Время не лечит

- Осторожно, двери закрываются, следующая стан… Динамик отрубился, так и не удосужившись назвать следующую станцию. Однако пассажиры метро не обратили на это внимания. По вечернему уставшие лица людей, мечтающих поскорее добраться домой, были до одури однообразны и серы. Ханин прислонился к стенке вагона. Он догадывался, что у него точно такое же замученное лицо и испытал то неприятное чувство, которое ощущает всякий человек, привыкший ездить из дома на работу и обратно на собственном автомобиле. Но машина его была уже четвёртый день в ремонте, причём конца и края этому ремонту пока видно не было. Вернее, слышно не было, ибо голос автомеханика Сани Игнатьева, которому Ханин вверил свою машину, звучал по телефону ну очень неуверенно. Так что кататься на метро ему, похоже, придётся ещё долго. Дико болела шея – сегодня он уснул на диване в кабинете в неудобном положении. Впрочем, выспаться не удалось: Ханина вызвали на очередной «труп». Обыкновенная бытовуха, женщину пырнул ножом её сожитель. Протрезвевший от содеянного мужик сам вызвал полицию, рыдал навзрыд, ползал по полу и цеплялся за ноги Ханина до тех пор, пока раздражённый следователь не приказал надеть на него наручники. На следующей станции толстая женщина в пальто цвета пожарной машины встала, собрала с пола объемные клетчатые сумки и вышла. Ханин осмотрелся. Стариков, маленьких детей, беременных женщин среди стоявших не было, и он сел на освободившееся место рядом с девушкой в кремовом пальто, то ли задумавшейся, то ли задремавшей, отвернувшись к окну. Из наушников девушки до Ханина донеслось грохотание рока. Странная музыка для юной леди… Ханин посмотрел на её руку, сжимающую телефон. Рука была тонкая, даже изящная, с ногтями средней длины, покрытыми серебристым лаком. Девушка повернулась, Ханин краем глаза увидел её профиль… Что? Показалось? Да нет же, это те же знакомые черты лица, те же русые волосы, только немного длиннее, чем раньше… Чума. Вика Чумакова. Девочка из приюта, которую он много лет назад использовал как наживку для поимки маньяка, убивавшего молодых девушек. Воспоминания проносились чередой бессвязных вспышек… Чума сидит перед ним за столом в кабинете, смотрит наглыми глазами. «Бабочку верни…». Вертит в руке нож – стальную бабочку. Пьёт водку у него на кухне. «Ну, налей ещё, Ханин, тебе жалко что ли?». Обнажённая, лезет к нему в постель. «Ну, ты же хочешь, я же знаю!». Колотит в запертую дверь ванной, где он в порыве бешенства её закрыл, чтоб не безобразничала так больше. «Я не хочу туда! Только не туда, только не в приют!». Плачет. «Ханин, я твой свитер постирала…». Улыбается виновато, потому что свитер сел. Испуганная, в крови, когда они едва-едва успели спасти её от маньяка, который оказался их же сотрудником. Пришедшая к ним в отдел, к нему пришедшая… Ребята радуются её приходу, обступают с разговорами, а она смотрит на него с надеждой, что он скажет ей хоть пару слов. Но тщетно: Ханин, имитируя бурную деятельность и несуществующий разговор по телефону, позорно убегает из кабинета. И дело не в том, что он не хочет её видеть или говорить с ней. Напротив, очень хочет, чувствует, что ему это необходимо, что она вообще единственный человек, которого он может сейчас терпеть рядом с собой. Ведь Ханин не выносил постороннего присутствия чужих в своей жизни, даже Танюша вынуждена была приходить к нему по расписанию, чтобы не раздражать его. А вот к Чуме, смотри ты, привык. Но была одна проблема: Вика – ребёнок. Она влюбилась во взрослого мужчину и хотела взаимности. Настолько хотела, что едва не убила Танюшу и пригрозила привести свой замысел в исполнение, если та не уберётся из жизни Ханина. А сам Ханин мог испытывать к Вике только отцовские чувства. Тем временем девушка повернула голову, и глаза её стали медленно округляться. - Ханин?! Тот же резкий, чуть хрипловатый голос, вызвавший в Ханине новую волну нахлынувших воспоминаний. - Это ты, Вика? – назвать эту симпатичную, прилично одетую девушку «Чумой» не повернулся язык. – А я думаю: ты, не ты… - Ханин откашлялся. - Я, - подтвердила Вика, не сводя с него немигающего взгляда. «Сколько ей сейчас лет? Восемнадцать? Девятнадцать? Интересно, о чём она сейчас думает?..» *** Бывают события, которые случаются настолько неожиданно, что в первые минуты ты не знаешь, как к ним относиться. Появление Ханина в вагоне метро было для Вики Чумаковой именно таким неожиданным и совершенно не входящим в планы событием. Сколько лет прошло с того вечера, когда она шла по пустынному парку, сходя с ума от отчаяния? На мгновение ей тогда даже показалось, что она способна выполнить чудовищную задумку: убить ту девчонку, чтобы поиски маньяка возобновились, и Ханин снова стал в ней нуждаться. Но, как говорится, бог отвёл, Вика вовремя пришла в себя. Она закончила школу и, хоть многие и не верили, сумела поступить на юридический. Первое время она мечтала о том, как наступит тот самый день, когда она придёт на практику в отдел Ханина, как он увидит её, изменившуюся, повзрослевшую, похорошевшую, как осознает, кого он потерял… Эти мысли были настолько навязчивыми, что Чумакова решила выкинуть их из головы, хотя бы на время. А потом она