Catch a cold

— Это не я, — сказал один голос — возмутительно, на взгляд Барри, громкий, ну вот зачем орать так, что голова начинает раскалываться на части? — Ты же видел, я даже выстрелить не успел! — Видел, видел. Я тоже не успел, он сам упал. Эй, красненький, что, бегать разучился? — ответил второй, поприятнее, мягкий и гладкий, как стекло, если, конечно, бывает мягкое стекло; он раздавался ближе, почти над самой головой, и потому, когда Барри открыл глаза, то совсем не удивился, увидев у своего лица ботинки. С минуту и он, и человек в ботинках молчали; потом один ботинок вдруг приблизился и осторожно ткнул его в бок. Лёгкие на это взорвались яростной болью; Барри зашёлся в диком кашле, и кашлял так долго, что ему перестало хватать воздуха, и глаза снова сами собой закрылись. Второй раз он открыл их пару минут спустя. За это время обладатель первого голоса, низкого и хриплого, успел подойти и теперь маячил на периферии поля зрения размытым бежевым пятном, а владелец второго голоса и чёрных ботинок опустился коленями на сырой асфальт и склонился над Барри, так что он мог видеть его лицо. Лицо было хмурое и немного растерянное, как у маленького ребёнка, который никак не может понять, почему падает вся башня из кубиков, если он убрал только нижний; вообще-то, это было бы даже мило, если бы Барри не знал слишком хорошо, чьё это лицо. В конце концов, именно ради него он выбрался из постели, закинулся двумя таблетками аспирина и рискнул выйти из дома, хотя доктор Уэллс, Циско и Кейтлин хором сказали не лезть в неприятности, пока организм не пережжёт весь вирус до последней вредоносной клеточки. — Снарт, — сказал Барри; чувство было такое, словно каждое слово наждачкой проходится по горлу изнутри. Игнорируя дискомфорт, как положено хорошему герою, он снова кашлянул и попытался придать себе угрожающий вид: — Ты... арестован. — Живой, значит, — удовлетворённо кивнул Леонард и обернулся ко второму голосу, то есть пятну, то есть своему сообщнику. Рори. Мик Рори, Тепловая Волна, он тоже должен быть арестован, но Барри никак не мог прокашляться и сообщить ему об этом. — Может, добьём, чтобы не мучился? — поинтересовался Рори. Барри и Снарт одновременно издали недовольный звук. — Лишние трупы, Мик, — буркнул Леонард. Потом ухмыльнулся: — У меня есть идея получше. Ну-ка, мистер беспомощный и безобидный супергерой, покажи нам личико... Барри слабо, возмущённо пискнул, попытался отвернуться, но ловкие пальцы уверенно стянули с него маску. В лицо пахнуло прохладным весенним ветерком, мгновенно слизнувшим с кожи капли пота; Барри оскорблённо засопел, Снарт и Рори молчали. — Ну как, — спросил Рори после паузы. — Сильно помогло? — Иди ты, — буркнул Снарт. Он вглядывался в лицо Барри так, словно надеялся прочесть в нём ответ на все вопросы мироздания и пароль от главного сейфа Центрального Банка одновременно. Барри хотел сурово посмотреть в ответ, но вокруг было слишком много света, и глаза предательски слезились. Пришлось зажмуриться. — Понятия не имею, что это за хрен... эй, пацан. Имя не хочешь сказать? — Не хочу, — просипел Барри недовольно. Кажется, фильтр между мозгом и ртом барахлил сегодня ещё сильнее, чем обычно, так что после этого он добавил: — Смеяться... будешь... а у самого-то... Снарт промолчал и зачем-то коснулся его щеки кончиками пальцев. Провёл ими вдоль скулы и выше, до линии роста волос. Потом погладил лоб, и на этом моменте Барри не выдержал и тихо застонал. — Больно? — быстро среагировал Снарт и не слишком ласково принялся вертеть его голову, обхватив лицо руками, так, что Барри немного затошнило. — Что, затылок разбил? Крови вроде не видно... — Рука, — невнятно ответил Барри, пытаясь одновременно увернуться от бессмысленной и очень неприятной тряски, и ткнуться лбом Снарту в ладонь, а не только в подушечки пальцев. — Холодная. Хо-ро-шо... — Да он красный весь, под цвет костюмчика, — проворчал