствие. Но, как говорится, что написано пером… я не мог ничего сделать с борьбой за меня между дикаркой и «прекрасной» Леди. К твоему счастью, я выбрал прекрасную дикую неуправляемую девушку. Она тебе нравилась характером, внешностью. Ты бы хотела быть такой? Сильной и невероятно притягательной? Ты лучше. Не потому, что нас разделяют миллионы букв, сотни страниц и две толстые обложки с моей мужественной физиономией, нет. Потому, что ты настоящая. Это я понял сразу. Те две – они другие. Раньше я смотрел на звёзды, старательно представляя, что когда-нибудь смогу докоснуться до них, а теперь я представляю, как коснусь твоей руки и смогу согреть, если замёрзнешь. Мне только и оставалось останавливать историю, садиться и отстраняться, представляя, что я смогу быть рядом, заправить, как во всех любимых рассказах, выбившуюся прядь волос, провести пальцами по твоей мягкой коже и поцеловать. Наконец, поцеловать человека, чьи губы были для меня вместо Полярной Звезды. А потом ты дочитала мою жизнь. Плакала от радости, а я от горя. Увидимся ли ещё? На последней, двести семьдесят шестой странице до сих пор можно увидеть разводы от твоих слёз. На следующий день ты принесла меня своей подруге, а я не хотел отдавать свою жизнь ни в чьи другие руки. Тогда ты ещё сказала, что это самая забавная и приятная история. А я сказал, что люблю тебя. Ты думала, это дикарке, а я вырвался из рамок и написал это для тебя. Люблю.