осознала, что за новыми впечатлениями и проблемами стала меньше вспоминать о нём. Вика даже обрадовалась: похоже, ей удалось его забыть. С Костиком они по-прежнему были друзьями, но у Вики время от времени появлялись парни. Время от времени, потому что всё это было не то, ни один из них не был похож на Ханина. Но Вика не унывала, со временем в её жизни всё устроится, она была в этом уверена. После всего, что она пережила, ей уже ничто в этой жизни не могло быть страшно. Да, до сегодняшнего дня Вика была абсолютно уверена, что уже ничего не чувствует к Ханину. Но это только до сегодняшнего дня… *** - Тебе что, тоже на этой станции?.. – удивлённо спросил Ханин. – Я думал, ты в общаге живёшь. - С ума сошёл? Мне на моём веку «общаг» хватило. Хочу как человек пожить. Я тут неподалёку квартиру снимаю. - Странно, что я никогда тебя не встречал здесь. - Ничего странного, я в этот район месяц назад переехала. - Ну вот… Они остановились перед подъездом Ханина. С тех пор, как Вика уехала отсюда, она ни разу не возвращалась. Хотя часто чертовски тянуло просто пройти мимо, может быть даже мельком увидеть его… Но она держалась. Вика Чумакова никогда не позволяла себе раскисать, это удел слабаков, а Чума не была слабой. «Уж не женился ли он на своей Танюше?» - подумала она. Конечно, её не должно было это волновать… но ведь, б…, волнует! - Может, зайдёшь? – спросил Ханин. «Не женился!» - сердце Чумаковой заколотилось от восторга. *** В квартире Ханина мало что изменилось. Едва войдя в прихожую, Вика вновь пережила все то, что происходило несколько лет назад. Как все-таки обстановка умеет пробуждать воспоминания и связанные с ними чувства! - Проходи, - Ханин снял куртку, повесил на вешалку и направился на кухню. Вика последовала его примеру. - Выпить есть что-нибудь? – спросила она. - До сих пор употребляешь? – нахмурился Ханин. - Чисто символически. За встречу. Ханин достал из шкафа бутылку вина. Вика присвистнула. - Ого! Для Танечки приготовил? - Да нет. На день рождения подарили бутылку коллекционного вина. Всё как-то повода не было. Приглушённый свет светильника, рубиновое вино в бокалах… Усталое, немного постаревшее, но до сих пор такое родное и близкое лицо Ханина. - Ещё бокал? - Да, наливай. - Может быть, тебя кто-то ждёт, а я задерживаю? – спросил Ханин. - Подождёт, - ответила Вика. – Не каждый день я встречаюсь со старым другом. - Да, уж, старым… - невесело усмехнулся он. – Что верно, то верно. - Да ладно тебе, Ханин, - засмеялась Вика и в голосе её появились какие-то особенные интонации, знакомые с тех времён. – Какой же ты старый? Ханин улыбнулся снисходительно. Помолчали. - А знаешь, Ханин, я ведь тебя так любила… - Вика постаралась придать голосу издевательские нотки, но почему то это прозвучало фальшиво. – Я ради тебя на всё была готова. - Знаю, знаю… Ты чуть Таню не порезала. Вика открыла было рот, чтобы рассказать об истории в темном парке, но передумала и глотнула вина. Незачем ему это знать. - Как ты живёшь? – спросила она. - Да по-прежнему. Даже не верится, что столько лет прошло. А вот ты изменилась. - В какую сторону? - В лучшую, конечно. Стала такая… - он замялся. - Что с тобой, Ханин? Раньше ты не страдал косноязычием. - Взрослая. Серьёзная. Красивая… Вика поднялась и подошла к окну. Глядя на огни ночного города, она цедила вино и спиной чувствовала смятение Ханина. Да и сама она за этот вечер поняла то, что никак не ожидала сегодня понять: она всё ещё любила этого мужчину. Любила так, как никогда не любила и никогда не сможет больше полюбить. Она была диким зверем, а он – единственным, кто смог приручить её. Время прошло, но это осталось неизменным. Тягостное молчание длилось с пару минут. Потом Ханин встал и подошёл к ней. - Вика, мне кажется, или ты хочешь что-то сказать? - Не сказать, - ответила она, не отрывая пристального взгляда от жёлтого осколка луны в небе. – Не сказать… Сделать. - Что сделать? Вика поставила бокал на подоконник и, наконец, повернулась к Ханину. Она снова почувствовала себя перед ним подростком, беспомощным и одиноким, хоть тогда она и пыталась это скрывать за показной наглостью и «оторванностью». - Только обещай не закрывать меня в ванной, - выдохнула она, шагнула к нему, крепко прижавшись, поцеловала его в губы. Ханин ответил на поцелуй, сначала нерешительно, а потом вдруг сжал её в объятьях и стал целовать жадно, жестко. Он покрывал её шею болезненными поцелуями, от которых, наверняка, останутся багровые следы. «Любил, как отец, говоришь?» - пронёсся в голове Ханина издевательский, явно не ему принадлежащий голос. Но голос этот потонул в завертевшем его водовороте желания. Если бы ещё сегодня утром Вике сказали о том, как закончится этот день, она бы просто не поверила. А сейчас она тяжело дышала, задыхаясь от счастья и желания, стаскивала с себя свитер, подставляя тело под нетерпеливые ласки мужчины, о котором она, казалось бы, и думать забыла, но в том-то и дело, что казалось… - Как же мне хреново без тебя было, Вика, - выговорил Ханин между поцелуями. – Я, кажется, только сейчас это понял! - Хватит болтать, Ханин! – выдохнула она. – После… - Действительно, после… - прошептал он, поднял Вику на руки и понёс на диван…