***
— Катя? — неуверенный шёпот и звук щёлкнувшего выключателя. Комната залилась светом. Клэп фыркнула во сне, накрыв себя одеялом с головой, пытаясь скрыться от раздражающего фактора. — Кать! — более настойчиво произнесла Вэй, но тело под одеялом даже не пошевелилось. Цокнув от досады, Маша решила даже не пытаться разбудить подругу, а просто молча вырубила свет и, набравшись наглости и смелости, полезла на вторую половину кровати, стягивая с Клэп большую часть одеяла. Тепло окутало с ног до головы, приветливо помогая быстрее окунуться в сон, а сопящая рядом Катя заставляла чувствовать себя в безопасности, разгоняя всякий страх. Вылезет некто из того шкафа и придёт сюда, так можно будет скормить монстру Клэп, спихнув с кровати, а самой продолжить спать. В тот момент, когда Маша с довольной улыбкой на лице уже начала видеть первый сон, Катя широко открыла глаза, одубев от холода. Пытаясь нащупать сбежавшее одеяло левой рукой, Клэп нащупала что-то такое, что нащупать ночью в темноте, находясь в комнате одной, очень нежелательно, если не хочешь остаться заикой. Что-то спало под её одеялом и сопело. Катя не относилась к категории "ори и уматывай, если страшно", поэтому, успокоив колотящееся в горле сердце, сразу поняла, кто занял вторую половину кровати. Ухмыльнувшись, девушка села на постели и обеими ногами попыталась спихнуть на пол спящую особу, которая, кстати говоря, обладала очень хорошей реакцией: моментально проснувшись, она схватила шокированную таким поворотом дел Катю за ногу и потащила с собой вниз. — Ты мне розы принесла? — флегматично спросила Клэп, сидя верхом на распластавшейся на полу Маше, которой совсем не нравился такой поворот дел: одеяло сползло в сторону, а на полу, между прочим, прохладно. Потеряв дар речи от такого странного вопроса, Вэй только вопросительно изогнула бровь, попытавшись скинуть с себя девушку, оседлавшую её бёдра. — Вот видишь, — развела руками Клэп, состроив расстроенное выражение лица. — Ты мне даже цветов никогда не дарила, а уже в постель ко мне прыгаешь, — хитро улыбнулась та. — А к тебе в постель можно попасть через цветы? — Катя даже не успела возгордиться своим остроумием, как её тут же ответно огрели по голове, лишив всякого триумфа, и заставляя скрежетать зубами от досады. Девушка молча встала с Вэй, подобрав несчастное одеяло с пола, встряхнула его и бросила на кровать, вновь оглядываясь на уже вставшую Машу. Клэп мало удивило такое беспардонное поведение подруги, её больше заботил внешний вид стоящей перед ней особы: непривычно помятый, словно на ней всю ночь мешки с песком таскали. — Объясни хоть, что ты тут забыла? — снисходительно спросила Катя, заметив, что подруга выглядит совсем уж подавленно. Во взгляде карих глаз промелькнуло сомнение, поэтому Клэп решила, что у той есть какой-то секрет личного характера, о котором девушка боится рассказывать, опасаясь осуждения. Такой секрет несомненно был, но дело сейчас совсем его не касалось. В конце концов, тайна личного характера есть у каждого человека. — Пойдём, покажу, — нахмурившись, словно она считает это неверным решением, Маша всё-таки схватила Катю за руку и уверенно потащила её в свою комнату, не дав даже опомниться. — Этот чёртов шкаф, — вздыхает Вэй, останавливаясь на самом пороге комнаты, будто боится заходить дальше. — Как в фильме "Заклятие", — она ловит на себе осуждающий взгляд и вздыхает, наверное, не стоило рассказывать. — А, по-моему, больше походит на вход в Нарнию, — невозмутимо пожимает плечами девушка. Первой её мыслью, когда она увидела, чего так боится Вэй, был именно этот хренов фильм, но почему-то вслух она сказала совершенно другое, а затем начала безудержно смеяться: подумать только, подруга боялась из-за этого идти спать. Одним словом — ребёнок. Маша моментально смущается где-то в глубине души и даже злится на подругу, но потом сама думает, что в такой ситуации тоже бы засмеялась, будь она на месте Клэп. Успокоившись и вытерев проступившие