Никогда не меняла нас

Наша жизнь великолепна. Вот бы она не менялась и никогда не меняла нас. Эти слова Эцио услышал лишь однажды, но они намертво впились в его душу и сердце. Он повторял их как мантру, как проклятие, как благословение, как молитву. Вот и сейчас, сидя на краю кровати в небольшой флорентийской мастерской, он хмурится, сцепив руки в замок. Рядом спит Леонардо, зарывшись в одеяло по самую макушку. Слабые первые лучи утреннего солнца, пробиваясь сквозь лёгкие шторы, освещают золото его волос, нитями путаясь в нём. От этой картины в груди теплеет, но теплеет тяжело, а ещё больно. Потому что Эцио знает, насколько больно будет это терять. Да, теперь у него есть сила, но хватит ли её, чтобы защитить всё, что так дорого ему в этой жизни? Защитить так, как не смог защитить свою семью: мать и сестру от безграничного горя, отца и любимых братьев от крепкой верёвки виселицы. Как он может сейчас попросту находиться рядом с этим человеком, если одно только присутствие Эцио ставит жизнь Леонардо под угрозу? Аудиторе стискивает зубы и сжимает пальцы сильнее. О, как бы он хотел уйти, оставить художника в покое, лишь бы тот жил тихо и спокойно, без ненужных приключений и опасностей. Но в Эцио поровну желания уйти и остаться, чужие голубые глаза манят, почти очаровывая, и ассасин хочет оставить Леонардо точно так же, как никогда не покидать. Жизнь не стоит на месте, и Эцио знает, что глупо желать иного, но он хочет, чтобы она остановилась. Чтобы она не менялась. Чтобы всегда было у него то, что есть сейчас. Небольшая тёплая мастерская художника во Флоренции, лёгкое дуновение утреннего ветра из окна и любимый спящий Леонардо рядом. Эцио хочет, чтобы в нём всегда боролись эти два чувства, потому что лучше вечно страдать от метаний, чем в итоге всё же выбрать что-то. Он не хочет выбирать, не хочет выбирать одно. Он хочет приходить и уходить, любить и оставлять, возвращаться и покидать на-этот-раз-точно-навечно, а потом целовать чужие губы и извиняться, шептать, что больше никогда не оставит любимого одного. Он хочет всегда держать эти руки в своих, целовать бесчисленные веснушки, а ещё - чтобы не пришлось защищать. Ведь когда защищаешь, значит, есть, от чего. Аудиторе не хочет неприятностей для художника. Не хочет с такой же силой, с какой не хочет покидать его. Жизнь не стоит на месте, и Эцио знает, что глупо желать иного, но он хочет, чтобы она замерла для него. Он накрывает тонкие пальцы Леонардо и шепчет в утренний полумрак. Вот бы она не менялась и никогда не меняла нас.