The story of one mudblood.

В тот день Локи сумел убедить Гермиону, что ничего не произошло и что волнение на его лице девушке лишь показалось. Конечно, она не сразу поверила, но все же согласилась с Лафейсоном и не стала с ним спорить, что, кстати, не совсем в её репертуаре. Возможно она ему и не поверила, но виду не подала. Она решила выяснить всё сама, ибо от Локи правды не добьешься, а если с ним спорить, то «расследование» может пойти под откос. Так что, лучше промолчать и сделать вид, что она поверила каждому его слову. Если он и соврал, значит на это есть веские причины и, скорее всего, угроза не только для него. С того самого дня, когда Малекит первый раз появился в школе прошло уже три дня и Локи, и Гермиона делали вид, что ничего не происходит, но оба они понимают, что, к сожалению, это не так. Вот только Гермиона только подозревает неладное, а Локи знает наверняка, что у него осталось только два дня. Два дня и Малекит придет. Утро. Локи сидел на краю кровати и думал над всем, что сказал Малекит. У него есть только два выхода – сказать отцу или же пойти на сделку с темным эльфом. Но, тогда, возможно, он больше не получит прощения от отца и не сможет вернуться обратно, если его вообще не посадят обратно в тюрьму Асгарда. Если бы не гордость Локи, то он бы не задумываясь выбрал бы первый вариант. Спрятать Гермиону в Асгарде, как когда-то сделал Тор со своей девушкой, когда в ту проник Эфир и медленно, но верно убивал её. Тогда отец ещё, конечно, был против того, чтобы смертная находилась там, но потом он смерился и даже отметил, что это положительно сказывается на его сыне – Торе. Возможно, что и сейчас бы отец позволил привести в Асгард Гермиону, дабы уберечь ту от беды и он по-любому что-нибудь придумал на счет Малекита. —Решено, я иду к отцу! —Вдруг поднявшись с места сказал Локи сам себе и как раз в этот момент к нему в комнату заглянула Грейнджер, которая решила сообщить Лафейсону, что бывает с опоздавшими старостами. Они поспешили в Большой зал, в котором было (собственно, как обычно) полно учеников разных факультетов, многие уже вставали и шли на занятия, которые должны были скоро начаться, а кто-то, как Локи и Гермиона, только приходил в зал, но уже сильно торопился, чтобы не опоздать. Сегодня Грейнджер сама решила не разделяться, а прийти в БЗ с Локи вместе. Ей было уже по большему счету плевать, что скажут на это её друзья. В конце-концов, если они действительно её друзья, то примут то, что их подруга с Локи. Конечно, он для них лишь очередной Слизеринец, который много о себе думает, но Гермиона-то знает, какой Лафейсон на самом деле. Разойдясь по разным сторонам, Гермиона быстрым шагом направилась к друзьям, которые, видимо, уже ждали объяснений с её стороны. Конечно, не хотелось перед ними отчитываться или что-то в этом роде, но поставить в известность их нужно, так-как рано или поздно они бы всё равно всё узнали и пусть уж об этом им скажет сама девушка, чем они узнали бы это по каким-то слухам, ну или бы «застукали» Гермиону с Локи. —Герм, это что сейчас было?! —Вдруг с недовольством в голосе спросил Рон, который едва успел прожевать то, что было у него во рту. Собственно, как и всегда. Первое время Гермиону это сильно раздражало, а теперь она к этому как-то привыкла и даже научилась разбирать то, что говорит её рыжий друг. Всё-таки он неисправим. Теперь Гермиона даже рада, что у них с Рональдом ничего не вышло. Всё-таки судьба её отвела. Сейчас Гермиона понимает, что они и Рон – это совершенно разные люди, которым вместе быть было не суждено никогда, что и к лучшему, ибо они бы