Я научу тебя улыбаться

- Соколов! Не спать! Если мои лекции для вас такие скучные, что вы на каждой прекрасно высыпаетесь, то идите лучше домой! Я вас не держу! - Услышал я над своей головой, что покоилась на сложенных передо мной руках, строгий голос учителя истории с нотками обиды. Я сонно взглянул на него. Преподаватель в конец взбесился и чуть ли взглядом не испепелил. Я вздрогнул и потер заспанные глазки. По привычке оглянулся на задний ряд и увидел серьезное лицо альфы, чьи глаза незаметно тепло улыбались, глядя на меня. Я смутился и отвернулся. - П-простите пожалуйста. Я больше так не буду. - Виновато произнес я и спрятал сонные глаза, что предательски закрывались снова. Преподаватель фыркнул, что-то неодобрительно пробурчал себе под нос и вернулся к столу. Я снова уснул на его лекции. Ох, мне, правда, ужасно стыдно, и я до жути чувствую себя виноватым, но ничего не могу с этим поделать. Просто машинально кладу руки на парту, а на них следом и голову. Потом и не замечаю, как засыпаю. Но именно на истории мне о-о-очень хорошо спится. А сегодня мне с утра как-то не хорошо. - Ну, и почему ты меня не разбудил СНОВА? - оборачиваюсь к альфе и обидчиво шепчу, так как громче нельзя. Выражение лица его не меняется, но глаза по-доброму усмехаются. Два разноцветных глаза. Левый глаз - темно-голубой, а правый... Правый у него фиолетового цвета. Да, нереально, но факт. На правом глазу у него от брови и до уголка губ старый шрам, который он старается не показывать и прятать за русой челкой. - Просто мне до жути было интересно: чем же ты всю ночь занимался, что так сладко спишь? - Ровно произнес он, а я обиделся и покраснел. - А это вообще не твое дело! - Огрызнулся я, но не смог спрятать обиду в голосе. Отвернулся от Альберта и стал поправлять челку и пряди по бокам, что разлохматились, пока я спал. Пепельные волосы неприятно лезли в лицо. Я обычная омега. Образ у меня, как говорит отец, слишком «серый». Средний рост, пепельного цвета волосы, светло-голубые глаза, почти серые, маленький носик и узкие губы алого цвета, что подходят под светлую молочную кожу. Я отвернулся к окну и стал разглядывать весенний пейзаж, параллельно вспоминая, как поступил в институт. Я спокойно сдал проходные экзамены и поступил в педагогический институт на факультет "Начального образования". Я ни с кем не знакомился из своей группы, но однажды перевелся студент-альфа. Он пришел позже, потому что вернулся из армии, и экзамены он сдавал там, но поступил чуть позже остальных. Когда аудитории его представили, все, даже учителя, стояли и дрожали от страха, кроме меня. Я просто смотрел ему прямо в разноцветные глаза, украшенные шрамом. Фиолетовый цвет глаз - это очень редкое явление и бывает лишь из-за травмы сетчатки или сбоя генов родителей. Но и это еще не все. На светлых глазах виднелись черные узкие зрачки, которые будто сканировали тебя. Я смотрел ему прямо в глаза и не мог оторваться. Сердце сбилось с привычного ритма и воздуха катастрофически не хватало в легких. Я прикрыл глаза и вдохнул его запах. Божественный запах проливного дождя и дыма. Странное сочетание запахов, но это еще больше доказывало, что этот альфа необычный. С одного только взгляда, когда хищные глаза "отсканировали" меня, смотрели с нотками заинтересованности, я понял, он настоящий альфа, он не такой, как все, он тот, которого я инстинктивно искал со своей первой течки. С момента, как я стал взрослой омегой. Первая течка прошла очень легко, я ее даже не почувствовал, почти. А вот третья течка... Она наступила внезапно, именно тогда, когда я встретил Альберта. Гинеколог предупреждал меня, что первый год, цикл будет формироваться, и течка может начаться когда и где угодно, или от сильных запахов альф, которые омега подыскивает инстинктивно. Тогда, когда течка внезапно началась, запах распространился по всему универу, и куча голодных альф была готова разорвать меня на миллионы кусочков. Я не знал, что мне делать, отец застрял в пробке и не смог меня забрать, а до такси я бы не добрался. Мое сознание угасало, и я просто не мог держаться на ногах. Но