Рори. — Лихорадит пацана. Бывает. Слушай, мы дело заканчивать будем, или как? — Да, — рассеянно ответил Снарт; он сдался и положил ладонь Барри на лоб, и только тогда Барри понял, насколько раскалённой была его кожа всё это время, и тихонько заскулил от облегчения. — Конечно. Просто собери мешки в багажник. Я сейчас. — И этот человек говорит мне что-то про огонёчки, — возмутился Рори — впрочем, мешками, судя по звукам, занялся. Барри хотел повторить про арест, и про то, что они поплатятся за свои преступления, и ещё добавить что-нибудь умное и смешное, но вместо этого только сильнее задрожал. — Бля, — сказал Снарт. — Мик. Мик, смотри, он размывается. — Охренеть, — голос Рори снова раздался рядом, и Барри почувствовал на плече другую ладонь, тоже прохладную, но шире и грубее. — Да он вибрирует, как кресло-массажёр! А вдруг он взорвётся? Снарт, кажется, задумался. Потом легонько похлопал Барри по щекам, заставляя открыть глаза. — Эй, пацан. Ты можешь взорваться? — Нет. Только если с Бет. Бет могла... — просипел Барри. На глаза вдруг навернулись слёзы, и он жалобно зашмыгал носом. Вдруг отчаянно захотелось поделиться с кем-то этой ужасной несправедливостью. С каких это пор он стал таким эмоциональным? Проклятая температура! — Я не успел... а... а они... — Мда, — резюмировал Снарт. Потом он завозился, потом Барри кто-то бесцеремонно дёрнул за плечи, приподнял, и вдруг вокруг обернулось что-то тёплое, мягкое, пахнущее морозом и немного машинным маслом. Барри вцепился в это тёплое, пытаясь укрыться целиком и свернуться в клубок, и над его головой кто-то тихо фыркнул, а потом на лицо опустился большой глубокий капюшон, щекочущий кожу меховой опушкой, и неприятно громких звуков и яркого света стало меньше. И снова было, как с ладонью — Барри и не догадывался, что мёрзнет, пока ему не дали что-то, чтобы согреться. — Машина готова. Мы уезжаем, или ты ещё не насмотрелся? — поинтересовался Рори. — А этого что, тут бросим? — ответил Снарт вопросом на вопрос. — Ты бросал людей с простреленными конечностями истекать кровью, — Барри возмущённо хныкнул, Снарт вздохнул и рассеянно погладил его через капюшон, Рори почему-то тихо выругался и — Барри было не видно, он предположил по звукам, — шлёпнул себя ладонью по лицу. — Если его кто-то тут найдёт, да ещё и в костюме... да ему ещё повезёт, если его просто убьют. Хотя, в таком состоянии, он может откинуться и без чужой помощи... — задумчиво протянул Снарт. Поглаживать он не перестал, и Барри воспользовался этим как приглашением к тому, чтобы переложить голову с жёсткого асфальта на уютные тёплые колени. Снарт фыркнул, но спихивать обратно не стал — и на том спасибо. — Ну так поиграй в доброго самаритянина и вызови ему скорую, — раздражённо отозвался Рори. Кажется, ему эта идиллия совсем не нравилась. Злой он был, этот Рори. Барри так и сказал: «Рори, ты злой», но из-за кашля его никто не понял, и Рори со Снартом продолжили болтать о своём. — И что они сделают, когда приедут и найдут тут парня, который одет в красный комбинезон и трясётся, как вибратор? — Барри не видел Снарта из-за капюшона, но готов был поспорить, что тот выразительно поднял бровь. «Вызовут журналистов в лучшем случае и военных в худшем», сказал бы он сам, если бы не боялся, что снова начнёт кашлять, как только откроет рот. Впрочем, Снарт явно думал о том же. Умный он был, этот Снарт, жаль только, что мудак и преступник. — Пацан, — Снарт, похоже, молча обменялся с Рори какими-то телепатическими сигналами и убедил его в своей точке зрения, раз тот больше не пытался спорить и только тихо фырчал себе под нос. — Будь умницей, адрес свой скажи? Барри возмущённо помотал головой. На это ушли все силы, он снова съёжился и застонал, и даже не смог сопротивляться, когда чужие ладони зашарили по его телу. — Телефона тоже нет, — вздохнул Снарт, когда закончил его ощупывать и залез в каждый карман