Раз сюрприз, два сюрприз

— Как это могло произойти?! — трагическим шепотом вопросил Станислав Федотович. В первый раз он, потрясенный до глубины души, задал этот сакраментальный вопрос в полный свой зычный голос, но Полина всплеснула руками и заметила, что теперь на повышенных тонах в пультогостиной разговаривать никак нельзя. — Как это могло... — капитан выразительно указал обеими широкими ладонями на развалившуюся у него на коленях Котьку. С кошкой, несомненно, произошли некоторые метаморфозы. Обыватели решили бы, что это всего лишь разъевшаяся любимица сердобольного экипажа; друзья заподозрили бы, что ей частенько удаётся выпросить паровую котлетку у Вениамина Игнатьевича или кусочек пряника у Полины, или ложку сгущенки у Дэна, или "попку" салями у Теда, а скорее, всё это сразу за один вечер. Но правда, известная только экипажу, была куда прозаичнее, а потому суровее. — Станислав Федотович, вас физиологическая сторона вопроса интересует? — уточнил Дэн и схлопотал мрачный, стальной взгляд. Маша, прохаживающаяся вокруг шеста, одетая в откровенную версию кожаного костюма Женщины-кошки, обернулась, посмотрев через плечо на Станислава, и полоснула по воздуху бриллиантовыми когтями, призывно и хрипло мяукнув. — Не до шуток, Денис. — Станислав Федотович, — чуть дрожащим, прочувствованным голосом завела Полина: — Вы помните, на Тинтаре от нас Котенька сбежала? Ещё бы Станислав не помнил. С одной стороны, вроде и хорошо, что нахальная скотина наконец покинула корабль, а с другой... тяжко. Помнил, как машинально искал диссидентку взглядом, удивлялся: где кошка, и лишь потом вспоминал — нет больше. Да что говорить, горевал, хоть и не показывал вида. А через пару дней, накануне старта, стены "Космического мозгоеда" сотряслись от высокодецибелльного визга Полины: "Котенька! Котя вернулась!". Сбежались все. Кошке пришлось несладко, Полина и Вениамин тянули каждый на себя; Полина — чтобы обнять и потискать, Вениамин — чтобы унести в медблок и придирчиво обследовать. Так и ушли вдвоем, воркуя над Котькой. А Станислав Федотович снял фуражку, устало утёр лоб и перехватил такой уже знакомый естествоиспытательский взгляд Дэна. Сейчас Дэн посматривал точно так же, словно ему было до чертей любопытно: как капитан будет справляться с новым испытанием. Станислав перевёл взгляд на самодовольно урчащую Котьку. Кошка томно вскинула веки в ответ, но вдруг перестала "петь", завалилась на бок и стала вылизывать живот. — Он её беспокоит, — запереживала Полина. — Ещё бы он её не беспокоил, — хмыкнул Тед. — Главное, чтобы потом он не беспокоил нас. — Какой ты бесчувственный! — Страшно подумать, кто у неё может вывестись, — поддакнул Вениамин. Стас встревоженно посмотрел на приятеля. — Проверь. Немедленно. Не хватало ещё повторения истории с меракийским детсадом, — он многозначительно посмотрел на Полину. — А то и чего похуже. На ум, как назло, приходили только фильмы о ксеноморфах-паразитах. — Я уже проверил, всё в порядке, — вмешался Дэн. — Вредоносных форм жизни не обнаружено. — И всё же, Полли, — протянул Тед, — дала бы ты ей глистогонное. — Это тебе я дам глистогонное, подмешаю в пиво, будешь знать, — обиделась девушка. Тед, испугавшись за священный напиток больше, чем за себя, вмиг заткнулся и принял благовоспитанный вид. Тем временем Котька належалась на коленях, поднялась на задние лапы, а передними уперлась в грудь капитану и принялась громогласно мурчать, попутно бодая подбородок Станислава, переступая лапами и запуская когти в китель. — Ну что, Станислав Федотович. Вы, как без месяца отец, обязаны создать обремененному члену экипажа все условия. Повышенный уход, обильное питание... Станислав нахмурился. С детьми у него никогда не ладилось. Не понимал, какой с ними может быть общий язык, что они за существа такие. И даже шутки на тему отцовства вызывали странный, неприятный холодок под кожей. — Разговорчики, Теодор. — Те-е-ед!.. — одновременно укоризненно прошептала Полина и ткнула приятеля