вдруг, я почувствовал, как меня подхватывают сильные, теплые руки. Над головой раздался предупреждающий грозный рык, словно раскат грома. Я запаниковал, но сил не было и хватило только, чтобы поднять веки. Я увидел лохматую русую шевелюру и два разноцветных глаза, которые с беспокойством оглядывали меня, но на лице не дрогнул и мускул. Я успокоился, покрепче прижался к сильному телу, вздохнул запах дождя и дыма, и крепко стиснул зубы, чтобы не застонать. Не знаю, как я попал домой, но следующую неделю течки мне было так плохо и больно. Я умолял, чтобы меня застрелили и не дали мучиться. Отец просто не знал, что со мной делать. Бегал вокруг меня, вызывал доктора, просил советы у своих сестер, но мне было все равно, мне нужно было не это. Мне нужен был один единственный альфа под боком, который ласкал бы мое изящное тело, тепло целовал, и входил до упора в мою пульсирующую дырочку. Я кричал, плакал, звал его, но он не приходил. Первый раз мне было так больно. Омега внутри меня уже нашла своего альфу и приняла его, признала, так же, как и я. Знаю, что решение опрометчивое и быстрое, но я теперь словно привязан к его запаху и этим глазам. Отец уехал на эту неделю, но приезжал и проверял меня. Господи, как же мне было плохо. В смазке было практически все: комната, простыни, одеяла, подушки, одежда... Я действительно думал, что умру вот так, от течки. После этой течки, которую я чудом пережил, отец сказал, что мой запах изменился, стал слаще что ли. А когда я вернулся в институт, я видел, как фиолетово-голубые глаза смотрят на меня с желанием, которое пытаются скрыть. И альфа выглядел не лучше, чем я. Такой же замученный и уставший. Папа после той моей течки все выпытывал у меня, что это за альфа, которого я нашел и так отчаянно звал. Пришлось рассказать ему. Я показал ему фото, сделанное тайком, рассказал все, что о нем знаю. Что Альберт отслужил в армии, что он сирота из детского дома, что у него, кажется, есть собственное дело и все до мельчайших деталей. Отец внимательно и с нескрываемым удивлением слушал меня и после недолгого молчания, произнес: - Мужик! Но! Ты обязательно меня с ним познакомишь. Я должен лично убедиться в том, кому отдаю своего сыночка-омежку. - Папа театрально всплакнул и рассмеялся. Он очень за меня беспокоится, а я стараюсь как можно меньше давать ему поводов для этого. Все дело в том, что отец растил меня один, без мужа. Мой папа-омега погиб восемнадцать лет назад. Его застрелили конкуренты отца. Но, эта пуля предназначалась не папе, а отцу. Но папа среагировал быстрее, почувствовал, что его паре грозит опасность и прикрыл отца собой. Скорая не успела его спасти, он умер с улыбкой на лице, зная, что защитил своего любимого. Отец каждый раз, рассказывая эту историю мне, с такой грустью и печалью в голосе говорил о моем папе, но и с не меньшей нежностью и любовью, что мне казалось, будто папа здесь, рядом с нами. Он оберегает нас и следит, чтобы отец правильно меня растил, и он растил. Хоть я и вырос, не зная любви папы-омеги, я не чувствовал себя обделенным любовью. Я рос, как и все омеги, просто у меня не было папы. Но я на подсознательном уровне скучал по нему, хотел его хотя бы разочек увидеть в живую, но мертвых не вернуть - это закон жизни. За отца я тоже очень беспокоюсь. Ведь, если я заведу свою семью, то, наверное, съеду к мужу, а папа что, останется один? Я не хочу, чтобы он был одинок. Он ведь всю жизнь мне посвятил. Но я также прекрасно знаю, что он с трепетом вспоминает своего любимого мужа, которого не вернуть. Я даже представить себе не могу, как отцу было больно терять любимого человека, что умирал на его руках, но только потому, что был годовалый я, отец полностью погрузился в мое воспитание и было немного легче перенести всю боль утраты. Надеюсь, что и папа будет счастлив. Не хочу, чтобы он страдал. А мне сейчас нужно думать, как завоевать эту непреступную крепость, что сидит позади меня, на последнем ряду и "сканирует" меня хищным взглядом. Углубившись в свои воспоминания, я и не заметил, как прозвенел звонок и закончилась третья пара, последняя на