костюма. — Давай оставим его на крылечке лаборатории, и чёрт с ним, пусть сами разбираются, — предложил Рори. — И кто там будет, в воскресенье-то утром? — задал Снарт вполне разумный вопрос. Рори забурчал про яйцеголовых трудоголиков, Снарт вздохнул, потом они ещё пару минут возились с телефонами, пытаясь нагуглить телефон Стар Лабс, и ещё столько же пытались дозвониться, считая гудки и гадая вслух, возьмут ли трубку. — Я всё ещё за то, чтобы его поджарить, — проворчал Рори, когда они оба потеряли надежду. Потом раздался тихий шлепок — кажется, Снарт отвесил ему подзатыльник, и Барри здорово пожалел, что это пропустил. — Что я говорил про лишние трупы? — укоризненно сказал Снарт. Потом он снова взял Барри за плечи и рывком заставил сесть. Барри всхлипнул, охнул, вывернулся, и его стошнило на асфальт, и только то, что Снарт вовремя схватил его за шиворот, не дало ему рухнуть в эту лужу лицом. — ... гадость какая, — Снарт вздохнул и снова его дёрнул. Барри так и не понял, что случилось, просто он вдруг стал лёгким-лёгким, и всё вокруг поплыло, потом в глазах потемнело, а потом он вдруг уже был в незнакомой машине, провонявшей гарью и пивом, и снова лежал головой на чьих-то коленях. — Давай наденем на него мешок, как в шпионских боевиках? — предложил Рори. Раз его голос раздавался с переднего сидения, значит, лежал Барри на коленях Снарта. Это почему-то успокаивало. — Капюшоном обойдёмся, — отмахнулся Снарт и в подтверждение своих слов бесцеремонно натянул его поглубже, закрывая Барри почти всё лицо и уж точно загораживая обзор. «Если вы меня убьёте, за меня отомстят», хотел сказать Барри — но уснул раньше, чем смог набрать достаточно воздуха для угрозы. *** — И этот человек запретил мне завести собаку, — сказала Лиза и демонстративно надулась. Лен цыкнул и плечом отодвинул её в сторону, чтобы аккуратно уложить Флэша на продавленный диван в центре базы; вообще-то обычно на нём не то что не спали, но даже сидеть боялись из-за торчащих пружин и привычки складываться пополам в самый неподходящий момент, но Лен не собирался лезть за раскладушкой и матрасом ради врага, и точка. — Он в этом своём костюмчике спечётся, имей в виду, — сообщил Мик. Он с самого начала всем своим видом показывал, насколько не по душе ему эта идея, и сейчас подчёркнуто сидел на другом конце комнаты и отказывался участвовать в происходящем иначе чем отпуская ехидные комментарии. — Не буду я его раздевать, — буркнул Лен. Дрожащий мокрый Флэш на базе смотрелся настолько странно, что даже почти органично. Ещё одна нелепая деталь интерьера, вроде обугленного остова картины в углу или лизиных коньков. Только больше и стонет тихонько. — Я могу помочь, — тут же вызвалась Лиза и облизнулась так хищно, что Лен снова цыкнул и всё-таки взялся за Флэша сам. Костюм и правда насквозь пропитался потом и неприятно скользил, пока он его стягивал; под плотной, похожей на сплав синтетики и кожи тканью обнаружились серая футболка с эмблемой Стар Лабс, синие боксеры и тоненькие руки-ноги с белой-белой кожей, усыпанной тёмными точками родинок. Кожа быстро пошла крупными мурашками, Флэш захныкал, не приходя в сознание, и Лен вернул ему свою парку. Это парня немного успокоило — он снова под ней свернулся и сонно засопел, время от времени начиная сипеть и покашливать. — Итак. Какой у тебя план? — поинтересовалась Лиза. Лен ответил ей тяжёлым, полным глубокого смысла взглядом, которого обычно хватало, чтобы впечатлить более тупых подельников и заставить их поверить, что он знает больше, чем они могут себе представить. — Ясно. Плана нет, — резюмировала Лиза. Мик явно хотел что-то добавить — наверняка неприятное, — но тут Флэш опять закашлялся, так, словно пытался вывернуться кишками наружу, и Лену пришлось присесть рядом и придержать его за плечи, чтобы тот не навернулся с дивана. — Аптечку перешарьте, — бросил Лен командным тоном, грубовато поглаживая