локтем. Тот сконфузился, а у Станислава возникла мысль, что в команде пущен новый слух о нём. Ну что ж, он — человек бывалый, разберется со своими олухами. Только вот сперва предстоит решить другую, куда более насущную проблему. — Полли, ты сможешь справиться с... ситуацией? — Конечно, Станислав Федотович! — воодушевленно защебетала биолог. — Я у своей домашней кошки роды принимала и котят растила... — О растущих котятах не может быть и речи. Раздадим сразу. Полина потеряла дар речи и застыла с приоткрытым ртом и гостеприимно распахнутыми объятиями. За неё ответил Вениамин: — Сразу нельзя. Иначе у котят будут проблемы с воспитанием. И с психикой. Хотя бы два месяца придется подержать. Стас машинально погладил льнущую к нему кошку, наслаждаясь приятным ощущением гладкой шёрстки. Держать в руках такое хрупкое, доверчивое существо было всё равно, что... прикасаться к самой жизни в её ярком, загадочном и непосредственном проявлении. — Дэн, ты можешь сказать, сколько их там? — Ой, нет, не говори, пусть будет сюрприз! — «отмерла» Полина, но сжалась под суровым взглядом капитана. Дэн посмотрел на неё с сожалением и ответил: — Двое. — Так, — вид у Станислава стал таким суровым, словно он был на одном из десантных заданий и сейчас решал, какую высоту брать в первую очередь. — Так. Думаю, одного питомца будут неслыханно рады принять на борту дружественного нам "Сигурэ", — Тед начал было изображать отрицающие знаки, — а если не будут брать... — Как не будут, ещё как будут! — Полина, похоже, даже обрадовалась, и Тед выдохнул. — Джил любит животных почти так же, как я. И Петрович тоже будет очень рад. Остальные присутствующие мысленно посочувствовали многострадальному ежу. — А второго... — Давайте на аукцион выставим?! — предложил Тед. — Многие захотят купить котёнка с нашего легендарного корабля. Породниться, так сказать. А вырученные деньги прокутим. Полина со смесью неверия и негодования посмотрела на Теда. — Хмм, — Станислав Федотович потер подбородок. — А что. Не такая уж плохая идея, — Тед было широко заулыбался, — только вот не прокутим, а потратим на ремонт и усовершенствование систем корабля. Полина еще сильнее переменилась в лице и перевела возмущенный взгляд на капитана. — Кстати, в медблоке оборудование давно устарело, — вставил своё слово Вениамин и, поозиравшись, добавил: — Хорошо, что Михалыч не присутствует. Все же хотят новую гидромассажную камеру вместо дополнительного насоса к топливному баку? На лице Полины отразились сомнение и боль, ведь она была наиболее частой посетительницей лечебной камеры, особенно после выходных и праздничных дней. — Давайте сперва дождемся счастливого события, — мучительно выдохнула она. *** Родильным домом и местом обиталища Котьки на последнюю неделю после недолгих споров капитан определил каюту Полины. Экипаж готовился тщательно: отыскали чистую, просторную коробку из-под сгущенки, укоротили борта и устлали дно дырявыми рокерскими футболками Теда; Вениамин вооружил Полину стерильными перчатками и универсальным антисептиком, а Михалыч изготовил из обрывков силиконовых тросов и кусков мягкой обшивки игровой домик на две персоны — "Нврст". — На вырост? — нахмурился Станислав Федотович. — Никакого "на вырост". Вопрос уже решен, — но домик так и остался в Полининой каюте. Последние два дня Котька не отпускала от себя любимого мужчину, а стоило Станиславу прокрасться к двери, как начинала горестно орать. Капитан терпеливо возвращался. И вот — началось. Родить в условиях глубокого космоса оказалось непросто. В самый разгар процесса Котька запаниковала и с видом: "Не-не-не, я передумала. Отменяю шоу!" вскочила и кинулась бежать. Благо, дверь в каюту была закрыта, и обезумевшей роженице осталось лишь задать круг по периметру, нелепо перебирая лапами и пятная мягкий пол прозрачными каплями слизи. Её быстро изловили и препроводили на родильные пеленки, после чего Котька успокоилась и сосредоточилась на продлении рода, благостно посматривая на