Не теряй покой в кромешной тьме...

Маленькая, тесная, темная и холодная комнатка, где не было ни одного лучика света, словно солнце выгнали с этих земель и приказала не возвращаться. Видимо, так оно и было. Голые серые стены не придавали особого уюта и теплоты, холодный пол тихо шептал, что скоро все умрут, благодаря ему, а закрытая на три замка дверь показывала своим видом, что выхода отсюда нет. В самом углу лежала на этом холодном полу девушка, чьи длинные, неземно-голубого цвета волосы были распущены, лежали на спине, свисали с плеч, лезли в потускневшие глаза девушки. Она судорожно дышала, из глаз текли слезы. Девушку окутал страх, испуг и месть. Она здесь одна единственная, здесь больше никого, кроме нее нет. «Что я тебе сделала?! За что меня так, ответь!? Я ведь ничего... Совсем ничего не сделала! Я пыталась помочь! А ты... Разве это справедливо? Ответь же!» - шевелила губами девушка, не издавая ни одного звука, словно была немой. Но ее все равно кто-то услышал. Закрытая дверь скрипнула, будто кто-то надавил на слабые доски. Девушка приподняла голову. - Ах, бедняжка, - дверь так и не открылась, но в комнатке все равно появился второй человек. Где-то в другом углу кто-то сидел, сверкал синими глазами, смотрел на девушку. - Недолго тебе жить осталось. Девушка, упираясь руками в пол, попыталась сесть. Хлопая потускневшими голубыми глазами, она искала того, кто был в этом ужасном месте вместе с ней. Но девушка не владела умением видеть в темноте, поэтому лишь тихо вздохнула. - Знаешь, что с тобой сделают? - собеседник сделал какое-то движение, но какое именно - было невозможно рассмотреть. Девушка всхлипнула. Закрыв дрожащими руками красное от слез лицо, она покачала головой. - А я знаю, - в голосе собеседника была слышна усмешка. Девушка вздрогнула. - Как твое имя, бедняжка? Девушка снова попыталась разглядеть человека, но все было тщетно. Ее глаза не были способны на большее. «И не пытайся, ты меня не найдешь» - тихо прошептал чей-то голос под ухо девушки. - Мику, - стараясь, чтобы голос предательски не дрожал, девушка назвала свое второе имя, которое ей дали, а первое - стерли из памяти раз и навсегда. - Жрица? - поинтересовался человек, послышался шорох, медленно приближаясь к девушке. Та неуверенно кивнула, вздрогнув от неожиданности. - Жрица... А ведь тебя будет сложно убить. Ну, мне на пользу. Все равно мне надо учиться так же разрезать людишек, вынимать их внутренности, как делали со мной. Перед Мику блеснули синие глаза незнакомки, и девушка вскрикнула от испуга, плотно прижавшись к холодной стене. По лбу Мику потекла предательская капля пота. Незнакомка легко стряхнула каплю. Ее синие глазами стали ало-красными, они засияли ярче, вгоняя жрицу в ужас. - Ты... кто ты? Кукла? - догадывалась синеволосая девушка, сжимая ладони в кулаки, вот-вот готовая применить силу. Которой у нее почти не осталось. А Мику не всегда рисковала. - Да, именно, - голос девочки-куклы стал ниже, металлическим, пугающим, а глаза пожирали жрицу полностью, точили ее, словно черви. - Куколка, над которой издевались так, как будут издеваться над тобой, жалкая жрица... Бедняжка ты, да? Именно. Девушка стиснула зубы и попыталась ударить куклу по плечу, по ее слабому месту, но мертвая девочка обожгла кисть жрицы огнем. - Думала, избавишься от меня, ударив по плечу? Нет, - усмехнулась кукла. На плече находился шрам красно-черного цвета, если дотронуться до него, порезать, ударить - мертвый человек, ставший куклой исчезнет, оставив от себя лишь белые искры. - Не получиться. Бедняжка... Мику ослабела еще больше. У нее заканчивались силы, а жезла не было рядом, чтобы возобновиться. Девушка сдалась. И без девочки-куклы она была умерла, магические стены воровали все силы жрицы. Мертвая девочка хмыкнула и отодвинулась от Мику. - Либо ответ - либо смерть, - быстро сказала кукла. - Что ты хочешь знать? - промямлила жрица, понурив голову и больше не поднимая ее. - Кто станет следующим королем Луны? Только жрецы знают, - красные глаза погасли, превратившись в те безобидные синие очи. - Я - нет, - это были последние слова Мику. В комнате снова наступила тишина, и теперь в ней не было ни одной живой души. Только тогда сквозь запертую дверь начали просачиваться добрые лучики света...