Флэша по дрожащим лопаткам в надежде, что это его немного успокоит. — Ну? Или кто-то хочет держать его за ручку, пока я сам этим займусь? Лиза с Миком переглянулись — и Лену не понравились их взгляды, — но покорно ушли выполнять приказ. Замер температуры (через рот, конечно, хотя Лиза не могла не пошутить про более точный метод, после чего они с Леном чуть не сцепились, и Мику пришлось их разнимать) Флэш проспал и сонно разлепил глаза только тогда, когда Лен попытался краем стакана разжать ему зубы, чтобы всунуть в рот таблетки и залить их водой. — Н-не, — пробормотал Флэш. Зубы у него стучали так, что стакан тоже начал вибрировать; Лен всерьёз забоялся, что он сейчас просто раскрошит стекло и обсыплется им с головы до ног. — Чего тебе «н-не»? — передразнил Лен. Флэш приоткрыл рот, и он попытался этим воспользоваться, чтобы впихнуть таблетки, но тот снова замотал головой и повторил: — Н-не... — ему пришлось сделать паузу и подышать, прежде чем он продолжил, — н-не поможет. Суперскорость, — он ткнул себя пальцем в быстро вздымающуюся грудь, моргнул и опустил взгляд, удивлённо разглядывая огромную синюю майку с двумя скрещенными клюшками и надписью «Комбайны, вперёд!», сменившую форменную футболку Стар Лабс. — Могу переодеть обратно, — проворчал Лен и кивнул на обогреватель, где висела и не могла высохнуть уже двадцать минут мокрая футболка нежданного гостя. — Если тебе таблетки не помогут, что делать-то? У тебя сто пять и восемь. Подскочит ещё немного, и будет у меня на руках труп спидстера. Флэш медленно моргнул, шмыгнул носом и закрыл глаза, и прежде, чем Лен успел возмутиться, снова улёгся головой ему на колени и тихонько засопел. — А я ведь даже имя твоё не знаю. Как-то нечестно... — на всякий случай попытал счастья Лен. — Нет, — на удивление чётко и уверенно ответил Флэш, а потом уснул, пуская слюни ему на брюки. Лен подумал немного и легонько провёл ладонью по взмокшим от пота волосам, но тут же отдёрнул руку и сделал вид, что активно пытается спихнуть с себя чужую голову, потому что в комнату вернулся Мик с пальмовой ветвью в виде бутылки пива. Мик великодушно сделал вид, что ничего не заметил. Лиза, в отличие от него, великодушием не отличалась. — Какая прелесть, — прокомментировала она. Лен насупился и попытался прожечь её взглядом. Лиза благостно улыбнулась, достала сотовый и сделала пару снимков. — Я убью тебя, — сумрачно пообещал Лен. Привести угрозу в действие он не мог, так как для этого нужно было снять с себя спящего Флэша, а этому, по неясным причинам, противилось всё его существо. — Не бойся, я не выложу это в инстаграм, — утешила его Лиза. — Оставлю для личного пользования, и под личным пользованием я имею в виду шантаж. Кстати об этом... — Предлагаешь шантажировать Стар Лабс красненьким? — верно истолковал паузу Лен. Мысль была хорошая, даже очень, можно было гордиться мелкой и обдумывать детали, и потому Лен категорически не понимал, отчего внутри заскреблось что-то неприятное. То, что Флэш в этот момент причмокнул во сне и по-детски сунул под щеку ладонь, ситуацию лучше не сделало. — Мы могли бы выменять его на что-нибудь, — предложил Мик. — Готов поспорить, помимо наших пушек, у них там куча всяких классных штук есть. Снимем видео, как с той девчонкой, пустим по всем каналам... бла-бла-бла, дайте нам свои секретные технологии, или мы убьём красненького. Ну, мы-то, конечно, не убьём, но они этого не знают. Пусть побегают. — Мы не готовы, — жёстко — намного жёстче, чем стоило, вообще-то, — ответил Лен. — Помните, как всё закончилось в прошлый раз? Тогда это сыграло нам на руку, потому что у меня был план. Сейчас плана нет. Вы хотите рискнуть? Прекрасно, но без меня. Мик с Лизой помолчали. Потом переглянулись — и когда они научились делать это так, что Лену от одного взгляда на эти заговорщицкие лица хотелось набить чью-то морду просто для профилактики? Вот он ведь