***
В небольшую деревню, расположенную неподалёку от заброшенного храма, в который он направлялся, Аптекарь пришёл к закату. Сидя на лавке у захудалого постоялого двора, он наблюдал за крестьянами, возвращавшимися с полей. Они смотрели на пришельца с любопытством, но без вражды. Хоть большая часть людей не замечала узоры на его коже и слегка заострённые уши, но необычный цвет волос и глаз скрыть от человеческого взора Аптекарь не мог. — Доброго вечера тебе, путник, — каркающий голос принадлежал седовласой женщине. – Коли решишь переночевать, есть у нас свободные комнаты и горячий ужин. — И вам доброго вечера, госпожа. Не откажусь от крыши над головой и ужина. Да денег у меня не хватит. Возьмёте ли товаром? Хозяйка постоялого двора покосилась на его короб, после придирчиво оглядела одежду. Её лицо при этом напоминало маску, но вот в глазах полыхали алчные огоньки. — Ты ведь лекарства продаёшь? — Вы правы, досточтимая госпожа, — ответил Аптекарь, приветливо кивнув девчушке, что выглянула на улицу, пытаясь рассмотреть его. — Что ж, тогда заходи, гостям у нас рады. — Да ладно? Если б вам не нужен был его товар, то под небом он бы и ночевал, — хмыкнула девушка, хитро подмигнув Аптекарю. — Хикару, займись делом! — Иду! Куда ж я денусь? — Прошу простить девочку за недостойное поведение. Она недавно пришла к нам в деревню. Вот, приютила малышку из жалости, но благодарности так и не дождалась. Ещё и ведёт себя так, будто её горные обезьяны воспитывали. — Обезьяны. Нет, дело не в них, — задумчиво произнёс Аптекарь, а после, подхватив короб, обратился к хозяйке постоялого двора: — Не желаете взглянуть на мой товар?***
— Господин торговец, а вы тоже в наши места пожаловали, чтобы счастья с кюби но кицунэ попытать? – расслышал над ухом тихий шепот служанки Аптекарь. — Хикару, не приставай к посетителям со своими глупостями, — прошипела, будто змея, хозяйка, рассматривающая несколько коробочек с мазями для очищения кожи. — Вы же сами… — Хикару! — Конечно-конечно, меня уже нет, — девочка издала звук, похожий на лисье фырканье. — Несносная девка, — себе под нос проговорила хозяйка, обладая чутким слухом, Аптекарь ее слова расслышал, но виду не подал. – Не слушайте её, в наших местах и обычных лис нет, а уж оборотней и подавно. Молодые девушки часто увязают в мечтах. — В этом вы правы, госпожа. — Вы умный человек, торговец, — хозяйка елейно улыбнулась, после чего вновь принялась рассматривать товар.***
Комнатой каморку, которую ему отвели на ночь, язык бы не повернулся назвать. Впрочем, Аптекарь привык спать и не в таких местах, а сейчас усталость, накопившаяся за несколько суток, давала о себе знать. Поэтому, устроившись на лежанке, он почти сразу погрузился в дрёму. Разбудил Аптекаря тихий шорох. Будь это мыши или насекомые, он бы и не проснулся, но в коробе звякнули бубенцами весы. К нему пожаловали необычные гости, вернее, гостья. — Ой, гадость кусачая, — девушка отдёрнула руку, случайно прикоснувшись к о-фудам, прикреплённым Аптекарем к створкам. Он приоткрыл глаза и спокойно произнёс: — И для чего ты меня искала, двухвостая? — О, — Хикару удивлённо на него уставилась. – Нельзя же с девушками так. Аптекарь вопросительно изогнул бровь: — Как? — О-фуды всякие кусачие лепить куда попало. Вопросы в лоб задавать. Мы создания нежные и хрупкие. Аптекарь тихо кашлянул и потянулся к коробу, стоявшему неподалёку. — Хорошо-хорошо, только всякой гадостью не кидайся, а то знаю я таких, как ты, — девчушка облизнула пальцы. — Хочу отплатить тебе за своё спасение. — Мне этого от тебя не нужно, — Аптекарь поудобнее устроился на лежанке и повернулся к кицунэ спиной. — Ведёшь себя, как девушка, — произнесла Хикару, растягивая слова. – Ой, так ты девушка! Волосы вон длинные и кимоно какое-то не мужественное. И пояс вяжешь... — Я не девушка, а торговец лекарствами, — вздохнул Аптекарь. – И не мужественное, а мужское. — А в чём разница? – хмыкнула кицунэ. – И почему торговец лекарствами не может быть девушкой? И раз женщины тебя не интересуют, то я парнем могу перекинуться. Тебе какие нравятся-то? Те, которые все из себя ого-го или ах? — Никакие, — усевшись на лежанке, холодно проговорил Аптекарь. – Мне от тебя ничего не нужно. — Нет, я так не играю, — обиженно надула губки