сегодня. Можно сходить в столовую и перекусить перед тем, как ехать домой. Надо мной незаметно нависла тень и я повернул голову, смотря прямо в глаза альфы с неким восхищением, что могу так близко взглянуть в них. Черные узкие зрачки, обрамленные такого же цвета крапинками, на миг расширились и вновь сузились. Я просто смотрел в них и пытался побольше вздохнуть дурманящего запаха, который кружил голову, но сегодня он какой-то особенный. - Эрнест, ну, прости. Я не подумал, что своими словами обижу тебя. Я правда-правда не хотел, - глаза извиняюще смотрели в мои, а его уста лишь немного приоткрывались, выпуская слова. - Ну, правда, что мне сделать, чтобы ты не обижался? - Спросил альфа каким-то грустным тоном, но я его уже давно простил из-за такого пустяка. Только, он всегда вот так вымаливает у меня прощения, когда я обижаюсь, но у меня такой характер, что я не могу долго обижаться на людей, а на любимого человека тем более. Мы с ним словно нашли друг друга. В группе нас кличут одиночками, потому что мы оба ни с кем не общаемся, кроме как друг с другом. Вообще-то, я общительный мальчик, но не люблю знакомиться или общаться с окружающими, потому что толпа меня очень выматывает, а посторонние люди, словно энергию у меня забирают. Мне хорошо и спокойно только с этим альфой, как будто я знал его всегда. Я сделал вид, что задумался, но план у меня уже был. Я широко улыбнулся ему, отчего в разноцветных глазах вспыхнул огонек. - Если ты мне улыбнешься, то я тебя прощу, - альфа нахмурился. Я знаю, что он не любит улыбаться, он не делал этого давно. С тех пор как появился шрам на его лице. Все дело в том, что, когда он улыбается, шрам искажается и становится немного бугристым. Он думает, что это пугает людей, ведь они и без того боятся его. У Альберта сама по себе очень хищная, даже немного животная внешность, но лицо у него очень мужественное и, как по мне, очень красивое. Лично я не понимаю, почему все его боятся и сторонятся. Поэтому он и сам привык отгораживаться от людей, чтобы те не пугались. Первое время, когда я начал везде за ним хвостиком таскаться и пытался хотя бы подружиться с ним, он пытался оттолкнуть меня от себя, думал, что я испугаюсь, но мне нравилось в нем абсолютно все. Его красивые глаза, мужественные черты лица, волосы в творческом беспорядке, высокий рост, большое подкачанное тело, широкие плечи, как у пловцов, мягкий, не подходящий его образу, голос, немного темный цвет кожи, почти золотистый, и даже его шрам, на который я совершенно не обращаю внимание. Но это все лишь его внешность. Люди привыкли судить по обложке. Мне очень нравится, какой он внутри, его характер. Люди смотрят на него и видят лишь то, какой он снаружи, считают, что он какой-то бандит или монстр. Однажды, когда мы шли после пар домой, он провожал меня, омеги шептали своим детям, чтобы они не приближались к этому дяде, а потом кто-то решил, что он меня похитил и чуть милицию не вызвали. Я смотрел на окружающих и думал, что они все с ума посходили. Я видел, как Алю было это неприятно, и он просто-напросто стыдился своей внешности. После того случая он также провожал меня, но теперь ходил позади и иногда порыкивал на окружающих альф. Я говорил ему, что все в порядке и, чтобы он шел рядом, но он наотрез отказался, аргументируя это тем, что у меня могут быть из-за него проблемы. Дурачок. Ну, как он не понимает, что мне не важна его внешность? Мы ведь уже четыре месяца общаемся и дружим. Причем, он - единственный, с кем я вообще общаюсь. - Ну, Аль, пожалуйста! - Я сделал умоляющий вид: поставил бровки домиком, губки бантиком, и щенячьи глазки. С папой всегда срабатывает. Альфа тяжело вздохнул, и я увидел едва заметную напряженную улыбку. Выглядело это так, словно мышцы его лица атрофировались. Но я ее увидел и я хочу, чтобы этот альфа всегда для меня улыбался. - Все? Ты меня теперь простил? - Испытующе спросил он, а я рассмеялся по-доброму и кивнул. Быстренько собрал все свои вещи в сумку и встал со своего места. - В столовую? - Спросил Аль. - Угу, - подтверждающие кивнул я. Мы вышли из аудитории и направились в