перебили друг-друга через некоторое время. —Это было то, что ты видел, Рональд. —Спокойно ответила Гермиона, собираясь быстро поесть и убежать от «серьезного» разговора. —Ты пришла сюда вместе со СЛИЗЕРИНЦЕМ, ГЕРМИОНА! —Взорвался Рон, —Неужели это тебя теперь не волнует или ты вообще решила перейти на их сторону? Так вот, они не примут тебя по одной «маленькой» причине, которую Малфой тебе повторяет чуть-ли не каждый день! Девушка не могла поверить своим ушам. И это говорит её лучший друг? Да как его вообще можно называть после такого другом? Конечно, Гермиона всегда знала, что Рон может ляпнуть не подумав, но это уже выходит за все рамки допустимого. Он хуже тех же самых Слизеринцев. Они хотя бы с друзьями так не поступают, как поступил Рон. —Рон! Заткнись! —Вдруг решила вмешаться Джинни и заткнуть своего брата, пока не поздно. —Тебе не всё-ли равно, с кем ходит Гермиона? Да хоть пусть она даже встречается с ним, это её дело, в которое мы не имеем права вмешиваться, а уж тем более осуждать её! Или ты забыл, что не все Слизеринцы плохие? Как на счет Северуса, а? —Джинни права, Рон. —Даже Гарри решил вставить свое слово. —Да нет, что вы, пусть выскажется. Именно так ведь ты думаешь, да? Что я грязнокровка, а значит на мне можно поставить крест? Так какого черта ты тогда дружишь с ГРЯЗНОКРОВКОЙ? Давай называть вещи своими именами, Рональд. Этот, как ты сказал, Слизеринец, во много раз лучше тебе, по крайней мере он принимает меня такой, какая я есть и ни разу не упрекнул меня в том, что моя кровь не чиста! И да, мы встречаемся! —С этими словами Гермиона поднялась с места и подняв свою сумку уже развернулась, чтобы пойти отсюда прочь, но тут вновь заговорил Рон: —Герм, прости…я не то хотел сказать…Я не подумал… —Пошел к черту, Рональд Уизли! —Гермиона развернулась так, чтобы в её поле зрения вошел провинившийся друг. —Ты именно это и хотел сказать…Да и ты вообще когда-нибудь хоть думаешь, что говоришь? По-моему – нет. Девушка поспешно вышла из Большого зала, быстрым шагом передвигаясь по коридорам. Завернув за очередной поворот Грейнджер вошла в женский туалет, который теперь был ванной старост. Заперев дверь, Гермиона скатилась по одной из стен и по её щекам потекли горячие слёзы. История повторяется. На первом курсе она плакала там же и из-за того же человека. Только на этот раз он задел её куда сильнее, чем тогда, когда они были детьми. Складывается такое чувство, что в детстве он был, хоть и не на много, но умнее, чем сейчас. Тогда он бы не позволил себе сказать такое ни при каких обстоятельствах. Девушка резко дернулась, когда дверь кто-то попытался открыть. Сюда не мог никто зайти кроме старост или тех, кто получил специальное разрешение от директора школы. Значит, это кто-то из старост. Она захотела спрятаться куда-нибудь, но здесь негде было прятаться, поэтому пришлось лишь ожидать того, кто войдет, но она была почти уверена, что это был Локи. Рон хоть и был старостой Гриффиндора, но он не решился бы сейчас пойти за ней, ибо прекрасно знал, что Гермионе нужно дать время остыть, тем более после такого. Он прекрасно выучил Гермиону за эти 7 лет. Сколько они пережили вместе…Она, Гарри и Рон. Сейчас они считаются героями войны, и они вполне заслужили это звание, ибо, вспоминая всё, через что им троим пришлось пройти, по коже невольно бегут мурашки. —Гермиона? —Из-за двери послышался мужской голос, который, кстати говоря, принадлежал Лафейсону. Грейнджер тут же провела тыльной стороной ладони по щекам, стирая слезы, чтобы тот ничего не заподозрил, но разве можно что-то скрыть от Локи? Тем более, глаза Гермионы