Хикару. – Всем хоть что-то, да нужно. Раз плотские утехи тебе не интересны, может, рыбкой возьмёшь? — Нет. — Деньгами? — Нет. — Сакэ? — Нет. — Кровью невинных дев после первой брачной ночи? — Не… Что-что? — Аптекарь удивлённо изогнул бровь. — В хозяйстве всё пригодится. Мало ли из чего ты там свои лекарства делаешь, — невинно пожала плечами девчонка. — С ними я без твоей помощи разберусь. — Вот как обижусь и обернусь мононоке! Будешь тогда знать! — Не шути такими вещами, — слегка оскалился лекарь. — Не буду, — мгновенно присмирела кицунэ. – Тебе совсем-совсем ничего не нужно? — Выспаться. — О, так сразу бы и сказал! Хочешь, колыбельную спою? — Не хочу, — он рухнул на лежанку и уставился в потолок. Обидь эту кицунэ – и родится мононоке, но и просить что-то опасно. — Эй, ты заснул? – Аптекарь поморщился, когда Хикару потыкала его в бок чем-то острым. — Нет, — Аптекарь обречённо вздохнул. В последнее время выспаться ему не удавалось. То мононоке нападёт, то в тюрьму посадят и всю ночь допрашивают. — Рассказать сказку? — Нет. — Какой ты скучный. Может, станцевать? Аптекарь промолчал. Он пытался придумать, каким образом утихомирить эту кицунэ, не причиняя вред, и сам не заметил, как провалился в сон. Хикару хотела растолкать задремавшего Аптекаря, но, вглядевшись в черты его лица, не стала этого делать. Слишком уязвимым и юным тот выглядел во сне. Кицунэ слышала множество историй про него. Одни ёкаи говорили, что он одержим злым духом и пока не уничтожит всех себе подобных, не сможет освободиться. Другие утверждали, что Аптекарь – отпрыск человеческой девки и кицунэ, выбравший мир людей и оберегающий их от аякаси. Много толков ходило, но что же из них правда? Хикару осторожно приблизилась к Аптекарю и принюхалась. Знакомо пахло травами и едва ощутимо – кровью. Она припомнила, что Аптекарь приходил к озеру омыть раны. Кицунэ тихо фыркнула: не будь у него клыков, когтей да острых ушей, она б подумала, что «непобедимый охотник на мононоке» взаправду человек. — Не твоё это дело, — по спине Хикару побежали мурашки, от голоса, звучавшего, будто из-под земли. — Кто здесь? Покажись? — Не указывай тем, кто старше тебя, кицунэ. Хикару поёжилась. Показалось, что каморку охватило золотое пламя, сжигающее всё вокруг. — П-простите. — Оставь его и ступай своей дорогой, — обладатель голоса так и не показался. — Нет, — тряхнула головой Хикару, прогоняя морок. — Ему ничего от тебя не нужно, глупая. — Аптекарь помогает людям и духам, а ему и слова доброго не говорят. Так неправильно! — Он никому не помогает. — Лжёшь! — Это вы, кицунэ – мастера обмана. — Пфр! А ты… ты… Да я знать не знаю, кто ты. И слушать не буду. Вот! Невидимый собеседник не ответил, Хикару ещё некоторое время сидела в тишине, которою нарушало лишь дыхание Аптекаря да тихое позвякивание. Аптекарь проснулся от того, что что-то пушистое щекотало ему нос. Не выдержал, чихнул, отчего кицунэ, принявшая истинную форму и дремавшая у него на груди, испуганно подпрыгнула. — Вот ведь… Хикару на это лишь фыркнула и принялась вылизываться. — Ох, простите, господин, завтрак не готов еще, — хозяйка учтиво поклонилась Аптекарю, когда он вышел в общую комнату. – Эта девчонка куда-то пропала. Видать, сбежала, неблагодарная. — Не беспокойтесь, мне ничего не нужно, — Аптекарь вежливо поблагодарил за ночлег и покинул постоялый двор. — Ну ты даёшь! Она ж тебе какую-то крысиную нору отвела, а вчера ещё и тыкала, — Хикару, вновь приняв облик девушки, семенила рядом с ним. — Вежливость — хорошее оружие. — Ой, да ладно. Ты, кстати, к храму идёшь? Аптекарь кивнул: — Но тебе там не место. — Знаю, этих заговоренных верёвок около него, как паутины в чулане. Аптекарь скосил на кицунэ глаза: — Это правда? Про кюби но кицунэ? Хикару довольно долго молчала, а после хитро улыбнулась. — А я тебе помогу, если расскажу? А ты говорил, что ничего тебе от меня не нужно! Аптекарь тяжело вздохнул, но девочка была права. В храме обитал мононоке, а она наверняка знала о нём хоть что-то. Иногда стоило принять помощь, чтобы не обидеть тех, кто рядом. — Поможешь. — О, тогда слушай. Давным-давно моя прабабушка… Аптекарь слушал её со всем возможным вниманием. Он только надеялся, что Хикару никогда не узнает, как выглядит настоящая крысиная нора.