Станислава, от чего тот чувствовал себя крайне неуютно. — Смотрите, Станислав Федотович, какие они красавчики! Один — белый с лиловыми пойнтами, а второй — лиловый с белыми пойнтами! — Полина с улыбкой посмотрела на капитана, держащегося за сердце, радуясь тому, что даже такого сурового человека тронули крошечные, слепые ещё комочки. Станислав присутствовал при родах из соображений безопасности и тайком держал ладонь на припрятанном за пазухой лучевом пистолете — так, на всякий случай, не то, чтобы он не доверял Дэну, но бывший космодесантник верил: "Лучше перебдеть, чем недобдеть". Когда выяснилось, что опасности действительно нет, и банда ксеноморфов не будет терроризировать "КМ", он немного расслабился и даже подошел поближе: понаблюдать за изнемогшей новоявленной мамашей и её детьми. — Ну, — сказал он, — отстрелялись. *** Так в экипаже "Космического мозгоеда" стало на двух представителей мужского пола больше. Но тут выяснилось, что проще этих представителей родить, чем придумать им имена. Называть их "Кот Первый" и "Кот Второй", по аналогии с матерью, пока не решились, оставив эти варианты на случай полной безнадёги. Вся команда принялась ломать головы над дилеммой и уподобилась отряду зомби, с утра до вечера бессвязно бормоча: "Сеня, Пушок, Пряник, Агофон, Мурзик, Лёва, Лаврентий..." Полина быстро переключилась на иностранные имена, не иначе, сочтя их более романтичными: "Эдгард, Леопольд, Арамис, Цезарь, Барбарис, Барбадос..." Потом Тед предложил назвать котов парно, и ситуация только усложнилась: "Чук и Гек, Винтик и Шпунтик, Ромул и Рем, Кирилл и Мефодий..." Перемерив имена родственников, друзей, городов, планет, звёзд и моделей космических кораблей, команда сдалась. Они собрались в пультогостинной, и Станислав попросил Машу случайным образом выбрать два имени из базы данных кошачьих кличек. Маша в образе соблазнительной кошечки с пушистым розовым хвостом и такими же ушами разлеглась в воздухе, кокетливо устроив одну ногу в прозрачной туфельке на колене другой, и надолго задумалась. — Маша, не тяни с результатом, — поторопил её Стас. — Потерпи, дорогой, — проворковал искин. — Если бы ты знал, какой ужас творится в этой базе имен. Ты ведь не хочешь, чтобы одного из котов звали "Жабо", а другого "Охламон". — Мне-то какая разница, — буркнул Стас. — Не мне с ними жить. — Готово, — промурлыкала Маша. — Имя номер один — Кузьма. Имя номер два — Кэш. — По-моему, неплохо, — одобрил Вениамин. — Кэшем должны звать наш трогательный подарочек для капитана Сакаи, — загыгыкал Тед. — Символично. — Тогда беленького назовем Кэшем, — оживилась Полина. — А лиловый будет Кузьмой. Последующие две недели прошли спокойно, но было в этом спокойствии что-то звенящее и зловещее, как в затишье перед бурей. Котята, еще слепые, только и делали, что спали у вальяжно раскинувшейся Котьки или, пища, толкались, пытаясь пробраться к одному и тому же соску, полностью игнорируя все остальные — вероятно, из принципа. Котька же милостиво принимала лакомства от экипажа: никогда еще вокруг неё не выстраивалось так много мисочек с разнообразной диетической пищей. В каюте Полины, превращенной в родовое гнездо, царил интимный полумрак, а температуру воздуха повысили на семь градусов. Когда же у котят прорезались глаза, оказавшиеся желтого цвета вместо ожидаемого голубого, и окрепли лапки, привычный уклад жизни на "Космическом мозгоеде" безвозвратно изменился. Хоть котят и закрывали в каюте Полины, они невообразимым даже для Котьки образом умудрялись выбраться и отправиться изучать корабль. Вениамин однажды чуть не наступил Кузьке на хвост, после чего вся команда стала передвигаться по кораблю, исключительно шаркая ногами. Станислав Федотович, однажды пригласивший на борт приятелей-однополчан, едва скрывая смущение, объяснял им правила перемещения. — Ну и... развел ты тут, Стасик, — посмеивались те. Дэн вынужден был подчиниться новому алгоритму прокладки навигационных трасс: занять рабочее место, снять с пульта