говорили сами за себя. Тут и дураку было бы ясно, что девушка только что плакала, но та всё-таки наивно полагала, что парень ничего не заметит. —Локи? Что ты тут делаешь? —Она попыталась сделать голос более ровным и спокойным. —Решил проведать тебя. Ты так резко ушла из Большого Зала…Это из-за рыжего смертного? —Локи вопросительно приподнял бровь, проходя глубже в комнату. Гермиона стояла спиной к парню, что ему совсем не понравилось и тот подойдя к девушке развернул её лицом к себе. Лицо Бога хитрости и обмана сразу приобрело куда более серьезный вид. —Что он тебе сказал? —Неважно, честно. Всё хорошо, Локи. —Шатенка попыталась улыбнуться, но почувствовала, что если она это сделает, то вот-вот расплачется, ком уже подошел к её горлу. —Нет важно, Гермиона. Если бы всё было так, как ты говоришь, ты бы не стаяла сейчас передо мной со слезами на глазах. Очнись, ты пытаешься обмануть того, кто является Богом того самого обмана. —Никогда до этого Гермиона не видела его таким серьезным. Да и в книгах ни разу не описывалось, чтобы он хоть раз был серьезен. Всё время какие-то шуточки и сарказм, куча сарказма, а сейчас девушке стало даже как-то не по себе от такой чрезмерной серьезности. —Он назвал меня грязнокровкой…Не на прямую, но дал точно понять, что он именно об этом и говорил…Лучший друг, с которым мы прошли, можно сказать, через огонь и воду…—И тут Гермиона взорвалась. Новый поток слез уже лился по её щекам, Локи впервые видит, как перед ним плачет девушка, поэтому не знал, что делать. Он, в общем-то, был не так хорош, как его брат, у которого в этом уже есть большой опыт. Но, что-то брюнету подсказало, что нужно обнять девушку, прижав к себе, что он и сделал. —Успокойся, прошу. Он не достоит ни одной твоей слезинки. Он просто... —Локи не стал договаривать, так-как вовремя вспомнил, что тот рыжеволосый Уизли все-таки друг Гермионы, каким бы он ни был, а зная её, она бы сейчас всячески стала защищать его. Девушка действительно стала успокаиваться, плечи перестали так часто вздрагивать и дыхание стало более ровным. Была какая-то ирония в данной ситуации. Её успокаивает Слизеринец, а обидчиком оказался её лучший друг, хотя всё должно быть, в принципе, наоборот. Локи вспомнил, что с того дня, когда Малекит появился в Хогвартсе, прошло уже 4 дня. У него мало времени. Завтра Малекит уже потребую ответа и если он не успеет сегодня связаться с отцом и уговорить его спрятать Гермиону в Асгарде, то ему ничего не останется, как согласиться на сделку ради спасения той, которая за столь короткий срок сумела растопить его, казалось бы, ледяное сердце, в котором было место только для одной женщины – его матери Фригг, которую, он, кстати говоря, не сумел спасти…Он обязан спасти Грейнджер. —Гермиона, мне нужно идти…Иди на уроки, иначе опоздаешь. —Лафейсон старался быть более вежлив, но последняя фраза прозвучала не совсем так, как желал Локи, но он надеялся, что Гермиона не станет задавать лишних вопросов и действительно пойдет на уроки. И, если он её хорошо знает, она это и сделает, так-как она совсем не любит опаздывать на уроки, особенно на уроки декана её факультета… —Трансфигурация! Точно! Боже, я опаздываю…—Девушка чмокнула парня в щеку, —Я побежала! Гермионы и след простыл. Теперь парню можно было заняться своими делами. Он пошел искать самое темное и безлюдное место в Хогвартсе, чтобы никто не смог его увидеть. Походив по школе около 15-ти минут он вспомнил, что на восьмом этаже есть «Выручай-комната» о которой говорилось в истории Хогвартса. На карте, к сожалению, она не указана, поэтому поднявшись, он начал