буфет. Пока мы шли, все шарахались от нас, а альфы как-то странно смотрели на меня, плотоядно, что ли. Аль шел рядом в этот раз и тихо рычал, что вызвало у меня удивление. Чего это он? Мы зашли в столовую и Аль, отправив меня за столик, пошел покупать еду. Я послушно сел за наш столик около стенки - самый последний - и стал ждать. Мое состояние заметно ухудшилось, и теперь болел живот. Я опустил голову на столешницу и прижал руки к животу. Внезапно я почувствовал, что между ягодиц стало влажно, и я оторопел. Течка. Снова она началась вот так, без каких-либо признаков. Я не хочу, если будет, как в прошлый раз, то эту течку я просто не переживу. - Как ты вкусно пахнешь, пойдем со мной, я тебе помогу. - Послышался сбоку голос незнакомого альфы. Я повернул голову и увидел похотливый взгляд альфы, от которого мерзко пахло какой-то травой и одеколоном. Меня чуть не вывернуло. Следом подошел еще один, и еще. Я просто был окружен кучей альф. Стало страшно и я в мыслях называл лишь одно имя альфы, которого действительно хочу, и чей запах не был мне неприятен, а наоборот, будоражил еще больше. Со стороны послышался грозный рык, я немного приподнялся и увидел, как Аль надвигается на эту кучу и скалится, оголяя клыки, зрачки стали еще уже, что выражало всю опасность этого альфы, шрам сморщился, но сейчас Алю было на это плевать. Всех окружающих меня альф, будто ветром сдуло, и Аль немного успокоился, но рычать не прекратил. Я с восхищением смотрел на него и невольно потянулся к нему, когда он подошел ближе, я просто обхватил руками его мощную шею и так и повис на нем. Я смог почувствовать, как большие руки бережно обнимают меня, поддерживая и уносят прочь. Тело горит, возбуждение просто огромное, от бессилия начинаю всхлипывать. На краю осознания понимаю, что мы едем в его машине, а куда едем - без понятия. - Что? Что такое, Эри? Тебе больно? Потерпи, маленький, я отвезу тебя домой. - Открываю глаза и вижу, что мы уже близко к моему дому. - Больно, мне больно, Аль. Не надо домой. Если ты снова меня оставишь, я действительно умру без тебя. Неужели я совсем тебе не нравлюсь? Неужели, ты ничего ко мне не чувствуешь? Знаешь, как плохо мне было, когда в ту течку ты оставил меня и уехал? Не бросай меня, Аль... Я не хочу... Неужели, ты не видишь, как я люблю тебя? Я ведь только с тобой... ни с кем другим... только с тобой... - Слезы катились по щекам и пачкали толстовку. Машина остановилась, Аль не сказал ни слова, просто вынес меня из машины, вытащил у меня из кармана ключ и занес меня в дом. Отнес в мою комнату, положил на кровать и навис сверху. - Отец... где? - Хриплый, возбужденный шепот на ушко. Я сглатываю и не узнаю своего голоса: - В командировке. Завтра... приедет... - Смотрю на альфу, который тяжело дышит, а крылья его носа жадно ловят мой запах, и не могу оторвать глаз от него. Я снова всхлипнул и хотел закрыть руками лицо, но Аль перехватил мою руку и поднес ее к своему паху. Я просто задохнулся, возбуждение захлестнуло меня, а щеки предательски краснели. Тело горит, а между ягодиц уже мокро. Запах проливного дождя и дыма будоражит и я, точно перед смертью, пытаюсь надышаться им. Моя рука прикоснулась к его паху, и я почувствовал, КАК он возбужден. Сквозь штаны я чувствовал немаленькое достоинство альфы и слышал хриплые полустоны. - Эри... как можно... не любить тебя? Ты ведь единственный, кто меня не боится, моей уродливой внешности. Но ты ведь понимаешь, что это невозможно? Такой хрупкий, красивый и изящный омега, как ты, достоин большего, нежели меня. Тебе со мной будет стыдно даже по улицам ходить. - На губах альфы появилась горькая усмешка, и они разъехались, первый раз показывая мне эмоции. И почему первое, что я увидел - это гримаса боли?! - Не правда! Ты ведь альфа и старше меня, а такой глупый! Ты что, думаешь, я в тебя из-за внешности влюбился? Я, по-твоему, фетишист-извращенец, что на альф со шрамами и необыкновенными глазами западает?! Ты вообще первый альфа, который мне не неприятен! И если хочешь знать, твою внешность я полностью люблю, и твой шрам, и твои нереальные глаза, и лохматую