котенка номер один, снять с пульта котенка номер два, снять с пульта котенка номер один... Маша забавлялась, играя с карапузами в "прятки и пугалки", то исчезая, то вдруг появляясь рядом и заставляя их резво подпрыгивать, растопырив лапы. Толстопопые котята изо всех прибывающих день ото дня сил старались поймать её палец, вроде бы протянутый к ним, но физически не существующий, и очень удивлялись, когда проваливались сквозь отчетливо видимую часть тела. Теодор, который кошачьих дел в основном сторонился, тоже не остался без их внимания. Однажды, вернувшись в свою каюту после тяжелого разгрузочно-погрузочного дня, он обнаружил душераздирающую картину: его сокровище — горшок с коноплёй, разбитый и истерзанный, валялся на полу. Земля высыпалась; по ней явно катались, как с горки, а также стремились распространить на как можно большее расстояние и равномерно размазать по ковролину. Некогда густой и раскидистый куст был пожеван и представлял теперь жалкое зрелище. — Какого!.. — Тед! — сработала цензурой Полина, ворвавшаяся следом вместе с путающейся у неё в ногах истошно мяукающей Котькой. Девушка прижимала к груди вяло свисающего лилового котенка. Тед встретился с ним взглядом и готов был поклясться: тот ехидно ухмыльнулся уголком своего маленького ротика. — Кешенька не у тебя случайно? Кузьку мы нашли, а второго нигде нет, везде проверяли! Теодор стойко выдержал взгляд котенка и мрачно ухмыльнулся, когда тот сдался, сделав вид, что вздумал зевнуть. — Ищи, — процедил он. — И лучше бы тебе его не найти. Но котенок все же нашелся. Он забрался под одеяло на кровать Теодора и спал на спине, сладко и безмятежно, раскинув лапы во все стороны. На другом краю кровати, тоже под одеялом, нашлись и останки конопли, склеенные в слюнявый комок и прошедшие термическую обработку. К концу первого месяца котята выросли вдвое и, судя по виду Котьки, основательно её замучили. Полина, постоянно нянчившаяся с котятами, выглядела не лучше: осунулась, обзавелась синяками под глазами, а усохшая талия не добавляла радости. К счастью, котятам пришла пора переходить на твердую пищу, и Котька, как рачительная мать, решила переехать с детьми туда, где эта твердая пища случается чаще всего, то есть в пультогостиную. Следом за ней закономерно переехал игровой домик и мисочки с едой. Лотки вернулись в уборную, а для членов экипажа организовалось новое, усиленное и круглосуточное "лоточное" дежурство. — А давайте разведем мышей, чтобы котята могли на них охотиться? Котеньке ведь не на чем детей охоте учить, а им нужно — для полноценного развития, — высказала рационализаторское предложение Полина. Станислав закашлялся, подавившись чаем, а Вениамин деликатно похлопал капитана по спине. — А что! — обернулся Тед, отлипая от симулятора полётов. — Отличная идея, Полли! — Чем это она отличная? — начал привычно хмуриться Станислав. — Ну как же, Станислав Федотович! Так мы точно будем в курсе, если на корабле наступит полная... — Теодор! — ...неприятность. Станислав устало потер лоб: "Вечно как дети..." — Полина, сходи лучше нашу живность найди, что-то давно их не видно. А учиться будут на игрушечной мыши. Ну... на той самой. Полина вернулась быстро, бледная, с трясущимися руками и глазами на мокром месте. — Станислав Федотович! Котька..! А они... там!.. Сердце его так и ушло в пятки. Пожалуй, так не пугался, даже когда с пиратами дело имел, сравнить разве что с первой десантной высадкой. — Что стряслось? — Станислав вскочил, а Полина крепко схватила его за руку и потянула следом, почти переходя на бег. Весь экипаж столпился неподалеку от машинного отделения, даже Михалыч выбрался из естественной среды обитания. Котька, надрывно горланя, металась между ногами, становилась на задние лапы у стены и царапала её. Неизвестно откуда доносилось печальное мяуканье на два голоса. Станислав Федотович обреченно стянул фуражку и обратился к Михалычу: — Сможем достать? Тот развел руками: — В вздхвде, пди. Всь тсек рзбрть. Станислав