от смеха слёзы, Катя уверенно подошла к шкафу и распахнула дверцы, застыв на месте: может, действительно немного странный шкаф - снаружи выглядит больше, чем внутри, создаётся впечатление, что там и правда кто-то прячется. Глупые сказки. — Ты же прекрасно знаешь, что там ничего нет и быть не может, — пожала плечами девушка, а Маша, отодвинув подругу, принялась тщательно разглядывать шкаф изнутри. Когда она была в комнате одна, она такое сделать не решалась. Клэп только глаза закатила — ну, ребёнок, честное слово. — Я всё равно не буду спать одна! — заявила та, поворачиваясь к шкафу спиной, а улыбающаяся Катя решила поиграть: резко сменила выражение лица на испуганно-серьёзное и посмотрела за плечо Вэй, которая от ужаса и пронзившего страха, чуть преждевременно не поседела. Дальше сработал стадный принцип — закричала Маша, а вместе с ней и Катя; Маша, спасаясь от чудовища рванула на кухню, а Катя рванула за ней. И только там, усевшись на стул, Клэп согнулась пополам от смеха. — Идиотка! — то ли Маша обижалась на подругу за то, что та её напугала, то ли на саму себя за то, что повелась на такой развод, как бы там ни было, а досталось на орехи всё равно Кате. — Эй, — да уж, подзатыльник был мощный, нечего сказать. Серый взгляд возмущённо прошёлся по Маше, а та только фыркнула и совсем отвернулась от подруги, демонстрируя вселенскую обиду и разочарование. — Могла бы сразу сказать, что шкафа боишься, — пожала плечами Клэп, пытаясь загладить свою вину, но в ответ получила полное игнорирование. Ей всегда было сложно находить нужные слова, поэтому Катя замолчала, глядя в пол. Она ведь не сделала ничего такого... К тому же этот испуганный вид подруги стоил того, чтобы так её напугать. — Знаешь, тебя я впущу и без цветов.***
В комнате кромешная темнота и, как назло, Маше кажется, что вон тот стул, заваленный одеждой, является мощным рыцарем самой преисподней, но он не так страшен, как тумбочка, уставленная множеством предметов — двое или даже трое гоблинов низкого роста, ещё немного и по помещению разнесётся их противный гадкий смех, и тогда она закричит. — Катя? — шепчет девушка осторожно, продолжая наблюдать за "рыцарем" и "гоблинами", но Клэп ей не отвечает, уже давно пребывая в глубоком приятном сне. Как она может спокойно спать? Девушка хмурится и тыкает Катю пальцем под бок, та только недовольно мычит и пытается отодвинуться. — Каа-аать... — Ммм?! — раздраженно фыркает разбуженная. — Поговори со мной. Чёрт возьми, она просто невыносима! Сначала Катя долго не могла уснуть, потому что тело, лежащее рядом, очень долго ворочалось и устало вздыхало, затем приближалось к ней, порываясь обнять, выискивая защиты, но лежать в обнимку слишком жарко, поэтому Клэп отодвигалась и выслушивала поток недовольства от подруги. В конце концов, Кате слишком сильно хотелось спать и она позволила Маше обнимать себя, но уснуть всё равно никак не получалось: то волосы девушки попадали ей на лицо, щекоча и мешая, то Вэй начинала двигаться, меняя позу, а теперь, видите ли, поговорить ей вздумалось. — Нет, — фырчит та, удобнее устраивая голову на подушке и убирая с лица волосы. Машкины волосы. — Ну, Ка-ать. — Я не хочу, чтоб меня утащили в подкроватию. — Куда? — полный изумления голос, и руки девушки крепко обвивают талию подруги на страшном слове "утащили". — Монстры, живущие под кроватью, очень не любят, когда им мешают расчленять очередной труп ночными разговорами, — очень серьёзно отвечает Клэп. — Катя, блин, — Вэй пихает её под бок, заставляя подскочить на кровати. — Включи свет, — капризно и уверенно, давая понять, что любое возражение доведёт её до истерики. Тяжко вздохнув и проклянув всё на свете за то, что решила снимать с этой ненормальной одну квартиру на двоих, девушка нехотя встала с нагретого места и поплелась к выключателю. Замерев на середине комнаты, Катя резко заорала так, словно кто-то схватил её за ногу и сейчас потащит в подкроватию. Напуганный визг Маши незамедлительно пронёсся