предчувствовал, что знакомить две самые большие занозы в его заднице не стоило. Не слушал голос разума — огребай последствия, Ленни. — Ну вот чего ты, — протянул Мик занудно, с писклявыми обиженными интонациями. — Вот нормальный же план был... — Ленни не хочет, чтобы мы играли с его новым питомцем. Жадина-говядина, хочет себе всего Флэша, — в тон ему заявила Лиза. И ухмыльнулась. На фоне большого и немного чокнутого Мика её легко было принять за слабенькую беззащитную девочку (иногда она этим беззастенчиво пользовалась), но Лен прекрасно понимал, кто в этой парочке заводила. А ведь когда-то была милой маленькой девочкой с бантиками в тугих косичках. Впрочем, стервой Лен любил её ещё больше, тут не поспоришь. — Очень смешно, — проворчал Лен. Лиза сладенько улыбнулась. — А что, я не права? Хорошо, просвети меня, братик, — со сладкой улыбкой удивительно сочетался очень острый взгляд. Лену под ним всегда становилось неуютно. — Какая нам будет выгода от того, что мы вытрем Флэшу сопельки? Деньги? Слава? Плюсы в карму? Озаботился спасением души, братик? — Я ничего не собираюсь объяснять. Вы всё поймёте потом, — сказал Лен с нажимом, особенно выделив последнее слово. Хотел бы он сам знать, какого чёрта возится с красненьким. Конечно, он мог обосновать это логически, он мог обосновать логически что угодно и даже поверить в это; в конце концов, умение делать вид, что происходящее — не более чем часть плана, когда всё совершенно точно идёт не по плану, знакомо всем игрокам в покер и детям из неблагополучных семей. Лен прошёл обе эти школы блефа. Лиза, к сожалению, тоже, так что стоило ей заметить его нежелание толкнуть длинную речь о том, как они не ценят его точно выверенный план, и её улыбка тут же из сладкой стала победной. — Подумайте о будущем, — сказал Лен, не желая сдавать позиции. — Однажды этот момент сыграет нам на руку. Если бы вы умели видеть... — Если ты сейчас упомянешь перспективу, я кину в тебя подушкой, — предупредил притихший было Мик. Лен одарил и его возмущённым взглядом, но едва не начавшуюся речь всё-таки проглотил. Не стоило начинать свару или драку с больным спидстером на руках. Разбудят ещё. Они помолчали ещё немного, пока не кончилось пиво. Вставать за новой порцией всем было лень, равно как и включать телевизор. Лен хорошо знал это расслабленное ленивое состояние — именно в таком придумываются все самые безумные планы, просто от того, что группе в равной степени чокнутых людей одновременно стало скучно. — У кого-нибудь есть маркер? — спросила Лиза в потолок. Лен и Мик перестали сверлить взглядами друг друга и уставились на неё с недоумением, и Лиза довольно ухмыльнулась: — Ну, убивать нельзя, мучить нельзя, показать его по ТВ крупным планом нельзя, обменять на крутую пушку нельзя... должны же мы получить с этого хоть что-то? С этим Лен спорить не стал. *** Барри не мог сказать точно, сколько проспал — всё, что он знал, так это что у него раскалывается голова и что на улице темно. Ах, да. И что он лежит на улице. — Что мы тут делаем? — сонно спросил он у Снарта, который почему-то лежал рядом. Снарт ответил парочкой заковыристых ругательств и осторожно сел, придерживая ладонью левой руки ушибленный локоть правой. — Ты плакал и звал мамочку, а потом засверкал молниями и бац! — коротко пояснил он чуть позже, когда запас ругательств иссяк. — Чёрт меня дёрнул схватить тебя за шиворот? Ты мне руку вывернул, придурок! — Извини? — слабо предположил Барри. Он действительно помнил, что ему снилось что-то про маму, молнии, жгучее, безумное горячее пламя, опаляющее кожу, и забивающий лёгкие чёрный дым, от которого постоянно хотелось кашлять; он просто не думал, что реагировал на это так… бурно. Снарт вздохнул. — Ма-амочка... тьфу. Тебе что, пять? Я думал, хотя бы двенадцать, — проворчал он, поднимаясь на ноги. — Твоё счастье, что ты нас только к концу улицы выкинул. Пошли обратно, г-герой. Барри