шевелюру, но меня привлекает не твоя внешность, ты очень красивый и плевать, что будут думать другие, но ты ведь такой добрый, такой хороший. Думаешь, я не видел, как ты купил в магазине мороженое и попросил продавца, чтобы тот отдал его детям с площадки, будто подарок? Мне никто... никто кроме тебя не нужен... - Я снова всхлипнул и ненадолго позабыл о течке, пока доказывал глупому альфе его неправоту. Альберт все также нависал надо мной и теперь на его лице я видел удивление и растерянность. Показал... он, наконец, показал мне свои чувства и эмоции. Альфа начал меня успокаивать и вытирать слезы немного грубоватыми пальцами, а я и не заметил, что плачу. - Б-больно-о-о-о, - прохныкал я, Аль испуганно на меня посмотрел, а я, краснея, как июньский помидор, широко раздвинул ноги и обхватил альфу за шею. Он сработал оперативно, и я быстренько остался без одежды, голеньким. Мне не понравилось, что альфа все еще был в одежде, и я дрожащими руками начал стягивать с него рубашку. Через секунду и альфа был раздет. Я восхищался накаченным торсом, широкими плечами, за которые так и хотелось зацепиться, и очень-очень возбужденным членом. Ой, а он в меня поместится? - Малыш, сам виноват - напросился. Можешь уже планы строить, как от меня отделываться будешь, но вряд ли что-то сработает. - Хищный оскал на желанный губах и непередаваемое желание в глазах. Да, улыбайся, улыбайся для меня. Глупый, я никогда не захочу от тебя избавиться. Первый поцелуй и единение наших губ, такой контраст, как будто так и должно быть. Наши языки сплетаются в нежном поцелуе, и я задыхаюсь от новых ощущений. Глаза затуманены желанием, а член внизу так ноет, что скоро взорвется. Аль спустился поцелуями от моих губ, пройдя по груди, обвел соски, приласкал их, спустился ниже и осторожно взял в рот мой ноющий орган. - Нх... Ааааахх... Аль!... Аль!...- стонал я. Из ануса уже текла смазка, не останавливаясь и неприятно стекала по бедрам. Я широко развел ноги, согнув их в коленях и положил на плечи, своему альфе. Он опустил одну руку вниз, собрал пальцем смазку и проник внутрь. Я почти ничего не почувствовал и мне было мало. Течка уже полностью вступила в свою силу. - Не... могу... Кончаю! Аль!... - Вскрикнул я и хотел оттолкнуть его, но он не отстранился и проглотил все до последней капли. Хотя я сейчас и мало, что соображаю, но мне стало ужасно стыдно. Во мне двигались уже четыре пальца, а член снова встал. Аль поворачивал пальцами в моем теле и периодически попадал по приятному комку нервов, от чего удовольствие волнами плыло по телу. - Аль, ну, пожалуйста... Больше... Я хочу больше... - Хриплым от стонов голосом прошептал я. Аль усмехнулся и взял одну мою ногу в руку, приподнял ее и облизнул внутреннюю сторону бедра, при этом хищно смотря на мое распалённое тело. Я прикрывал пальчиками рот, чтобы не стонать так громко. Он сжал мои ягодицы, закинул ноги на свои плечи, приблизился к моему лицу и страстно поцеловал. Он издевается?! Я и так еле дышу, а он... Ааах, да, еще...Он нежно поцеловал шею, облизнул место на сгибе шеи и плеча и, немного отстранившись, с размаху вонзил туда клыки, и одновременно с этим вошел в меня на всю длину. Я жадно ловил воздух и, поймав его немного, жалобно заскулил. Аль с особой нежностью зализал кровоточащий укус и стал нашептывать: - Тише-тише, прости, котенок, я не сдержался. Я виноват, но ты бы себя видел... Такой вкусный, красивый, желанный. Я тебя, когда увидел в первый раз, больше не замечал вокруг никого. На работе только ты перед глазами, а в твою течку, я еле ноги унес, чтобы не сорваться и не накинуться на тебя, такого маленького, беззащитного. Угораздило же меня, влюбиться в такого омегу, которого половина Универа хочет. Первая мысль, знаешь, какая была? Разорвать каждого, кто на тебя похотливо засматривался. - Рыкнул Аль, а я уже успокоился, не скулил и не плакал, а внимательно слушал и впитывал каждое слово, затаив дыхание. Было невероятно приятно слышать все эти слова от любимого человека. Чувство, что тебя любят, что ты принадлежишь этому человеку и хочешь вот так близко, находиться с ним