"Где? Как? Куда?" или одно неигровое изнасилование

All, that I have, it's all, that you've given me...

... И это был вдох, после которого хотелось дышать! И это были твои духи. Я скольжу по залу, расставляя столы перед игрой, утопая при этом в лёгком шифоновом флёре и чувствуя, что уже играю. Ты наглая рыжая девчонка, и ты будешь моей, чего бы мне это не стоило! В голове моей ещё теплятся остатки мыслей, что сегодня важная игра, что надо победить, но... Но где, чёрт побери, все эти идиоты? Какого чёрта никого нет? Ни противников, ни союзников. Ни друзей, ни врагов. Ни-ко-го. Только я и Ты. - Ну, и где же твои "союзнички?" Вивальди сегодня один играть будешь? - усмехаешься ты, и третий размер, обтянутый курточкой, задорно подпрыгивает при каждом шаге по залу, где стулья стояли в лёгком хаосе из-за пары моих размашистых яростных пинков. - Ага, конечно. В восемь рук, за весь квартет. - отвечаю я, слегка поправив через карман джинсов член, бугром выпирающий через ткань. Надеюсь, ты не заметила этого? Хотя нет, искренне хочу, чтобы краем глаза, боковым зрением ты это засекла. Избавило бы от необходимости говорить тысячу лишних комплиментов. - Ну да ладно, на нет и суда нет. Давай собираться. Да и время уже позднее - восьмой час на дворе. - отвечаешь ты, хитро пряча взгляд за стёклами очков, ни взором, ни пол-взором не намекая, что мне что-то обломится. Но, как известно, даже Измаил пал. Достаточно было лишь засыпать оборонительный ров. Да, спасибо, душа моя. Эти ключи очень кстати. Одной рукой я тихонько закрываю дверь, второй проворачивая ключик от счастья в замочной скважине два раза, а затем тихо вынимая его. Улыбаюсь, смотря, как ты наклоняешься, как тесные брюки обтягивают упругую попку, и кровь всё больше отливает от лица, приливая к члену. - Ты не болен, дружок? Такой бледный весь... - ты подходишь ко мне, ощупывая лоб, а я совершаю самый глупый поступок в своей жизни, о котором весь остаток дней буду вспоминать с теплотой - я коршуном ныряю вперёд, впиваясь своими губами в твои и слегка их покусывая. Сердце колотится чаще, руки мои скользят по спине, твои же ладони осторожно ложатся на мою талию, однако продолжается это недолго. Тонкие длинные пальцы впиваются под рёбра через мою тонкую кофту, а затем, в довесок, справа прилетает пощёчина. - Что ты себе позволяешь, идиот?! Как ты смеешь! Я замужем, сволочь! Не дай боже муж узнает! Он же прикончит тебя на месте! Спуск. Крючок потянули, и боёк страсти бьёт по капсюлю мозга - я рвусь вперёд, валя тебя на стол и одним резким движением расстёгивая куртку, вспоминая вчерашний диалог с другом: - Ну и как тебе эта Катя? - Нууу... С пивком пойдёт! Тогда мы весело посмеялись, а сейчас ты вырываешься из моих грубых рук, уже стянувших с тебя всю одежду выше пояса. Кричишь: "Пусти меня, дрянь! Отстань! Идиот, я буду кричать!" Я улыбаюсь. Да, будешь. И осторожный укол впивается в твоё бедро. Афродизиаки, они такие - коварная штука. Я удерживаю твои руки, слегка покусывая твои соски, и слышу, как крики ненависти сменяются на тихие, с трудом скрываемые стоны. Поднимаю взгляд - твоё лицо уже налилось краской, а по щёчкам осторожными дорожками засыхают пылинки слёз. Я осторожно собираю их губами и слышу тихий шёпот, проникающий в мышцы моей шеи: "Ненавижу..." Последние звуки перемешиваются со стоном, когда я осторожно сжимаю ногтями твои соски. - И я тебя люблю... С тонкой усмешкой я нежным прикосновением скольжу по твоей шейке вниз, до ключиц. Груди твои возбуждённо подпрыгивают, обнажая пульс и сбившееся дыхание. Заметив это, я ныряю вниз по твоему тело, ведя тонкий влажный след от ключицы к соску, оплетая его хищными чарами страсти. Губы нежно обнимают по очереди осторожно очерченные ореолы, затем сильно их втягивая. Наградой за это мне служит тихий, сдавленный стон, но мне абсолютно не терпится. Я расстёгиваю пуговицу на твоих брюках, и с тихой ухмылкой смотрю на нежно жёлтые трусики. Да, любая железная леди, полная сарказма, имеет своего плюшевого мишку дома и свои жёлтенькие стринги под строгими брюками. Вскоре, однако, нежная ткань слетает на пол, и я расстёгиваю джинсы, проводя членом в плавках по твоим насильно разгорячённым афродизиаком половым губам. Ты вздрагиваешь, а затем, подаёшься бёдрами мне навстречу, вскидывая белый флаг и сдаваясь моей воле. Возбуждённо дрожа, я оттягиваю край плавок, обнажая разгорячённую плоть. Ты смотришь на меня, и в горящих глазах я читаю мольбу: "Быстрее..." Я подношу головку к твоим половым губам и, впившись зубами в твой правый сосок, резко вхожу. Ты резко выдыхаешь, но я лишаю тебя возможности просто дышать, накрывая твои губы поцелуем и прижимаясь всем телом, начиная ритмично двигаться, бедрами вдавливая тебя в поверхность стола. Стоны наши сливаются в поцелуе в один сплошной рык, когда я ускоряясь, сжимаю свои пальцы на твоих бёдрах. Ты сдавленно кричишь через поцелуй, когда тебя накрывает первый оргазм, однако я даже не думаю останавливаться, лишь увеличивая темп и слегка отстраняясь от тебя, давая твоему телу выгнуться дугой в порыве уже второго оргазма, накрывшего тебя всего через пару минут после первого взрыва. Так проходит уже полчаса. Ты лежишь животом на столе, а я резко вхожу в тебя, жестче и жёстче, шлёпая порой по упругой попке и шепча грязные словечки тебе на ухо, от которых ты лишь тихо вздрагиваешь, продолжая затем стонать. Слёзы давно иссохли на твоих щеках, покрытых нежным румянцем. Причёска растрепанна. И вот, когда уже пятый оргазм накрывает тебя, я вырываюсь из тесного плена твоего лона, выплёскивая своё семя на твои нежные бедра, покрытые следами моих пальцев и маленькими вмятинками от ногтей. Поцеловав тебя в щёку, я вытираю сперму с твоей попки влажной салфеткой, мучаясь одной мыслью - что-то не так, не то... В раздумьях, я одеваюсь, заботливо оставив одежду рядом с тобой, открываю кабинет и выхожу, только сейчас понимая - действие афродизиака закончилось двадцать минут назад.