жалобно моргнул и предпринял попытку подняться. Снарт полюбовался этой трагикомедией пару минут, ругнулся, удивительным образом связав в одной конструкции Бэмби и пидорасов, и подхватил Барри на руки. Барри подумал о том, чтобы побороться за свою гордость и вырваться, потом посмотрел на плывущий перед взглядом недружелюбный асфальт, и вместо этого положил голову Снарту на плечо. Снарт раздражённо фыркнул, защекотав дыханием его кожу, но промолчал. — Ты даже для пятилетнего слишком лёгкий, — проворчал Снарт, уже когда перекладывал его на диван. — Лабораторные крысы что, совсем тебя не кормят? — Я съедаю примерно сто пятьдесят гамбургеров в день, — вяло возмутился Барри. — Них... дорого же обходится твоё содержание, а? И я думал, это мои подельники меня объедают, — Снарт удивлённо присвистнул, потом присел на диван рядом и похлопал Барри по щеке. — Шшш, рано засыпать, ну-ка открой рот... ага. Барри послушно взял в рот кончик градусника, а пару секунд спустя тот запищал, и внутри головы в ответ на это что-то начало взрываться, так что Барри свернулся в клубок и заскулил. — Вот дерьмо, — выдохнул Снарт. — Пацан, ты не в курсе, какая температура тела — верный билет в морг? — А? — говорить было больно, думать было больно, существовать было больно, но вопрос был связан с химией, а молчать, когда его спрашивают про химию, Барри не умел. — П-при... ста семи и шести начинается денатурация белка... необратимые повреждения мозга при ста десяти... максимальная зарегистрированная у выжившего... сто пятнадцать и семь... — Денатурация, — повторил Снарт так, как будто это было ругательство. — Пацан, ты денатурируешь по полной. Всё ещё не хочешь сказать мне, где искать твоих милых маленьких друзей с умными мозгами и крутой техникой? — Ты им навредишь, — проскулил Барри. От безысходности он задрожал ещё сильнее, диван начал вибрировать вместе с ним, и Снарту пришлось встать. — Да не... почему сразу вредить-то... ну в смысле... — забормотал он; потом вздохнул. — Ну, то есть, да, но не сейчас! Вот бля же. Надо было слушать Мика... лежал бы ты сейчас в переулке и был бы не моей проблемой... — он пошатался немного по комнате, повздыхал и в итоге куда-то испарился. Барри всхлипнул — плакать хотелось ужасно, но не получалось, как будто вся жидкость в теле уже вскипела и испарилась, хотя технически это, конечно, было невозможно. Может быть, стоило попытаться добежать до доктора Уэллса? Или попросить Снарта назначить встречу где-то... в безопасном месте... нет, слишком рискованно. Неужели он умрёт вот так, от простуды, в логове каких-то негодяев, в самом расцвете сил? О, нет, оказывается, он всё-таки ещё мог плакать. Снарт вернулся в комнату пару минут спустя и начал с того, что с порога рявкнул: — Ну-ка хватит разводить сырость! Барри счёл это вопиющей несправедливостью — он умирает, а ему нельзя даже поплакать из-за этого?! — и всхлипнул ещё громче. Снарт забурчал себе под нос что-то недовольное, присел перед диваном и вдруг принялся Барри вертеть, как куклу. До того не сразу дошло, что его нагло раздевают; потом он слабо засопротивлялся, потому что умирать ещё и голым было совсем уж грустно и стыдно. — Да прекрати ты! — снова рявкнул Снарт. Сделал пару глубоких вдохов, прикрыл глаза и медленно, очень спокойно сообщил: — Я собираюсь тебя лечить. Будет как-то позорно, если мой противник умрёт от простуды, а? Это Барри немного утешило, и он позволил снять с себя и парку, и майку — по крайней мере, Снарт не тронул боксёры. Уже что-то. — Вообще-то, это делают уксусом. Или спиртом. Но уксуса у меня нет, а это — самое близкое к спирту, что я нашёл, — ворчливо пояснил Снарт. Барри с трудом сфокусировал взгляд на полупустой бутылке с виски и закашлялся от удивления. Снарта это, похоже, рассмешило — Барри успел заметить короткую довольную ухмылку, прежде чем тот снова стал каменно-серьёзным. Начало вышло не слишком удачным — Снарт приложил к плечу Барри влажную тряпку, стойко пахнущую алкоголем, а в следующий момент тряпка задымилась, а Снарт затряс в воздухе ладонью и зашипел сквозь зубы. — Какого?!.. — взвыл он, когда немного успокоился. — Извини, — пробормотал Барри. — Спидфорс. Молнии. Иногда соскальзывают. Знаешь, как статическое электричество... — Статическое электричество не оставляет на коже красные полосы! — Снарт возмущённо сунул Барри под нос свою ладонь, по которой действительно расползлись миниатюрные розоватые ниточки, как от удара молнии. Барри виновато вздохнул; у него самого было такое ощущение, словно рука, смазанная спиртом, одновременно горела и дико мёрзла, и по ней ползли щипучие мурашки, и Барри даже скосил глаза, чтобы проверить, может, по ней правда бегает какое-то насекомое, но вместо этого увидел кое-что другое. — А почему у меня на руке написано «козявочник»? — неуверенно спросил он. Снарт перестал шипеть ругательства, прокашлялся и поскрёб в затылке. — Ну, видишь ли... это — ну, это нормально, — выдал он в итоге. — Нормально, — растерянно повторил Барри и потёр надпись слюнявым пальцем. Буквы и не думали стираться. — Да. Нормально. По сравнению с тем, что написано у тебя на лице, — теперь Снарт ухмыльнулся во всю ширь. А ведь Барри почти забыл, что он Капитан Холод и вообще злодей! — Постарайся больше не бить меня током, пацан. Не мой фетиш. Я больше по играм со льдом... *** Обтёртый запасами виски и укутанный в парку спидстер мирно уснул; задремал и Лен, неглубоко и чутко, сквозь сон вслушиваясь в то, что происходит рядом с ним — полезная привычка для того, кто десятилетиями находится в списке разыскиваемых преступников. Вот так, сквозь сон, он и почувствовал, что Флэш очухался и встал с дивана — и почему-то мозг не посчитал это достаточно весомой угрозой для того, чтобы проснуться, так что он только слушал краем уха, как возмутительно бодрый супергерой шастал по базе, засовывая свой любопытный нос, куда не надо, потом одевался, потом снова слонялся по комнате и, наконец, с тихим потрескиванием молний растворился, прямо с места сорвавшись на суперскорость — только грохнула за спиной дверь, встревоженная потоком ветра. Лиза и Мик — которые, как люди адекватные, не спали на базе, неся караул рядом с больным супергероем, а разошлись по домам, — нашли Лена прямо так, дремлющего на полу у дивана и заботливо укрытого паркой. Быстрая проверка показала, что костюмчик Флэша пропал, как и майка Лена с эмблемой Комбайнов, и ещё — обе пушки и их чертежи, что, впрочем, было совершенно напрасно, потому что Лен позаботился о том, чтобы иметь копии этих чертежей в нескольких тайниках как раз на такой случай. Просыпаться, когда его позвали по имени, Лен отказался. На тряску и похлопывание по щекам — тоже. И даже когда ему в рот сунули холодный, пластиковый на вкус кончик градусника, он только сонно заворчал и попытался зарыться поглубже в парку. — Прекрасно, — сказал кто-то над его головой — возмутительно громко, на его взгляд. Зачем так орать, да ещё и по утрам? Разве нет каких-то законов, регулирующих этот вопрос? Не то что бы они когда-то подчинялись законам, но надо же иметь совесть! — А я говорил, надо было оставить его в переулке! — ворчливо ответил кто-то этому кому-то. — Неси аспирин, что ли. Эй, Лен. Ленни... ну-ка просыпайся... какого чёрта тут так воняет виски? Вы с красненьким что, всю ночь бухали? Лен недовольно перевернулся на другой бок и сунул под щёку ладонь. На этой ладони чёрным несмываемым маркером было нацарапано загадочное «Бартоломью», но этого он не заметит ещё несколько дней — пока Лиза с Миком общими усилиями не собьют ему температуру, и если всё это время полиция и будет идти по ложному следу в расследовании последнего ограбления Снарта, то совсем не факт, что к этому имеет какое-то отношение Флэш. Просто — как-то позорно, если твоего противника арестуют из-за простуды, а?