Привычка

Мы с подругой идём по старой потрескавшейся дороге. По самой середине трассы остались каменные бортики, чтобы машины не врезались друг в друга. Но по этой дороге больше не ездят машины. Над головой совершенно серое небо, без проблесков голубого. Из-под стоптанных ботинок и дорожных тростей летит щебень, засыпая собой другой слой того же щебня. Местами видны кучи мусора, старые покрышки и куски металла. По бокам от дороги единственное, что разбавляет унылую картину – жёлтое поле с вкраплениями цветных пятен. Жёлтое – это пшеница, а пятна – лаванда. Так ярко. От наваливающегося резкого запаха этих цветов начинает кружиться голова. Кажется, за несколько недель уже привыкла, но всё равно ещё бывают приступы. Моя подруга уже давно невосприимчива к цветам, поэтому идёт на несколько десятков метров впереди меня, пока я еле переставляю ноги. Окрикиваю её и сажусь прямо на дорогу. И без того испачканные шорты становятся тёмно-серого оттенка. Дорожный плащ развевается на лёгком ветерке, пытаясь сорваться и улететь вместе с пылью. Подруга пружинистым шагом подошла ко мне. Она привыкла, что я останавливаюсь и сажусь на дорогу. Достаю из рюкзака бутылку воды и жадно пью из неё. Ничего, осталось ещё несколько. Вокруг, как всегда, стоит привычная тишина, изредка нарушаемая посвистыванием ветра или кучками мусора, переносимыми всё тем же ветром. Я утираю губы рукавом кофты и, сфокусировав зрение, замечаю впереди дорожный тоннель в несколько метров. Сказав подруге идти дальше, сама карабкаюсь по кускам торчащей из стены арматуры на верхнюю дорогу. Я уже к этому привыкла. Взобравшись, я отряхнула одежду. Такое впечатление, что весь мир пылью покрылся. Осматриваюсь вокруг. Признаться, вид отсюда неплохой. Всё те же поля, тянущиеся на несколько километров вперёд, после — долгожданная река с чистой питьевой водой, дальше же — абсолютно мёртвый город, успокаивающий своим молчаливым сном. Подруга вышла из тоннеля, и теперь она шагает по блёклой дорожной разметке, стараясь не выступать за её контур. Забавная привычка. Впрочем, это одно из того немного, чем нам можно развлечь себя в пути. В сотне метров от тоннеля я заметила погнутый ржавый каркас машины, рядом с которым лежит поваленная сосна с треснувшим надвое стволом. Дверца машины едва слышно поскрипывает, раскачиваемая ветром. Вот ещё одно наше развлечение – ветер. За ним забавно наблюдать, я даже научилась его видеть. Эти потоки воздуха иногда переплетаются в такие загадочные узоры… Подруга говорит мне спускаться. Слушаюсь её и спрыгиваю с края дороги. Ощущение падения-полёта. Привычка. Преодолев расстояние, мягко приземляюсь на ноги. Ещё одна привычка. Решив размять ноги, бегу к подруге налегке. Догнав её, не произношу ни слова. Мы идём дальше. Дошли до машины. Эта единственная за несколько десятков километров. Кажется, когда-то была ещё одна. Ах, нет, это был всего лишь велосипед. Залажу внутрь и безнадёжно выдыхаю. Пусто. Моя подруга никогда не проверяет машины, думает, что там нельзя найти ничего. Но в одной я нашла очень красивые медные серьги. На солнце они становятся красными, как гранат. Вылезаю из машины, закрывая дверцу. Сейчас мы опять продолжим наш путь. Куда? Куда-нибудь. Нам больше некуда стремиться. Больше нас никто нигде не ждёт. Потому что больше никого нет. Совсем. Этот мир умер. Мы с подругой идём по старой потрескавшейся дороге. По самой середине дороге остались каменные бортики, чтобы машины не врезались друг в друга. Но по этой дороге больше не ездят машины. И никогда не будут ездить. Потому что мы единственные выжившие.