Невидимые крылья

Обмануть Джеймса было трудно. И не потому, что Деклан в принципе не умел лгать. Просто Джеймса не зря избрали прототипом сразу двух персонажей — и Шерлока Холмса, и доктора Уотсона. И он тут же понял, что Деклан не человек, несмотря на то, что за тысячелетие, проведенное на Земле, тот многому научился. Прятать крылья в другом измерении оказалось легче всего. Найти подходящий сосуд — молодого человека, смертельно раненного в одном из многочисленных кровопролитных сражений, — немного сложнее. Деклан веками старался слиться с толпой, ничем не выделяться. Ему не хотелось возвращаться на охваченные нескончаемой войной Небеса. А в Падении было мало приятного. Джеймс долго ничего не говорил по этому поводу вслух, лишь по взгляду становилось ясно: ему известно, кто такой Деклан на самом деле. Но однажды вечером, когда они лежали в постели и Деклан касался его шеи, виска и аппарата жизнеобеспечения, Джеймс вдруг спросил: — Ты исцеляешь меня потихоньку, верно? Деклан кивнул, но руку не убрал. — Не надо. — Почему? — Я и так живу во много раз дольше положенного. Мое время закончилось в девятнадцатом веке, а я пережил двадцатый и шагнул в двадцать первый. — Ты дорог мне, — едва слышно прошептал Деклан. — Знаю. И пока умирать не планирую. Ни через год, ни через два. Но никто не должен жить вечно, поверь мне. Деклан промолчал. Ангелы живут до тех пор, пока враг не вонзит им в грудь ангельский клинок. Им незнакомо понятие смерти. Они просто перестают существовать. И Деклан не собирался оставаться один. Пусть Джеймс запретил ему излечивать его полностью. Он все равно позаботится, чтобы его душа не отлетала на Небеса еще очень и очень долго.