застонал. — Что он сказал? — осторожно потеребила лацкан капитанского кителя Полина. — Мелкие чудовища застряли в воздуховоде, — ответил Станислав. — И нужно разбирать стену в отсеке, чтобы достать. Михалыч отложил все дела и занялся отсеком. Остальные члены экипажа то и дело оказывались рядом, чтобы посмотреть на масштаб бедствия, а он всё рос. Станислав велел всем надеть респираторы на случай аварийного прекращения подачи воздуха, отчего внутренний облик корабля стал совсем зачумленным. — Гтв, — доложился спустя шесть часов Михалыч, утирая руки тряпкой. Полина первая кинулась к зияющему отверстию в стене под потолком, забралась по приставной лесенке и протянула к котятам руку. Один осторожно потрогал её пальцы в ответ, проверяя: настоящие ли они, памятуя об играх с Машей, но когда Полина попыталась поймать его, увернулся и отбежал вглубь трубы. Котята почуяли близкую свободу и теперь своё заключение покидать не спешили, решив поиграть. — Примани их Котькой! — Тед поднял вырывающуюся кошку и сунул Полине в руки, а та поднесла её к отверстию и потрясла. — Смотрите, детки, вот ваша мама, вылезайте, шалуны. — Вот я этим шалунам... — мрачно пообещал Станислав. — Тед, ты написал объявление? — Забыл! Но теперь точно напишу, — в этот же миг лиловый Кузьма спикировал Теду на плечо и для верности впился в него всеми когтями. *** Станислав заглянул в пультогостиную и застал идиллию: Дэн сидел на диванчике, Котька лежала между его бедром и бархатной спинкой, белый Кэш расположился чуть ниже, пристроив голову на мамином хвосте, а лиловый Кузьма забрался навигатору на грудь и довольно тарахтел. Дэн водил едва заметно вибрирующими пальцами по животу котенка. — Агааа, — протянул Стас, приподнимая со смешком бровь. — Новое слово в науке и технике брошено на ублажение этих бестий. Дэн запрокинул голову, упершись затылком в мягкий подлокотник кресла. — Это тестовый вариант виброрежима. Пока установил его только в пальцы правой руки. В коридоре послышался топот Полины и бормотание: "Ну совершенно нечего надеть, ни одной новой вещи. Сижу тут, как Золушка", а в пультогостиную заглянул Вениамин, скользнул взглядом по обоим и протянул: — Аэ-э-э... К нам Роджер прибыл. — Отлично, — потер руки Станислав. — Дэн, держи кота, сейчас мы его сба... презентуем, то есть. Роджер был рад повидаться со старыми знакомыми, наивно полагая, что ему здесь ничего не грозит. Когда он выпил чая, поговорил о погоде и поэзии, а также обменялся последними новостями о контрабандистах и прочих преступниках, Станислав решил: пора ковать железо. Он подобрался к раскрасневшейся Полине и позвал её: "На минуточку". В коридоре Дэн выдал ей вырывающегося Кэша, чьи права на свободу были гнусно попраны. — Ну, Полли, вручай, — торжественно объявил Станислав. — Почему всегда я, Станислав Федотович? — отчаянным шепотом возмутилась девушка. — А то ты не знаешь, почему, — сквозь зубы, ласково пропел Станислав. Полина поджала губы, но к миссии отнеслась серьезно. — Роджер, — она решительно подошла к Сакаи и всучила ему котенка. — Это тебе. Подарок. От нас и нашей Котьки. Потомок самураев замер на несколько долгих мгновений, затем очнулся, осознав, что проявляет непростительную невежливость, и скосил глаза на котенка. Тот в свою очередь мрачно посмотрел на Роджера, обещая ему и всему его экипажу сладостную жизнь. — С... спасибо, — сказал Роджер. — Но я не уверен, что ему будет уютно на нашем корабле, чей путь регулярно пересекается с опасностями, — и попытался было вернуть подарочек, но вмешался Станислав. — Это обычное дело в космосе, берите-берите. Отличный корабельный кот получится. Умный, деятельный... Когда гость удалился, Станислав довольно осведомился: — Так как твоё объявление, Теодор? — Полный порядок, Станислав Федотович. Выложил. От покупателей отбоя не будет. Выберем нашему парню всё самое лучшее. *** Котька пару дней искала пропажу, мяукала, почти не ела, а потом успокоилась и бросила все усилия на воспитание оставшегося