по помещению, а затем зажёгся свет. По довольному лицу подруги Вэй поняла, что её просто развели, напугав до потери пульса в очередной раз. — Сволочь, — в сердцах выругалась Маша, успокаивая колотящееся сердце. Катя с улыбкой поймала прилетевшую от Вэй подушку, оставшись довольной, что хотя бы за нарушенный сон она отомстила. Лёжа под одним одеялом, они разговаривали о каких-то фильмах, а затем о местах, которые они бы хотели заснять на видеокамеру. Разговор был непринуждённый и лёгкий, тяжесть была только в том, что обе боролись со сном: одна чисто из-за страха, вторая из понимая, что её всё равно растолкают, а если и нет, то точно бросят обиду. — Сколько у тебя было парней? — через минуту молчания задала девушка неожиданный вопрос. Неожиданный для Кати и такой непростой для Маши, которая часто думала об этом. — Вэй, я тебя в свою кровать больше никогда не пущу, — фыркнула Клэп, которой такой вопрос совершенно не понравился: то ли вопрос был двусмысленный, то ли сама тема о парнях её не особо радовала. Маша заулыбалась каким-то своим мыслям, прижимаясь к тёплому телу, а Катя сделала недовольный вид на это движение. От неё пахнет шоколадом. Особенно от волос. Приятный и еле уловимый аромат, к которому она так привыкла, проводя с Машей большую часть своего свободного времени. Кажется, он въелся под кожу, преследовал её и на улице, и в квартирах друзей. — А какой был твой первый поцелуй? — не унималась Вэй и затаила дыхание, надеясь, что хоть на этот вопрос получит ответ. Но девушка молчала, не проронила ни звука, только глубоко вздохнула, вдыхая запах этого дурацкого шоколада полной грудью. — Ну, а необычные поцелуи у тебя были? — Необычные? — всё-таки подала голос Клэп, поворачивая голову в сторону подруги, натыкаясь на любопытный взгляд карих глаза. Какая-то глупая злая шутка. Это, конечно, дурацкое сравнение, но, чёрт возьми, даже глаза у неё шоколадные. — Скажем, поцелуй со вкусом кофе? Или какой-нибудь фруктовый, — в своих мыслях девушка ушла непонятно куда, да и Катя совсем перестала понимать, к чему такие вопросы. Она хмыкнула, сравнив эти самые вопросы со степенью, так называемой, ванильности: может, сейчас она спросит, сидела ли она когда-нибудь на подоконнике с кружкой кофе и думала о ком-нибудь? — Был, — уверенно заявила Клэп. — И какой? — глаза девушки загорелись самым настоящим интересом и она чуть приподнялась на локтях, разглядывая лицо подруги, которая вдруг ехидно улыбнулась. — Со вкусом кожи, — Маша только глаза закатила, вот как с ней общаться? Чёртова реалистка. — Давай спать уже, — пробурчала Клэп, мечтая поспать хоть пару часов, но тут Вэй не дала ей отвернуться, вдавив руками плечи в кровать и нависнув сверху. — Я тебя точно больше никогда не пущу к себе в постель, — шикнула Катя, понимая, что это точка кипения. Даже не в том, что ей мешают спать, что задают глупые вопросы, что достают её своим детским поведением... а в том, что настала точка невозврата: слишком близко, слишком долго, слишком тяжело сдерживаться. Ей кажется, будто сейчас она почувствует привкус шоколада на её губах, и это единственное, что окутывает сейчас мысли. Даже не то, что её оттолкнут, не поймут, отвергнут, нет, совсем не это... Вэй отвечает сразу, не задумываясь, отдавая себе полный отчёт в том, что делает, чем сильно удивляет Катю, которая ждала всего, но только не этого. Они целуются долго, боясь отстраниться и посмотреть друг другу в глаза, пытаясь объяснить все чувства через медленный поцелуй. И когда Клэп неуверенно улыбается, проводит языком по нижней губе уже бывшей подруги, Маша обнимает её за шею, углубляя поцелуй.***
— Катя, это, наверное, к тебе, — послышался голос матери из кухни, и девушка, закрыв ноутбук и отложив в сторону плитку шоколада, легко скользнула ногами в пушистые домашние тапочки, зашагав к входной двери без особого энтузиазма. — Привет, — тепло улыбнулась ей Вэй, держа в руках букет красных роз. — Это тебе. Знаешь, тебя я впущу и без цветов.