Наказания за грехи

Малкольм впускает её в свой дом, принимая как неизбежное зло, и каждый день напоминает и себе, и ей о том, что её терпят здесь лишь до тех пор, пока она полезна. Он говорит себе, что старается держать своего врага как можно ближе; он говорит себе, что заставляет Ванессу платить по счетам; он говорит себе, что готов на всё ради спасения своей любимой девочки. Но когда Ванесса спускается утром к завтраку, его старое сердце предательски сжимается при виде глубоких теней, залёгших под её глазами, заострившихся скул и худых пальцев, беспокойно перебирающих складки платья. Она никогда не была похожа на свою мать, но в эти моменты ему почему-то кажется, что он видит перед собой именно её. От той Ванессы Айвз, какой он знал её много лет назад, — насмешливой, яркой, с не по-женски пытливым умом и внимательным взглядом, проникавшим в самую суть вещей, — остаётся только злая чёрная тень с лихорадочно сверкающими глазами и нечеловеческой, потусторонней ухмылкой, которая кривит потрескавшиеся губы во время очередного припадка. Такой её куда проще ненавидеть — и верить, что все её поступки были продиктованы жестокой ядовитой завистью или одержимостью демонами, а вовсе не были следствием глупой детской ошибки. Но Малкольм всё равно постоянно забывает о том, что перед ним исчадие ада, ведьма, погубившая Мину; всё равно видит в её заострившихся чертах ту девочку, к которой он когда-то относился как к собственной дочери. Он придерживает голову Ванессы, когда она бьётся в судорогах на полу отведённой ей комнаты, сжигаемая изнутри неизвестным ему злом, и с его губ помимо воли срывается молитва за них обеих — и за Мину, и за Ванессу, и в глубине души он уже не уверен в том, кого из них сильнее желает спасти. Он наливает себе стакан виски, выпивает залпом, затем достаёт из ящика стола фотографию своих детей и до самого рассвета сидит, не выпуская её из рук. Наутро они вновь встречаются за завтраком в столовой. Ванесса ещё бледнее обычного, на губах запеклась свежая корка, из-под манжет платья видны синяки, оставленные накануне Малкольмом и Сембене, пытавшимися удержать её. Малкольм отводит взгляд и в очередной раз напоминает самому себе о том, что всё это — наказание за её грех, за то, что она сделала с его дочерью и всей его семьёй. Он напоминает себе о том, что она должна заплатить за свои грехи. Ведь он свои оплачивает каждый день.