отпрыска. С утра они вдвоём носились по коридорам, потом спали вповалку, ели и начинали всё сначала. С пушистым лиловым котенком играл порой даже капитан, а уж Полина души в нем не чаяла. Как-то раз она постучала к Дэну и молча протянула ему две банки сгущенки. — Задача? — принимая сгущенку и задвигая её в ящик стола, спросил навигатор. — Дэ-энечка, — сразу "сломалась" Полина, — уговори Станислава Федотовича не отдавать Кузьку. Дэн недоуменно уставился на Полину. — Почему ты его самого не попросишь? — А то ты его не знаешь. Будет он слушать. Если я попрошу, точно отдаст. А если ты-ы... Дэн чуть нахмурился. — Что ты придумываешь... Ладно. Я и без сгущенки с ним поговорю, забери. — Ой, спасибо! — Полина радостно приобняла приятеля и чмокнула в щеку. — А сгущенку в любом случае оставь себе, считай, просто подарок, — и упорхнула. Дэн принялся сосредоточенно просчитывать варианты причин такого её поведения и слов. Но не успел он выйти в коридор, как в дверь снова постучали. — Вениамин Игна... — он не успел договорить, как в руках у него оказалось две банки сгущенки. — Вы что-то хотели? — Да, — твердо сказал корабельный доктор. — Дэн, будь другом, уговори Стасика... ну, то есть, Станислава Федотовича, оставить Кузьму. Без него Котька изведется и нас всех изведет. Дэн недоумевал, но в лице не переменился. — Хорошо, Вениамин Игнатьевич. Сделаю, что смогу. Когда доктор ушел, он озадаченно поперекатывал в ладонях банки и добавил их к предшественницам. В коридоре раздались шаги, Дэн опознал Теодора и удивился еще сильнее. Неужели и он к нему по тому же делу? Тед помялся у двери и наконец постучал. — Я знаю, что ты давно знаешь, что я здесь, — сказал он, высовывая голову из-за двери. — Я вот что сказать хотел... Тед вошел, пряча руки за спиной. — Вот, — он поставил сгущенку на стол. — Просто подарок. — Поговорить с капитаном про кота? Тед удивленно вскинул брови: — Откуда ты... Хотя... Знаю! Ты по моим биоритмам и учащенному пульсу просчитал, так? — Ага, — искренне отозвался Дэн. — Так что же? Ты вроде против был? Объявлением никто не заинтересовался? — Еще как заинтересовались. Особенно всякие общества селекции. Я посмотрел на это день-другой, а потом переложил объявление в "замороженные". Все же без этого шалопая уже не то будет. Все расстроятся. Да и сам капитан наш. Он хоть и строит из себя железного, на деле душевный мужик. — Давно тебя к уборке не припахивал, — хмыкнул Дэн, а Тед насупился. — Ну а ты-то что думаешь? — Оставим, вот что я думаю. Чего бы нам это ни стоило. Не впервой. Станислав замер на пороге пультогостиной от вида котенка, сидящего на руках Дэна и самозабвенно бодающего его подбородок. Осторожно протянув лапу, малыш потрогал кончик Дэнова носа, а потом зевнул и завозился, устраиваясь поудобнее. Дэн поднял взгляд на капитана и улыбнулся. Котька уже крутилась между капитанских ног, довольно урча. — Станислав Федотович, давайте оставим котенка. Все к нему привязались. Места у нас много. — Только нервов не так много, как места, — буркнул было Станислав, но потом встряхнулся: что он всё брюзжит, как пень старый. — А впрочем: где наша не пропадала. Только вот Теодор расстроится. Ему эти бестии сильно насолили. — Уверен, что не расстроится. А, вот и он. Тед осторожно заглянул в пультогостиную проверить, не нужна ли Дэну убедительная огневая поддержка. — Что там с объявлением, Теодор? — осведомился у него Станислав. — Глухо, — ответил тот, и глазом не моргнув. — Не хочет никто брать кота с нашего легендарного корабля. Боятся... — и под выгнутой бровью Станислава торопливо добавил: — ...ответственности. Станислав присел на диван, и на колени к нему тут же запрыгнула влюбленная Котька, а Дэн ссадил со своих рук на его лилового котенка. Под двойным напором мурчания Станислав не устоял и растаял окончательно. — Ну, раз так, то и вариантов нет. Оставим пока. А там посмотрим, — он почесал котенка за ухом. — Посмотрим на ваше, — и обвел взглядом Теда и Дэна, — поведение.