Ты навсегда останешься со мной.

Между Лимой и Вестервиллем - 88.2 мили. Ничтожное расстояние, которое можно преодолеть за полтора часа на машине. Но даже в этом маленьком клочке карты Америки можно множество раз потерять друг друга. Можно множество раз не найти. i. Элизабет Хаммел треплет Курта по голове и заходит в их дом — светлый, просторный, где, казалось, солнце просачивается через жалюзи даже в самые сумрачные дни. Она говорит о том, что сегодня одна из ее коллег привела своего сына в офис, потому что его няня простудилась в последний момент. К концу рабочего дня все были очарованы им, смеется Элизабет, он такой маленький кудрявый джентльмен, и, несмотря на свой юный возраст, уже замечательно поет. Курт немного надувается, потому что это он должен быть самым прекрасным мальчиком в глазах Элизабет, но быстро забывает про это, когда показывает ей то, что он сшил за день. — У тебя получается все лучше и лучше, — говорит Элизабет, изучая шов на рубашке перед тем, как отставить ее на расстояние вытянутой руки, любуясь. Курт сияет. — Покажешь Пам и ее сыну свои работы? Я пригласила их на чай в следующую пятницу. Курт кивает, немного насупившись. — Я уверена, что тебе понравится ее сын. Может быть, вы подружитесь. — У меня уже есть друг. Ты, — честно говорит Курт. Ему больше не нужно друзей, потому что Элизабет понимает его с полуслова и никогда не осуждает. Другие дети всегда смотрят на него, как будто у него есть вторая голова или что-нибудь в этом духе. Друга лучше Элизабет ему не найти, и пытаться незачем. Она шьет с ним, она печет самые лучшие пироги, играет с ним в чайные вечеринки и “горячо-или-холодно” и читает ему книги про прекрасных принцев вслух. — Друг твоего возраста, — исправляется Элизабет, разглаживая складки рубашки. Ее руки пахнут фруктовым кремом, и рубашка теперь тоже пахнет им. — Хотя бы дай ему шанс? — Хорошо, — покорно кивает Курт и улыбается, когда Элизабет дает ему совет по тому, как лучше вшить рукав. В следующий вторник, в 15:23, в городском госпитале Лимы, Огайо, констатируют смерть Элизабет Хаммел, жертвы автомобильной аварии. В их доме больше не светит солнце даже в самые теплые дни, а серебристая швейная машинка медленно покрывается слоем пыли. Запах фруктов со временем выветривается со скользкой ткани рубашки. Конечно, Курт не вспоминает о том мальчике. ii. Блейн зажимает уши. Включает музыку. Пытается читать. Ничего не помогает, потому что повышенные голоса родителей с нижнего этажа все равно доносятся до него. — ...может быть, рецессия и ударила по нашему бюджету, но я все равно не позволю моему сыну пойти в публичную старшую школу! Отец чуть ли не рычит. Плохой признак. Блейн откидывается назад и буравит взглядом потолок, но это, конечно, не помогает тоже. На нем уже есть маленькие трещины, несмотря на недавний ремонт — на нем пришлось экономить и срезать углы. Так типично для их семьи: строить хорошую мину при плохой игре. — Возможно, пребывание в среде обычных детей будет не столь плохо для Блейна? Ему явно не слишком комфортно среди детей твоих знакомых, и, знаешь, я не могу его винить. Я тоже не в восторге от этих богатеньких детишек. — Довольно. Еще и ты его настраиваешь против того, чтобы он вращался в хорошем кругу? Он даже и не посмотрел на Люси, которой он явно понравился. Ты знаешь, кто ее отец? — Не думаю, что Блейну это важно... — Да, конечно, не важно. Только и умеет, что носом вертеть. Блейн зарывает лицо в подушку. В итоге его отправляют в частную школу в Вестервилле, прочь из Лимы. Не то, чтобы он очень жалел об этом. Один раз он видел сквозь прутья забора этой публичной школы, как компашка в красных толстовках, возглавляемая парнем с ирокезом, кого-то заталкивает в мусорный бак. По сравнению с той травлей, что происходит там, шепотки