Полегчало?

- Я. Тебя. Ненавижу. Сукин. Ты. Сын. - Успокойся. - Да ты ублюдок, чтобы ты не отрегенился, собака. Бадоу шипел и кряхтел всю дорогу, будучи недовольным тем, что его взяли куда-то, снова ничего не спросив, но такое нытье терпеть Хайне мог. Но вот к ломке сейчас был не очень готов. Особенно тогда, когда они скрывались едва ли не от вороха пуль, будучи готовым напороться хотя бы на одну-две. Пусть Хайне на это в большинстве своем плевать, он выдержит, то Нейлз сидел едва ли не на волоске. Но при этом умудрялся ныть, что хочет сигаретку. Нет, конечно, далее эта ломка поможет ему спасти свой зад, но сделать что-то нужно уже сейчас. - Дай. Мне. Сигаретку. Дай. Альбинос стискивает зубы, оглядывается, однако ни одного трупа рядом с торчащей из кармана сигаретной пачкой нет. Точно так же, как и трупов с оружием, которого не жалко: уж больно захотелось застрелиться. Однако рыжий не унимался, постоянно выглядывал из-за небольшого бетонного куска стены, заваливался обратно, голосил что-то о том, что даже у стоящих в первом ряду сигарета есть, а у него нет, хотя ему она нужна, как никогда. Это раздражало, а, возможно, даже злило. - Если я придумаю что-нибудь, ты успокоишься? - Сначала дай сигарету, а потом поговорим, - но он продолжает упрямиться, будучи уже готовым выскочить из своего убежища и распилить каждому, не дающему ему закурить, ноги, только вот сделать этого так или иначе сейчас ему не суждено. Хайне все продолжал оглядываться, наткнувшись взглядом на лежащий неподалеку труп. Вероятно, мужчина не успел докурить свою никотиновую палочку. Окурок еще тлел, был приличной длины и... Прекрасно подходил. Подобравшись к телу, парень забирает сигарету, подбирается обратно, ближе к Бадоу, затягиваясь. А затем разворачивает его голову, держа за подбородок, целует, выдыхая дым одновременно с этим. Это подействовало даже лучше, чем сигаретная затяжка. - Полегчало? - Раммштайнер отстраняется, вопросительно вскидывая брови. - Намного, - усмехается Нейлз, потянувшись к родным пистолет-пулеметам.