думать, где бы могла быть та самая комната. Немного поискав он встал, облокотившись на стену в коридоре. —Где может быть это проклятая комната? —Выругался парень, —Мне нужно место, где я смогу поговорить с отцом. Как только он произнес это, стена за его спиной как-то затрещала, и он резко отскочил от неё, глядя на то, как в стене появляется дверь. —Интересно. —Подумал Локи и зашел в комнату, осмотревшись. Тут был полумрак, собственно, как он и хотел. Ему не нужно много света, чтобы позвать отца поговорить с ним. Достав заранее приготовленный мелок, парень стал чертить на стене какие-то непонятные для обычного человека знаки, сам же Локи все прекрасно понимал. Дочертив, Локи отошел назад, приготовившись. —Один все-отец! Поговори со мной! Мне нужна твоя помощь..Это касается девушки, что я здесь встретил и Малекита... —Почти на одном дыхании выдал Лафейсон. Ожидать ответа долго не пришлось. Те знаки, которые чертил Локи, внезапно стали преобразовывать какую-то картинку, в последствии на стене появилось что-то вроде портала, откуда на Локи смотрел его отец, хоть и не родной. —Я знаю про Малекита. Ты всё правильно сделал, Локи. Я знал, что жизнь в Мидгарде тебе пойдет на пользу. —Один сделал паузу, —Но, ты должен согласиться на сделку с Малекитом. Мне нужно знать, что он задумал. Ты будешь докладывать мне о всех его действиях, и я что-нибудь придумаю. И, ты не должен ничего говорить своей мидгардской девушке. Она не должна знать про это, иначе это может привести к провалу плана. И я думаю, что будет лучше, если вы расстанетесь на время, ты должен показать ей свою безразличность к ней, тогда Малекит её не тронет. После всего ты объяснишь ей все и, если она действительно испытывает к тебе какие-то чувства, то поймет тебя и поймет, что это было для её блага. —Но отец!.. —Локи хотел было начать возмущаться, но Один сразу же его перебил. —Молчать! Делай так, как я тебе говорю, если хочешь вернуть мое доверие. —На этом портал резко закрылся и все исчезло, даже те знаки, что чертил Локи. Он не мог поверить своим ушам. Отец сам его толкает на то, чтобы тот согласился на сделку. А если что-то пойдет не так? Как быть тогда? И самое главное, что его волновало, что ему придется сделать больно Гермионе…Он не хотел этого, но он должен, ведь это, как сказал Один, для её же блага и сам Локи это прекрасно понимал. Лафейсон совсем запутался и не понимал, что ему делать с Гермионой. Ему придется вести себя так, будто она ему безразлична, но это самая лживая ложь из всех.

***

Гермиона в действительности не пошла на урок. Она подумала, что от одного пропущенного урока ничего не будет, тем более она уже знает то, что они сегодня будут проходить, поэтому девушка решила проследить за Лафейсоном и пошла вслед за ним, но делала это как можно не заметнее. И, видимо это у неё получилось, Локи не заметил её, даже тогда, когда заходил в Выручай-комнату. Она не решилась заходить, но сочла это подозрительным. Зачем ему понадобилась эта комната? Что он скрывает от неё? А в том, что он что-то скрывает, девушка была уверена на все 100%. Она хочет выяснить, что это. Но, пока у неё получается только убеждаться в том, что Локи что-то задумал или что-то случилось и это «что-то» ей явно не понравится… Девушка не стала дожидаться момента, когда Локи выйдет и быстро убежала с восьмого этажа. Тут же затерявшись в толпе учеников, которые спешили на следующий урок. Она ещё не подозревает о том, что её ожидает…Не подозревает, что, возможно, сейчас она проживает самые счастливые моменты перед полным мраком, в который её окунет тот, кто стал для неё всем.