за его спиной в академии Нордвест — полная ерунда. Наверное. iii. Купер ненадолго возвращается в Огайо, вооруженный белозубой улыбкой, парочкой небольших ролей в резюме и уверенностью, что его Большая Роль уже где-то за поворотом. Блейн с ним не спорит, и за это Купер вознаграждает его приглашением на поездку в его новом авто. Сияющий серебряный автомобиль Купер купил в кредит, и Блейн думает, что это глупо, но опять же придерживает свое мнение при себе. Купер сияет не меньше, чем его машина. Где-то под Лимой мотор машины начинает недовольно фырчать, и Купер подъезжает к автомастерской. Блейну совсем не улыбается торчать в этом месте, наполненном громким лязгом и парами бензина, поэтому он стреляет у Купера пятидолларовую купюру и идет в небольшой магазин напротив, где темнокожая девушка продает ему фруктовый лед. Мороженое подтаивает снизу, проливается красными подтеками со вкусом клубники по его пальцам, капает на носок его ботинка. Блейн прислоняется к стене магазина, смотрит на то, как мускулистый мужчина средних лет пожимает руку Куперу. На одном из стеллажей в мастерской лежит темно-красная сумка от Марка Джейкобса и ее ремень покачивается от легкого ветерка. Она выделяется на фоне общей серо-синей гаммы магазина, но Блейн особенно не задумывается об этом. В мире так много странных вещей, что существование работника автомастерской, который обожает дизайнерские вещи, не удивляет его. Блейна вообще мало что удивляет, потому что мир проходит мимо него с того дня, как его чуть не размазали по асфальту после танцев. Он вроде бы здесь, а вроде бы и нигде его нет. Блейн выбрасывает палочку от мороженого и идет навстречу Куперу, чью машину уже привели в порядок. В этом году лето очень жаркое, но Блейну все равно немного холодно, и мороженое тут ни при чем. iv. Кто-то так часто покупает ту одежду, на которую Курт положил свой глаз в магазинах торгового центра Лаймы. v. Курт взмахивает рукой, говоря с Мерседес, и чуть не задевает парня в синем пиджаке, проходящем мимо. Кофе тихо остывает на круглом столе между ними. vi. Курт встречает свое отражение в покосившемся зеркале заднего вида тяжелым взглядом и делает глубокий вздох. Все хорошо, все получится. Он - будущий актер, и роль ученика академии Далтон не самая сложная из тех, которые ему приходилось играть (натурал, влюбленный в Бриттани, кто-то, кто не завидует Рейчел Берри с ее десятками соло, кто-то, кто хочет продолжать существование на Земле). Курт шагает вперед на едва повинующихся ногах, тянет на себя серебряную ручку тяжелой двери. Продуваемое сквозняком здание академии Далтон огромное и он теряется, забредает на верхний этаж. Через стеклянные части дверей он видит учеников, ряды похожих, как близнецов, мальчиков в строгой форме. Никто не забрасывает ноги на парту, никто не швыряется скомканными бумажками, никто не свистит, и все это правильно и немного скучно, но Курту и хочется этого. С него надолго хватит адреналина, полученного в Маккинли. Раздается звонок, и Курта практически сметает ряд учеников, марширующих из класса и вниз по лестнице. Карта Огайо под его ногами - меридианы и параллели на пожелтевшей бумаге - расстилается красной ковровой дорожкой по мраморным ступеням, ведет к месту, обозначенном жирным крестом. Курт протягивает руку и прикасается к темной синеве блейзера. В воздухе висит едва уловимый запах малины. В карих глазах обернувшегося плещется теплое солнце, которое Курт не видел уже очень давно. vii. Я помню тебя, хочет сказать Блейн, но он не знает ни одного голубоглазого парня по имени Курт, несмотря на то, что в нем есть что-то невероятно знакомое. Я знаю короткую дорогу, говорит Блейн вместо этого, чувствуя себя на все сто процентов живым. Рука Курта такая теплая, и Блейн согревается с головы до ног.