рядом всегда. От его слов я замурчал и крепче прижался к альфе, обнимая широкие плечи и осторожно целуя в уголок губ, чуть выше, пройдя по всему шраму и широко улыбнулся. В ответ мне тоже была теплая и нежная улыбка, от которой сердце затрепетало, и бабочки в животе ожили. Альфа двинулся и попал по приятной точке. Мое тело выгнулось, а бедра сами поддавались навстречу толчкам. - Ммм! Еще, Аль! Еще!... Дааа, вот так! Ах!.. - Он стал двигаться резче, быстрее, вколачиваясь в меня и унося сознание в мир с красочными фейерверками. Я кончил только от члена в попе, и следом за мной последовал Альберт. Я почувствовал, как его плоть увеличивается во мне, от чего стало больно, но отстраниться я не смог и в бессилии, лишь жалобно заскулил. - Тише, Эри... Узел. - Прошептал он и перекатился на спину, положив мое тельце себе на грудь. Я прижался к ней и вздохнул его запах, ласково мурча так и уснул на груди у своего альфы. **** Проснулся я от того, что было ну, очень пусто и даже холодно. Я осмотрелся и понял: альфы нет рядом. Оглянулся еще раз, увидел наши кучей валявшиеся вещи и пошел на поиски Аля, предварительно, накинув на себя халатик. Альфа обнаружился на кухне рядом с отцом. Я тихонько подкрался и увидел, как они беседуют. Аль что-то увлеченно рассказывает, при этом смеясь, как ребенок, а я стою в шоке и наблюдаю за сей картиной. Папа внимательно слушает, кивает, и иногда посмеивается. У меня один вопрос: Ад замерз? Мой альфа улыбается во все тридцать два, а папа его даже не убил, наверняка зная, чем мы тут занимались. Я тихонечко подкрался к ним, но меня заметили. Партизан из меня никакой! И грациозная кошка тоже! - Ты уже проснулся, Пепелок? Что, мой мальчик стал взрослым? Ох-ох-ох, какая утрата для папочки. Я же тебя с пеленок вот таким вот соской кормил. Все, я на тебя обиделся, ты бросил папочку. - Отец демонстративно надул губки и отвернулся, Альберт тихо посмеивался в кулак, а я стоял красный, как рак. Да из его слов сарказм так и прет! И он назвал меня "пепелком" перед Алем! Я прикрылся халатиком и спрятался за Алем, положил ему на плечо подбородок. - Ой, Аль, а это что? - Спросил я, указывая на красные полосы на спине альфы, которые изображали рисунок "крыльев". Папа поднялся со стула, внимательно оглядел спину Аля, который чему-то загадочно ухмылялся. - Ого, сынок, какой ты страстный! - Папа закивал головой, похлопав Аля по плечу, а затем рассмеялся. Аль довольно хмыкнул, а я так ничего и не понял. Минута мозгового процесса и я краснею, как при лихорадке. Это... я? - Ну, и ладно! Зато я тебя тоже пометил! Будут знать, что у тебя уже есть омега!!! - Фыркнул я и упал на колени к Альберту. Папа гаденько посмеивался, а я смущался. Всегда он так! - Так, это все конечно хорошо. Я, наконец, познакомился с твоим альфой, но вот в чем вопрос: течка у тебя еще не закончилась же? И что, мне опять в гостинице жить недельку? Приехал домой после долгой командировки, называется. Думал, щас обниму любимого сыночка, обрадую подарками, а прихожу домой, чувствую запах течки, незнакомого альфы и слышу, весьма недвусмысленные, кхм... стоны собственного сына. Я вон поседел на полголовы, пока из дома не скрылся! - Возмущался отец, демонстрируя чуть седовласые виски, а мне краснеть уже некуда. М-да, некрасиво получилось. Ужас! Отец слышал, как я стонал и даже кричал. Кошмар! Я отвернулся и уткнулся своему альфе в грудь. - Кстати, ты ему скажешь то, что недавно мне сказал? - спросил отец. - Да. Эри? - позвал меня мягкий голос, и я поднял голову с интересом смотря в глаза альфы. - Малыш, ты выйдешь за меня? - взволнованный взгляд, но улыбка все также на губах. Я выпал из реальности, но был ужасно счастлив. Свадьба - это всего лишь формальность, на мне стоит его метка, а это значит намного больше. - Да, да, да! - Весело воскликнул я, обнимая за шею альфу и крепкие руки обняли меня в ответ. Папа смотрел на нас счастливыми глазами, но и с нескрываемыми грустью и тоской в отцовских глазах. Все-таки, грустно осознавать, что твой ребенок вырос. - Боже, малыш, ты необыкновенный... И все-таки, ты научил меня улыбаться.